В мире, где все желтое Я выбрал бы быть зеленым Я ненавижу желтый цвет
«Я жив?» Первая мысль, посетившая Питера, очнувшегося с ощущением, будто в легких до сих пор остался пепел. Будто его легкие и есть пепел. Странное наблюдение для человека, который только что умер. Умер.? Все тело фантомно болело: его регенерация сыграла злую шутку — в отличие от всех остальных, он рассыпался намного дольше. Он чувствовал, как буквально каждый сантиметр его плоти обращается в прах, который ветер безжизненной планеты уносил с собой вверх и ввысь. Сейчас же Питер мог шевелить пальцами, мог повернуть голову, мог ущипнуть себя … да вот только проснуться он так и не смог, как бы сильно не прикусывал губы и не щипал себя за бок. «Это не сон» Вторая мысль была не менее утешительной. Питеру начало казаться, что он сошел с ума и его разум доживает последние мгновения, растянутые в вечность, прежде чем навсегда погаснуть. Из раздумий его выдернула крупная капля, упавшая аккурат на лоб и растекшаяся неприятным масляным следом. Парень, до сих пор смотревший в пустоту, сфокусировал взгляд на небе. Это было не голубое небо, которое можно наблюдать ранней весной, это было не холодное небо сентября и не звездное небо в канун Рождества — это небо было чужим. Оно было желтым: не таким, каким можно увидеть его на закате или в смоге больших городов, а по-настоящему желтым. Оно было третьим цветом в радуге. — Я в дерьме, — Паркер выдал однозначный диагноз своему положению, переворачиваясь с усилием на бок. К его большому удивлению, он был не один — совсем неподалеку от него в ужасе осматривал свои руки какой-то парень лет двадцати, буквально в паре метров в истеричном смехе заходилась женщина, а рядом с ней растерянно по сторонам оглядывался маленький мальчик. Следующая капля приземлилась Питеру на макушку, затем еще одна — уже на плечо. Он снова повернулся к этому жуткому небу, чтобы увидеть на нем облака, но увидел лишь целое ничего кроме напрягающего желтого цвета вместо привычного сизо-голубого. — Питер, подъем. Знакомый голос прозвучал как чудо, посланное Богом. Есть ли в этом мире Боги? К нему склонился Стрендж, явно намеревающийся уже поднимать его за шкирку. — Что за фокусы? Где мы? — в голосе юноши звучали ничем не прикрытые истеричные нотки. — Потом вопросы, сейчас нам надо уйти отсюда как можно скорее, — Мистер Стивен выглядел слишком неприлизанным, что уже было странно. Что было еще страннее — он выглядел дезориентированным. За время их краткого знакомства у Питера сложилось впечатление, что, даже если превратить этого колдуна в мышь, он все равно сохранит невозмутимый вид. — Либо я ухожу один, либо ты уходишь со мной. Сказал, как отрезал. Паркер спешно поднялся, словив приступ головокружения и запутавшись в собственных ногах. С этого ракурса мир не казался таким уж другим: под ногами была вполне себе обычная трава, где-то метрах в ста росли деревья и на горизонте виднелось что-то наподобие города. — Мистер Стрендж, я не понимаю… — Питер предпринял жалкую попытку разобраться в ситуации. — Я тоже, — честно ответил маг, судорожно пытавшийся открыть портал. Выходило у Верховного Чародея хреново. Портал, то и дело, схлопывался, оставляя после себя пару искорок и раздосадованного Верховного Чародея. — Куда нам бежать? А главное — от чего? — Питер не оставлял попыток мыслить рационально. — От «кого» вернее было бы спросить. Сейчас вся толпа, которая очнулась здесь придет в состояние хаоса и начнется второй конец света! — Стрендж продолжал хаотично двигать руками в поисках портального туннеля. — Танос … смог? — Паркер задал вопрос, зная ответ на него. Вопрос остался проигнорированным. Спустя пару десятков чертыханий колдуна, портал все же открылся, только за ним Питер видел кусок такого же желтого неба. Как жаль, он надеялся, что увидит совсем другое. — Идем, нам надо все обсудить, — Стивен безапелляционно схватил юношу за руку и утянул с собой в открывшийся с таким трудом проход, который схлопнулся сразу за спиной Паркера и, кажется, поджарил ему волосы на затылке. — Черт, я сегодня точно погорю! — воскликнул парень и принялся проверять сохранность волос. — Не бойся, здесь, ты не сгоришь уж точно. Здесь вообще никто никогда не умрет, — загадочно и совсем немного растерянно произнес маг. — «Здесь» — это где? — настороженно спросил Питер. Стрендж огляделся еще раз, как будто собирался удостовериться в имеющимся ответе. — В мире, который создал Камень Души. — Насколько этот мир реален? — вопрос встал комом в горле. — Настолько же, насколько мы живы, — отрешенно ответил Стрендж.***
Стрендж ушел, так ничего и не объяснив толком Паркеру. Возможно, потому что не знал сам ответов, которые тот требовал от него. Он ушел, но обещал вернуться. «Прямо как Карлсон» — саркастично подумал Питер. Единственное, что Стрендж сказал ему, что этот мир — полная копия их Земли, разве что копия, пропущенная через сепия-фильтр. И население поубавилось в половину. Телепортировало их в самый центр местного Нью-Йорка, к дверям Обители. Видимо, испытывая сильный стресс, маг интуитивно попытался перенестись к самому привычному месту. Сейчас же тот отправился, как сам сказал, «на поиски ответов». Питер до сих пор не мог поверить, что его просто оставили в одиночестве посреди чужого мира. Старк бы не оставил, но Старка здесь не было. Парень принял единственное адекватное решение — ехать домой. В смысле, ехать туда, где, по идее, должен быть его дом. Если бы ходили автобусы, дорога заняла бы не больше двадцати минут, но автобусов не было. Как и остальных людей. Огромный город казался мертвым. Чем ближе он подбирался к своему району, тем лучше осознавал, что все вокруг другое. Не было шумных детей на улицах, не было звуков автомобильных гудков, не было пения птиц. Вообще никаких звуков не было. В какой-то момент Питер подумал, что оглох. Уже поднявшись на нужный этаж, он остановился. Неизвестно что ждет его за дверью. Да, он знает каждый уголок в своем доме, но это знание осталось на Земле. Здесь — за каждым поворотом может быть опасность. Этот мир создан Таносом, этот мир опасен априори. Только сейчас он понял, что все это время шел по улицам в костюме Человека-паука, но без маски. Раскрытие тайны личности казалось ерундой в сравнении с тем, что происходило вокруг. Отперев дверь своей (своей ли?) квартиры, юноша осторожно заглянул в коридор, как будто бы ожидая нападения. Все было спокойно. Вещи стояли на тех местах, на которых он их запомнил. И даже в его комнате, на кровати, валялся научный журнал, открытый на той странице, на которой он остановился. Кровать казалась такой манящей, такой удобной, будто сама приглашала прилечь и немного расслабиться. — Ничего страшного не произойдет, если я присяду, — проговорил сам себе Питер, пытаясь уверовать в свои же слова. Постель встретила его привычным запахом и такой привычной мягкостью матраса, который давно стоило заменить на более жесткий. Стоило только коснуться ухом подушки, как парень провалился в странный сон — будто сам этот мир воздействовал на него и убаюкивал, обещая приятные сновидения. И снились Паркеру Нью-Йорк, тетя и небо, такое странно-голубое, такое родное и такое нереальное.