The Story of Us // История о нас

Около 9 лет назад. Натаниэль яростно писал в своём блокноте. В его голове родилось несколько отличных идей для песен после того, как он не спал всю ночь, переписываясь с Эндрю. Что-то в Эндрю и их растущей дружбе вызывало у Натаниэля желание сочинять. Он никогда раньше не писал так много и так легко. Слова просто лились из него потоком. «Брось всё сейчас. Встретимся под проливным дождём. Встретимся на тротуаре и боль уйдёт. Потому что я вижу искры, когда ты улыбаешься. Порази меня своими золотыми глазами, когда погаснет свет. Есть кое-что, что будет преследовать меня, когда тебя не будет рядом. Потому что я вижу, как летят искры всякий раз, когда ты улыбаешься.» Он поспешно набросал несколько возможных аккордов поверх слов. Напевая себе под нос и отмечая, что первая строка, вероятно, могла бы быть под аккордом G, затем D. Поскольку его отец не разрешал ему держать инструменты в своей комнате, приходилось гадать. Ему нужно было выкроить немного времени, чтобы прокрасться ночью в комнату звукозаписи и попытаться- – Натаниэль! Голова Натаниэля дернулась вверх, сам он застыл, сидя на полу. Его ручка скользнула по странице, оставляя уродливый шрам. Где-то в глубине души он проклинал себя за то, что потратил впустую драгоценное пространство. Кто знает, когда в следующий раз он сможет найти блокнот и… – Натаниэль! – На этот раз это было настойчивее. И ближе. Натаниэль начал действовать бесшумно, отодвигая ближайшую половицу и запихивая тетрадь в углубление к остальным. Он задвинул доску на место и натянул на неё коврик. Он поднялся и направился к двери, которая распахнулась, едва он достиг ее, чуть не ударив его по носу. – Отвечай, когда я тебя зову, – прорычал его отец, указывая в коридор. Натаниэль молча кивнул, следуя за отцом из убежища своей комнаты. – Здесь британец, хочет тебя видеть, – бросил Натан через плечо. Натаниэль нахмурился, он знал не так уж много британцев. Никто из них не рискнул бы навестить его в доме его отца. – Он исполнительный директор Sterling House Records, и он хочет поговорить с тобой о потенциальной сделке. Натаниэль споткнулся о собственные ноги и налетел на лестничные перила. Натан ухмыльнулся ему через плечо. – Выслушай его, а потом откажи. Понял? – Натаниэль слабо кивнул, когда они с отцом поднялись к залу заседаний в передней части дома. Натан изобразил на лице улыбку, которая, по его мнению, была очаровательной, и распахнул дверь. – А вот и он, мистер Бауэри! Нашёл его в студии звукозаписи, вероятно, поэтому он меня не услышал. – Натан потряс Натаниэля за плечо, как будто бы дружески, но Натаниэль почувствовал, как у него в животе всё сжалось от страха. – Выслушай его предложение, сын. И дай мне знать, как я могу убедить тебя остаться. – Натан подмигнул Натаниэлю, и тот слабо улыбнулся в ответ, надеясь, что выглядит достаточно убедительно. Дверь за мужчиной захлопнулась, и Натаниэль сел напротив мистера Бауэри. Несколько минут они сидели молча, оценивая друг друга через стол. Мистер Бауэри был одет в дешевый костюм, но Натаниэль заметил его дорогие часы. Мужчина хотел казаться безобидным для его отца, но не очень в этом преуспел. – Мистер Веснински... – Пожалуйста, зовите меня Натаниэль, – прервал его Натаниэль с ухмылкой на лице. Он мог бы это сделать. Быть любезным и заставить мужчину уйти. Затем попытаться прокрасться обратно наверх и надеяться, что отец забудет обо всем этом. – Натаниэль, – снова начал мистер Бауэри. – Действительно приятно познакомиться с тобой. Иметь за плечами несколько признанных хитов в столь юном возрасте – впечатляющий результат. Ходят слухи, что ты на пути к тому, чтобы стать именем нарицательным. Натаниэль постарался застенчиво улыбнуться и наклонил голову. – Я просто благодарен тому, что могу делиться своей музыкой. – Банальный ответ на глупый комплимент. – Я уверен, ты знаешь о растущей базе твоих поклонников в Великобритании, – продолжил мистер Бауэри, и Натаниэль постарался не выдать смятения при резкой смене темы разговора. Мистер Бауэри выжидающе посмотрел на него, и Натаниэль заколебался. Он не был уверен, как продолжить. Он не был уверен, какую роль он должен играть. – Я знал о растущем количестве, но мы с моей командой не обсуждали масштабы, – медленно ответил Натаниэль, надеясь, что это правильные слова. Он слегка расслабился, когда мистер Бауэри понимающе кивнул. – Что ж, я думаю, компания твоего отца сдерживает тебя. Натаниэль не смог удержаться от того, чтобы не округлить глаза, и прикусил щеку, чтобы не разинуть рот. Никто никогда не осмеливался сказать ему это, но он часто видел жалость в глазах людей. Все знали, что его отец не просто сдерживал его, он приковал Натаниэля к себе, и будь он проклят, если ему когда-нибудь удастся сбежать. Мистер Бауэри выжидающе посмотрел на него, но Натаниэль сидел молча. Он не мог позволить себе издать ни звука. Кто-то мог подслушивать под дверью. Что, если его отец установил камеру? Нигде не было безопасно. Мистер Бауэри вздохнул. – Натаниэль, я хочу, чтобы ты пришел писать музыку в мою компанию. Ты слышал о ней? Sterling House Records? Натаниэль кивнул и попытался сглотнуть, чтобы заговорить. Он почувствовал, как у него сдавило горло. Мистер Бауэри посмотрел на него с жалостью. – У тебя была бы полная свобода творчества. Полный контроль над твоей собственной музыкой и твоей командой. Ты бы переехал жить в Лондон, где мы находимся, и мог бы общаться со своими новыми поклонниками. Мы могли бы нанять для тебя новых людей, которые могли бы предложить тебе новые идеи, – он деликатно замолчал, и Натаниэль понял подтекст. Людей, которые не были бы под контролем его отца. Людей, которые могли бы помочь ему стать настоящим музыкантом, а не марионеткой, зарабатывающей деньги. Он хотел этого так сильно, что мог ощутить вкус этой свободы. – Я не могу оставить свою семью, – сказал Натаниэль через несколько мгновений, и улыбка вернулась на его лицо. Он запихнул свои желания поглубже. Ему некуда было бежать, нет такого места, где отец не нашел бы его и не притащил обратно. – О, тебе бы не пришлось, – беспечно сказал мистер Бауэри. – У твоего дяди Стюарта значительная доля в «Стерлинг Хаус», и он мог бы помочь тебе акклиматизироваться в Великобритании. Натаниэль почувствовал, как у него внутри все сжалось. Он узнал о дяде Стюарте только тогда, когда они с матерью пытались сбежать. Краткое упоминание о возможном укрытии и ни слова больше. Мистер Бауэри пристально наблюдал за Натаниэлем, и внезапно он осознал. Осознал, что это его единственный шанс. Он колебался. – Моя мама, – тихо начал Натаниэль, затем остановился. Мистер Бауэри терпеливо ждал, пока он соберется с духом. Натаниэль знал, что должен тщательно подбирать слова. Он еще больше понизил громкость. – У моей матери тоже есть связи в Лондоне, – медленно произнес Натаниэль. – Не могла бы она помочь мне акклиматизироваться? Мистер Бауэри медленно покачал головой, и у Натаниэля внутри все сжалось. Этот билет в один конец был для него одного. – У твоей матери здесь так много деловых связей. Я не уверен, что это было бы в ее интересах. Натаниэль кивнул. Он сделал глубокий вдох и покачал головой, ухмыляясь. – Это невероятное предложение, мистер Бауэри, но я вынужден вам отказать. Мистер Бауэри нахмурился, открывая рот, чтобы возразить, но Натаниэль отодвинулся от стола. – Я никогда не смог бы оставить свою семью. Плюс, все мои поклонники здесь! Они были бы так разочарованы, если бы я уехал. Вы же понимаете. Дверь позади него открылась, подтвердив опасения Натаниэля о том, что кто-то подслушивал. Он повернулся, чтобы улыбнуться своему отцу, который улыбнулся ему в ответ. Натаниэль почувствовал, как у него внутри все скрутилось. – Натаниэль, у тебя скоро сеанс звукозаписи. Как насчет того, чтобы ты пошел готовиться, а я провожу мистера Бауэри? – Тон Натана не оставлял места для споров. – Конечно. Было так приятно познакомиться с вами, мистер Бауэри. Ещё раз спасибо за невероятное предложение. ––– Позже той ночью, после того как Натан выудил из него все подробности разговора, Натаниэль вытащил свой телефон и рухнул на кровать. Он открыл переписку с Эндрю и прокрутил назад несколько мемов, которые прислал ему Эндрю. Он нахмурился на некоторые из них, шутки были выше его понимания. Угадай, что со мной сегодня случилось Он написал Эндрю, не ожидая быстрого ответа. В любом случае, была поздняя ночь. После угроз и криков в его сторону, у него действительно была запись песни, так что он был занят несколько часов. Он поднялся с кровати и направился в ванную, чтобы принять душ. Его телефон завибрировал, и Натаниэль схватил его. У тебя развилось больше двух клеток мозга? Натаниэль фыркнул и напечатал свой ответ. Приходил мужчина, чтобы предложить мне контракт в Лондоне. Но я ему отказал. Он включил душ и прислонился к стойке, позволяя воде нагреться. Я звоню. Это безопасно? Натаниэль нахмурился. Да, напечатал он. Его телефон тут же зазвонил. – Эндрю? Что-то случилось? – Что ты имеешь в виду, говоря, что мужчина предложил тебе контракт в Лондоне? – В голосе Эндрю слышалось скрытое напряжение, и Натаниэль почувствовал себя не в своей тарелке. Обычно Эндрю был невозмутим. – Я имею в виду, что мистер Бауэри из Sterling House Records предложил мне контракт на запись в Лондоне, – ответил Натаниэль, облокотившись на край стойки в ванной. – Хорошо. Когда ты уезжаешь? Натаниэль издал недоверчивый смешок. – Эндрю, я отказал ему. – Будь серьезен, – спокойно ответил Эндрю, в его голосе проскользнули опасные нотки. – Я серьезен, – нахмурился Натаниэль. – Ты действительно думаешь, что мне разрешат уехать? – Дело не в том, что тебе разрешат, а в том, чтобы просто уйти, – парировал Эндрю. – Если бы я жил в Лондоне, я бы, конечно, видел тебя реже, – саркастически сказал Натаниэль. Он повернулся, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Он подергал себя за волосы; медные корни снова начали проступать. Он вздохнул и понял, что в его будущем скоро наступит день смерти волос. На другом конце линии воцарилось молчание, и Натаниэль взглянул на телефон, чтобы убедиться, что он все еще подключён. – Я тебя удерживаю? – В трубке наконец прозвучал отрывистый голос Эндрю. Натаниэль закатил глаза. – Ты среди прочих, – беспечно сказал он, изо всех сил стараясь обойти тему. Он не сказал Эндрю, что его удерживал страх перед тем, что может случиться с его матерью. Эндрю очень мало уважал Мэри, и известие о том, что Натаниэль остался ради женщины, которая игнорировала его большую часть дня, не было бы принято спокойно. В трубке повисло тяжелое молчание, и Натаниэль почувствовал, как что-то похожее на страх поселилось в его животе. – Эндрю? Звонок отключился, и Натаниэлю внезапно показалось, что мир перевернулся у него под ногами. ––– Следующие несколько недель были ничем иным, как сплошным кошмаром. Количество сообщений от Эндрю начало уменьшаться с пугающей и постоянной скоростью, и ни одна из просьб Натаниэля объяснить это не была удовлетворена. Наконец, все его сообщения остались без ответа, и он никогда в жизни не чувствовал себя так подавленно. Конечно же, Эндрю знал, что он не мог просто уехать в Лондон? На Земле не было места, где он мог бы спрятаться, где отец не нашёл бы его и не затащил обратно. В чем был смысл? Единственным проблеском надежды для Натаниэля была церемония вручения премии «Оскар», которая должна была состояться через несколько недель. Эндрю был впервые номинирован как Лучший Актер в своем новом фильме, а одна из песен Натаниэля была в номинации Лучшая Песня к Фильму. Натаниэль знал, что Эндрю победит, и он сказал ему об этом несколько недель назад, когда блондин ещё разговаривал с ним. Натаниэль только надеялся, что получит свою награду, чтобы избежать гнева отца, в остальном ему было плевать. Эндрю уже давно заявил, что оставит Натаниэлю место за своим столом, потому что был уверен, что люди будут весь вечер пытаться заговорить с ним, поскольку он претендовал на одну из самых желанных наград. Однако многие опытные актёры и актрисы избегали Натаниэля, потому что до них доходили слухи и правда о его семье. Натаниэль был полон решимости докопаться до сути молчания Эндрю в этот вечер. Натаниэль жеманно улыбался и махал рукой, когда шел по красной дорожке, его волосы были свежевыбеленными и липкими от лака. Стилист втиснул его в еще один слишком обтягивающий темно-синий костюм с рубашкой, расстегнутой ниже, чем ему было комфортно. Натаниэль поболтал с журналистами, любезно выражая надежду на премию за свою песню, а также похвалил своих коллег-номинантов. Его отец заставил его запомнить несколько тезисов для выступления перед различными интервьюерами на ковровой дорожке. Наконец, Натаниэль пробрался внутрь и постарался не дергать себя за одежду. Рубашка вызывала зуд и царапала выступающую кожу нескольких шрамов на животе, и он старался не морщиться. Он вообще не видел Эндрю на красной дорожке, что не было чем-то необычным. Но часто он мог видеть парня, ожидающего его у входа. Он быстро огляделся и не заметил блондина в холле, где толпились многие другие гости. – Давай отведем тебя на твоё место, – резко произнёс Натан, появляясь позади и заставляя вздрогнуть. Первая настоящая улыбка за этот вечер украсила его лицо. Эндрю будет за его столиком, и тогда он сможет поговорить с ним. Они решат свои проблемы и будут подшучивать над другими гостями весь вечер. Натаниэлю стало легче, когда он вошел в концертный зал. Натан подвёл его к столику с толпой восходящих звезд, все из которых смотрели на Натаниэля с разной степенью интереса. Натаниэль старался не замыкаться, когда садился на своё место. Он посмотрел направо и нахмурился. На карточке справа от него не было имени Эндрю. Быстрый взгляд налево на актрису на соседнем месте подтвердил худшее. Эндрю не сидел вместе с ним. Натаниэль почувствовал тяжесть в груди. Он заставил себя улыбнуться; возможно, Эндрю просто опоздал. Возможно, он поменял местами карточки и его имя указано на другом месте за столом, они могли бы исправить это, как только начнется шоу. Натаниэль подбодрил себя этими мыслями и сделал все возможное, чтобы завести светскую беседу с актрисой, сидевшей рядом с ним. Ему пришлось несколько раз взглянуть на карточку, чтобы вспомнить ее имя. Внезапно свет начал меркнуть, и Натаниэль с ужасом осознал, что все места за его столиком заняты, и среди них нет Эндрю. Он начал вертеть головой по сторонам, отчаянно ища парня. Он замер, вспомнив, где находится и кто наблюдает за ним. Он не мог позволить себе запаниковать или делать то, что хотел, ругал он себя. Ему нужно было разыграть представление перед камерами и перед своим отцом. Натаниэль сверкнул улыбкой и зааплодировал вместе с остальной аудиторией, когда ведущие начали свое вступительное слово. Он пытался незаметно осмотреть толпу, когда голоса ведущих прорвались сквозь его мысли. – Эндрю Миньярд претендует на свою первую крупную награду, и, если он выиграет, мы, возможно, даже увидим его улыбку! Большие экраны внезапно заполнил немигающий взгляд Эндрю. Его соседи по столу посмеивались над шуткой, но Эндрю спокойно откинулся на спинку стула. Натаниэль почувствовал себя так, словно его ударили кулаком в грудь. Эндрю был в другом конце аудитории. Его агент, Ваймак, сидел за его столиком с несколькими коллегами Эндрю по его недавнему фильму. Все они качали головами в ответ на шутку, но Натаниэль смотрел только на Эндрю. Должно быть, это ошибка. Должно быть, что-то случилось, раз Эндрю не поменял карточки местами. Натаниэль собирался пойти к нему во время перерыва под предлогом пожелания удачи в номинации. В фильме Эндрю также была песня, номинированная на премию за Лучшую Песню к Фильму, так что, возможно, ему удастся убедить своего отца, что он просто проявлял дружелюбие. Это могло сработать. Его взгляд метнулся к столику его отца неподалеку. Натан наблюдал за ним, и Натаниэль почувствовал, как непроизвольно напрягается. Натан кивнул в сторону актрисы рядом с ним, и желудок Натаниэля неприятно скрутило. Он хотел, чтобы Натаниэль пофлиртовал с ней, включил обаяние и позволил камерам заснять это, чтобы о них двоих появились статьи. Натаниэль попытался улыбнуться и снова обратил свое внимание на ведущих. Вечер продолжался однообразными монологами и речами, полными слез. Актриса, Сами, через «а», как она представилась Натаниэлю, хлопая накладными ресницами, не претендовала ни на какие награды. Ее пиар-команда просто хотела, чтобы она засветилась на мероприятии. И она была так счастлива, что сидела рядом с Натаниэлем. Она выучила наизусть все его альбомы, и у нее даже висел его постер над кроватью. Натаниэль изо всех сил старался держать лицо во время всех ее ужасных попыток флирта, в том числе, когда она использовала один из его собственных текстов, чтобы похвалить его глаза. Ему нужно было поскорее убираться отсюда. Но он чувствовал на своей спине взгляд отца, следящего за каждым его движением и анализирующего на предмет ошибок. Всё это время Натаниэль пытался поймать взгляд Эндрю, но блондин сидел на своем месте, отказываясь даже вставать, чтобы поприветствовать людей, которые подошли поздравить его с номинацией. Грудь Натаниэля болела от чувства, которому он с трудом находил название. Он никогда не ощущал себя таким одиноким в переполненной комнате. Раньше он думал, что знает, где его место в большинстве помещений, но появился Эндрю и впустил его на свою орбиту. Теперь же он был сбит с толку. Наконец, шоу дошло до нескольких последних наград, и номинация Натаниэля приближалась. Ведущие начали отпускать шутки о других песнях, претендовавших на награды, и Натаниэль молился, чтобы их шутки о его песне не слишком расстроили его отца. Камера двигалась по проходу, чтобы заснять его реакцию, и Натаниэль изобразил на лице обаятельную улыбку. Ведущие направились к микрофону, и Натаниэлю стало интересно, наблюдает ли Эндрю за его лицом на экранах. – Победитель в номинации Лучшая Песня к Фильму, – ведущий, какой-то актер средних лет, которого Натаниэль не узнал, сделал паузу для пущего эффекта. – «Remember this moment» Фрэнка Эллиота! – Натаниэль почувствовал, как рука Сами деликатно легла ему на плечо, когда она сочувственно приобняла его. Он добродушно пожал плечами и попытался любезно улыбнуться камерам. Когда они, наконец, переключились, он осмелился украдкой взглянуть на своего отца. Ледяной взгляд, который он встретил, заставил его внутренности скрутиться. Сегодня вечером от гнева отца не спрячешься. Натаниэль почувствовал, как его сердце заколотилось. Глухо ударяясь о грудную клетку, словно хотело вырваться наружу. Ему становилось все труднее и труднее дышать, пока Сами проводила своими длинными накладными ногтями по его рукам. Отстраненно он думал о статьях, которые появятся о них завтра. По крайней мере, одну вещь он сделал правильно. Он изо всех сил старался взять себя в руки, прислушиваясь к шепоту Сами, который он даже не воспринимал. Камеры снова были направлены на него, поэтому он потянулся и тоже взял ее за руку. В ушах стоял отдаленный звон, и страх медленно поглощал все его мысли. Он мог только догадываться, что ждет его дома. Это даже не его вина, подумал он в смутном протесте. Он не написал ни единой ноты или слова, просто пришёл и спел это. Но для Натана это не имело значения. Он осмелился еще раз украдкой взглянуть на отца, который яростно печатал на своем телефоне. Натаниэль задался вопросом, инструктировал ли он Лолу или Малкольма, которые, как он знал, вернулись в дом. И теперь ждали его возвращения. Он попытался проглотить желчь, подступившую к горлу. Ему нужно было встать со своего места. Ему нужно было пойти повидаться с Эндрю. Натаниэль резко встал, высвободившись из-под рук Сами, и виновато улыбнулся ей. Он медленно пробрался сквозь толпу, стараясь казаться уверенным. Он помахал рукой и обменялся любезностями с горсткой людей, подходя все ближе к столику Эндрю. Эндрю сидел за столом один, все его коллеги по актерскому составу ушли во время рекламной паузы. Натаниэль заметил, как Миньярд напрягся, когда он подошел, и постарался держаться противоположной от Эндрю стороны стола. Если тот не хотел, чтобы Натаниэль был в его пространстве, он не собирался вторгаться в него. Неважно, насколько близко сам Натаниэль хотел быть. – Привет, – сказал он, чувствуя себя глупым и маленьким. Эндрю кивнул ему. Натаниэль подавил свое разочарование. – Я думал, ты обещал оставить для меня место, – сказал Натаниэль, стараясь, чтобы его голос звучал ровно. – Я не давал такого обещания, – холодно ответил Эндрю. Пол, казалось, ушел у него из-под ног, и Натаниэль поймал себя на том, что с тревогой одергивает свой облегающий костюм. Он заставил себя опустить руки по швам и медленно кивнул. – Я не понимаю, что я сделал, – сказал он наконец. Он старался, чтобы это не прозвучало так, будто он умолял, он знал, что Эндрю ненавидел это, но по выражению лица парня он понял, что потерпел неудачу. – Езжай в Лондон, Натаниэль, – выплюнул Эндрю. У Натаниэля отвисла челюсть, и он быстро закрыл ее. Камеры все еще наблюдали за ним. Он изобразил на лице радостную улыбку. – Ты знаешь, что я бы никогда этого не сделал. Я не могу уехать отсюда. – Убирайся из Америки. Никто тебя не удерживает, – безучастно произнес Эндрю. Внезапно в голове Натаниэля все сошлось. – Эндрю, ты не… – Веснински. – Голос Ваймака прервал его, и Натаниэль обнаружил, что замолкает. – Ты досаждаешь ему? – Нет? – Неуверенно сказал Натаниэль. – Возвращайся на свое место, – твердо сказал Ваймак. Он возвышался над Эндрю, который смотрел в пространство поверх плеч Натаниэля. – Хорошо, – ответил Натаниэль. Заиграла музыка, которая указывала на то, что все присутствующие должны занять свои места. Натаниэль наклонился через стол, и Ваймак напрягся. – Нет такого места, куда я мог бы сбежать, чтобы меня не нашли, – сказал он тихим голосом. Эндрю поднял на него глаза, и Натаниэль увидел, как на мгновение на его лице мелькнуло осознание. Натаниэль развернулся на каблуках и быстро направился обратно на свое место. Внезапно чья-то рука схватила его и потащила к двери. Натаниэль посмотрел в лицо своему отцу и попытался сохранить невозмутимость. Натан вывел их в вестибюль без камер, который был пуст из-за начавшейся финальной части церемонии награждения. Никого не было видно. Даже бармены пробрались в зрительный зал, чтобы посмотреть на победителей последних номинаций. Натаниэль был сам за себя. Натан потащил его в нишу, где, как знал Натаниэль, их никто не увидит. Он толкнул Натаниэля в тень, когда ведущие на сцене начали говорить, и их голоса разнеслись по вестибюлю. – Сегодня в зале так много великолепных актеров, претендующих на эту награду, но только один сможет забрать приз домой. Давайте посмотрим на наших замечательных номинантов! – Начали проигрываться клипы каждого актёра, и Натаниэль попытался встать во весь рост, прислонившись к стене позади него. – Ты сплошное разочарование, – прошипел на него отец. – Эта награда должна была достаться мне, а ты снова все испортил. Что-то внутри Натаниэля надломилось, совсем чуть-чуть. – Это не моя вина! Я даже не писал этого! Он пожалел о своих словах, как только они прозвучали, но на лице Натана появилась садистская ухмылка. – Я так рад это слышать, младший, – промурлыкал Натан, и Натаниэль почувствовал, как у него скрутило живот. – Знаешь, кто еще будет рад это услышать? Лола и Малкольм ждут тебя дома. У них для тебя есть целая презентация о том, как ты мог выиграть эту награду. Они будут так рады поделиться этим с тобой. – Натаниэль почувствовал, что у него начинают подгибаться колени, и Натан прижал его к стене. – Дни, когда ты ставил меня в неловкое положение, сочтены. Тебе лучше начать прикладывать усилия. С этими словами его отец исчез в концертном зале, и Натаниэль остался один в вестибюле. Он почувствовал, как участился его пульс. Мог ли он убежать? Двери были прямо там. Но он не был уверен, как далеко сможет уйти в своем смокинге. И, конечно, люди в округе узнали бы его. Он медленно направился к двери и увидел, что улица все еще заполнена папарацци и фанатами. Этот путь был перекрыт. Мог ли он улизнуть через боковую дверь? Он достал из кармана телефон и начал просматривать заведения неподалеку. Была ли поблизости аптека, что-нибудь, где он мог бы украсть одежду и краску для волос? Автобусная остановка, которая могла доставить его куда угодно, лишь бы подальше отсюда? Натаниэль сдержал рыдание, когда его пальцы задрожали на экране. Какой в этом был смысл? Кто-нибудь увидит его. Он так выделялся. Его просто притащат назад, и тогда наказание будет еще хуже. Внезапно, сквозь весь шум и хаос, кружащийся в его голове, раздался голос. – И победитель – Эндрю Миньярд! – Толпа разразилась бурными аплодисментами, и Натаниэль почувствовал, что замирает. Эндрю победил. Не теряя и секунды, ноги сами привели его обратно в зрительный зал, и он прокрался через дверь, скрывшись в углу. Эндрю прошёл на сцену, застегивая костюм, пока поднимался по лестнице. Сердце Натаниэля пронзила острая боль. Он потерял дружбу Эндрю и всё, в чем, как он никогда не подозревал, нуждался. Потому что он действительно нуждался в Эндрю. На сцене Эндрю принял свою награду с непроницаемым лицом и подошел, чтобы встать перед микрофоном. Он перевел дыхание: – Я хотел бы поблагодарить несколько людей, а затем я уйду. – Аудитория захихикала, но Эндрю не выдавил улыбки. – Спасибо моей маме Би за то, что отвезла меня на мои первые прослушивания, и моему брату Аарону за то, что помог мне запомнить реплики. Спасибо Ваймаку, который всегда заставляет меня проходить прослушивания для проектов, которые мне не нужны, таких как этот фильм. Твои старания оценены. – Натаниэль посмотрел на Ваймака, который, казалось, сдерживал слезы. – Спасибо премии Оскар за то, что сочли меня достойным этой металлической статуэтки, – продолжил Эндрю, потрясая наградой. Он повернулся, чтобы уйти, и, поколебавшись, повернулся обратно. – И спасибо единственному человеку, который всегда слушает и остается рядом, даже когда я этого не ценю. – Аудитория зашумела, и Эндрю взглянул в сторону стола Натаниэля, его глаза быстро просканировали комнату, когда он понял, что его там нет. Натаниэль заерзал на своем месте в глубине комнаты, и Эндрю увидел его. Складки вокруг его рта, казалось, смягчились, и Натаниэль понял, что Эндрю говорил о нём в своей речи. Облегчение и благодарность разлились по его телу, единственная хорошая вещь за всю ночь. Эндрю начал уходить со сцены, направляясь в комнату, где у него будут брать интервью и фотографировать с наградой. Когда он покинул сцену, Натаниэль понял, что снова остался один в этой комнате. Один в этой толпе, которая его не знала. Один с кучей людей, которым было все равно на то, что случится с ним сегодня вечером после этой премии. Натаниэль больше не мог здесь находиться. Его сердце забилось в бешеном ритме, а руки стали липкими. Он протолкался обратно в вестибюль. Слева от него была парадная лестница, ведущая на верхние этажи, и он начал, спотыкаясь, подниматься по ступенькам. Натаниэль шёл вслепую, один этаж, два, пока не смог идти дальше. Он выбежал в пустой коридор, оглушительная тишина давила ему на уши. Чуть дальше по коридору была уборная, и Натаниэль бросился внутрь, запихивая себя в кабинку. Свернувшись калачиком на полу, Натаниэль прислонился головой к стене, изо всех сил стараясь выровнять дыхание. Каждый раз, как только ему удавалось успокоиться, он вспоминал, что его ждет, и все начиналось сначала. Тошнота поднималась вверх по пищеводу, и Натаниэль почувствовал, что вспотел, пытаясь справиться с сухими приступами рвоты. Проглотив желчь, Натаниэль почувствовал, как у него защипало в глазах. Холод кафельного пола начал просачиваться сквозь брюки. Находясь на высоте многих этажей над аудиторией, Натаниэль больше не мог слышать ведущих. Что это был за метод заземления, о котором ему рассказывал Эндрю? Что-то, к чему можно прикоснуться? Что-то, к чему можно прислушаться? Он не мог взять свои мысли под контроль, его дыхание становилось все более прерывистым. Дверь со скрипом отворилась, и тяжелые шаги направились к кабинке, где он прятался. Натаниэль затаил дыхание, зная, что, кто бы это ни был, скорее всего, он его видел. Он зажмурился и помолился, чтобы тот, кто бы это ни был, ушел. – Натаниэль? Его глаза распахнулись. – Эндрю? – Впусти меня. – Эндрю произнес это как команду, но Натаниэль знал, что, если он скажет нет, Эндрю без споров останется ждать снаружи. Он повернул замок. Эндрю протиснулся внутрь и без того тесного помещения и, увидев съежившегося на полу Натаниэля, присоединился к нему. Натаниэль попытался дать Эндрю немного пространства, но Эндрю прижался к Натаниэлю, позволяя ощутить своё теплое, твердое присутствие. – Где твоя награда? – Спросил Натаниэль, нарушая тишину. – У Ваймака, – ответил Эндрю. – Почему ты прячешься? – Как всегда, – Натаниэль издал слабый смешок. – Моя неудача разочаровала моего отца, и я заплачу за это. – Он вспомнил ту ночь, когда они с Эндрю познакомились. Две эти ситуации были настолько похожи, что он почувствовал, как у него снова перехватывает горло. – Тебе следовало поехать в Лондон, – сказал Эндрю, его голос был напряжен от гнева. – Тебе не следует оставаться здесь, – его голос оборвался, и он откинул голову назад, прислонившись к стене кабинки. Его челюсть напряглась, когда он проглотил все, что собирался сказать. Натаниэль посмотрел на него. Кусочки головоломки внезапно встали на свои места. – Я остался не ради тебя, – сказал Натаниэль. Эндрю посмотрел на него, затем отвел взгляд, но Натаниэль все равно увидел вину, скрывающуюся в его глазах. – Вот почему ты отказывался разговаривать со мной? – Недоверчиво спросил Натаниэль. – Ты думал, что, порвав со мной все связи, заставишь меня уехать из Америки? Плечи Эндрю напряглись, и Натаниэль вздохнул. – Эндрю, нет такого места, куда я могу пойти, где мой отец не найдет меня и не затащит обратно. У него есть люди по всему миру. Ты думаешь, я был бы в безопасности где-либо? По крайней мере, здесь я знаю, где находятся все непосредственные угрозы. Между ними снова воцарилась тишина, Эндрю, казалось, обдумывал слова Натаниэля. Его взгляд был отстраненным и яростным. Натаниэль глубоко вздохнул и собрался с духом, чтобы сказать то, что он хотел сказать весь вечер. – Ты не можешь снова поступить так со мной. Эндрю повернулся, чтобы посмотреть на него; их лица были так близко, что носы почти соприкасались, и Натаниэль слегка скосил глаза. Он немного отодвинулся, больше не в состоянии чувствовать дыхание Эндрю на своих губах. – Ты не можешь просто отстраниться от меня. Не без объяснения причин, – добавил Натаниэль. – Я не знал, что я сделал не так. – Ты не сделал ничего плохого, – немедленно отозвался Эндрю. – Теперь я это знаю, – сказал Натаниэль, – но раньше не знал. Итак, в следующий раз, когда я сделаю что-нибудь глупое, и тебе понадобится уединение, скажи мне об этом. Эндрю недоверчиво моргнул. – Что? – Спросил Натаниэль. – Я отгородился от тебя, – медленно произнес Эндрю. – Я не заслуживаю такой доброты с твоей стороны, – он выплюнул это слово так, будто оно оскорбило его. Натаниэль вздохнул. – Эндрю, это было недоразумение. Недопонимание, если угодно. Мы во всем разобрались, и теперь ты здесь. Это все, что меня волнует. Эндрю промычал в ответ, и Натаниэль откинул голову назад, прислонившись к стене кабинки, закрыв глаза. Прикосновение к волосам заставило его немного приоткрыть их. Эндрю мягко тянул его к себе. Натаниэль положил голову на плечо Эндрю, ощущая твердое присутствие парня под собой, чувствуя себя так, словно его снова собрали воедино. Некоторое время они сидели молча, пока Натаниэль не начал чувствовать себя немного лучше. Ну и что с того, что сегодня вечером его ждет мир боли? Эндрю вернулся в его жизнь. Он почувствовал, как его челюсть задрожала от страха, который он изо всех сил старался подавить. – Что, если, – начал Эндрю, нарушая тишину задумчивым тоном. Натаниэль попытался поднять голову, но Эндрю снова опустил ее к плечу. Натаниэль фыркнул от удивления, но потерся щекой о смокинг парня. – Что, если ты пойдешь со мной на афтепати, как мой плюс один? Мы можем собрать для тебя хороших новостей в прессу. Вместо того, чтобы ты шел домой хандрить… – Я не собираюсь хандрить, – запротестовал Натаниэль, но Эндрю его перебил. – Ты идешь со мной на вечеринку, выглядя как хороший спортсмен, потерявший награду. Я представляю тебя нескольким режиссерам, которым понравилась твоя песня, и мы приглашаем тебя написать больше песен для фильмов. Мы сделаем несколько запланированных откровенных снимков нас, и я попрошу свою команду сообщить прессе, что я разочарован тем, что ты не победил. Мы не отпускаем тебя до утра, и твой отец и пальцем тебя не тронет. У Натаниэля перехватило дыхание. – Я не могу просить тебя об этом. Я не могу просить тебя попадать в поле зрения моего отца. Эндрю покачал головой. – Он меня не волнует. Меня волнуешь ты. Закрыв глаза, Натаниэль издал слабый смешок. – Я рад, что ты на моей стороне. – Всегда, – пробормотал Эндрю. ––– – Вот готовый бэк с барабанами и гитарой, – сказал Кевин, нажимая кнопку на своем компьютере. Из динамиков зазвучала электрогитара, за которой последовал неумолимый барабанный бой. Нил кивал в такт, выстукивая слова, которые он редактировал все утро. Эндрю сидел рядом с ним, казалось, не поддаваясь заразительному ритму, но Нил заметил, как подергиваются его пальцы на чашке с горячим какао. Кевин нажал на паузу, а затем спросил: – Так будет звучать минус для припева. Спой мне еще раз то, что у тебя уже есть. Нил взволнованно откашлялся, и Эндрю подвинулся рядом с ним, так что их бедра оказались прижаты друг к другу. Нил бросил на Эндрю благодарный взгляд, и Эндрю еще плотнее прижался к его боку. – Раньше я думал, что однажды мы расскажем историю о нас. Как мы встретились, и искры полетели мгновенно, и люди сказали бы: «Они счастливчики», – пропел Нил в тишине комнаты и посмотрел на Кевина, который нетерпеливо махнул ему, чтобы он продолжал. – Раньше я знал, что мое место рядом с тобой. Теперь я осматриваю зал в поисках свободного места, потому что в последнее время я даже не знаю, на какой ты странице, – Нил подождал, пока Кевин сделает пометку в своем компьютере. – Теперь вступление к припеву? – Подтолкнул Кевин. Нил кивнул и перевел дыхание. – О, небольшая трудность, недопонимание ведёт нас к ссоре. Так много вещей, которые я хотел бы, чтобы ты знал. Так много стен, что я не могу пробиться сквозь них, – голос Нила дрогнул на последней ноте, и Эндрю положил руку ему на колено. Логически Нил понимал, что все стены, которые они с Эндрю воздвигли в юности, чтобы защитить себя, были разобраны друг для друга по кирпичику. Он знал, что Эндрю был единственным человеком в мире, который знал его лучше всех и лучше всего осознавал его уязвимость. Он знал все слабые места и больные темы Нила. Но Эндрю яростно оберегал их, и Нил напомнил себе, что теперь они в безопасности. – Ты можешь спеть припев с музыкальным сопровождением? – Рассеянно спросил Кевин, вытаскивая Нила из его мыслей. Нил снова кивнул, ему было трудно говорить. Эндрю дважды похлопал его по колену, молча спрашивая, все ли с Нилом в порядке. Нил кивнул и ему. Заиграла музыка, громкая и неистовая, и Нил запел: – Теперь я стою один в переполненной комнате, и мы не разговариваем, и я умираю от желания узнать, убивает ли это тебя так же, как убивает меня? Я не знаю, что сказать после того поворота судьбы, когда все рухнуло. И наша история теперь очень похожа на трагедию. – Звучит неплохо, – пробормотал Кевин, почти про себя, и надел наушники на уши. Нил предположил, что он собирается начать сочинять инструментальное сопровождение к уже написанным куплетам, и позволил себе попытаться расслабиться. – Тебе нужен перерыв? – Тихо спросил Эндрю. – Нет, – ответил Нил. Эндрю выжидающе посмотрел на него, и Нил застонал. Он знал, что Эндрю нужно больше, чем это. – Это много, – признался он. – Это было трудно писать. Было трудно вновь переживать те дни. – Он сглотнул комок в горле. – Это было больно. – Эндрю кивнул, зная, что Нил имел в виду как молчание Эндрю, так и последствия. – Я никогда… – Нил отмахнулся от Эндрю, прерывая ход его мыслей. – Я не хочу, чтобы ты извинялся. Я никогда не ожидал этого. Я понимаю, почему ты сделал то, что сделал. Я бы сделал то же самое, и мы больше не дети. – Эндрю тыкал в руку Нила, пока тот не разжал ее с той стороны своего блокнота, где он сжимал листы побелевшими костяшками пальцев. Эндрю начал успокаивающе рисовать круги на ладони Нила. – Ты был там, когда это имело значение, и ты спас меня той ночью, – закончил Нил, вспомнив, как Эндрю отказывался выпускать Нила из виду до самого утра. Обсуждал его с каждым режиссером, которого смог найти, беседовал с журналистами и представителями прессы о потенциальных наградах Нила. Эндрю в тот вечер попал в заголовки нескольких газет из-за того, насколько разговорчивым он был с людьми. Нил знал, как сильно Эндрю ненавидел общаться с прессой, но он сделал это ради него. Чтобы обезопасить. – В конце концов, этого оказалось недостаточно, – ответил Эндрю. – Для меня это было достаточно, – просто сказал Нил, как будто это был факт. Эндрю раздраженно фыркнул, и Нил вопросительно приподнял бровь. – Как ты это делаешь? – Спросил Эндрю, крепко держа Нила за руку. Нил посмотрел на него в замешательстве, улыбка пряталась в уголках рта Эндрю. – Ты заставляешь меня влюбляться в тебя снова каждый день, – сказал Эндрю, поднося костяшки пальцев Нила к своим губам. Рот Нила открылся от удивления. – Я буду переживать за тебя всю свою жизнь, – пробормотал Эндрю, прижимаясь губами к шрамам на руке Нила. Он прижимал костяшки пальцев Нила к своим губам, как будто пытался запомнить текстуру пальцев Нила только по вкусу. Нил открыл рот, чтобы ответить, но Кевин перебил его, вырвав из-под притяжения Эндрю. – Думаю, готово. – Объявил Кевин, снимая наушники и поворачиваясь, чтобы посмотреть на них. Он сморщил нос, глядя на Эндрю, который, казалось, не спешил отпускать руку Нила. Или убирать ее от своего лица. – Ты можешь спеть следующий куплет? Мы можем проверить, как это будет звучать, используя черновой вариант инструментального сопровождения. – Нил кивнул в ответ на просьбу Кевина. Слова Эндрю придали ему сил, и он почувствовал, как новая уверенность распространяется по его венам. Заиграла музыка, и Кевин махнул ему. – Как мы дошли до такого? Видишь, как я нервно поправляю свою одежду и пытаюсь выглядеть занятым. И ты делаешь все возможное, чтобы избегать меня. Я начинаю думать, что однажды расскажу историю о нас, о том, как я сходил с ума, когда увидел тебя здесь. Но ты держался за свою гордость так, как должен был держаться за меня. Кевин взволнованно кивнул, жестом предлагая Нилу продолжать. Нил написал вторую версию пред-припева и бридж ранее сегодня и сразу показал Эндрю. Он знал, что эти слова задели бы слишком глубоко, если бы они не поговорили об этом заранее. Он хотел получить одобрение Эндрю, прежде чем что-либо будет высечено в камне. – О, я боюсь увидеть финал. Почему мы притворяемся, что это ничто? Я бы сказал тебе, что скучаю, но не знаю как. Я никогда не слышал, чтобы тишина была такой громкой, – пропел Нил, и Эндрю запечатлел поцелуй на тыльной стороне его ладони, которую все еще прижимал к губам. Нил запнулся и взглянул на Эндрю. Его золотистые глаза пристально смотрели на Нила, и вспышка гордости в них заставила его улыбнуться. – Да! – воскликнул Кевин. – Звучит потрясающе. Я хочу, чтобы в последней строчке твой голос звучал без музыки. Символизм и прочее дерьмо, ты знаешь. – Эндрю тихо фыркнул, и Нил почувствовал дуновение воздуха на своих костяшках. – У тебя есть бридж? Нил посмотрел на Кевина, который возился со своим компьютером, скорее всего, делая заметки для Нила, когда они будут записывать это. Эндрю откинулся на бок Нила, крепко держа его руку у себя на коленях. Он выглядел безмятежным и спокойным. Нил почувствовал, как успокаивается. Он прочистил горло, и Кевин повернулся к нему. – Это похоже на соревнование в том, кто лучше изобразит безразличие. Но мне больше нравилось, когда ты был на моей стороне. Теперь исход битвы в твоих руках, я сложил бы свои доспехи, если бы ты сказал, что любовь лучше войны. Кевин одобрительно кивнул, и Нил сказал: – Потом я думаю о барабанном бое, ведущем к: так много вещей, которые ты хотел бы, чтобы я знал, но история о нас, возможно, скоро закончится. – Кевин ухмыльнулся, и Нил почувствовал, что улыбается в ответ. – Затем все заканчивается тем, что я повторяю припев еще два раза, а затем наша история теперь очень похожа на трагедию, – взволнованно объяснял Нил. – Конец, – сказал Эндрю с легкой насмешкой в голосе. В глазах Кевина появился блеск. – Нет, – сказал Эндрю, указывая пальцем на Кевина. – Мне это нравится, – сказал Нил, и Эндрю перевел взгляд на него. – Разве тебе не следует зайти в ту кабинку звукозаписи? – Эндрю подтолкнул Нила и спихнул с дивана. – Начинай с начала, – проинструктировал Кевин, надевая наушники на уши. Нил оглянулся на Эндрю, пересекая комнату. – Я буду здесь, – пообещал Эндрю. – Всегда.