Zigaretten rauch herzen

Лето. Жарко. Рихард с Тиллем сидели в кафешке, с остывшей едой. Разговоры не клеились и вот почему: не так уж давно Тилль решил перевести их отношения на новый уровень и намёком сделал предложение руки и сердца Рихе. Тот прибывал в шоке, и не смог слова из себя выдавить. Вот и замяли ситуацию. Линдеманн надумав себе невесть что приуныл и притих на несколько дней. Пока Рихард не понял, что надо брать все в свои руки, иначе упустит он свое счастье. А так уж вышло, что горе-романтика-стихоплета он любил до гроба. Таким образом они и оказались здесь. Не смотря на всю мотивацию гитариста, увидав знакомую фигуру, он сдулся, как надувной матрас в море. Однако ссыковать и бежать обратно было нельзя. Заказав какую то булку и воды, он от не выдержавших и дружно отказавших нервов закурил свои сигареты. Тилль, как положено деду, беседовавший о погоде, поник и демонстративно отвернулся, подперев голову кулаком, как он это обычно любит делать. «Вот и опять он курит. Мне ждать неизбежного апокалипсиса? А меня даже при встрече не поцеловал… И как мне это понимать? А что если он расстаться хочет? Твою мать, апокалипсис лучше…» Глаза Рихи в этот момент бегали как бешеные яичницы. Ведь прекрасный герр Круспе не может просто сказать «я согласен выйти за тебя». Нет. Ему нужно красиво и пафосно. Ему так комфортнее. Но страшно. Сам не знает почему. «А может он и сам поймет… Я тут покурю красиво перед ним и поймет… Он же такой проницательный, стихи пишет…» Круспе мнет край сигареты в зубах, осыпая пеплом столик. «Интересно, а можно сделать из сигаретного дыма сердечки?». Тут Рихард украдкой глянул бешеными яичницами на солиста. «Ладно, ради него можно. Если я их сделаю, он поймет? Ну посмотри уже на меня.» Тут Тилль как раз повернулся в его сторону, облизывая своими глазами пальцы с сигаретой и сам силуэт. Силуэт решил, что действительно надо уже прекратить эту паузу, которая ещё чуть-чуть и раздавила бы обоих своим напряжением, и провел кончиком сигареты в воздухе, вырисовывая «сердечко» из дыма, максимально пытаясь обратить на это жалкое занятие внимание Линдеманна. Внутренне он может и сгорал со стыда, увидев жестокие реалии и провал плана, но решил позориться до конца, как обычно. — Ты чего это делаешь? — недоумевая спросил Тилль, кивая на сигарету. — Сердечки из дыма выдыхаю… — А-а, ну дуй себе. Тилль продолжил многозначительно смотреть на него. От пристального взгляда становилось не по себе. А все же Риха продолжил рисовать сердечки в воздухе. Это затягивает, как если попробовать однажды сырки Б.Ю.Александров, подсядешь так-же. «И чего он так пялиться? Надеюсь глазами меня раздевает. За что мне такой тугодум, тц. Я ж прям тут быстрее новое соло придумаю.» — Ри-ишь, надеюсь для меня сердечки? — Линдеманн смотрел на него своим фирменным проницательным взглядом, все ещё мечтательно подпирая подбородок. — Ну наконец-то, для кого ж еще?! — с улыбкой встрепенулся Риха. — А все-таки ты у меня такой романтик! Комплименты (не) молодого человека успокоили ураган в голове Круспе, и он уже относительно спокойно сидел, ровно зажав вонючку в пальцах. Вместе с умиротворением в голову ему пришёл интересный план, который требовал немедленного воплощения. — Конечно, как ты меня такого красивого, заботливого, распрекрасного замуж не взять? И как я, такой понимающий и влюбленный могу не согласиться?! Рихард давил лыбу, уставившись прямо в глаза Тиллю. Он улыбался, как дурак конечно, но не калыхало его это сейчас. Он черт возьми согласился пожениться с мать вашу Тиллем Линдеманном! Что может быть важнее? — Так ты понял тогда, что я имел ввиду? — мужчина становился радостнее на глазах. Наверное это называют счастьем. — Ты согласен. Цвен, ты согласен! Тилль промямлил что-то ещё и, аккуратно взяв Круспе за челюсть, притянул к себе, завлекая в чувственный поцелуй. Тилль равно то напирал на рот, то оставлял инициативу на его усмотрение, чем Рихард охотно пользовался. По обоюдному решив, что пора расцепляться, они отодвинулись, не прерывая зрительный контакт. Эх, идиллия…