прости меня, тебе вкусно? тебе нравится вкус моего тёплого сердца?

— Я так больше не могу! Это был отчаянный крик юноши, который пришёл из колледжа со слезами на глазах. Увидев женщину, выходившую из кухни, Саймон быстро закрыл лицо ладонью и убежал в свою комнату. Мать Саймона лишь с грустью наблюдала за страданиями сына. Каждый раз такое лишь происходило в случае неудачи Хенрикссона в каком-либо деле; похоже, и этот раз оказался не исключением. Парень бросил сумку на пол, плюхнулся на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Очередная неудача. Почему он такой жалкий? Почему он такой трусливый? И это лишь из-за того, что он не решился подойти к своей давней подруге, Софи, чтобы отдать коробку конфет, которые она очень любит. Это были сладкие, нежные по вкусу шоколадные конфеты. Саймон и сам любит такие, но старается не есть их слишком много. Лежа на кровати, он тихо плакал, стискивал зубы, шептал себе вопросы «почему ты такой трус?». Ни на один из вопросов он не мог ответить себе, потому что эмоции контролировали его. Этим он и решил воспользоваться. — Почему ты трус, спрашиваешь? — этот голос. — Да потому что ты слабак. Всё ещё думаю, как таких, подобные тебе, носит Земля? Как ты ещё не убил себя? Книжный Саймон. Он стоял около кровати, напротив его носителя и смотрел на него, как на поверженного. Книжный никогда не упускал возможности усугубить ситуацию. — Заткнись, — сказал Саймон. — Что ты вообще понимаешь об этом? — А, об этом? — он указывает на свою грудь и смеётся. — Ооо… Нашего барашка мучают любовные дела? Книжный решает сесть на бёдра Саймона и повиснуть над ним, хитро улыбаясь. — Хочу узнать, что вообще такого ты нашёл в своей Софи? — резко спросил он, слушая чужие всхлипывания. — Что такого есть в ней, чего нет в другой девушке? А вдруг она такая же, как все? — Неправда! — вскрикнул Саймон. — Софи, она… Она… Я считаю, что она самая красивая из всех девушек, что я встречал. Только с ней я могу быть собой, с ней я могу говорить о чём угодно, не боясь отпугнуть её… — А так ли это на самом деле? — спросил Книжный, заставив Саймона замолчать. Через время слышится смешок. — Так значит ты не думал об этом… Снова слышится всхлип. Книжный вздохнул и стал осматривать комнату, чтобы найти способ успокоить его, потому что он устал слушать плач своего носителя. Он замечает сумку и слезает с парня, взяв её и достав оттуда коробку конфет. Похоже, как раз их он так и не смог вручить Софи. Книжный усмехается и открывает их, берёт одну, разворачивает и съедает, с противным чавканьем прожёвывая её. Сладко. Он смотрит на Саймона и решает подойти к нему. — Слушай, у тебя тут конфетки вкусные. Может тоже съешь одну? — он улыбается и вытаскивает из коробки ещё одну. — Не трогай! Они не твои! — Да послушай, что ты так переживаешь за неё? А если вам ничего не светит с ней? Зачем тебе вообще эта взаимная любовь, если лучше всего просто дружить с ней? Саймон не ответил. Он вообще не хотел слушать того, кто унижает его. Книжный резко переворачивает его на спину и садится на его бёдра, разворачивая конфету и приближает её к его губам. — Открой рот. — приказал Книжный, но в ответ носитель лишь поджал губы. Тогда ему остаётся только одно. Он сжимает между губ эту злосчастную шоколадную конфету и насильно пытается открыть его рот. Когда же ему это удаётся, Книжный, не теряя времени, целует того и передаёт через поцелуй конфету. Саймон такого не ожидал и стал сопротивляться. Книжный поймал его запястья и свёл вместе, сжимая их и продолжая целовать его. Вкус шоколада перемешивался с металлическим привкусом крови. Саймону отчасти это даже было по нраву, но конфету он принимает неохотно. Через время он всё же отстраняется и слышит тяжелое дыхание. Книжный улыбается и облизывает губы, чувствуя на них вкус растаявшего шоколада. — Зачем? — тихо спросил Хенрикссон, чуть отвернувшись от Книжного. — Потому что я устал от твоих соплей. Ничего у тебя с ней не выйдет, смирись. Саймон снова замолчал и тихо усмехнулся. — Кто знает, может быть однажды ты окажешься прав. — Я всегда прав. — уверенно завершил Книжный, с насмешкой наблюдая за Саймоном.