***
Ночь пролетела совсем незаметно. Будильник ревел на всю квартиру, а яркие лучи солнца, проникающие сквозь незашторенные окна, слепили глаза. — Почему так быстро? — он потянулся к телефону на тумбочке, нащупывая его. — Да заткнись ты, ради Бога, — сонно бормотал, пока сенсор не с первого раза поддался нажатию. Нехотя Юнги поднялся с постели и, шаркая тапочками, засобирался в душ. Только вода могла спасти его состояние и подарить хоть чуточку бодрости, но… — Это что ещё такое? — Юнги ошарашенно покрутился вокруг себя, осматривая полнейший беспорядок. Казалось, будто он и вовсе не убирался. Напротив, всё стало гораздо хуже! В квартире словно торнадо прошлось, снося всё на своём пути. Ни одна вещь не находилась на своём месте. — Что случилось? — он ничего не понимал. — Грабители? — огорошил себя мыслью и быстро взял телефон, чтобы набрать службу поддержки. — Алло, полиция?***
Разочарование и полное непонимание смешались воедино. По словам полицейских, которые тщательно осмотрели квартиру, посторонних следов обнаружено не было. — Но как же так? Кто тогда устроил весь этот бардак? Стражи порядка переглянулись между собой и ушли, оставив Мина без ответов. По их лицам было видно, что они посчитали его дурачком, который сам же перевернул вверх дном квартиру, а потом ещё искал виноватых. — Давай по новой, Юнги? — растерянно пробормотал себе под нос и снова начал убираться. Приведя повторно обитель в достойный вид, Мин закал доставку еды из ближайшего ресторана и позвал друзей. К пяти часам ребята радостно стучали в дверь, стоя на пороге. Они ворвались шумной юрбой и набросились с объятиями на Юнги, вручая ему подарки, и, проходя внутрь, рассматривая квартиру. — Неплохо, — подметил Хосок, присаживаясь на диван. — Дружище, и каково это жить отдельно от родителей? Может, мне к тебе переехать, чтобы не ощущать себя одиноким? — Ещё чего удумал, — пробубнил Намджун, заваливаясь рядышком. — Парни, чует моё сердце, что в этом доме мне будет ух как «весело», — Юнги перенёс закуски с кухни на столик возле дивана и присел рядом. — К чему ты клонишь? По соседству красавчик живёт, и ты решил за ним поухлёстывать? — Хосок игриво прищурился, отпил содержимое бокала и закинул в рот кусочек пиццы. О том, что Юнги гей, парни знали ещё со школьных времён. В их компании не было гомофобов, поэтому все отнеслись к этому факту абсолютно нормально. — Не в этом дело. Вот скажите мне, я разве похож на идиота? — Нет, конечно. Говори, что случилось? — серьёзно спросил Намджун. — Я вчера полночи раскладывал вещи по полкам, а после завалился спать без сил. Спал я очень крепко. Сегодня утром проснулся, а в квартире будто торнадо прошлось. Всё было разбросано. Я подумал, что это грабители, и сразу вызвал полицию. — А те сказали, что ты нажрался и устроил сам весь дебош? — пошутил Хосок. — Я не пил алкоголь. Честное слово. Не пойму, что случилось. Парень ещё долгое время распинался перед друзьями и рассказывал о случившемся. Всё звучало и правда странно. Будь Юнги на месте друзей, тоже бы не поверил в этот бред, но что случилось — то случилось. — У тебя ничего не горит? — принюхиваясь, поинтересовался Чонгук. — Вот чёрт! Курочка! — Мин спохватился и побежал к духовке. — Проклятье! Какой дьявол температуру поднял? — Он отчётливо помнил, что ставил на сто восемьдесят градусов, однако сейчас датчик указывал максимальную цифру. — Что за? — парень заметил нечто маленькое, умчавшееся в щель между шкафом и стеной, а после и вовсе пропавшее из виду. — Извините, курица перегрелась на солнце. Юнги казалось, что он тоже перегрелся, ибо никак не мог понять, что это было такое. Мышь? Если да, то почему она была в одежде? — Да не парься, у нас тут столько всего есть, — заверил Хосок в том, что всё под контролем, и с довольным лицом потянулся за креветкой. Закинул в рот, и округлив глаза, тут же выплюнул её обратно. — Что такое? — ошарашенный Юнги подбежал, попробовал и тоже скривил лицо. — Ты сколько соли туда добавил? Точно не влюбился? — Хосок осушил бокал залпом, пытаясь запить это недоразумение. — Я ничего кроме курицы сам не готовил. Это из ресторана. Остальные блюда, за исключением пиццы, тоже были пересоленные, перчённые и даже горькие. Когда дошла очередь до десерта, то Юнги ожидало очередное разочарование, потому что все пирожные были надкусанные. Но он точно помнил, что ещё час назад всё было целым. — Кажется, у меня завелась очень наглая мышь, — подытожил парень в полном замешательстве.***
Как в огромном, напичканном разными вещами и большими людьми мире выжить крохотному созданию? Тяжело и даже очень. Любое неосторожное действие закончило бы его существование. Чимин был маленьким домовёнком с вредным характером. Вредным он стал не по собственному желанию, а из необходимости защитить себя. Он обладал весьма привлекательной внешностью: светлые пушистые волосы, милый носик, пухлые губки и, как два драгоценных камушка, карамельного цвета глаза. Больше всего он не любил шум и постороннее вмешательство в личное пространство. Будучи интровертом, Чимин ценил тишину и покой, а повышенная чувствительность к звукам ещё больше усугубляла ситуацию. Пак всегда мечтал о спокойном хозяине, таком же, как он сам. Хотелось наблюдать за его действиями и оберегать домашний очаг. Однако его желания не могли осуществиться, ибо новые жители, въежавшие в его обитель, всякий раз слишком сильно раздражали и нарушали покой. Однажды в квартиру поселился парень, который каждый божий день пил не просыхая, водил легкодоступных девушек, друзей, и они устраивали шумные вечеринки. Этот пьяница достал не только домовёнка, который прикладывал всевозможные усилия, чтобы выпроводить его на улицу, но и соседей. И после двух месяцев пакостей, парня удалось выгнать из квартиры. Затем была прилежная семья, с маленьким ребёнком, которого Чимин готов был терпеть. Малыш умилял его, и он часто наблюдал за ним. Но Пака вывела из себя кошка, которая одним злополучным вечером, чуть было не съела его. Чимин едва смог сбежать от её когтистых лап. Тогда он сумел заставить и эту семью сменить место жительства и увести с собой драную кошку. После, ещё несколько жильцов долго не задерживались в этой квартире, которую прозвали проклятой. Цена на неё очень снизилась, а каждого, кто заселялся сюда, предупреждали, что скоро и они съедут. А Чимин что? Он просто желал покоя и уюта. Вот и тем самым днём, когда новый хозяин заселялся, Чимин тихонько наблюдал за ним, затаившись в уголке коридора. Он открыл рот от восторга, оценивая его. Ему понравилась внешность и тягучий аромат исходивший от парня, которым сразу же пропиталась квартира. Из-за многочисленных коробок тот вспотел и выглядел очень сексуально. Чимину казалось, что они поладят, однако злость накрыла волной, когда незнакомец очередной коробкой забаррикадировал Пака в угол и придавил ему маленькую ногу, даже не заметив этого. — Вот зараза, — тихо пропищал он, пытаясь выбраться. Ящик был огромный и тяжёлый. Нога ныла, а просить помощи он не мог, иначе выдаст себя. Юнги, чьё имя услышал Чимин, пока тот разговаривал с друзьями по телефону на громкой связи, даже не подозревал, что нажил себе врага. — Вот увидишь, подлец, я покажу тебе кузькину мать! — шикнул под нос домовёнок, кое-как освободившись из-под коробки. Он пошкутыльгал в маленькое убежище за книгами на самой верхней полке и долго рассматривал опухшую ножку, с которой снял носок, и стал массировать. Чимину было грустно, что никто не мог его пожалеть, убаюкать, позаботиться. Чимин с предвкушением наблюдал за тем, как Юнги ел, после чего аккуратно раскладывал свои вещи и убирался. Ему нравилось такое представление, а в голове зарождался сумасшедший план мести за едва неискалеченную конечность. — Старайся, как следует, у меня для тебя много сюрпризов, — хихикал себе под нос Пак, болтая ножками, сидя на самом верху стеллажа. Чимин дождался момента, когда хозяин уснул, чтобы с азартом в глазах и ухмылкой на пухлых губках, приступить к пакостям. Пусть с большими усилиями и мысленной руганью, но всё же удалось перевернуть вещи в квартире вверх дном. Довольный своей работой домовёнок счастливо отправился отдыхать. Крик Юнги разбудил Чимина ранним утром, а его удивлённое лицо заставило почувствовать себя победителем. Нелепая ситуация с полицией ещё сильнее позабавила домовёнка, и он подумал, что больше проблем от хозяина не будет. Но так ему только казалось. — Какое, к чёрту, новоселье? — удивился Пак, слыша, как Юнги приглашал друзей на праздник. Он понимал, чем сопровождаются такие посиделки, и данная идея ему сразу не понравилась. — Это снова мне покоя не будет? Так дело не пойдёт, я обязательно всё вам испорчу! И Чимин испортил. Прекрасно справился с блюдами: пересолил и добавил перца. А пирожные он съел, откусив от каждого по чуть-чуть. Уж больно сладкое он любил. Однако едва не попался Юнги на глаза, когда температуру менял на датчике духовки.***
Изо дня в день домовёнку казалось, что его план мести сработает и цель была совсем близка. Владелец квартиры до чёртиков в глазах бесился: когда несколько раз заставал бардак, когда чудным образом его документы были склеены в один листок, либо же вовсе измельчённые на маленькие кусочки. Когда нужные файлы на утро исчезали с ноутбука, из-за чего на работе получал нагоняй от руководства. В жизни Юнги определённо происходило нечто до жути странное. Чимин был собой доволен, но иногда он ловил себя на мысли, что если отбросить все свои обиды, то Юнги не такой уж и плохой хозяин. По сути, жить с ним было спокойно, пока он не звал гостей. Да и друзья его не особо громко разговаривали, чаще всего просто собирались выпить пива и пообщаться по душам. Так Чимин узнал, что Тэхён тайно влюблён в Чонгука, и не решается в этом признаться. Подслушал диалог между Намджуном и Сокджином и понял, что парни планируют устроить младшим свидание. По мнению Чимина, Тэхён зря так волновался, ибо было видно невооружённым взглядом, что Чонгук тоже неровно дышит к другу. А Хосок и Юнги, помимо основной работы, пишут тексты для песен и продают их разным агентствам за гроши. Сегодня был вечер пятницы, и друзья снова собрались у Юнги дома. Чимин удобно устроился на книжной полке, откуда стал наблюдать за весёлой компанией. На этот раз он решил не делать пакостей и просто насладиться атмосферой. Всё шло чудесно ровно до того момента, пока Хосок вдруг не вспомнил про то, что лежало у него в рюкзаке. — Чуть не забыл про мышеловки, дружище, — обратился он к Юнги, которому вручил увесистый пакет. — Мышеловки? А зачем они тебе? — удивился Тэхён. Остальные парни тоже с любопытством захлопали глазами в ожидании ответа. — Я подозреваю, что у меня в квартире завелась мышь. Я хочу её поймать, — объяснил Юнги, хотя он слабо верил, что все эти пакости дело рук (лап) мыши. А если это не мышь, то тогда кто? Юнги отгонял от себя нелепые мысли о том, что крошечное существо, которое мельком попалось ему на глаза несколько раз, не было похоже на мышь. Он старался внушить себе, что ему просто показалось, что увидел маленького человека с пушистой светлой макушкой. Если он скажет друзьям о таких вещах, то скорее всего они заподозрят, что у того не всё в порядке с головой. А парень точно знал, что он не сошёл с ума.***
Юнги установил мышеловки в каждый угол квартиры и настроил механизм так, чтобы в случае поимки сильно не навредить «жертве». В конце концов парень никого калечить не хотел, лишь собирался поймать это наглое и вредное создание. Дни сменялись ночами, Юнги ходил от одной мышеловки к другой, проверяя каждую из них, однако никого не получалось поймать. Стоило отметить, что с появлением мышеловок пакостей со стороны «мыши» почти не было. Пропадали только сладости из холодильника. Это натолкнуло парня на идею засунуть один капкан прямо туда. И в одно воскресное утро всё свершилось… — Чего бы к чаю взять? — озадачился Юнги, подходя к холодильнику. Он открыл дверцу и замер на месте, вытаращив от шока глаза. На полке рядом с пирожными, весь пыхтя от злости и в слезах возился маленький человек, чья нога угодила в капкан. — Помоги, — умолял незнакомец, смотря на хозяина квартиры беспомощным и обиженным взглядом. Его ножку прижало, а попытки выбраться только усугубляли ситуацию. — Мне больно, — пищал он. — Хорошо, секунду… — толком не отойдя от шока, Юнги разомкнул мышеловку, выпуская мини-человека оттуда. — Премного благодарен, — незнакомец ринулся было уйти, прихрамывая, но ему не позволили этого сделать. — Погоди-ка! — Мин схватил его за шиворот двумя пальцами. Его догадки были верны: никакая это не мышь, а кто-то маленький, наглый и вредный. Его светлые взъерошенные волосы, вымазанные в заварном креме нос и губы вызывали умиление. Юнги стало интересно разузнать о нём побольше и может быть, они бы даже ужились, наконец-то, мирно. — Я хочу обработать твою ножку обезболивающим средством, — пояснил хозяин и предельно аккуратно усадил Чимина на свою тёплую ладонь. Пака тронуло предложение помочь, ведь никогда раньше он не слышал подобного. Никогда он не вступал в контакт с хозяевами дома. Сердце бешено колотилось, руки дрожали, а исходящее от чужой ладони тепло, согревало. Юнги умиляло то, что незнакомец поместился в ладонь полностью, сидел и смотрел на него с лёгкой настороженностью. — Не бойся, я не наврежу, — заверил хозяин, доставая из шкафчика аптечку. — Прости, это моя вина, но я так хотел тебя поймать. — Да уж, мне теперь больно. И поесть не получилось, я голодный, — бормотал Чимин, нахмурив брови. — Давай сюда, я обработаю, — Юнги взял маленькую ногу и совсем нежно прошёлся по ней смоченной ваткой. — Как тебя зовут? И кто ты такой? — Он всё ещё не мог поверить в происходящее. Не сон ли это? — Я домовой в этой квартире, — признался он. — Хранитель очага и порядка Пак Чимин. Юнги прыснул от смеха, ибо ситуация показалась ему комичной с учётом того, что Чимин напротив наводил беспорядок в доме. К тому же Мин думал, что домовые бывают только в сказках, но никак не в реальном мире. Казалось, что он всё ещё спал после изнурительной недели и ему снился удивительный сон. Однако сном это не было, а реальностью, которую нужно было как можно быстрее принять и осознать. — Приятно познакомиться. Я — Мин Юнги, — он протянул указательный палец новому знакомому и улыбнулся. — Это ты всё это время пакостил? — поинтересовался Мин, выжидающе глядя на Чимина. — Да, — пробормотал в ответ Пак, будто школьник, которого поймали во время списывания. Отрицать очевидное не имело смысла. — Я тебя чем-то обидел? Ты мне за что-то мстил? — догадался Мин. — Ты чуть не задавил меня коробкой, а потом музыку громко слушал. А в последние дни повсюду установил мышеловки. — Прости меня, пожалуйста. Если бы я только знал, то не стал бы тебе вредить. Давай договоримся следующим образом: я уберу все эти мышеловки, а ты больше не будешь пакостить, хорошо? — Я с радостью, но и ты не шуми слишком сильно. У меня с детства повышенная чувствительность к громким звукам. Я люблю тишину и сладости, — попросил Чимин, наблюдая за тем, как Юнги завязал бантик из бинта на его ножке и аккуратно отпустил её. — Приму во внимание. Надеюсь, мы сможем поладить, и мне не придётся менять место жительства. Честно, привык уже к этой квартире. — Мин осмотрел периметр гостиной и улыбнулся. — Я тоже не желаю, чтобы ты уходил отсюда, — полушёпотом признался Чимин, и щёки залились румянцем. — Ещё пообещай, что будешь чаще покупать пирожные. Только не прячь их на самой верхней полке холодильника. Мне сложно туда добираться, — буркнул домовёнок, очаровательно хлопая ресницами. — Обещаю, что с этого момента я буду покупать тебе самые свежие и вкусные десерты и высоко их не складывать. Мин Юнги умилялся румянцем на маленьких щеках этого наглого шкодника. В то время как сам Чимин давил в себе порывы признаться хозяину в том, что успел сильно к нему привязаться.***
После заключения перемирия хозяин и домовёнок старались соблюдать все условия договора. Чимин обрёл в лице Юнги лучшего друга, с которым хотелось делиться своими мыслями, планами, секретами… Они стали друг для друга истинной поддержкой. Было приятно жить вместе, проводить время по вечерам и просто болтать на разные темы. — Что-то случилось? — Чимин услышал, как хозяин захлопнул дверь, возвращаясь с работы. Юнги был зол и грустен одновременно. — Не бери в голову, просто очередной нагоняй от управляющего, — ответил Мин и, глядя на маленького друга с наивным взглядом, невольно улыбнулся. — Где он живёт? Я устрою ему «малиновый рай»! — пробормотал Чимин, поджимая кулачки. — Всё хорошо, правда, — Юнги забавлял домовёнок и его доброта. — Я не вынесу, если ты меня оставишь и куда-то уйдёшь, — признался он, задевая пальцем макушку друга. — Эй, не лохмать их, — фыркнул в ответ Пак, поправляя светлые волосы. С тех пор они больше не ссорились и жили в мире и согласии. Чимин прекратил пакостить, разве что совсем чуть-чуть. Мин проявлял внимательность, заботу, доброту. Он собственноручно обустроил уютный уголок для нового друга возле постели на тумбочке. Соорудил кроватку, а внутри, вместо матраса, аккуратно уложил свою подушку. Ещё сшил одеяло цветочной расцветки и много разнообразной одежды для Пака. Чимин, в свою очередь, сильно радовался такой заботе. Он обожал новую кроватку, обожал и одежду, подаренную для него. — Это всё мне? — Чимин смотрел то на Юнги, то на коробку, в которой было множество красивых изделий, начиная от миниатюрных носочков, заканчивая разнообразными шляпками. — А кому ещё? Я в это не помещусь, — ответил Юнги, улыбаясь от уха до уха. — Примерь, подойдут ли? — Спасибо тебе большое, — Пак юркнул в коробку перебирать одежду и любоваться тем, как она сидит на нём. Он выходил и дефилировал перед Юнги, а тот показывал палец вверх и говорил, что его домовёнок невероятно красивый и милый. Чимин днями напролёт ждал друга с работы, оберегал домашний уют и наслаждался времяпровождением с ним. В силу своей мощи помогал хозяину и каждый раз украдкой задерживал на нём взгляд. Юнги нравился ему всё больше и больше. Маленькое сердечко Чимина грозилось разорваться от восхищения. Со временем они обнаружили множество общих интересов и предпочтений. Юнги тоже нравились заварные пирожные, и они часто уплетали их за просмотром фильмов, чередуя с мандаринами. Всякий раз Пак пачкал маленький носик кремом. — Ну ты даёшь, — хихикал Юнги, держась за живот. — Что такое? — Чимин нахмурился и прожигал взглядом хозяина, отчего выглядел ещё милее. — Ты похож на котёнка, который ел сметану, — Мин поднёс зеркальце, показывая испачканное лицо. — На себя бы посмотрел, — буркнул домовёнок, демонстративно дуя губы. — Тот же кот, только побольше. — И правда. Господи, мы друг друга стоим, — оба рассмеялись и принялись вытирать лица. Чимину нравились стихи, которые Юнги сочинял на заказ для агентств. Нравилась спокойная музыка, под которую оба иногда танцевали. Им нравились одинаковые книги, поэтому Юнги постоянно перед сном читал их домовёнку. Чимин с наслаждением слушал обволакивающий голос, с приятной хрипотцой, подставив ладони под щеку, и смотрел, смотрел, смотрел… Ему с каждым днём сильнее нравился Юнги, а понимание того, что они из разных миров нестерпимо угнетало. Так слушая истории, Чимин засыпал, и Мин после аккуратно накрывал его одеялом, боясь разбудить. — Какой же ты милый, когда спишь, — шептал тихонько Юнги, убирая выбившуюся прядку волос. Сладких снов, мой драгоценный друг. — И потом кутаясь в одеяло, засыпал с улыбкой на лице. Дни проходили в полном покое и уюте. Казалось, ничего и никогда не изменится, однако один случай перевернул всё с ног на голову…***
Чимин по обыкновению ждал Юнги с работы. Он сидел на верхней полке стеллажа, поглядывал на время и понимал, что с минуты на минуту тот должен был вернуться. Пак хотел показать ему фенечку, которую сделал для него, но когда раздался щелчок, а в проёме показался Хосок, желание тут же пропало. Волна ревности и недовольства накрыла Чимина с головой. Этот парень слишком часто наведывался в гости к Юнги. Пусть этому и было объяснение, веди они писали совместные песни на заказ, но всё же что-то Чимина настораживало в нём. Он подозревал, что Хосок питает к Мину такие же чувства, как Тэхён к Чонгуку. Быть может, Чимин ошибался, однако червячок ревности вовсю грыз его сердце изнутри. — Загоняли на работе и забыл спросить, — начал Хосок. — Мышь-то поймал? — он уложил ладонь на плечо Юнги и присел рядом на диван. — Куда руки тянешь? — тихо бормотал под нос Чимин, стискивая кулачки. Он очень сильно злился, но продолжал смотреть, прячась за книгами. — Мгм… — замялся Мин, прикусывая губу. — Да. Поймал, и теперь всё хорошо. — Славно. Рад, что у тебя всё наладилось. — Спасибо, Хосок, ты отличный друг, — Юнги улыбнулся, глядя на собеседника. — Я все равно лучше, — закипал от злости и ревности Чимин. — Что будешь: кофе или чай? — тем временем предложил Мин, обращаясь к своему гостю. — Какой кофе? Пусть идёт отсюда, — не унимался домовёнок, желая выставить как можно быстрее постороннего за дверь. — Чай, если можно, — Хосок заметил на лице друга выпавшую ресничку и схватил его за руку, чтобы усадить обратно, намереваясь её убрать. — Погоди, — Хосок потянулся к парню ещё ближе. Со стороны это выглядело так, будто бы Хосок собирался поцеловать Юнги. Чимин, видя подобное, вспылил и юркнул по стеллажу, снося на пути книги и рамку с фотографией. Та с грохотом упала на пол, и стекло разбилось. — Что за? — вскочил Хосок, испугавшись случившегося. — Мышь? Она снова появилась? — Может, ветер? Форточка открыта, — Юнги указал на окно, однако понимал, кто снова шалил. — О, чёрт! — Чон Хосок ударил себя ладонью по лбу. — Кажется, я забыл выключить утюг. Мне срочно нужно бежать домой. Я завтра приду, и мы допишем трек. — Конечно, беги быстрее, — Мин проводил гостя к выходу.***
Юнги, пряча за спиной красивое пирожное, отправился на поиски вредного шкодника. У него не было никакого сомнения в том, что книги и рамку опрокинул Чимин. Он зашёл в комнату и облегченно выдохнул, замечая довомёнка, сидящего на кроватке, повернувшегося к нему спиной. — Привет, — решил начать издалека и не давить на него, однако в ответ лишь звенела тишина. — Что-то случилось? — вновь молчание. Юнги присел на кровать возле тумбочки и уложил палец на плечо Пака. — Я тебе сладкое принёс, — протянув пироженку, сказал Юнги, однако на него даже не посмотрели. Мин услышал совсем тихий всхлип и не понимал, в чём причина, — Чимин, малыш, что такое? — нежным голосом поинтересовался Юнги. Он повернул домовёнка к себе лицом и долго смотрел в красные от слёз глаза. Юнги гладил пальцем его по голове и ждал, пока Чимину полегчает и тот начнёт говорить. — Не бери в голову, всё хорошо, — спустя время ответил Чимин, смахнув слёзы. — Как я могу поверить, если ты плачешь? Кто тебя обидел, малыш? Что случилось, объясни, пожалуйста. У Юнги сердце разрывалось от такой картины. Хотелось обнять, но домовёнок был таким маленьким, что страшно было придавить. Он всего лишь прижал его к щеке и ждал ответа. — Юнги, тебя это не касается. Это мои проблемы в том, что я не могу быть таким, как надо. — Каким же? — Мин не понимал, к чему он клонит. — Таким, как ты и Хосок. Представь, как было бы здорово, будь я обычным парнем. Юнги растерянно захлопал глазами, однако доля правды в этих словах всё же таилась. Было бы действительно прекрасно, будь Чимин человеком, поэтому спустя несколько секунд размышлений он кивнул в знак согласия. — В последние дни я только об этом и думаю… — сквозь всхлипы продолжил говорить Пак. — Я хочу быть человеком, с возможностью встречаться с друзьями, заводить отношения, любить, а ещё целовать тебя так же, как и Хосок, — Чимин осёкся, понимая, что в порыве эмоций произнёс то, что Юнги нельзя было слышать. — Но мы не целовались! Этого никогда бы не произошло. Хосок мой друг, и на этом всё. А что насчёт тебя… — Забей и ложись спать, — перебил Чимин, отворачиваясь задницей к Юнги. Он закутался в одеяло и мысленно проклинал себя за длинный язык. Мин дал понять, что тоже хочет, чтобы домовёнок стал человеком, и это усиливало его желание. Пак вертелся в кроватке, не сомкнув глаз до рассвета, ведь долго обдумывал то, что ему делать. И он решил действовать.***
Утром Юнги проснулся, ощущая себя разбитым, словно вовсе не спал. Всю ночь он не мог найти себе места. Мысли то и дело вертелись вокруг слов Чимина. О его желании быть человеком и о том, что домовёнок хотел его поцеловать. Неужели это правда? Чимин его любит? Любит как парня? Мин даже не предполагал, что домовёнок испытывает к нему такие чувства. И это всё усложняло. Однако Юнги не мог отрицать, что тоже хочет, чтобы Чимин был человеком. Чтобы больше не прятать его от остальных друзей. Выходить на улицу, гулять, дурачиться, делать покупки… Как же было бы здорово! Чимину бы понравилось играть зимой в снежки, любоваться весной цветением сакуры, купаться в море под летними лучами солнца, а осенью греть руки о чашку горячего шоколада, сидя в кофейне и наблюдая, как за окном люди перепрыгивают лужи. Чимину бы понравилось ходить на рыбалку, петь в караоке, заниматься в спортзале. А Юнги бы по-прежнему находился с ним рядом каждую секунду, ведь он больше не представлял себе жизнь без Пака. Он привык просыпаться и засыпать рядом с ним, разговаривать, смотреть фильмы, готовить, убирать, читать, сочинять стихи. Чимин стал для него очень дорогим спутником. Внезапно Юнги осенило, будто громом среди ясного неба, одной очевидной мыслью: он любит его. И единственное, что имело значение, так это их искренние чувства. Было совсем неважно: домовёнок он или человек. Ему просто хотелось делить с ним завтраки, обеды, ужины и желать спокойного сна каждый вечер. — Чимин? — потянувшись, Юнги посмотрел на маленькую кровать, но та была аккуратно заправлена и пустовала. — Ты где? Достаточно дуться, выходи, не прячься! В доме висела гробовая тишина. Юнги обошёл весь дом, перевернул каждый угол, но шкодника нигде не было видно. — Чем же я обидел тебя, Пак Чимин? Не шути так, выходи, — он подошёл к холодильнику и открыл его, надеясь, что домовёнок лакомится там вкусненьким. Но единственное, что нашёл, так это кусочек бумаги и несколько торопливо написанных на ней слов:Юнги-я, спасибо тебе за то, что стал хозяином этой квартиры и уважал мои чувства.
Возможно ещё свидимся когда-нибудь.
Твой Пакостник Чимин.
***
После исчезновения Чимина прошло три мучительных месяца. Дни для Юнги превратились в серое бесконечное месиво. Ничего не радовало его: ни повышение на работе, ни поддержка друзей, ни любимые блюда. Всё лишилось красок и смысла. Он и подумать не мог, что однажды будет тосковать по тому, кого считал мышью. Но Чимин для него стал самым ценным в мире, и его отсутствие убивало. — Я так скучаю по тебе, малыш… — он постоянно вспоминал проведённые моменты вместе, и так хотелось повернуть время вспять. Он бы всё сделал, чтобы Чимину было хорошо с ним и удержать его рядом. Никто не понимал, что происходит с Юнги: ни друзья, ни родители. Они все пытались разузнать, что же так сильно тревожило, печалило его, но ничего не получалось. Мин был словно онемевший, работал и почти ни с кем не общался. — Сколько это будет продолжаться? — негодовал Хосок, ведь даже песни Юнги перестал писать, хотя заказов было много. — Прости, у меня сегодня нет вдохновения, — Мин понуро опустил плечи и безжизненно посмотрел на друга. — Ты уже три месяца, как живой мертвец. Расскажи, наконец, что случилось? Из-за чего ты так себя убиваешь? — Я не могу рассказать, извини, пожалуйста. Уже достаточно поздно, тебе пора уходить. Хосок ушёл, а Юнги продолжал тосковать, вспоминать и безостановочно думать о маленьком друге. Он действительно не мог признаться, что тоскует по домовёнку. Этот секрет принадлежал только ему и Чимину. К тому же, вряд ли кто-то всерьёз поверит, что всё это правда, что Юнги не придумал сам себе друга. Он выходил по вечерам на улицу, ибо было невыносимо находиться в стенах, где каждый уголок напоминал о нём. Чимин оставил так много хороших воспоминаний, а после исчез, глубоко ранив его сердце. Юнги шагал по тропинке вдоль озера и смотрел на закат. Солнце окрашивало багровыми цветами небо и водную гладь. Вокруг парочки обнимались, целовались и наслаждались друг другом. Юнги тем временем задыхался от боли и тоски. Он вздыхал и сильно-сильно скучал по Чимину. Хотел вернуться в те дни, когда был с ним рядом. Было нестерпимо одиноко, несмотря на то, что друзья часто навещали и названивали. Ему не хватало Чимина. Никто в этом огромном мире не сможет заменить его — такого маленького и хрупкого, такого светлого, лучезарного сладкоежку. Но где же он? Куда пропал? — Вернись ко мне, Чимин, пожалуйста… — горько прошептал Юнги, сжимая в кармане толстовки фенечку, которую нашёл среди вещей домовёнка. Он носил её всегда с собой, словно талисман. Совсем неожиданно тёплый вечер испортился из-за смены погоды, и все прохожие начали разбегаться кто-куда. Тучи скопились из ниоткуда, и беспросветная гроза с громом и молниями напомнила о том, что лету пора было отступать. Погода будто отражала плачущую и тоскующую душу Юнги. — Что за невезение? Я полный неудачник, — пыхтел он, осматриваясь по сторонам в поиске места, где мог бы переждать ливень. Над головой внезапно появился большой чёрный зонт, укрывающий его от капель дождя. Юнги повернулся, глядя на спасителя, и замер на месте, округляя глаза. — Т-ты, — рвано произнёс, не веря в увиденное. — Чимин? — Приветик, давно не виделись, — ответил Пак, улыбаясь. — Говорил же, что ещё увидимся. — Меня ударила молния? У меня галлюцинации? — не мог поверить в происходящее Юнги, моргая очень часто. — Нет, Юнги. Это я — Пак Чимин, твой домовёнок, — хихикал он, хватая Мина за руку. — Но как? Что случилось? — Пойдём, расскажу тебе всё, — Чимин схватил его за руку и повёл за собой в сторону дома.***
В квартире было тепло и тихо. Чимину теперь всё казалось не таким огромным, как раньше. Однако каждый предмет мебели здесь был ему по-преждему знаком. Он остановил взгляд на своей крошечной кроватке и улыбнулся. Юнги не выкинул её, а хранил на том же месте. Это означало, что он его ждал… Ждал независимо от того, в каком именно облике Чимин вернётся к нему. Юнги переминался с ноги на ногу и волновался, как школьник у доски. — Чай будешь? У меня, кстати, заварные пирожные есть, совсем свежие. На самом деле он покупал их каждый день в надежде, что Чимин, вот-вот, появится и захочет поесть сладкого. Он суетливо принялся доставать чашки и коробку с десертом. — Не нужно, — Пак прервал его метания по дому и просто усадил на диван. Он вгляделся в лицо, которое осунулось за время отсутствия, и сердце сжалось в груди от чувства вины. — Прости меня. Прости за то, что заставил скучать и переживать… Юнги притянул его к себе так, чтобы Чимин сел ему на колени, заключив в крепкие объятия. Оба рыдали друг другу в плечо и не отпускали. Впитывали тепло, наслаждаясь ощущением близости, и делились этим моментом счастья. — Я так скучал, — заговорил Юнги, утыкаясь мокрым от слёз носом в шею. — Я думал, что сойду с ума, что не вынесу разлуки. Ты мне везде мерещился, при любом шорохе я надеялся, что это ты, наконец-то, ко мне вернулся. Как же мне тебя не хватало, мой маленький пакостник. — И мне не хватало тебя, — признался в ответ Чимин. — И теперь, как видишь, я не маленький. — Где ты был всё это время? Как ты стал человеком? — Мин до сих пор не верил, что не спит. Но если это сон, то ему не хотелось просыпаться вечность. — Пришлось идти на поклон к старейшине, простоять три дня на коленях и умолять его даровать мне эликсир для роста тела, — начал рассказывать Чимин о своих приключениях. — В конце концов он больше не мог терпеть моего нытья и дал эликсир. Я пил его каждые два часа, и вот, мне удалось вырасти до таких размеров. Напоследок старейшина лишил меня статуса домовёнка. Теперь я обычный человек, правда, с необычным прошлым. — Чимин нежно погладил Юнги по щеке, лучезарно улыбаясь. — Как же я рад тебя видеть, ощущать, слышать, — прошептал Юнги, потянувшись к пухлым губам Чимина, прикрыв глаза. Однако остановился на полпути, не решаясь поцеловать. Он будто бы ждал одобрения, ждал согласия. Прерывистое дыхание выдавало его волнение, смущение и то робкое чувство сладостного предвкушения. Пак прервал его нерешительность, наклонившись к нему навстречу. Он коснулся нежным, осторожным поцелуем. Прижал ладонь к плечу, слегка смял, скользнул плавно по груди, по рёбрам и ниже, затем просунул под толстовку, медленно ведя обратно вверх к напряжённому животу. Было головокружительно приятно прикасаться так — кожа к коже — и наслаждаться теплом любимого человека. Юнги неторопливо запустил пальцы в светлые волосы на затылке, чуть оттянул пряди, вызвав волну мурашек вдоль позвоночника. Ненавязчивый нажим — и их поцелуй растерял всякий намёк на невинность. Теперь оба стремились испить друг друга, насытиться друг другом. Комната наполнилась влажными звуками, и воздух будто нагрелся на несколько десятков градусов. Стало жарко, и с каждым вдохом сознание уносилось куда-то среди мириад ярких звёзд. Где вспышки удовольствия сводили с ума, где хотелось раствориться, расплавиться на тысячу частиц и отдастся целиком страсти. — Со мной такое происходит впервые, Чимин. Ты будто уносишь меня в невесомость, — признался на выдохе Мин, плавно прервав поцелуй. Подушечкой большого пальца он мазнул по нижней губе возлюбленного. — Обещай мне, что ты больше никогда и никуда не исчезнешь. Прошу тебя. — По щеке Юнги скатилась одна солёная капля. — Обещаю, что отныне буду всегда рядом с тобой, — ласково прошептал Пак в ответ и снова потянулся за поцелуем.***
Пол года спустя… Холодная зима сменилась теплой весной. Погода радовала солнечными лучами и ясным небом. В воздухе витал запах цветущей сакуры, и было слышно, как пчёлы радостно жужжат, собирая сладкий нектар с пышных цветков. В лесопарке, расположенном в нескольких километрах от шумного города, было по-особенному приятно собираться полной компанией из семерых друзей, что, собственно, парни и сделали. Ещё ранним утром они распределились по машинам и двинулись навстречу солнцу и новым впечатлениям. Мчались в сопровождении весёлой музыки и отборных шуточек от Сокджина. Именно с ним у Чимина быстрее всего завязалось общение. Потом, конечно, наладил хороший контакт и с остальными ребятами, однако это случилось медленнее, чем с Сокджином. Этот парень умел располагать к себе любого человека, даже самого стеснительного или замкнутого. Быть может, дело было в его привычке разбавлять всё юмором? Дорога заняла примерно полтора часа, и когда перед их взглядами, наконец, показался пейзаж уютного лесочка на берегу реки, Чимин не смог сдержать вздоха воодушевления. — Как тут красиво! — Я знал, что тебе здесь понравится, — тихо шепнул ему на ухо Юнги, который сидел с ним рядом всю дорогу и не отпускал из своей руки мягкую ладонь Чимина. Стоило машине остановиться на парковке, как Пак шустро выбежал из неё с восторженным возгласом, раскинув руки над головой: — Я так счастлив! Нет ничего прекраснее, чем прожить жизнь, как человек! И пусть остальные парни: Намджун, Хосок, Тэхён, Чонгук и Сокджин восприняли его слова, как некую цитату из какого-нибудь психологического блога про важность и ценность каждого прожитого момента… То Мин Юнги предельно точно знал, что фраза Чимина шла из глубины его сердца, и цитировал он сам себя. Мин завороженно смотрел на улыбку любимого и думал только о том, чтобы и дальше делать его счастливым. Шагать по жизни с ним в унисон, дарить любовь и заботу. Пока он не отводил нежного взгляда от Пака, друзья успели достать из багажника все необходимые вещи и перенести ближе к водоёму. Там вовсю слышалось кваканье лягушек и пение птиц. — Так, парни, кто пойдёт на поиски веток для костра? — поинтересовался Хосок, скидывая с плечей рюкзак с палаткой. — Давайте мы с Тэхёном, — охотно предложил Чонгук, хватая младшего за руку. — Ну уж нет, — отрицательно покачал головой Намджун. — Если вы оба пойдёте, веток нам скоро не видать. — Все начали смеяться, прекрасно зная, чем обычно заканчиваются вылазки этой парочки. Признание этих трусишек ждал, кажется, весь мир, а когда это произошло — радости не было предела. Так долго Чонгук и Тэхён боялись открыться друг другу, но в итоге стали очень счастливыми, а ещё очень смелыми. Теперь их любовь видели все, кому не лень. Отчасти им помогли Намджун и Сокджин, которые всё же организовали для них свидание «якобы» вслепую. После недолгих споров, в итоге за ветками отправились Хосок с Тэхёном, а Намджун и Сокджин принялись собирать палатку. У Намджуна то и дело всё ломалось, да падало из рук. Сокджин терпеливо всё чинил обратно и сопровождал свои действия шутками. Юнги, как главный шеф-повар компании, взялся за приготовления главного блюда, а Чимин с Чонгуком ему помогали, отвлекаясь периодически на то, чтобы делать фотографии. Они старались поймать самые смешные кадры. Фотографии получились и правда очень забавные, а некоторые даже очень горячие. На них было запечатлено семеро счастливых парней, наслаждающихся отдыхом в лесу… То Намджун со сломанной удочкой, а рядом ржущие над ним Хосок с Сокджином. То целующиеся Чонгук с Тэхёном, в мокрых майках, стоя по пояс в воде. Снимок передаёт всю их страсть, которую они столько времени копили и прятали друг от друга. То Юнги, на коленях которого сидит Чимин и широко открывает рот, чтобы Мин поделился с ним кусочком жаренного на костре мяса. Все фотографии излучали счастье, смех, уют, заботу, крепкую дружбу и, конечно же, любовь. Чимин обрёл всё, о чём мог раньше только мечтать. Юнги наполнил смыслом его жизнь, и сам Чимин тоже наполнил её в ответ. Всем была известна версия знакомства Юнги и Чимина, будто бы они встретились в тот дождливый вечер. Однако истинную правду знали только возлюбленные. И эта маленькая тайна стала для них большой ценностью и очень важным событием в жизни. Для Юнги Чимин по-прежнему остался маленьким пакостником, таким же сладкоежкой и иногда вредным. Кстати, любовь к сладкому повлияла на выбор профессии Пака, который теперь усердно учится на кондитера. А для Чимина Мин оставался тем, ради которого хотелось наводить уют и покой в их любовном гнёздышке. Всё же как хорошо, что Юнги купил эту квартиру. Ему действительно повезло…