you're on your own, kid (haerin's version)

— вдохни поглубже. хэрин послушно прислоняется к цветам на поляне, зарывается в них носом и ей щекотно, прохладно, колюче. задыхается от вязкой пыльцы, полевой пыли и мелких лепестков с травой вперемешку. — чувствуешь? хэрин послушно затягивается снова — венок на голове почти расплёлся, сполз и потерял весь свой пыльно-пыльцовый запах и запал. коленки саднят от частых падений и трения по траве, а ещё от пройденных километров от дома по новым неизведанным тропинкам. у неё лёгкие вот-вот треснут, как падающие с деревьев поздние яблоки, расколотые по сердцевине. у хэрин по сердцу готовится пробежать первый раскол от непереносимой искры. она чувствует, что влюбилась в даниэль так не вовремя, так неподходяще и в самый ужасно нелюбимый месяц. июль подло подходит к концу и сменяется не менее ужасным августом. вот бы вернуться в весну — тогда она только познакомилась с ней. не то чтобы ей хотелось бы что-нибудь менять и предотвращать. просто прожить всё снова и по-настоящему. ещё раз до сведённых скул улыбаться от сообщений, изучать друг друга и заводить свои особенные шутки и штуки. запоминать любые мелочи и наслаждаться весной не так, как задыхаться от летней жары и пустоты. — не-а, — из физического хэрин чувствует ничего, кроме болящих лёгких, щемящих ребёр взросления и волнения от влюблённости и щекотки в носу. вдыхать так больно и ничего кроме усталости и очень важного для каждого изгиба сердца трепета не ощущается. из морального — она чувствует себя счастливой и радостной. как будто под сильным обезболивающим, которое наконец-то сработало и после этого жизнь стала легче, красочней и похожа на самую прыгательную песню из плейлиста. у хэрин очень точно складывается в памяти это ощущение. и тонко забывается от скрывающейся тревоги. она едко колет лёгкие пыльцой предчувствия. наверное, в будущем у неё не найдётся места для даниэль, что бы ни случилось? — потому что неправильно делаешь, — даниэль опускается поближе и смотрит на хэрин, как на самую драгоценную драгоценность в мире. единственное, что только её волнует и успокаивает. единственное, что бросает в обжигающую тревогу. — а как тогда правильно? — у хэрин наоборот. под привязанной к ногам гирей ей тяжко и больно, когда у даниэль на душе легко и радостно. и слишком весело и умиротворённо, когда даниэль молчаливо мучается. — вот так. у даниэль волосы больше не так вьются. может, воздух перестал быть настолько влажным, может быть, возраст достиг отметки, когда следует быть прямолинейной даже внешне, от волос до черт лица. может быть, она стала лучше понимать себя и свои внутренние бури? наверное, хэрин должна это тоже понимать — одной душой на двоих, схожим взглядом и потрясающей лёгкостью, как будто это встреча той самой, как из лучших романтических историй. интересно, романтическая ли у них история? даниэль решительно срывает первый попавшийся цветок и прислоняет к себе, вдыхая так глубоко, как может. почти что как сигарету, хотя ни разу в жизни не курила. молится всем богам внутреннего сердечного круга о жизненной необходимости придать себе сил. слова путаются в кашле, разбиваются с каждым вдохом и выдыхом — она такая слабачка. не романтичная и готовая упустить свою судьбу, наверное. ей не нужно возвращаться в прошлое, потому что в прошлом много ужасных ужасов, причин для слёз и юность казалась такой недосягаемой, чтобы хотеть пропустить каждый день. в следующем году ведь наступит ещё одна весна, принесет свои перемены, как и всегда. — так разницы же никакой? — нет, разница есть, смотри, — даниэль подносит этот же цветок к лицу хэрин и старается запомнить все его черты. у неё, конечно, есть бесполезные и бессмысленные видеосообщения, фотографии и записи в голосовых сообщениях. у неё столько всего есть, вместе с интересными и каждый раз новыми пожеланиями для снов. не хватает только подписи на открытки с фотографией моря, цветочного поля, неба и, наверное, их. у неё нет ничего на самом деле — хэрин такая ясная, почти что прозрачная или слишком светящаяся, что ни одной черты невозможно разглядеть без слезящихся глаз. такая непредсказуемая, со своими интересами, которые выдала досканально. даниэль слишком заинтересована рассказать о себе столько же, но не находит на это сил, и удивлена пределами бесконечности чужой памяти. у даниэль ломается улыбка и она в шутку сталкивает лицо хэрин с бедным васильком. он уже сдался, сорванный с привычного места и переломился. почти как она. — эй! хэрин даже с закрытыми глазами знает, как улыбается даниэль от своих шуток, как она живёт безобидными издёвками. у хэрин в памяти всё закрепилось с надеждой и каждой мелочью, с расположением мебели в доме, с любой вещью, с тем, по какому пути даниэль бегает от дома к озеру. и в сердце от этого настолько пусто и тянуще воспоминаниями, с томной просьбой поскорее вернуться обратно, сказать хоть что-нибудь. у даниэль на душе неизвестно стыдливо и страшно, как-то неловко и бескомпромиссно, потому что ничьё одобрение ей не нужно, и в жизни многое не похоже на счастливую картинку, в которой они вместе на последнем свидании в цветущем поле. у даниэль не хватает сил даже самой себе признаться, что это не свидание никакое. хэрин в её мечтах самая желанная и такая недоступная. даниэль в мечтах хэрин самая далёкая звезда на небе, до которой ей ещё тянуться и тянуться, чтобы заполучить. нужно так совершенствоваться, чтобы соответствовать. — слушай... — а? — ничего, — даниэль сдаётся. она не может себе позволить ничего сказать. замолкает и отводит взгляд с надеждой, что хэрин исчезнет сама по себе вместе с каждой проблемой и не придётся ничего рассказывать, ни в чём признаваться и выбирать между несочетаемыми вариантами. хотя они вроде как сочетаются между собой? даниэль отщипывает с васильков лепетки и гадает — если сказать, что любит, то переезд никуда не исчезнет, только добавит боли и неопределённости. в австралии и так хватает проблем, вроде необходимости всегда держать себя в руках, чтобы не упасть вниз головой от силы притяжения земли, там же всё наоборот. точно также, как между ними, когда тут хватает проблем в виде щенячьих глаз хэрин и собственных расстройств. и всё же — даниэль не очень нравятся собаки, потому что они вечно кому-то принадлежат. категорически не нравится расстраиваться. и переезд тоже не нравится, потому что если сказать сначала о нём, как в игре исчезнет возможность упомянуть о влюблённости, о том, сколько раз за день она думает о хэрин и как это неожиданно ново. даже если вдруг это настолько невзаимно и невозможно. все ужасные и разрушительные слова, решения и поступки обязательно кому-то принадлежат. как это неожиданно ужасно. "вдохни поглубже" — в полной темноте хэрин напоминает себе, что не стоит расстраиваться и нелюбимый июль давно закончился. она ведь знает, как это бывает. и сама проходила подобное не один раз в жизни, с того самого злополучного лета — мало ли, что может случиться? потеря интереса, внезапные каникулы в санатории из книжек мураками, простой стыд и просто время вдруг пролетает. потом уже становится бесполезно и даже не нужно возвращаться, читать единички сообщений, отвечать на письма в почтовом ящике, и вспоминать прошлое. хэрин переворачивается на другой бок в постели и не чувствует, что внутренняя дыра заполняется кровью или просто затекает, чтобы онеметь и не мешаться дышать. случиться могло что угодно, она сама в курсе, как оно бывает и общение теряется по тысяче причин и за в тысячу раз меньше секунд. но неужели она не заслуживает даже простой честности? хэрин пролистывает в своей голове все возможности, давно знает о переезде, вдыхает поглубже выдуманный цветок воспоминаний, сорванный с поля каждой мелочи и неосторожных намёков — наверное, ей бы хотелось не додумывать всё самой, а услышать лично. потому что слова обязательно должны кому-то принадлежать. жаль, что это невозможно, наверное. хэрин наблюдает, как сменяются фотографии у даниэль на странице, мелькают новые строки песен и не добавляется статус прочитано на несколько жалких сообщений со словами "скучаю", "как ты?", "надеюсь, у тебя всё хорошо". с каждым днём становится поздно и хуже. она бы поступила точно также из-за стыда, что никто её не ждёт. только вот почему-то иногда до слёз невыносимо тянет к даниэль, к воспоминаниям о ней и тому мимолётному желанию вернуться в начало весны ещё раз. ждёт и ждёт. интересно, вспоминает ли о ней даниэль? что она думает? какой она запомнила хэрин? какие сны с её участием видит и снится ли хэрин вообще? что же она чувствовала и почему так подло сбежала? есть ли шанс, что она когда-нибудь вернётся? стыдно ли ей, грустно ли ей? неужели, она даже не испытывает сожаления за случившееся? интересно, что же заставляет хэрин пару раз в месяц до слёз и дрожи мечтать, чтобы даниэль вернулась или хотя бы думала о ней в своей дурацкой австралии? хэрин вдыхает поглубже. она знает, как это бывает.