***
Злость и ненависть полыхала внутри Лагунова. Казалось, что им сейчас управляет именно злорадство, нежели он сам. Нажимало на кнопки и дергало за нитки: вот как Валерка ощущал неизведанный ранее порыв злости. Внутри разгорался пожар, что пожирал его изнутри до самых костей, заставляя невольно сжиматься изнутри. В голове застывают бесчисленные картин, с каждого угла доносятся шорохи и, будто бы взрывы. Все это сливается, оставляя за собой сплошную какофонию. Вокруг множество тушек, а среди них находится и он. Ярость приходит сама. Валера, не задумываясь, встаёт с плиты. Больно, ужасно больно, но не менее яростно. Никто не смеет управлять им. Он никому и никогда не будет принадлежать кому-либо. Ни за что. Лишь одна мысль о том, что Горь-Саныч не по своей же воле подчиняется кому-либо становилось немыслимо злостно, но не менее меланхолично. Страх за Игоря, самого близкого, а также дорого друга не мог оставить в покое самого Валерку. Пообщал себе же – случится с ним что, сразу в клочья разорвет того, кто стал свидетелем происходящего. Было крайне странно то, что Лагунов и не вспоминал о Рите, что была в большей опасности, нежели Корзухин. Его никто не тронет, он безобидная тушка, а вот Шарова, в свою очередь, помешать может. Её попробуют первой убрать. Но Валере, как было бы то не чудоковато, даже не вспоминает о ней. Смотрит на Игоря, ни на кого больше. Мысли только об Игоре. Лагунов хочет защитить его, закрыть своим телом и никогда в обиду больше не давать. Не впутывать его в эти дела Стратилатские, позволить тому убежать и спрятаться, лишь бы с ним в порядке все было. Лагунов смотрит непрерывно, злостно и с крупицам тоски. Тревожится за него.***
Последняя неделя после исчезновения Лагунова прошла мучительно долго. Игорь сидел дома, никуда не выходил. А когда слышал стуки со стороны входной двери, срывался с места, бежал открывать. Надеялся, что там, за дверью он увидит Валеру. Своего Валеру. А как увидит, первым делом обнимет. Да так крепко, чтоб тот не смог и на миг выбраться из глубоких и столь трепетных объятий. Но вновь и вновь все мечты рушатся, когда на пороге Корзухин застаёт Несветову, что тихим голоском спрашивает, все ли у того хорошо. Игорь мало когда врал, и эти разы не были исключением. Вероника – единственная, кому Игорь в действительности мог доверять. Выговориться, попросить помощи и поддержки. А она, в свою очередь, отвечала на все положительно. Всегда приходила на помощь. Даже если Игорь и не просил, она была рядом. Знала когда он в порядке, а когда нет. Они знакомы более трёх лет, и за те времена, в которых познакомились, многое друг о друге узнали. И смешанные чувства Корзухина к Лагунову она тоже давно заметила. Всегда понимала, что есть что-то между ними. Химия некая, тяга друг к другу, не смогут по отдельности. Дружба их всегда была как-то нестабильна, эмоциональные качели вечные. То мир-дружба-жвачка, то кровь из носа, голова о кафель ледяной. И они в огне горели из-за этой одержимости друг к другу, бежали от себя, но потом снова возвращались и тонули, словно в густой вязи, из которой им обоим видимо не суждено выбраться. И в глазах их, смотрящих друг на друга со столькой теплотой, вновь находится искра ярости. Оба ведь очевидное всегда отрицали. Гляделки их вечные, «случайные» прикосновения и глупые сопереживания друг к другу даже в самых незначительных ситуациях. Все это как минимум показывало то, что не безразличны друг к другу они. Игорь-Саныч может и понял давно уже все, а Валерка отказывал даже самому себе. Мол, Рита у него есть, и нравится ему эта девчонка вроде как. Но в глубине души осознавал все. И боится ведь кому-то сказать. Каждый бы у виска покрутил, узнав, что неоднозначные чувства к приятелю питает. И держать в себе уже не может, сказать хочет, но боится. Страшно боится. Игорь человек прилежный, понятия знает, и на чувства малому, тем более парню взаимностью не ответит. По крайне мере Валерке всегда так думалось...***
Сидя на кухне в полной тишине, за исключением чайника, что уже кипит на плите, Игорь встаёт с места, выключая плиту. Он вновь медленно поворачивается на Веронику, что все это время не уводила глубоких взоров с парня. Игорь глубоко вздыхает, схватывая чайник в руки. Он разливает горячий чай по кружкам, после чего протягивает один из них девушке. Та лишь кивает головой, что означает немое «спасибо». Некоторое время они пьют чай, ограничиваясь в словах. Однако, тишину все же прерывает Вероника, что долгое время собиралась задать вопрос. — По Валере скучаешь? — вопрос был крайне глупым, так как они оба прекрасно знали ответ на него. Игорь, в свою очередь опускает глаза в пол, не ожидая что вопросы девушки попадут так глубоко. Кратко кивая головой, парень откладывает кружку, скрепляя руки в цепкий замок. Он поднимает недовольные взоры на Несветову, ожидая, пока та подберёт следующие слова. — Скучаю. — Любишь же его, я права? — Права. — Игорь не станет отрицать очевидное. Раз Вероника это уже заметила, смысла скрывать нету. Под непоколебимым взглядом Корзухина, Вероника поджимает губы. Голос Корзухина не выдавал ничего хорошего. Было видно, как изнутри у него словно мечется электрошар, что не даст тому покоя последние дня несколько дней точно. Вероника подсаживается чуть ближе к Корзухину, укладывая руку поверх его тыльной стороны ладони. Осторожно поглаживая, словно боясь навредить, она смотрит в его глаза со всем сопереживанием и скорбностью, на которую вообще была способна. Вероника – девушка стальная, никогда никого не поддерживала, на жалость и сострадание отвечала кратко, дабы отстали от нее те неженки, что рыдали. Но к Игорю она по-другому относилась. С особой нежностью и лаской, что было на нее не похоже от слова совсем. Корзухин и сам не замечает, как оказывается в объятьях девушки. И понимает, что только в этих приятельских охватиях он может дать волю эмоциям. Глаза его в миг наполняются влагой, а по щеке скатывается одинокая слеза.***
Через некоторое время Вероника ушла. Прошло более часа с того момента, как Корзухин высказал все дерьмо, что накопилось в нем за этот небольшой срок времени. Внутри на удивление стало намного легче, что позволило камню наконец упасть с души. Не сказать, что Игорь больше не ощущает бесконечную печаль, скорее её лишь поглотило на малое время, и через некоторое время весь негатив вновь всплывёт и укажет на себя. Вокруг темных улиц царит тьма, а в небе зажигаются множество ярких звезд. Ближе к полуночи небо только в едином месте светлеет, бледное зарево постепенно разгорается. Игорь любуется всей этой красотой, сидя на просторах крыши. Внутри невозможная тоска, что по мере возможности разгорелась синем пламенем. Окунувшись в свои мысли, он и не замечает, как через несколько минут появляется полная луна, на которой даже с земли видны странные рисунки, созданные рельефом её поверхности. Кто видит там диковинных животных, кто различные узоры. А Игорь смотрит на него, вспоминая Валерку своего. Такого тихого, загадочного, и никто не знает что у него внутри. Сплошная оболочка луны, если приглядеться как следует. Такой же незаменимый, единный и благовиный. Ночью, обычно, настолько тихо, что редкие отдаленные звуки, такие как: собачий лай, крики людей и шум одинокого автомобиля — это всё слышно так, будто всё это совсем рядом. А Корзухин будто слышит, как рядом дышит его ненаглядный друг. И все это так правдоподобно, словно он действительности сидит здесь, и все как раньше. Они вновь поделили один воздух на двоих, а лунные лучи падают прямо на них, и только поэтому они были бы способны увидеть лица друг друга. Сзади слышатся некие шорохи, и Игорю уже кажется, что он сходит с ума. Он поворачивает голову, без сомнений, зная что никого не увидит. Но... Он увидел. Увидел темный силуэт, что метнулся прямо к Корзухину. Его сердце колотилось от ужаса и непонимания, что его ждёт дальше. Что нужно тому силуэту, кем он является и кто он на деле? Силуэт приближался все ближе и ближе, а лицо парня невольно задрожало и покривилось, паника охватывала подсознание Корзухина. Однако все страхи в миг развеялись, стоило ему увидеть лицо. Лунный свет обвел своими лучами лицо уже знакомый силуэт, что бесцеремонно приближался прямо к Игорю. Корзухин от предвкушения чуть ли не дышит, а сердце отчаянно бьётся так, словно вот-вот выпрыгнет наружу. Рядом с Игорем медленно опускается Лагунов, что с непреклонным видом вглядывался в темноту ночного города. Корзухин хочет сорваться с места, обнять друга и сказать о том, как переживал, но он словно окаменел. Валера медленно поворачивает голову в сторону, где сидел Игорь. На лице его читается удивление, непонимание и злость. ЗлостьЗлостьЗлость. Они смотрят друг на друга, в глазах одного из читается нескрываемая радость, но в следующий миг в его глазах мечатся огоньки недовольства. И тогда Игорь решил ударить. Он замахнулся кулаком, но Лагунов с перехватил его руку, останавливая его. Теперь в глазах вампира был лёд, а в руках сталь. Старший резко вырывает одну из своих ладоней, недовольно зыркая на друга. Не теряя ни единой секунду, Корзухин вмиг заваливает Лагунова, заставляя младшего откинуться спиной на холодный пол. Игорь вновь замахивается кулаком, и, на этот раз у него в действительности вышло. Валера получает удар поддых, а после и пинок по ребрам массивным коленом. Он совсем не понял, когда они начали драку и зачем главное:зачем. Лагунов недовольно брыкается, после чего одним резким движением перехватывает ладони парня, что находился сверху. Вампир резко переворачивается, теперь уже находясь сверху. Он чувствует, как злость вновь начинает пробираться под кожу, а глаза в очередной раз становились темно-алыми. Корзухин получается ответный удар, только, скорее это была пощёчина, нежели удар кулаком. В глазах у старшего всё расплывается, а голова не варит, начиная болеть. Он чувствует, как краснеет щека от нехилого отпора. Пару мгновений, и оба уже успокаиваются, лишь судорожно дрожа. Игорь слегка привстает на локтях, протягивая ладонь к щеке, что по сию секунду жгла от предыдущего удара. Тихо прошипев, Игорь ползет чуть назад, дабы упереться в стену и не упасть вниз. Лагунов, что сидел сверху, привстает с коленей Игоря, но когда тот устраивается поудобнее, оперевшись о стену, Валера вновь садится сверху, заглядывая тому в глаза. Выражение лица младшего не выражает абсолютно ничего, лишь едва заметное сомнение. — Почему ты пропал и ничего не сказал? — в ответ молчание. Игорь чувствует, как веки становятся тяжёлыми, а на душу вновь ложится камень с тонны — Ты чёртов предатель, Валера! — У меня были причины, — отрезает Лагунов, по прежнему не уводя уже голубых взоров с приятеля — я же уже здесь, прошла всего лишь неделя. — «Всего лишь»? Знал бы ты, как мне было без тебя туго всю эту неделю, ты бы так не сказал, — Корзухин укладывает ладони на плечи парнишки напротив, а после старается того оттолкнуть как можно дальше. Но Валера непреклонен, он как сидел на одном месте, так и остался. — Знал, — коротко и понятно отвечает Лагунов. Руки, что лежали на его плечах в миг расслабились, а в глазах Игоря оставалось лишь смятение и непонимание. Вся злость в миг улетучилась, вместе нее лишь оставался большой осколок в области сердца. — Знал и даже не думал явиться ко мне? Ну ты и... — Я думал, но боялся, — Валера перебивает старшего, перемещая свои ладони на его руки. С особой, а также безызвестной ранее нежностью сжимая их, Лагунов медленно укладывает свою голову на плечо Корзухина, носом зарывшись куда-то в область ключиц. Игорь первые пару мгновений молчит, обдумывая всю сложившуюся ситуацию. Сидит словно статуя, не представляя, что делать дальше. Валера вернулся, но что потом? — позволь мне насладиться этим моментом, а после я исчезну и больше не потревожу тебя. — Нет, — с какой-то жалостью вскрикивает Корзухин, тут же обхватывает талию младшего обеими руками, таким образом словно не позволяя выбраться из своих объятий. Все так, как он и представлял... — Валер, нет. Вместе легче! — Мне не легче. Не перечь мне, Корзухин, я не посмею больше впутывать тебя в это все. — голос Лагунова холоднее, чем ранее. Отстаненно рыкнув, он вновь расслабился в объятьях друга. В них было тепло, сердечно, как не было ни в каких других. Валера медленно поднимает голову, заглядывая в карие глаза напротив. Младший медленно поднимает руку и также неспеша скользит по сухой коже Корзухина, задерживаясь на одно мгновение, чтобы почувствовать его чуткость и красоту. Они оба наслаждается этим моментом, забывая о всем вокруг. Все словно застывает на один миг, заставляя тех прочувствовать все спрятанные нежности за этими грубыми масками. Губы Валеры нежно притягивает старшего, магнит, и они впервые сталкиваются в трепетном поцелуе. В мире нет больше ничего, кроме их двоих. Каждое касание, каждое движение губ наполнено любовью и страстью. И плевать теперь на понятия, плевать на прилежность и мнение общества. Теперь нету никаких правил, есть только они и их нежные касания. — Я сказал: вместе легче. Если ты уйдешь, то и я следом уйду, — отстранившись шепчет Игорь прямо в губы младшему, как-то грубо схватывая того прямо за подбородок. — Вместе легче. — безысходно вздыхая, Лагунов тиснется ближе к Игорю с надеждой остаться в этих объятьях навечно.