Kitchen Consequential

В доме был необычно тихий день, Прайса не было, а остальных членов ОТГ-141 нигде не было видно. Соуп сидел на диване, безумно скучая. Он начал задаваться вопросом, какого черта он решил отказаться от обеда с Прайсом и Макмилланом, понимая теперь, что оставаться здесь, чтобы «удержать форт» и убедиться, что Гоуст и Роуч снова не сломают диван, было недостаточно причины. Он вздыхает про себя, вытянув руки на спинке дивана, раскинув ноги и откинув голову назад, опираясь на стену. Настоящая причина, хотя остальные тоже были очень хороши, заключалась в том, что все, что он хотел, чтобы Прайс и Мак поговорили о старых временах, без Соупа, который мог бы все испортить, обхватив Прайса руками под столом. Это был приличный поступок, верно? Хоть и не всегда самый простой. Сопротивляться тому, чтобы пойти на свидание со своим очень горячим парнем и подрочить ему под столом, пока он разговаривает со своим бывшим капитаном и лучшим другом? Он пытается убедить себя, что к лучшему, что он сидит здесь, на диване, а не травмирует публично самого старого друга Прайса и человека, которого он тоже очень уважает. Взгляд Соупа блуждал по гостиной в поисках чего-нибудь, чем бы он был занят в течение следующего часа или около того, прежде чем его внимание остановилось на журнале, похороненном под несколькими выпусками «Оружие и боеприпасы». Он слегка прищурился, пытаясь прочитать название, но оно было слишком скрыто, поэтому он наклонился вперед и отодвинул остальные журналы в сторону, чтобы дотянуться до самого неуместного. Он удивленно рассмеялся над кулинарным журналом… кто, черт возьми, купил это? Он знал, что Прайс и Николай, по сути, были постоянными поварами в доме, но он никогда раньше не видел, чтобы они пользовались журналом… особенно со статьями на тему «Ваш ребенок подвергается издевательствам?» и «10 советов, как стать более организованными». Может быть, это была неправильная доставка? Или кто-то в доме скрывал какое-то тайное времяпрепровождение? Какова бы ни была причина, Соуп минуту держал его в руках, почти пристально глядя на него. Он знал, что ему достаточно скучно, чтобы в конечном итоге просмотреть это. Открыв его со смиренным вздохом, Соуп пролистал страницы, и ничто особо не бросалось в глаза, пока он не наткнулся на рецепт. — Печенье к чаю «Эрл Грей». Звучит чертовски ужасно… но, черт возьми, Прайсу они бы понравились. — Пробормотал Соуп, зная пристрастие Прайса ко всему, что связано с чаем, и с задумчивым выражением лица почесал бритый затылок. — Думаю, я только что узнал, как скоротать время. Прежде чем Соуп успел спрыгнуть с дивана и направиться на кухню, вошел Роуч. — О! Привет, Соуп. Я просто… хм пришёл за кое-чем. — В ответ Соуп поднял голову вверх, пытаясь спрятать журнал под бедро. — Хорошо, приятель. Ну давай, не обращай на меня внимания. — Хм. Что ты пытаешься… но совершенно не можешь скрыть? — Роуч смущенно посмотрел на него, встав на цыпочки, чтобы взглянуть на предмет, который скрывал Соуп. — Не знаю, о чем ты говоришь, Роуч. Я просто сидел здесь и писал в своем дневнике. — Он солгал, потянув его с другой стороны, приподняв и слегка встряхнув. — Дошел до грязных моментов, не хотел, чтобы твои невинные глаза увидели, вот и все. — Верно. Потому что вы с Прайсом так осторожны в своих сексуальных контактах. Я знаю, что вы, ребята, вчера вечером снова испортили скамейку снаружи. — Это только потому, что мы услышали, что вы с Гоустом планировали отправиться туда. Мы с Прайсом просто сначала пометили нашу территорию. — О, отлично. Спасибо. Приятно знать. Я просто возьму куртку и оставлю этот странный разговор. — Но как только Роуч подошел к дивану, чтобы взять пальто, он смог прочитать обложку журнала, который Соуп отчаянно пытался спрятать. — Семейный круг… Хм… Соуп, есть ли что-то, что мне следует знать? Вы с Прайсом доводите до конца эту пьяную идею усыновить Николая и остальных из 141 или что-то в этом роде? — О, черт возьми, Роуч. Я просто… Мне стало скучно, и оно уже было здесь. — Ага. — Соуп вздохнул и показал, на что он на самом деле смотрел, указав на изображение печенья. — Хорошо, видишь это? Ну, я думаю сделать их для Прайса? Знаешь… чтобы его удивить. —Роуч чуть не рассмеялся. — Серьезно? Эм, ты ни черта не умеешь готовить… сэр. — Он заметил гневный взгляд Соупа и тут же отказался от улыбки. — Что ж, спасибо за поддержку, приятель. — Соуп огрызнулся на него. — Я просто говорю, что, в прошлый раз, когда ты пытался испечь торт для меня и Гоуста после того, как мы выписались из больницы, на вкус он был такой, будто ты перепутал сахар с солью, и клянусь, где-то там была кухонная утварь. — Роуч съёжился от воспоминаний, вкусовые рецепторы с тех пор никогда не были прежними. — Вы оба сказали, что это вкусно! — Соуп был, честно говоря, шокирован и немного расстроен этим признанием. Глаза Роуча метались по комнате, чувствуя себя крайне неуютно. — Эй, ты готов идти? — голова Гоуста высунулась из-за угла с улыбкой, которая исчезла, когда он посмотрел на Роуча, затем на Соупа и снова на Роуча, чувствуя неловкое напряжение в воздухе. Он смущенно поднял бровь, глядя на Роуча. — Эм… что-то не так? — Нет. Мы с Саймоном идем в кино, увидимся, капитан! Удачи с выпечкой! Я уверен, что это не кончится плохо. — С этими словами Роуч схватил Гоуста за руку и выбежал из комнаты. — Чертовы маленькие ублюдки… — пробормотал Соуп себе под нос, снова потянувшись за журналом, уверенность которого немного пострадала от слов младшего солдата. Он задавался вопросом, стоит ли ему вообще реализовывать эту идею сейчас. Ах, черт возьми. Насколько плохо все может пойти? Как трудно это может быть? Это всего лишь простой рецепт, все, что вам нужно сделать, это следовать инструкциям, ничего особенного, чем обезвредить ядерную ракету. Полчаса спустя Соуп обнаружил, что сожалеет почти обо всем. Во-первых, у них не было пищевой соды, во-вторых, он почти забыл, что прихватки — важная вещь, а его военные перчатки не предназначены для того, чтобы вынимать из духовки, нагретые до 425 градусов, и, наконец, духовка, судя по всему, работает намного горячее, чем должно быть… потому что, когда печенье было готово, оно стало больше похоже на почерневшие плоские кирпичи. — Чёрт! — сказал Соуп, злобно глядя на противень с жалко подгоревшим… «печеньем», тяжелый запах гари наполнял воздух кухни, и не только от «печенья», но и отчетливый запах резины от перчаток. — Если бы у меня сейчас был тактический нож, я бы… — Слова Соупа прервались, когда Прайс почти комично вбежал в комнату. — Соуп. Что, черт возьми, происходит! Пожар?! — Прайс остановился на полпути к молодому человеку, который все еще стоял перед подгоревшим… «печеньем». Соуп повернулся и издал тихий звук досады, нахмурившись. Прайс стоял там, почти открыто глядя на человека, черная футболка и камуфляжные штаны, которого были покрыты мукой, а затем на ужасный беспорядок на кухне. Соуп пожал плечами, взял уже достаточно остывшую противень и повернулся к Прайсу, протягивая их. — Эм… сюрприз? — Прайс прошел вперед и, потеряв дар речи, осмотрел содержимое. Он оторвал взгляд и посмотрел на Соупа. — Как приятно….? — Печенье. Это печенье, Прайс. Технически, это печенье «Эрл Грей». — Печенье… верно! И с моим любимым чаем, что ж, это было мило с твоей стороны. Позволь мне попробовать. — Прайс, тебе не обязательно… Прайс протянул руку и схватил одно из «печенек», не тратя время на его тщательное рассмотрение, прежде чем откусить. Он жевал медленно, горький резкий вкус смеси жженого сахара, муки и чайных листьев покрыл его вкусовые рецепторы, отчего выражение отвращения почти… почти мелькнуло на его лице, но он спохватился прежде, чем это почувствовал, прежде чем Соуп смог увидеть. — М-м-м… это хорошо. — Соуп посмотрел на Прайса пустым и невесёлым взглядом. — Тебе не обязательно пытаться заставить меня чувствовать себя лучше, Прайс… давай посмотрим правде в глаза… как говорит Роуч, я «ни черта не умею готовить». — Да ладно… они не так уж и плохи. Подожди, Роуч что сказал? — Что я, черт возьми, не умею готовить. Что, если посмотришь на мою историю, все указывает на то, что это правда. — Рука Соупа машет рукой в сторону груды плиток смерти… или «печенья»… некоторые из них дымились. — Я серьезно, Соуп, они очень хороши. — Прайс. — На самом деле, мне нужен еще один. Прайс на мгновение поколебался, прежде чем откусить еще одно чудовищно пережаренное «печенье». Он издал преувеличенные одобрительные звуки, в то время как Соуп саркастически улыбнулся и закатил глаза. Наконец Прайс отказался от игры и положил печенье. — Хорошо… Это не самое лучшее печенье, которое я когда-либо ел. — Видишь… Я же говорил тебе, что я плохо готовлю. Все, что я хотел сделать, это преподнести тебе приятный сюрприз, к которому ты мог бы вернуться, а я облажался. — Соуп скрестил руки на груди и прислонился к стойке с разочарованным выражением лица. Прайс нахмурился, чувствуя себя виноватым, и подошел к нему, положил руки на руки Соупа и потер их. — Не говори так… кроме того, я должен сказать, ты меня определенно удивил. — Что, с грязной кухней и ужасными… плоскими, сгоревшими фрисби-дерьмом? — Есть такое, но не знаю… что-то насчет того, что твоя задница вся в муке, было довольно приятным сюрпризом. — Соуп попытался оглянуться назад и обнаружил, что она действительно покрыта мукой. — Я даже не знаю, как, черт возьми, так получилось. — Соуп попытался стереть муку руками, но и на них остались остатки муки, так что стало только хуже. — Позволь помочь с этим. — Прайс опустил руки с бицепсов Соупа на его задницу, сметая немного муки. После пары взмахов руками он немного увлекся и вместо этого начал мять её, сильно сжимая руками, в его глазах появился слишком знакомый коварный блеск. Соуп ухмыльнулся, притягивая мужчину ближе к себе. — Надеюсь, ты планируешь закончить то, что начал. — О, я планирую. Я никогда не вступаю в миссию без намерения ее завершить. — Прайс повернулся лицом к Соупу, коснувшись носом его щеки. — Знаешь… у тебя в бороде есть несколько крошек этого дерьмового печенья… удобно, прямо у рта. Хм. — Правда? Хм, думаешь, ты сможешь мне с этим помочь? — Рот Соупа ответил на вопрос, столкнувшись с губами другого мужчины, из горла Прайса вырвался глубокий стон удовлетворения от поцелуя. Одна рука переместилась с задницы Соупа на затылок, втягивая его глубже. Посасывая нижнюю губу другого мужчины, а затем слегка ее прикусывая, прекрасно понимая, насколько это сводило Соупа с ума. Он чувствовал, как язык другого мужчины скользил по его губам. Прайс нетерпеливо открыл рот, и их языки встретились, переплетаясь. Соуп мог ощутить вкус ужасного «печенья», но также и кое-что еще: хороший виски все еще оставался после его обеда. Он вдыхает рот собеседнику, когда чувствует, как Прайс поднимает его с земли за задницу и одной рукой кладет на стойку. Мужчина постарше выдвигает бедра вперед, и Соуп чувствует, что он уже наполовину твердо прижался к нему. Руки Соупа принялись за работу, скользя вниз по груди Прайса, быстро расстегивая его рубашку и едва не срывая ее. К счастью, Прайс решил сегодня не надевать 30 слоев рубашек, поэтому у него осталась голая грудь и живот. Его пальцы очертили контуры его пресса, прежде чем опустить, чтобы коснуться твердости его штанов, схватив его сквозь ткань. Их губы размыкаются, и Прайс издает хриплый стон. — Пожалуйста, скажи мне, что у нас где-то здесь еще спрятана эта бутылочка со смазкой, потому что спальня находится намного дальше, чем мне хотелось бы сейчас идти. — Он подавляет еще один стон, когда Соуп сильно сосет его шею, проводя ладонью по члену сквозь одежду. Соуп отстраняется от его шеи, чтобы посмотреть на Прайса и внимательно наблюдать за его реакцией, замечая, как похоть затуманивает его глаза, когда он смотрит на него, как будто никто, кроме него, никогда не смотрел на него раньше. — Нижний ящик рядом со мной, — говорит он, кивнув головой в сторону. — Странно… я не помню, чтобы я добавлял его вместе с пищевым красителем… — Прайс, мы были совершенно измотаны, когда в последний раз трахались на кухне, на самом деле, я думаю, ты чуть не закончил тем, что подкрасил меня синим красителем. — О, черт возьми, давай не будем поднимать эту тему, а? — Подумать только, я был так близок к тому, чтобы остаться с синими шарами… в буквальном смысле. — Соупа, похоже, очень позабавили его собственные слова. — Ради черта. — Прайс зарычал, смахивая нелепую улыбку с губ Соупа. Другой мужчина схватил его ближе, потянул за штаны, расстегнул молнию, а затем потянул их вниз, так что он остался стоять в боксерах. Прайс, благодаря каким-то удивительным спортивным способностям, разъединил их губы и смог наклониться и достать бутылку из нижнего ящика, тщательно избегая при этом любых пищевых красителей. Он положил его на стойку рядом с Соупом, а затем стянул с мужчины футболку, бросил ее на пол и наклонился, чтобы лизнуть его грудь, сосредоточив свое внимание на сосках. — Черт, если ты не снимешь с меня эти чертовы штаны прямо сейчас… — Слова Соупа прозвучали натянуто и грубо и дошли прямо до члена Прайса. Он более чем охотно подчинился, сначала поработав над ремнем, сдернув его одним махом. Соуп смотрел на него, увлажняя, затем кусая губы, глаза потемнели от желания. Прайс быстро расстегнул пуговицу и молнию, сдернув штаны ниже колен. Возбуждение было очевидно, его глаза медленно и оценивающе осматривали их, мозолистые пальцы медленно двигались вверх по бедрам Соупа, останавливаясь как раз перед тем, как они достигли очевидной твердости. — Боже, ты такой чертов дразнящий, продолжай. — Бедра Соупа двинулись, пытаясь заставить его руки коснуться его там, где он хотел. Прайс заметил это и переместил руки ниже, подальше от члена шотландца, впиваясь ногтями в его бедро. Он наклонился вперед, жаркое дыхание обрушилось на шею молодого человека, прежде чем укусить его за мочку уха. — Тц, тебе нужно научиться пользоваться своими манерами. — Его голос был низким и хриплым, облизывая мочку. — Пожалуйста, боже, просто прикоснись ко мне, Прайс. — Сначала ничего не было, затем он почувствовал, как с него стянули боксеры и твердая рука схватила его член. Дыхание Соупа сбилось от этого контакта, голова наклонилась вперед и легла на широкое плечо Прайса. Руки старшего мужчины крепко сжались вокруг его длины, двигаясь вверх и проводя большим пальцем по голове, другой мужчина издал глубокий стон от этого ощущения, бедра двигались вверх вслед за движениями его руки. — Теперь лучше, не так ли? — Голова Соупа кивнула, все еще опущенная на плечо мужчины. Двигающаяся рука Прайса замедлилась и остановилась. Соуп едва не заскулил. — Посмотри на меня, Соуп, мне нужно увидеть твое лицо. — Другой мужчина поднял голову, его глаза были закрыты и полны голода, он все еще кусал губу. Прайс только становился жестче от этого взгляда, не в силах удержаться и приглашая его для еще одного поцелуя, поглаживая рукой вверх и вниз по его члену, оставляя Соупа стонать в его открытом рту. — Прайс… пожалуйста… — Соуп задохнулся, когда руки Прайса остановились у самого основания, сжимая, прежде чем двинуться вверх, пальцы, пробежавшиеся по венам сбоку. — Ты чертовски красив, ты знаешь это? — В ответ изо рта мужчины сорвались сдержанные стоны, его бедра все еще двигались. Прайсу нравилось смотреть, как Соуп вот так распадается, с отчаянием в голосе, но у него все еще была властная аура, как у настоящего капитана. Он знал, чего хочет этот человек, и не видел причин медлить дальше. Он убрал руку от члена Соупа, который издал неодобрительный звук при потере контакта, затем схватил со стойки бутылку со смазкой, открыл ее и разлил ее по пальцам. Он раздвинул ноги Соупа, но тот отреагировал первым, раздвинув их шире, предоставив Прайсу доступ. Он поднес пальцы к входу Соупа, обведя его вокруг него, прежде чем войти. Подготовка не займет много времени, они делали это достаточно часто, но Прайс ни за что не рискнул бы причинить ему вред. Бедра Соупа мгновенно начали ритмично покачиваться под его пальцем, и вскоре можно было добавить второй. Движения ножниц его пальцев вызывают серию длинных стонов, вырывающихся изо рта другого мужчины, его глаза изо всех сил стараются оставаться открытыми. — Чёрт… больше. — Прайс подчиняется, добавляя третий палец, бедра Соупа двигаются, трахая себя пальцами, он видит, что Соуп почти готов, но дразнит его дальше, вставляя четвертый палец и медленно двигая пальцами, наблюдая за явным удовольствием. Прайс снова почти рычит при виде этого зрелища, он больше не может сдерживаться, он вытаскивает пальцы из Соупа, который теперь чувствует ноющую пустоту, наносит изрядное количество смазки на собственный член, стараясь не сосредотачиваться на своих ощущениях, больше внимания уделяет тому, насколько потрясающе будет чувствовать себя Соуп. Тщательно намазавшись, он прижимается к входу Соупа, медленно погружаясь в него, не торопясь, чувствуя, как его плотное тепло окружает его. У Соупа нет времени на медленные движения, потому что он толкает бедра вперед, заставляя Прайса полностью войти в него, он издает громкий стон и тяжело дышит. Прайс снова немного поддразнивает, едва входя и выходя из Соупа, который напрягается, тело практически умоляет его двигаться быстрее. Наконец, он вытаскивает член до головки, а затем с силой толкается обратно. Звуки, исходящие изо рта Соупа — это именно та реакция, которой добивался Прайс. Ноги мужчины заводятся за спину, втягивая его глубже. Их губы встречаются в небрежном поцелуе, в основном зубами и языком, между ними раздаются стоны. По телу проходит удовольствие, но все же недостаточно. Рука Соупа скользит к его собственному члену, накачиваясь синхронно с толчками Прайса. — В этом нет необходимости… — Прайс берет верх, убирая руку Соупа, крепко удерживая и поворачивая вверх, проводя большим пальцем по головке, проталкиваясь, распределяя смазку по члену. Запыхавшийся стон покидает Прайса, когда он наблюдает, как Соуп зажмуривает глаза от удовольствия. Чувствуя, как его собственное тело нагревается все больше и больше, когда ноги другого мужчины, сильнее впиваются в различные места его поясницы, побуждая его ускорить темп, что он с радостью и делает. Голова Соупа запрокинута назад, и Прайс не может не атаковать длинную открытую шею мужчины перед ним, кусая и облизывая его, заставляя Соупа стонать, выгибаться и сжиматься вокруг него еще сильнее. Он знает, что другой мужчина близко, поэтому толкается сильнее, чувствуя, как его ноги крепче сжимаются вокруг его спины. Прайс почти перешел через край, непристойные стоны Соупа наполнили комнату, единственный звук, который он мог разобрать. Он толкнулся бедрами, погружаясь глубже, обхватив рукой головку члена Соупа, решив заставить молодого мужчину кончить первым. — А-а, черт, Прайс, я не могу… — Соуп вздрагивает, сжимаясь вокруг Прайса до невозможности, подпрыгивая бедрами и крича, когда он кончает, покрывая руку Прайса и его собственный живот. Это зрелище становится для Прайса обжигающе горячим, поскольку он безжалостно врезается в измученное тело мужчины. Каждое движение оставляет сверхчувствительного человека в состоянии приятной боли. Прайс уже не сильно отстает, трахая его еще несколько раз, сильно впиваясь пальцами в его бедра, прежде чем издать хриплый стон и последний резкий толчок, член пульсирует внутри Соупа. — Чертов ад, — задыхаясь, говорит Прайс, прижимаясь ко лбу Соупа. Им требуется минута-другая, чтобы отдышаться, губы снова смыкаются, целуются совершенно иначе, чем пару минут назад. Руки Соупа поднимаются и трутся о бороду Прайса, только сейчас выбивая крошки. Прайс медленно выскальзывает из Соупа, быстрым движением подхватывает кухонное полотенце, стоящее рядом с ними, и вычищает сперму между ног и живота Соупа, а также из собственных рук, а затем бросает ее на пол поверх их брошенных рубашек. Соуп снова у его шеи, он горячо дышит, целует кожу, плотно прижимается губами к его пульсу, который все еще был немного неустойчивым. — Не думай, что я даже близок к тому, чтобы закончить с тобой. Я говорю, нам не помешало бы принять душ после этого беспорядка, а? — Клянусь, Соуп МакТавиш, ты будешь моей смертью. — Прайс проводит пальцами по уже пропитанному потом ирокезу Соупа, возвращая на место несколько выпавших волосков. Поцелуи Соупа снова поднимаются от шеи до его рта, на этот раз он посасывает нижнюю губу Прайса. — Ты знаешь, что тебе это нравится, старик. — Прайс не может сдержать ухмылку во рту Соупа, особенно когда руки мужчины начинают хватать его за задницу. — Я так и делаю. И ты тоже. — Ну, тогда давай выразим это еще где-нибудь в другом месте. — Брови Соупа слегка шевелятся, что, учитывая его сейчас очень потный и растрепанный вид, является не чем иным, как самой смехотворно сексуальной вещью, которую Прайс когда-либо видел. — Мне очень трудно отказать тебе. — Ну тогда не надо. — Соуп подмигнул и наклонился вперед, быстро поцеловав Прайса в губы, прежде чем поднять бедра и надеть боксеры и брюки. Прайс последовал его примеру, проделав то же самое со своей одеждой. Руки Соупа вытянулись над головой, и он заворчал, почувствовав, как его спина слегка щелкнула. Прайс ухмыльнулся и обнял его, целуя в щеку. — Хочешь вернуть свою рубашку? — почти скорбно спросил Прайс, неподвижно прижимаясь лицом к лицу собеседника. — Не знаю, ты собирался держать её у себя в заложниках? — Я думал об этом… на данный момент это что-то вроде кошмара, покрытого мукой. — Ты можешь быть таким придурком, Прайс. Я знаю, ты хочешь, чтобы я ходил в одних штанах… опять же, я планировал использовать то же оправдание, чтобы ты был полуголым. — Черт. А я-то думал, что веду себя гладко. — О, поверь мне, любимый, ты гладкий… в переносном смысле, конечно. — Щетинистое лицо Соупа терлось о бородатое лицо Прайса. — Хотя, наверное, сначала стоит прибраться, не так ли? — сказал Прайс, выпятив вперед челюсть и указывая на комнату. Они оба обернулись, чтобы оглядеть кухню и оценить беспорядок, муку на столе и повсюду в целом, теперь уже очень грязное кухонное полотенце на полу, открытую полупустую бутылку смазки. — Хорошо, я уверен, что уборка будет к лучшему. Мы должны быть… вежливыми по отношению к нашим товарищам. — Он взял лицо Прайса в свои ладони и крепко поцеловал его. — Думаю, немного поздно для этого. — Прайс что-то пробормотал и ковырял печенье на сковороде рядом с ними. — Кстати, ты так и не упомянул, откуда у тебя этот рецепт… — Самое странное: у кого-то в гостиной был семейный журнал, и он пытался спрятать его под кучей дерьма. — А, понятно… — Глаза Прайса метались по сторонам, не глядя Соупу в глаза. — Подожди, черт возьми, Прайс… — Соуп пристально посмотрел на него, приподняв бровь. — Если ты этим взглядом намекаешь, что оно мое, то… ты… меня понял. — Журнал семейный, Прайс? Со статьями о домашнем декоре и детях? — спросил он категорически. — Эй, там были… интересные экземпляры. Я имею в виду, ты видел, насколько неорганизованным может стать дом, полный солдат? — Прайс ответил беззаботно, шевеля рукой. Соуп с обожанием смотрел на него, чуть не лопнув от того, как сильно он любил его в этот момент. — Ага, конечно. Ну, возможно, мне следует написать электронное письмо редакторам и сказать им, что они действительно умеют устраивать невероятный секс. — Я совершенно уверен, что именно это они и собирались сделать с этой проблемой, любимый. — Прайс притянул Соупа еще ближе к себе. — Хотя я все еще думаю, что должен их поблагодарить, — задумчиво пробормотал Соуп. — Что, за ужасный рецепт печенья и почти сгоревшую кухню? — Ха! Ну, может быть, я мог бы предложить им отойти от дерьмовой кулинарии и перейти к советам по сексу. — И теперь они должны стать новыми Cosmopolitan? — Прайс, это еще одно твое секретное чтение? Как раз тогда, когда ты думаешь, что знаешь мужчину, которого любишь… — Ой, заткнись. — Тогда сделай это, старик. В тот момент, когда рот Прайса почти соприкоснулся с губами Соупа, с полным намерением заставить его заткнуться, возможно, на этот раз у стены, как и предполагал Соуп, вошел Юрий. Его глаза остановились на сцене перед ним: Соуп на столе с Прайсом между ног, штаны ячменя натянуты как следует, торсы без рубашек, мука и пот на них обоих, бутылочка с выброшенной смазкой. Он раздраженно вздохнул и приложил руку к глазам. — Полагаю, мне какое-то время не следует ничего делать на этом столе. — В голосе Юрия не было никакого шока, он уже вполне привык к сексуальным подвигам дуэта. Прайс и Соуп обернулись и некоторое время смотрели друг на друга, прежде чем Соуп снова посмотрел на него и ответил: — Я бы не рекомендовал этого, приятель. Но если ты когда-нибудь почувствуешь, что твоя сексуальная жизнь нуждается в небольшом оживлении. Вот журнал, тебе следует проверить.