***
осень такое прекрасное время года и даже слякоть, образовавшаяся на улицах от частых дождей, не затмит красоту данного периода. листопад завораживал Сонмина столько, сколько он себя помнит, стоило только взглянуть на него через окно в своей теплой квартире. ему всегда хотелось выйти на улицу и прыгнуть в кучу опавших листочков красивых оттенков, будто в сугроб зимой, делая своего снежного ангела. даже грязная потом одежда и недовольная мама не останавливали его, и это желание осуществлялось почти всегда. до момента, пока осень не стала самым ненавистным временем года. это случилось осенью. вечерний ветер обдувал и без того дрожащие плечи, забираясь даже под ткань теплого пальто, который ни на секунду не помогал укрыться от холода, что таился в душе. смирение давно наступило и лишь тихие всхлипы по вечерам не оставляли мальчишку, которому явно рекомендовали меньше тревожиться из-за собственного состояния здоровья, — неужели это стоило того? , — единственная фраза, что крутилась в голове последние дни. на самом деле, может и не дни, а недели или же месяцы. Ан потерялся счет времени и даже не спешил понять, сколько находится на этом месте сейчас. голос был давно сорван, глаза красные от большого количества слез, которых больше просто не осталось. осознание произошедшего слишком угнетает. почти все выплакал, а осадок внутри остался неприятным комком, что рос, кажется, с каждым днем все больше и больше. это невозможно принять просто так, эта рана останется на всю жизнь и будет храниться в его сердце тугим шрамом. зачем он спас его? неужели настолько уж любил? эти вопросы останутся в голове на всю жизнь, не имея возможности получить ответ. или же имея.***
Сонмин рос послушным и добрым мальчиком, все время помогал родителям, хорошо учился и никогда слова против никому не говорил. все считали его буквально ангелом во плоти, а блондинистые волосы, которые тот аккуратно укладывал каждое утро, дополняли его «ангельский» образ. именно миловидная внешность и робкое поведение того в обществе и зацепили Минхи в один из самых обычных дней, когда тот заметил парня в своей любимой пекарне, находящейся рядом с его домом. первый неловкий разговор, инициатором которого оказался старший, останется приятным воспоминанием в памяти навсегда, и Сонмин с теплом будет вспоминать, насколько красивой была улыбка юноши, когда он увидел ее впервые. их отношения развивались с большой скоростью, между обоими сразу появилась некая химия и оба считали, что их встреча была предрешена судьбой, что быстрое развитие событий было в порядке вещей. они и не заметили, когда перешли на следующую от дружеской стадию отношений и решение съехаться появилось так внезапно. этого просто хотелось, почему бы и нет? и неважно, мало те были знакомы или же наоборот, они же любят друг друга. все ощущалось настоящей сказкой, Сонмин так и считал до последнего, но.. в сердце Минхи навсегда останутся воспоминания слегка опухшего от сладкого сна младшего, который мило щурился от лучиков солнца, так мешающих ему поспать подольше. его хотелось всего зацеловать в такие моменты и прижать к себе, все же позволив тому парочку минут поспать на собственном плече. он точно не забудет, как Ан целовал его перед сном в кончик носа, считая своим долгом выполнять это действие каждый вечер, ведь, — как же ты заснешь без этого? , — искренне недоумевал младший и строил щенячьи глазки, чтобы тот точно не запретил ему этого делать, хотя Минхи и не собирался. он не забудет, как его мальчик готовил для него шоколадное печенье, которые не сразу стали получаться, но этого юноша уж точно не узнает, потому что Кан ценит старания того и ни в коем случае не собирается обижать такой мелочью, ведь тот делал это с любовью, а значит, заслуживает только похвалу и не меньше. он не забудет те ночи, которые тот проводил у кровати заболевшего старшего, поднося различные лекарства, горячий бульон и свои поцелуи вдобавок, отмахиваясь от предупреждений Минхи насчет того, что тот может заразиться. он не забудет, как впервые услышал о диагнозе юноши — терминальная стадия сердечной недостаточности. тот не придавал значения своим болям в сердце и частой одышке при любой активности. глупо, но так и было. Минхи страдал, зная, что его любимый мучается из-за больного сердца и страдал, потому что не знал, как помочь своему ангелу. решение было принято спонтанно, но совершенно точно и уверенно, никаких сомнений не было. его мальчику было плохо, его мальчику нужна была помощь и единственное, что мог сделать старший тому, кроме заботы, это отдать свое сердце. оно и так принадлежало сонмину уже больше двух лет. два года. казалось, прошло не так много времени, а они вместе уже два года и жить друг без друга не могут. Сонмин без Минхи не смог бы. никто не знал о его намерениях до последнего, но даже родные не смогли бы отговорить того от оказания такой помощи возлюбленному. находясь в больничной палате того, Кан ласково прижимал еле заметно дрожащую руку младшего к своим губам, трепетно целуя каждый пальчик, не отрывая взгляд от родных глаз, будто бы боясь не насытиться тем, — хен, все ведь будет хорошо?, — ласковая улыбка растянулась на лице парня, а слабый, но уверенный кивок от того наверняка взбодрил блондина, хотя в душе все еще была какая-то тревога. что-то упрямо в душе кричало о том, что скоро произойдет нечто непоправимое и это терзало и без того волнующегося от предстоящей операции младшего. позже, держа у себя перед глазами записку и вчитываясь несколько раз в каждое написанное слово, судорожно хватал ртом воздух, не веря в то, что юноша так поступил. его любимого больше не будет рядом? бред, эту записку наверняка написали его друзья и передали ему, чтобы его новое сердце снова испытало боль. но, черт, почерк, что отчетливо всегда мог отличить Сонмин, правда принадлежал ему. только он мог называть его своим ангелом как в переписке, так и наяву. больше сдержать слезы не получалось.***
— зачем ты спас меня такой ценой?, — одинокая слеза скатилась по красной от встречного ветра щеке и даже сил не было, чтобы смахнуть ее. протянув руку к холодной мраморной плите, на которой было написано имя его любимого и дата смерти — дата проведения операции, бережно огладил края все еще дрожащей с того самого момента ладонью и судорожно вздохнув, поднялся с колен. заглянув в телефон, на экране которого стояла их совместная фотография, почувствовал, как на сердце тяжелым камнем падает осадок собственной вины в случившемся и вспомнил недавние слова своих родителей, — «ты должен жить дальше, он бы хотел этого, слышишь? Минхи отдал свое сердце тебе не для того, чтобы ты страдал всю оставшуюся жизнь по нему, пойми», — сильно зажмурившись и сморгнув против воли появившееся на глазах слезы, повернулся спиной к своему любимому и неуверенными шагами направился на выход из кладбища, не обернувшись назад ни разу. он будет жить. ради него. потому что его Минхи хотел этого.