Remember me

- Одиссей из Итаки! Ты знаешь кто я такой? – последняя фраза, произнесенная почти что шепотом, в один миг заглушила все звуки освобожденного из мешка шторма. Одиссей уже знал, кто пришел по его душу. Даже не оборачиваясь, он ощутил эту подавляющую ауру, второго по силе божества, единокровного брата Зевса, повелителя морей и океанов, того, кого боялись все смертные и не только существа. После разрыва всех отношений с Афиной, который до сих пор отдавался неприятной болью в душе, Одиссей точно знал, что встреча с ещё одним верховным богом не предвещает ничего хорошего. Его тело напряглось, и, хотя он был удивлен появлению Посейдона и совершено не понимал зачем тот здесь, перед ним, он уже готовился. Не к битве, нет, даже после потери лучшего друга, он не настолько тронулся умом, чтобы всерьез попытаться выйти против бога, но к попытке защитить себя и свою команду, попробовать отразить внезапную атаку. Несмотря на то, что сейчас они находились на территории бога воды, в чертовом море, неизвестно куда занесенные ветром Эола, понимая, что шансов на выживание у них практически нет, если вдруг Посейдон окажется немилостлив, Одиссей не готов был сдаться так легко. - Посейдон?! – Одиссей резко повернулся в ту сторону, с которой, по его мнению, раздался этот пугающий тембр, и не ошибся, над его кораблём, возвышаясь на своих волнах, стоял Посейдон, слегка покачиваясь. Уже готовясь начать тираду о своём бедном ослепленном сыночке, о котором до этого он не вспоминал даже по праздникам, Посейдон резко замер. Его глаза расширились от удивления, но он быстро попытался скрыть истинные эмоции за маской превосходства и презрения. Одиссей был красив, нет, не красив, это был восхитительной внешности молодой мужчина с кудрявыми, чуть спутанными волосами до плеч, а в глазах, в которых отражалось редкое солнце, плескалось расплавленное золото в обрамлении черных ресниц. Властелин океанов видел Одиссея лишь однажды, когда вечно соперничающая с ним Афина, в очередной раз решила похвастаться новым достижением и показать какого талантливого воина она отобрала себе в ученики. Тогда Посейдон не увидел ничего примечательного в нелепом мальчишке, незаинтересованно один раз бросив взгляд. Но теперь перед ним стоял уже не тот зелёный юнец, а настоящий мужчина, прошедший через годы жестокой войны, множество испытаний и потерь, и вышедший из них победителем. Легкая щетина придавала особый шарм его внешности, и бог не мог не отметить, что был бы не против, если бы этот мужчина оказался в его постели, рядом с ним, под ним, стонущим его имя. А представлять его покорным, стоящим на коленях, было отдельное удовольствие. Да, он бы приручил этого дикого волка, и доставил бы ему такое удовольствие, которое никогда бы не смогла доставить Одиссею покойная жена. Он уже сомневался, что сможет так легко утопить Одиссея и его людей, всё-таки отголоски печали и страха, которые можно было разглядеть в глубине зрачков, никак не шли этим прекрасным глазам. Необъяснимое желание защитить этого мужчину от лишней боли и увидеть его яркую улыбку захлестнуло Посейдона как цунами, которое он сам нередко посылал на взбесивших его людей. Этот мужчина, Одиссей, правящий король Итаки обязан был стать его, чего бы ему это не стоило. Но в этот раз не хотелось брать желанное силой, ведь всегда приятнее, когда рыба сама плывёт к тебе в сети. Нужно было действовать осторожно. Одиссей уловил легкое замешательство на лице верховного бога, но то быстро сменилось выражением абсолютного превосходства. И помолчав с секунду тот продолжил, как будто этой паузы и не было. - Я здесь только потому, что ты имел неосторожность назвать своё имя моему бедному сыну. О, я вижу ты догадываешься! Всё верно, циклоп, которого ты ослепил, он мой. А я очень не люблю, когда кто-то трогает мои вещи. У тебя бы не было проблем, если бы ты просто убил его, ведь для мертвых уже ничто не имеет значения. Но ты совершил глупость. Назвал ему своё имя, потребовал запомнить тебя, и он это сделал. Ха! Сначала я хотел наказать тебя, заставить ползать на коленях, извиняться и молить о пощаде, пока я буду по одному топить корабли с твоими людьми. Но когда я увидел тебя, в мою голову пришла совершенно другая идея. Посейдон медленно опустился на палубу корабля и, раскинув руки, величественно пошел к Одиссею. В его взгляде, направленном только на мужчину, несмотря на господство над водными стихиями, пылал настоящий пожар. С каждым шагом этого пугающего своей аурой божества, король Итаки чувствовал, как его охватывает иррациональная возбужденная дрожь. А когда Посейдон подошел почти вплотную, у него немного онемели ноги. Одиссей совершенно не представлял, что сейчас может сделать властитель морей, поэтому, когда тот наклонился к нему, он невольно дернулся от горячего дыхания, что опалило его ухо. Но по-настоящему его шокировали следующие слова, которые были произнесены шепотом только для него одного. -Вместо наказания, я хочу, чтобы ты стал моим, полностью. Хочу тебя на моём ложе, тебя, сидящим на моих коленях, пока я сам восседаю на своем троне. Я мог устроить шоу и разложить тебя прямо здесь, но тогда мне придется перебить всех твоих солдат, чтобы они навсегда забыли то, что видели, а я не желаю лишней крови. Хочу радовать тебя, восхищаться тобой и доставлять тебе удовольствие. Если ты согласишься, я позволю твоим людям в целости добраться до дома. М, как тебе такая сделка? Привлекательно, не правда ли? Я уверен, что ты согласишься. Одиссей не мог поверить своим ушам. Чтобы горделивый бог сам шёл на уступки, немыслимо. Такой поворот судьбы его привлекал, он подумывал даже согласиться, но тут один единственный мысленный образ возник перед его глазами. Маленький мальчик лет десяти, который ещё ни разу не видел своего отца, кроме как в далеком-далеком детстве, когда тот уходил на войну, мальчик, который через 4 года потерял и свою нежно любящую мать, брошенный и оставленный всеми кроме своего дедушки. Одиссей не мог так поступить, не мог бросить своего единственного ребёнка, и пусть этот поступок станет эгоистичным по отношению к его людям, но он не мог допустим другого расклада событий. Ради своего маленького волчонка, он обязан был вернуться домой! В этот момент он уже твёрдо решил, что собирается сделать. Посейдон не сомневался, что Одиссей согласится. Он поставил ему очень выгодные условия, и будучи уже знакомым с милосердной стороной этого мужчины, ожидал положительный ответ. Повелитель водной стихии аккуратно подвёл короля Итаки к носу корабля, сам ступая на волну и протягивая Одиссею руку. - Ну что? Какие-нибудь последние слова прежде чем упасть в пучину наслаждения? - Всё, что мне нужно сделать, это просто открыть этот мешок! – чуть ли не пропел эти слова Одиссей и резко дернул завязки на мешке, выпуская наружу оставшийся после недавнего происшествия ветер. - Что?! – Посейдон не мог поверить своим глазам, этот невероятный мужчина готов пойти на такой риск, только ради того, чтобы сбежать от него. Сильный поток ветра подхватил все двенадцать кораблей под командованием Одиссея и уносил их всё дальше и дальше. Последнее, что услышал правящий король Итаки, был по-странному радостный смех, который походил на разбивающиеся о скалы волны. - Ох, Одиссей! Ты действительно великолепный безумец, каких ещё поискать! Мы обязательно будем вместе, я тебе обещаю. Запомни меня. – это были последние слова Посейдона, перед тем как его тело растворилось в воде.