Не подходи.

Забрав кота на корабль и чудом сам забравшись туда же, я нашел Сторцию, которая горевала о потерях. Ее друг и товарищ, с которым она прошла трудности жизни в рабстве, остался там, и ещё "отец" изранен настолько, что если они не долетят до планеты, где будет медицинский блок, он умрет. Я хотел ее успокоить, может даже обнять, но понимаю, что такого она не стерпит, особенно от меня. Я для нее чужой, а она дикая. Говорить Сторции о том, что неправда, даже то, что Гарс будет жив, просто нечестно. Давать ей надежду. Говорить то в чем сам не уверен. Поэтому я сказал, то что считал нужно ей. - Мы могли потерять ещё больше людей. Нам "повезло", что там остался только он. Последние слова были очень тяжёлыми для меня. Не свойственными. Но надо было поставить Сторцию на ноги. Я смотрел в ее уставшие глаза, не отводя взгляда, чтобы поняла, что я слушаю ее, я сейчас нахожусь здесь с ней, и буду тут, если ей что-то понадобиться. Она издала самый тяжёлый вздох, словно на ее плечи опустился груз непосильный, словно она сейчас Атлант, несущий свод неба, и я хотел бы хоть что-то сделать, чтобы она не чувствовала боли разрывающей сердце, но я не могу сделать этого для нее. - Я чувствую, что должна была рискнуть. Но ты прав. Признание, которое я получил было освобождающим, словно давало понять, что у Сторции ещё есть надежда. Но потом я понял, что старшие гладиаторы чем-то похожи. Никогда риск не должен быть оправдан. Тем более ей стоило научиться на опыте Хотча. Он тоже захотел рискнуть, в итоге еле шевелился пока я был с ним рядом перед отъездом. И от этого, что-то в сердце защемило. Я оставил ее размышлять. Надеюсь, что она поймет, что ее жизнь дороже всего. А сам отправился в комнату управления кораблем. Откуда Хотч вообще взял этот корабль? Многие вопросы просто лезли в голову. Но сейчас я просто был счастлив тому, что мы спаслись, хотя изранены многие и мы оставили Гарса... да, меня это тоже печалило, он был моим учителем, давал советы на поле боя, вместе с остальными старшими гладиаторами поднимал боевой дух и смелость своим видом. Но многие спасены и сейчас мы летим домой, чтобы спасти оставшихся. - Хотч, ты тут? - я хотел уже войти в помещение, как меня остановил голос встревоженный от чего-то. - Не подходи! - старший надеялся, что этот разговор будет не так скоро, поэтому не хотел общения. Он говорил, что  должен о чем-то предупредить, будто это важно. Не понимая о чем он, мне любопытно, что там происходит в каюте пилота, почему пытается остановить меня. Я надумал много чего, поэтому должен убедиться в своих догадках, а может опроверженны они же будут. Просто иду на пролом в ожидании каких-то неприятностей, которые Хотч у нас так любил. Захотел решить все его проблемы сейчас, раз и на всегда, может я могу чем-то помочь ему так? Но развернув его к себе лицом. Что-то упало в пятки, наверное... сердце? Я почти положил ладонь на грудь, чтобы почувствовать где оно. Но сейчас не до моего состояния. Я увидел маску на половину лица, но не остановился на ней, а посмотрел на него всего. Рука тоже была не в лучшем состоянии, а металл пластинами устилался на его руке до груди. А может это и костюм уже? Ничего не понимаю. Я начал пялиться, удивлено, но услышав его жалкие попытки перевести разговор. Хотч понял, что видимо не отстану. Поэтому просто с готовностью рассказывать стоит. Ему очень тяжело, понятно даже по тому как собираются складки между бровей, когда смотрит в сторону, словно под ноги к себе. Он словно боится, что мне противно станет? Почему если я ему почти никто? Мой поступок, скорее всего ему не понятен, что я резко вошёл в комнату, настороженный его предупреждением, но я ведь тоже человек, наверное в этом сейчас сложность, что мы оба люди всё ещё. Думает ли он, что я пытаюсь показать ему, что я лучше него, потому что меня взяли на его место? Что сейчас он больше похож... Я, нет... даже думать о таком права не имею. Он смотрит на меня, умоляюще, наверное заметил, как я метаюсь, не понимаю, что ощущаю. Это настолько запутывает моё сознание. Что Хотч хочет донести? А может мне стоит что-то сказать об этом? Я смущённо отвожу глаза, чтобы не видеть его. Он бессильно развел руками, этот жест я отчётливо увидел. И я решил, что минутная пауза помогла мне перевести дух, я уже смотрел на него, стремясь разить его словами. Задавай вопрос! - Ты... - Что он? - в порядке? Да, Рикс, браво, по нему видно, что он в полном порядке, и как его совершенно не обременяет нахождение меня в своем личном пространстве! О чем я думал когда заходил сюда? Как это все комично сейчас. Я должен уточнить свой вопрос. - Что с тобой произошло? Он прикрыл глаза, и потёр переносицу, неудобно им обоим, видимо. Хотч издал вздох, похожий недавно на стон Сторции. - Раны были слишком тяжёлыми. Я думал, худшее позади... - ещё одно опровержение, что хуже быть может, тогда на его примере даже я должен учиться. - Как только вы улетели, я едва не умер во время операции. Всего несколько записей, оставленных медботами, а за ними... - сейчас я чувствовал опустошенность внутри, сочувствие было раньше, а сейчас... Я поражен. Меня вдруг осенило. Даже после такого он поехал выручать товарищей из передряги, наверное недавно восстановился после операции, прошло очень мало времени, и как он успел привыкнуть к руке! Меня это так злило, что он свыкся якобы с этим, и я ведь ничего не могу сделать с ситуацией, ни его, не успокоить Сторцию не смог, да чтобы вам пусто было! Как будто за мной эти неудачи двигаются и задевают тех, с кем я свяжусь на своем пути. Страх. - Наверное, я должен благодарить судьбу, что не откинулся прямо на операционном столе. - улыбаясь сказал Хотч, да как он может улыбаться мне вообще в такой ситуации, я почувствовал, что мои руки так сильно сжали кулаки, что скоро кровь циркулировать перестанет, сжал все капилляры. А я даже не заметил, что ни слова не проронил, пока стоял здесь, в его пространстве, когда он говорит что-то личное. И как это "Я представлял этот разговор иначе"? Что же делать? И могу ли я что-то сделать? - Я... - панель замигала - Рикс, поверь, сейчас действительно  не лучше время... чёрт. - Что случилось? - Нас догнали. Обеспокоенность. Сейчас и вправду есть проблема важнее. Надо собраться, чтобы потом сказать, все что думаю. Но в слух я не сказал ему ничего, лишь вышел из кабины, чтобы оставить его в покое, а сам понять все это. Сзади я слышал план действий, который Хотч передавал всем остальным. - Твой план сработает? - Мой план надёжный, как песочные часы, а теперь спускайся, кого-то могло зацепить первым выстрелом. - с каким-то теплом. Уверенность. Был отчёт до прыжка, все ожидали его, но неожиданный взрыв, явно не был частью плана. Сторция ругнулась, явно говоря, что такого не должно быть. Хотч потерял управление из-за чего началось стремительное снижение. Я потерял сознание. Все слилось в одно. А дальше видел сон, где была Дарея. Ожидание, когда кто-то разбудит. *** Найдя всех после крушения, мы попрощались с великим Кассием Флавием. Я решил. Вместо Лабеля пошел сжечь тело, жестокая традиция. Для меня он ещё не показал своего величия в стенах своего дома, не видел я и его мощи, не проявил отеческих чувств он ко мне, поэтому я решился поднять руку. Потому что другим тяжело смотреть на безжизненное и холодное тело даже. И я понимаю. Перед глазами картинка родных, кровь, мольба, слезы... и слезы на щеках не только моих, наверное такое чувствуют сейчас все остальные. Я поёжился. И словно почувствовав мои ощущения ко мне подошёл Хотч. Он показал на гору одеял, оставшихся после крушения. И я лишь благодарно принял его дар в виде слабой заботы. - А то откинешься раньше, чем мне бы того хотелось. Я настолько иссох эмоционально, настолько устал, что только и могу думать о жалости к себя, а Хотч сам не в лучшей форме, совсем не заметил, он подошёл погреться к костру. Его тело легко прикрыто разорванной туникой после крушения. И я промычал в ответ: - Не дождешься. Наверное, Хотч правда сейчас за человека не считает себя, раз не взял ничего теплого. Но у меня нет сил. Чтобы доказывать что-либо, чтобы пытаться переубедить, но сделаю это потом. Надел, что было легче и под рукой, а ко мне клеится сразу Гендаль, потому что теплее возле знакомого и родного человека. А я сразу начал его гладить. Он мурчит и мне становиться легче на душе, даже появляется счастье из-за чего-то, может внимания кота и рядом сидящего человека, который сейчас наблюдает за этой картиной. Но меня быстро клонит в сон. И я собираюсь ложиться спать, но поднял к небу глаза и услышал тихий шепот Хотча и Граута. Но я решил сразу же путаться уснуть быстрее, не вслушиваясь. На следующие несколько часов я не планировал просыпаться. Но это придется сделать. *** Никогда бы не думал, что буду скучать по Блору. - Бедный маленький братик... Этот голос родной, как звон колокольчиков, детский, ещё не тронутый временем, но почему-то наигранно разочарование этого звука, ненастоящее сочувствие звучало от него и давало толику сомнений. Я отпрянул. - Что за... Понял, что это ведение. Опять тоска по семье и горе слились в единые образы, показывая призраков прошлого. После довольно громкого выкрика в такую тихую ночь, я посмотрел по сторонам, чтобы узнать разбудил ли кого-нибудь. Но ко мне подошёл лишь Граут. Его имя уже ассоциируется с чем-то мощным, как камень, может гранит. Теплится чувство у меня, что он тот на кого можно положиться, как родственник, имеющий большой опыт. Мы разговорились, и я подумал, что всё-таки спятил. - Я не могу помочь тебе с твоими призраками. Я со своими не знаю, что делать. Особенно в этом месте. Да, планета и вправду пугающая даже может через пару дней я сойду с ума, если не вернёмся в цивилизацию, но после сна, конечно лучше чувствуется обстановка вокруг, да и люди рядом в ближайшее время никуда не денутся. После горячего чая было бы ещё лучше, но вокруг было много спящих и посудой не хотелось греметь. И нахер мне сдался этот чай вообще. Обойдусь. - Как ты думаешь, где мы? - Я не знаю. - зато честно, впервые я признался себе, что я не особо хочу и знать. - И мое знание не помогло бы сейчас. - вдруг я посмотрел на Граута, и мне стало очевидно, что...- Ты знаешь где мы. Граут улыбнулся и кивнул на спутник в небе, намекая, что он не просто так. - Там Луна. Здесь... Неожиданно мне зажали нос и запах едкой жидкости, которой была пропитана тряпка, оказал одурманивающий эффект. Я не успел никого предупредить об опасности, а погрузился в сон. Очень странный сон. Все мои друзья выглядели старше. Особенно Орвон изменился, а у самого появилась бородка. Как я такое допустил? Вокруг все пахло невероятным весенним ароматом цветов, и в этом раю и спокойствии меня ждал один очень важный человек. Я побежал. Было предвкушение. Я не чувствовал больше той тягости в сердце. Пропускал толпу из друзей, шаг за шагом, ища только одного человека глазами, но никак не мог найти, что злило и расстраивало. Неужели в этом сне нет его, почему? Я подошёл к детям ланисты, чтобы обговорить вопрос совета. О каком совете? Я не знаю, просто так надо было. Долгие минуты очень медленно перетекали, скатываясь как по песочным часам, застывая. Я слушай Лабеля внимательно, но вместе с тем задавался вопросом, который беспокоил очень часто в последнее время. - Ты понял? Кивнул и направился к друзьям, которые ближе мне чем дети Флавия. - Ребята, где Хотч? Но даже старшие гладиаторы пожали плечами. Они уставились на меня удивлённо. - Кто это, Рикс? И Я побледнел. Как это? Почему не знают? Почему человека, который был неотъемлемой частью заданий, просто исчез из их жизни? И все смешалось в один цвет, эмоции растерянности, непонимания, а потом вернувшаяся тоска, вызванная не понятно чем, закружились до тошноты вместе с объектами. И схватившись за больную голову, я подскакиваю. Сыро вокруг, точно не дома, темно и солома на полу, хоть что-то мягкое. Я хотел позвать кого-то, но рядом зашуршало. И какую радость я испытал, что мое несчастье делит кто-то, а после сна рад, что это Хотч. И от "Выпьем чаю?" только радостнее на душе становится. Нашелся. Хочется улыбаться, но не время и не место здесь и сейчас. Я вспоминаю все, что произошло до похищения и снова подтверждаю теорию, что хуже быть может. Отвечаю, что с радостью бы выпил, а Хотч на это смеясь ответив, что чайник остался в лагере. Какая жалость, хотя я и не планировал сейчас чаевничать. Я напрягся от звуков в этой тюрьме, и откуда-то послышался характерный для этого места лязг двери за решеткой. Хотч подошёл ко мне, явно с хитрыми намерениями, чтобы рассказать свой план, наверное. Мне даже интересно что он придумал, в прошлый раз его план прервали клирики, так что я его виноватым даже не считал, но и после случившегося не мог подумать о таком. - Что-то мне это напоминает. - Да, напоминает, и Хотч подмигнул мне опять, это происходит смущающе часто. - У нас есть шансы выбраться? - Конечно. - это расслабило. - Конечно, нет. - какая смешная была уловка, спасибо, Хотч, прирожденный юморист. Я закатил глаза от его проницательности и моей доверчивости. И что же нам тогда делать? Мы оба услышали шаги и свет факела. - Я отвлекаю их своей невероятной харизмой, а ты заходишь сзади. Да уж, харизмы не отбавлять у Хотча, превосходный план. Но гладиатор быстро надел капюшон и примостился в углу. Ясно, значит ловить мы будем на меня, спасибо Хотч. Это камень в мой огород, или у меня есть харизма? Я замер в ожидании, наверное, меня даже потрухивало. Я не понимал кто эти люди, где мы и как всё выльется, импровизировать я не особо умею. - Где второй? Я слегка растерялся от этого вопроса, но нужно срочно было выходить из ситуации, а молчать не стоило с такими-то мускулами вместо людей. Прикидываться дурачком? Я ведь не дурак. - Сбежал. Точно дурак. Но это лучше из всего, что пришло в голову, и я с ожиданием стоял, смотрел на лицо двух амбалов. Мужчина рассмеялся и кивнул второму. Я почувствовал сильную боль, в висок словно игла впилась. И схватился за голову, не зная, что там вообще за устройство у них в руках, и как мне это прекратить. Я услышал звуки позади себя, и понял, что ничего не получилось. Хотч испытывал ту же боль, что и я. Мне больше всего хотелось избавить его и себя от этого чувства. - Ой, кажется второй вернулся. Я сжал зубы почти до скрипа, от ярости, наполняющей меня. По-моему я уже лежу на полу, перестал понимать пространство в котором нахожусь. Но нас резко дёрнули вверх, чтобы поднять. Запястье жгло. Они сказали, что мы последние. Мы шли по каменному коридору, и мне очень хотелось сбежать отсюда. Я мельком глянул на Хотча и не увидел у него такой знакомой ухмылки, он был сосредоточен, верно, сейчас надо продумать план и быть готовым ко всему. Открылась дверь и один из здоровяков сказал: - Давай их сюда. Марк ждет.