Алкогольный вопрос

      Кузя летел в облике птицы по зимнему небу, ловя спиной крупные хлопья снега. Конец февраля выдался аномально холодным и он старался добраться до дома как можно быстрее. Но воздушные потоки, как назло, били прямо в лицо и замедляли и без того неприятный процесс. Трепыхавшийся в лапках пакет с грузом тоже не доставлял большого удовольствия.       И вот надо было Гермесу Аркадьевичу гнать его в холод ради фотографий какого-то пропавшего промышленника? Буржуй в любом случае не пропадет, а он мог потеряться (нет), замерзнуть насмерть (нет) и вообще обидеться на своего колдуна (м, нет).       Хотя может пора было устроить скандал? После поимки Рождественского хозяин и Виктор Геннадьевич зачастили в этого своего "Енота". Казалось, после восстановления работы конечностей он хотел наверстать упущенные дружеские посиделки. Указывать, что делать колдуну Кузя не хотел (да и не имел права), но и видеть, как Аверин вливает в себя отраву тоже.       За этими мыслями Кузя и не заметил, как совсем рядом показались родные очертания. Дом, наконец-то! Спикировав вниз, див буквально ворвался в окно спальни Аверина и тут же полез под одеяло.       Колдун почувствовал Кузю еще на подлете, поэтому не удивился посяганию на его личное пространство. Аверин отложил книгу, которую читал до этого, и приподнял пуховое одеяло.       Из блаженной, теплой темноты на него смотрели два человеческих глаза.       — Принес?       Из темноты показалась рука с маленьким плотным пакетом, внутри которого лежал сверток. Проверив содержимое, Аверин удовлетворенно вздохнул и отложил пакет к книге.       — Молодец, можешь идти.       Но Кузя никуда уходить не собирался. Он высунул голову из-под одеяла и принюхался.       — Вы опять пили? — нахмурившись, спросил див.        — Да, заходили Владимир с Мончинским и мы выпили вина.       Хотя Аверин пытался сохранить невозмутимый вид, его глаза выдавали нерациональное чувство вины. В конце концов, это его тело и именно он выбирал травить его алкоголем или нет.       И Кузя это тоже понимал, но...       Он устало вздохнул и положил голову Аверину на грудь. Колдун осторожно прикоснулся к волосам дива и, не получив отпора, пропустил пальцы сквозь серые пряди.       — Вот уйду я от вас, — сказал див недовольно. — Просто в один день меня не станет и все.       — Никуда ты от меня не денешься, — Аверин усмехнулся. — Тебе еще надо будет меня сожрать и защищать моих потомков.       — Вы слишком самоуверенны.       Не смотря на такие слова, сердце дива растаяло от ласкающих движений руки Аверина. Кузя больше не хотел строить из себя обиженного, поэтому заключил своего колдуна в кольцо своих рук.       Так они лежали, пока Аверин не провалился в сон. ***       Уже в мае, стоя перед холодной громадой семейного склепа, Аверин горько улыбнулся внезапному воспоминанию и приказал Анонимусу принести еще бутылку коньяка.