Моя огромная любовь.

Я и не помню, как ты оказался у меня. Это было так размыто, что очертания тех дней даже не могут по крупицам всплыть в моей голове… Как будто ты всегда был здесь, Польша. Все мои разговоры с тобой — один сплошной монолог. Достоин ли я вести его с тобой? Что ты хочешь, ну скажи, милый, я молю тебя. Уже как месяц ты не говоришь со мной, лишь горько плачешь и иногда кричишь, хотя даже крик твой я начал тихонько забывать. Ты становишься тихой куклой, что никогда не пожалуется мне и не скажет, что любит. Ты никогда не был, Польша! Польша, мне так страшно, пожалуйста, перестань быть таким. Я не выношу твоего молчания больше. Ты все больше и больше лежишь один на кровати, даже не пытаясь укрыться смятым одеялом. Я ложусь сзади тебя, обнимая со спины и прижимаясь носом к твоему загривку, улавливая слухом твой тихий и забитый от слез нос. Что же случилось?.. Шепчу тебе ласковые бредни, поглаживая твои тонкие плечи. Хочешь, принесу сладких апельсинов? Хочешь, стану рассказать тебе длинные рассказы о своих былых днях? Или звёзды светят слишком ярко для тебя? Только скажи, Польша, прошу тебя, я сделаю все! Но ты молчишь. Молчишь и страдаешь в одиночку, не давая мне понять, что же все-таки происходит. Я не виню тебя, вовсе нет, мой любимый Польша… Но я устал от твоего молчания. Боль, которую ты наносишь мне этим — самая сильная, которую я испытывал за жизнь. Почему же ты ничего не хочешь? Моей огромной любви хватит нам обоим, так что можешь не волноваться. Почему я все чаще вижу кривые полоски от лезвия на твоих руках. Ты даже не пытаешься их больше скрывать, лишь приходя ко мне с руками, вновь залитыми в крови, молча роняя капли слез на пол. Твое лицо не искажено ни в боли, ни в радости. Оно пустое, измученное, такое больное. Я даже не узнаю тебя, любимый. Мне так больно. Ты как увядающий цветок — ты теряешь цвета и краски, тягу к солнцу и всему лучшему. Пожалуйста, не умирай… Ведь твои дрожащие руки когда-нибудь введут лезвие глубже, и я уже ничего не смогу с этим поделать. А пока я целую твои перебинтованные порезы, слегка сжимая твои запястья. Ты редко даёшь к себе прикоснуться, но даже тогда твое лицо такое пустое… Бесформенное. Ты теряешь себя и свою форму. Это уже далеко не тот Польша, которого я любил когда-то. Я безуспешно пытаюсь вернуть тебя, но ты так далеко залез в эту кроличью яму, что я уже не выдерживаю. Хочешь, море за окном? Хочешь, самую новую музыку? Может, тебе не нравятся наши новые соседи? Ох, мой бедный Польша… Моё сердце разрывается на тысячи кусочков. Смотря на то, чем ты стал, виню я в этом лишь себя по какой-то причине. Ты становишься словно моей давней, такой прекрасной и самой любимой галлюцинацией. То, как я катаю тебя на карусели, больше не является настоящим, а лишь больным воспоминанием, которое ты мне оставил. Каждый вечер я сижу в зале и вспоминаю тебя — ты больше не прежний. Ты просто пустой оболочкой лежишь на кровати, лишь изредка вставая, чтобы сделать пару шагов до туалета. Ты плачешь, когда я несу тебя в ванну, когда чищу тебе зубы и пытаюсь тебя кормить. Мои нервы на исходе, но я стараюсь держать себя в руках. Хочешь, принесу мармелада? Хочешь, прямо сейчас куплю нам билеты куда-нибудь? Пойдем куда-то? Поедим что-то вкусное? Скажи мне, Польша! Что ты хочешь?! Я начинаю пить. Твоё состояние загибает и меня — мне тоже тяжело, очень тяжело. Я представляю, как плохо тебе, но… Мне тоже больно. День изо дня я прихожу и вижу одно и тоже: ты лежишь на кровати и не двигаешься, пялясь в стену и рыдая какой день подряд. Прошу, хватит! Прекрати наши страдания! Мы — одно целое. Умрёшь ты, то умру и я! Иногда я думаю: «а может тебя кто-то заменил? Что, если это давно уже не ты?»… И я плачу над этими мыслями. Рыдаю громко и больно, но ты этого не услышишь. Алкоголь все больше и больше туманит мне глаза, но пожалуйста, не умирай хотя бы физически! Пусть мне и останется только твое тело, но я умоляю тебя, Польша. Это эгоистично, но это мое единственное теперь желание! Ты лежишь и не двигаешься, пока я вдавливаю твое лицо подушкой в кровать, скрепя зубами. Я не знаю, зачем я это делал… Но я отпустил, тихо дыша. Руки дрожат, пока ты даже не смотришь на меня, рыдая и сбито дыша, смотря в потолок, словно даже не понимая, где ты. Здесь нет больше любви, нет страсти, которая была раньше… Осталась только пустота. Только ты, Польша. Твое пустое, как фарфоровая кукла, тело. Слезы капают на твою футболку, но ты даже не пытаешься двинуться, даже если я и пытался тебя придушить на данный момент. Тебе было все равно, если тебя ударят, пнут, даже если я возьму тебя силой, кусая и взгрызаясь зубами в плоть. Ты даже не отреагируешь… Ты потерял себя. Прошу тебя, Польша, мой милый Польша, маленький и хороший Польша. Опомнись. Вернись ко мне. Я так устал, так устал жить так. Я никогда не думал, что такое может произойти. Меня трясет и холодит… Я желаю, каждый вечер молюсь, чтобы ты стал прежним. Твое состояние — как тяжёлая болезнь для нас обоих. Она убивает, разрушает нас. Сколько бы я не просил тебя, но наша квартира тоже рушиться, даже если я за ней и ухаживал… Ты умер. Ты повесился. Тебя больше нет. Как и моей любви больше нет. Все кончено.