***
Когда на пике Сяньшу девушки увидели воинственно настроенного Лю Цингэ, то довольно сильно испугались. Нет, они не испугались, скорее боялись за кого-то. Выбор, на кого мог обозлиться глава пика Байчжань, был не большой, но все же памятуя о характере горного лорда, какая-то храбрая девица решила предупредить лорда Сяньшу о приходе важного гостя. По пути в дом Лю Минъянь, Лю Цингэ встретил недовольную Ци Цинци. — Шиди Лю, ты идёшь ругать свою сестру? — Что… Что за бред? — лорд Байчжань во время того, как задумывался о чём-либо, не мог контролировать свою мимику лица. Думается ему, он сделал выражение либо главного страдальца, либо выражение холодной ярости, поэтому о его приходе доложили в срочной надобности и, как кажется, навесили пару трупов. — Лю Минъянь тут нет. Зачем она тебе? — Ци Цинци держалась молодцом и холодно осматривала одежды Лю Цингэ на наличие крови. Ну а вдруг? Её ученица, которая докладывала о прибытии явно настроенного на бой шишу очень нервничала. Надо было успокоить в первую очередь её, а потом уже себя, так как если в приступе ярости он напал на одного из адептов, то это всё усложняло. — Мне нужно с ней поговорить. В срочном порядке. Убивать никого не собираюсь. — Лю Цингэ скрестил руки на груди и ещё сильнее нахмурил брови. — Для чего? — Я тебе всё докладывать должен? Она моя сестра. — после того, как он увидел, что фраза не впечатлила Ци Цинци, он решил солгать. Против одной уловки не было приема: — Это связано с семьёй. Нам нужно по этому поводу поговорить. У отца скоро день рождения. Интересно, она заметит, что у его отца день рождения чуть ли не каждый месяц? Лю Цингэ даже не пытался придумать убедительную ложь: в случае чего он просто попросит передать письмо прямо в руки Лю Минъянь, а там как пойдет. Ци Цинци нахмурилась. Неодобрительно нахмурилась. — Она в беседке со своими сёстрами. Я тебя отведу. Поверила?! Лю Цингэ этого не показал, но он был в прямом шоке со своей шицзе. На лице это никак не отразилось. Они шли через красивые заросли бамбука, которые изредка прерывались деревьями вроде ивы, клёна и другими. Где-то недалеко журчал маленький ручеек, там же было замечено небольшое озеро, в котором весело смеялись две девочки лет двенадцати. Они весело плескались в воде, руками создавая всплески и пытаясь облить друг друга. — Подожди. Смотри. — Лю Цингэ остановил Ци Цинци и указал на двух учениц. — Скажешь что-нибудь? — Пусть развлекаются. Я ничего не видела. — Она кинула лишь один взгляд на детей и пошла дальше с гордо поднятой головой. — Не пялься на них. Бог Войны никак на замечание не отреагировал, но прислушался к словам. Наполовину. Он продолжал кидать взгляды на счастливых детей и тихонько завидовать белой завистью. Прогулка продлилось не долго, дорога быстро закончилась и два горных лорда подошли к беседке, где Лю Минъянь и старшая девочка весело хихикали, пока младшая пыталась доказать свою точку зрения по поводу какой-то книжки. — Я точно так думаю! Горный лорд не станет так делать! Внутри он так же чист и невинен! Думаю, что во всём виновато именно прошлое. Вот только подумайте, что могло бы произойти, не вспомнив он ту историю? Смерть от тоски по любимому! — Яростно доказывала маленькая девочка. Если бы не взрослые, подошедшие сзади, то она бы продолжила свою триаду. Старшая, увидев глав пиков, поклонилась и поспешила уйти, прихватив с собой ошарашенную малышку. — Приветствую учителя и брата. — Поклонилась Лю Минъянь. — Здравствуй, Минъянь. С тобой очень хотел увидеться брат. Даже солгал про день рождения отца. — В конце фразы она обернулась и бросила едкую улыбочку. Лю Цингэ ответил тем же. — Благодарю, шицзе Ци. На обратном пути к вам заходить не буду, поэтому желаю удачного дня. До свидания. — Приняв на себя напыщенно-формальный вид он кивнул ей и направился к сестре, которая уже сидела на лавочке. — До скорых встреч. — Ци Цинци напоследок кивнула и покинула их. Лю Цинге дождался, пока силуэт Ци Цинци скрылся за деревьями и шумно выдохнул, закрыв лицо руками. — Гэгэ… — Лю Минъянь встрепенулась и начала одной рукой гладить спину брата, пытаясь успокоить. — Что случилось? — Я так не могу больше… — Не отрывая рук от лица сказал горный лорд Байчжань… Хотя только тут, рядом со своей сестрой, Лю Минъянь, он мог уйти от обязательств главы и просто побыть собой. Вспоминать о своем титуле сейчас очень не хотелось. Единственное, что представлялось возможным, если он не выговорится сестре, это было избиение учеников на пике. Причем жестокое и кровавое. Вот тогда можно сказать, что те трупы, которые были навешаны на Цингэ ученицами Сяньшу, оправданы. С произнесенной фразой глаза Лю Минъянь расширились, но лицо вскоре приняло сострадательное выражение. — Гэгэ… как мне тебе помочь? Просто скажи, я сделаю всё что угодно. Не люблю видеть, как ты страдаешь. Со стороны Лю Цингэ послышался смешок. — Ты любишь смотреть на страдания моих адептов после наших тренеровок? — Он отнял руки от лица и посмотрел на сестру с лёгкой улыбкой. — Лучше так, чем видеть тебя в плохом настроении. Уж прости, но я не знаю как себя сейчас вести. Лю Цингэ рвано втянул воздух и начал рассказ: — Мэй-мэй. Я влюблён. Окончательно и бесповоротно. И я не знаю, что мне делать. Я хочу прижать этого человека к дереву и поведать о своих чувствах, но каждый раз, когда мы остаемся наедине, что-то постоянно мешает. Сначала: прилипчивый зверёныш, потом та личность сама меня дразнит и шутит. На подарки никакого отклика. От прикосновений этого человека в меня будто ударяет молния, заряд проходится по всему телу. От простого прикосновения к руке меня всего колотит, а ноги подгибаются. Но ему всё равно. По крайней мере у него такой вид. Я не знаю, что мне делать, я все перепробовал. Может, заказать новый веер… Его неожиданно прервала Минъянь: — Гэгэ… Прошу, скажи мне правду. Этот загадочный человек - шибо Шэнь? Плечи Лю Цингэ напряглись, а взгляд сосредоточился на лице сестры. Брови, которые некогда отражали спокойствие, нахмурились. — Разве это так очевидно? — В конце ты заговорил про веер. Никто его не носит кроме гордого горного лорда Шэнь Цинцю. – после короткого молчания раздался хмыкающий звук со стороны Лю Цингэ и сам он заметно расслабился. На губах заиграла лёгкая улыбка, почти невидная, но от лучшей сестры и помощника года ничего не может скрыться! — Я хочу предложить тебе помощь. Прошу, не ругай меня, когда вся правда вскроется. — Какого рода помощь? Что за правда? — Мужчина сел ровно и перестал выглядеть так, будто катал на плечах пять бочек с водой. На лице было выражение замешательства. — Меньше вопросов, больше дела. Лю Минъянь резко встала и потянула за собой брата. Лю Цингэ, естественно, опешил, но постарался встать ровно и угнаться за сестрой. Она шла быстрым шагом по направлению в свою комнату. Перед ученическим общежитием она остановилась, повернулась к брату, и сказала, чтобы тот подождал буквально одну кэ. В самом разгаре был час «у» и жара не давала покоя. Тень от деревьев, под которым его оставила сестра, совершенно не помогала. Через некоторое время она вышла и попросила Лю Цингэ пойти за ней. На пике Сяньшу все комнаты были рассчитаны на два человека. Возле каждой кровати была одна прикроватная тумбочка. На этом схожести заканчивались, и помещение будто делилось на две части. Соседка Минъянь, похоже, была заядлой любительницей книжек, поэтому возле плетеного шкафа висела большая полка, с предположительно романтической литературой. Над одноместной кроватью висел большой свиток с изображением леса бамбука. Она была выполнена не мастером, что видно по неаккуратным и иногда лишним мазкам, но с любовью, так как в совсем тёмной части картины ходили два человека: девушка в одеянии пика Сяньшу и мужчина в одежде Цяньцяо. Ах, романтика! Сторона комнаты сестры была намного серьёзней: в ней было очень много свитков. Особенно на столе, который стоял в части девы Лю. Особенно исписанных. У неё был шкаф, но другой модели, а полка с книгами была значительно больше. Единственное, что могло соединять это помещение в одно, был стол посередине. Только представление о том, как маленькая Минъянь могла делать уроки со своей соседкой по комнате, может растопить сердце всё ещё ошеломленного действиями сестры брата! На этом большом столе уже был чайник, от которого летел пар. На нем же нашлось несколько свитков и растёртая тушь. За всем этим добром сидела Лю Минъянь без своей вуали и мило улыбалась мужчине. — Прошу, садись напротив. Лю Цингэ послушался и поспешно сел напротив сестры. В это время сестра наливала ему и себе чай. — Я открою тебе тайну. Бог Войны, который до этого смотрел в чашку перед собой, устремил на неё пристальный взгляд. — Я пишу книги. Мой план заключался в том, чтобы помочь тебе осуществить одну из твоих мечт. Давай так: мы поговорим по душам о твоей «любовной болезни» и я что-нибудь придумаю. К примеру… У тебя есть какой-нибудь готовый сюжет? Я могу позже вписать её в историю. Лю Цингэ был не то чтобы особо удивлён таким признанием. Скорее он знал, что сестра творческий человек, но то, что она выберет такую неблагодарную работу, как писательство, поразила. Верно, в комнате было много свитков и мужчина ставил ставки на то, что она занимается каллиграфией и рисунком больше, чем сочинениями. Но оказался неправ. Частично. Родители же думали, что на пике она занимается только учёбой, что было вообще мимо. Он глотнул уже изрядно надоевший зелёный чай, поставил чашку и отпустил взгляд в стол. Сам сидел в позе лотоса, руки свободно лежали на коленях, что означало, что мужчина расслаблен. — Есть один небольшой сюжет. Обещай, что не будешь смеяться.*♡*
У Лю Цингэ был плохой день. Все несчастья начались с негодования по поводу времени подъёма. Для того, чтобы успеть на тренировку, надо было подниматься минимум за час, максимум – за тридцать минут. И всё ради того, чтобы избить адептов?! Все были слишком слабы для Бога Войны. И смысл вообще подниматься с такой уютной кровати ради жалких слабаков, которые ещё не научились ровно стоять в стойке? После этого было задание от Юэ Цинъюаня. Помощников у Лю Цингэ не наблюдалось, потому что глава Цюндин посчитал, что такой простой монстр горному лорду Байчжань был не опасен. Особо к этому претензий не было, но это довольно муторно гоняться за «Попрыгуньей Вечности» в одиночку. Поэтому сейчас ему надо вернуться домой и в срочном порядке на всех пожаловаться! На улице было темно, яркая луна освещала бамбуковую рощу не хуже солнца, а прохладный воздух приятно обдувал кожу. Перед бамбуковой хижиной Лю Цингэ остановился, взял из рукава веер и покрутил перед лицом. Он уже давно хотел сделать подарок своему мужу, но никак случая не представлялось. Вот уж повезло, что миссия была рядом с городом, и он смог заскочить на рынок. У веера на лицевой стороне был рисунок бамбука и ручья, с другой же написано стихотворение о смысле жизни. Автора Лю Цингэ не знал, да и не особо хотел интересоваться. Главное слова красивые. Он сжал веер в руках и зашёл в дом, пытаясь открывать двери настолько тихо, насколько может. За своим столом сидел Шэнь Цинцю, который, предположительно, читал сочинение своего ученика. Лю Цингэ не видел лица мужа, но готов был поспорить, его брови нахмурены, а губы поджаты, образовывая ниточку. Свет от свечи красиво падал на ресницы и щёки лорда Цинцзин, что делало его обычно изящное лицо мягким. Сам мужчина уже искупался, чему свидетельствовали спальные одеяния на теле. Волосы распущенные и в некоторых местах мокрые пряди. Так и хотелось зацеловать этого мужа и отправить спать, но пока Шэнь Цинцю не доделает всю намеченную работу, он не отвлечётся ни на что другое. Стол был с видом на окно, поэтому лорд Байчжань мог видеть только спину любимого. Он воспользовался этим, чтобы тихонько подойти к Шэнь Цинцю и обнять сзади, положить подбородок на макушку и закрыть глаза. Под руками тело дёрнулось, но быстро успокоилось под массажными движениями Лю Цингэ. — Цингэ? Сегодня ты поздно. Как дела? Голова Шэнь Цинцю повернулась к Богу Войны, а лицо приняло умиротворённо-счастливое выражение. Без лишних слов его губы заняли чужие. Поцелуй вышел лёгким, почти целомудренным. При этом свободная рука непроизвольно залезла в волосы лорда Цинцзин, пальцы невесомо надавили на голову, притягивая ближе. Следующий поцелуй был менее безобидным, в нем явно было намерение совратить бедного Шэнь Цинцю, затащить в постель и никогда не отпускать. Язык Лю Цингэ проводил по нёбу заклинателя, задевал дёсны, а зубы кусали нижнюю губу. Оторвавшись от мужа, лорд Байчжань посмотрел на лицо любимого. Щеки горели алым, в уголках глаз застыли слёзы, а глаза прикрыты. Между их языками протянулась ниточка слюны, которую Лю Цингэ поспешно оборвал, зная, что это смущает мужа. Прекрасная картина. Лорд Байчжань ухмыльнулся и покрутил приобретенный веер прямо перед лицом Шэнь Цинцю. — Смотри, что тебе купил. Мужчина с Цинцзин удивлённо ахнул, осторожно принял подарок и начал им обмахиваться. После он его повертел и увидел строки стиха. — Я действительно поражён! Где ты его только успел выхватить. — Шэнь Цинцю внимательно вчитался в стихотворение, чуть прищурив глаза. — Так это произведение Бао Чжао! Я так рад, большое спасибо. Лю Цингэ пододвинул свободный стул ближе к мужу и сел. Голову сложил на руки, а глаза неотрывно следили за радостным лицом. — Расскажешь о нём? — С удовольствием! — Шэнь Цинцю положил веер так, чтобы стих был лицом к культиватору. Лорд Цинцзин, пока рассказывал о писателе, яро жестикулировал, критиковал, параллельно советовал к прочтению другие книги. Как он только успевал делать всё это одновременно? Где-то в середине монолога Лю Цингэ прикрыл глаза. Всего на минутку! Но получилось так, что он задремал. Это не значит, что ему было скучно или что-то ещё, ему просто было так хорошо находиться дома.*♡*
Лю Минъянь отвлеклась от своей рукописи и непонимающе посмотрела на брата. — Шибо Шэнь точно так бы повёл себя? «Щеки горели алым, в уголках глаз застыли слёзы»? Меня пугают твои фантазии. Лю Цингэ, до этого мечтавший о своём любимом, поднял холодный взгляд на сестру. — Раз тебе так не нравится этот момент, то измени его. Лю Минъянь оторвалась от разглядывания брата на наличие травм или хотя-бы красноты щёк (она уже начала считать, что Лю Цингэ перегрелся на солнце), но такое чувство, будто такие фантазии для лорда пика были не в новинку. Серьёзно, её брат был таким самоуверенным? Или же любил самоутверждаться за счёт других? За счёт возлюбленного, если на то пошло! — Нет, всё в порядке. — Лю Минъянь поменяла лист и сделала глоток уже остывшего чая. — Давай продолжим. — Да. — Лю Цингэ ненадолго задумался, одной рукой потирая подбородок, как какой-нибудь старец. — Просто слушай и никак не комментируй. — На лице заиграла хитрая улыбка.*♡*
Ночь была удивительная, день не предвещал проблем, а сам себе Лю Цингэ сделал выходной, чтобы провести лишнее время с мужем. А ученики, готов поспорить грозный лорд Байчжань, были рады, что учитель не пришёл избить их. Лю Цингэ нехотя проснулся, потянулся и перед тем, как окончательно встать, поцеловал Шэнь Цинцю в щёку. Лорд Байчжань, если подумать, проснулся несколько часов назад, но он не хотел уходить от крепких объятий любимого, поэтому невольно задремал. Но всё же, если он не пойдет и приготовит завтрак, они останутся голодными. Шэнь Цинцю совершенно не умел готовить и всякий раз, когда мужчина с пика Цинцзин хотел приготовить Лю Цингэ что-нибудь вкусное, все пальцы оказывались изрезаны, а в еде, хочешь не хочешь, будет привкус крови. Быстро встав, Бог Войны побежал переодеваться и исполнять все утренние процедуры. После этого он незаметно прошмыгнул на центральную кухню пика Цинцзин и начал делать простой завтрак: каша с кусочками сухофруктов с заранее порезанным тофу. Может быть, он и вызвался готовить на постоянную основу, но это не означало, что он мог делать это как лучший повар в Поднебесной! Он быстро сварил простую рисовую кашу, обжарил тофу и на выходе украсил черносливом и курагой. В итоге еда получилась совершенно безвкусной, и даже сухофрукты, которые пытались спасти положение своей сладостью, особо никак не помогли. Ладно, возможно Лю Цингэ придётся извиниться перед мужем за это недоразумение и повести его в местную чайную под горой. Он тихо зашёл в дом с двумя порциями еды, одна с декорациями, а другая без. Мужчина ожидал застать спящего Шэнь Цинцю, который преспокойно видит десятый сон, но увидел раздражённое лицо, которое буравило взглядом дверь, из которой вышел Лю Цингэ. — Доброе утро — сказал лорд Байчжань. Он поставил порции еды на стол, подошёл к мужу и поцеловал того в губы. — Почему с самого утра такой недовольный? — Я не могу сесть. — Что? Шэнь Цинцю недовольно посмотрел на Лю Цингэ. Казалось, будто ещё чуть-чуть и заклинатель пробуравит взглядом дыру во лбу оппонента. — Что слышал. — А ты повтори. Думаю, во время того, как я закрывал дверь и бренчал тарелками, не смог расслышать твой голос. Естественно Лю Цингэ прекрасно всё расслышал с первого раза и понимал, о чём и в каком контексте были сказаны слова. Прошлая ночь была чудесной, у них даже было больше раундов чем обычно, от чего лорд Байчжань с утра был таким милостивым и бодрым. И как раз из-за этого хорошего настроения он хотел ещё подразнить мужа. — Я сказал, что не могу сесть. Помоги и перетащи меня за стол. — Может лучше я помогу намазать больное место? Или вовсе вызвать Му Цинфана? — Лю Цингэ сел на кровать ближе телу к заклинателя. На губах играла незаметная улыбка, но лучшему мужу Поднебесной и море раздражённости возлюбленного по колено! Шэнь Цинцю попытался ногой спихнуть Бога Войны с кровати, но потерпел неудачу. Изо рта донёсся глухой стон боли. — Ты не молчи, если что-то нужно, скажи прямо. – Лю Цингэ с интересом посмотрел на лорда Цинцзин. — Давай помогу сесть. Он подхватил заклинателя под локоть и помог облокотиться на заведомо приготовленную подушку. После укрыл одеялом стройное тело и подоткнул края под ноги, чтобы было теплее. Лю Цингэ подошёл к столу и взял заготовленную для мужа тарелку с едой, прихватил палочки и присел на кровать. Он взял кусочек обжаренного тофу с рисом и повёл рукой в лицо заклинателя. — Скажи: а-а-а-а… — Он протянул палочки с едой навстречу со ртом ошарашенного таким действием возлюбленного. — Руки у меня на месте и есть я могу самостоятельно! — Шэнь Цинцю попытался выхватить палочки, но так не смог ухватиться за руку Лю Цингэ. — Пожалуйста, шисюн, позволь этому шиди покормить тебя. — Бог Войны состроил жалобную гримасу и посмотрел красными глазами на мужа, ожидая реакции. То, что заклинатель с Цинцзин был удивлён, это ничего не сказать. Где он так насолил Лю Цингэ?! Он тяжело вздохнул и прикрыл рукой быстро краснеющее лицо. — Ладно, только давай быстро.*♡*
На этот странный рассказ Лю Минъянь никак не отреагировала. Все выводы о своём почтенном брате она сделала, приняла информацию и готова была с ней работать в полную силу. — Надеюсь тебя не затруднит написать что было дальше… Просто я пока не придумал, да и сама идея с готовкой явно провальная. Вот послушай лучше про другой момент, он самый интересный! Лю Минъянь показательно повернулась лицом к окну и осмотрела местность. Во власть ступили сумерки, листья деревьев беспокойно покачивались. На небе где-то далеко сгущались тучи. — Гэгэ, я думаю, что скоро начнётся дождь, да и долго ты тут засиделся. Я жду тебя завтра в час шэнь. Лю Цингэ удовлетворённо улыбнулся, отпил глоток снова заваренного, тёплого чая и встал со своего места. — Понял тебя. Буду ждать возле той же беседки. На этом ему лишь кивнули и послали улыбку, не предвещавшую ничего хорошего.***
Каждый день на протяжении двух недель Лю Цингэ прилетал к своей сестре ровно в назначенное время, когда они оба были бы свободны. Они скрывались в беседке от лишних глаз, разговаривали, некоторые листы писал сам мужчина, чтобы сестре было меньше работы. Естественно, он ожидал, что напишут книгу специально для него одного. Только единственный момент, что его насторожил, произошёл на срочном Собрании Союза Бессмертных. Глава школы запретил нахождение какой-то книги на любом из пиков. — А в чём проблема? — Лю Цингэ или по жизни был полным идиотом, или на его лице была расписная картина, но одиннадцать пар глаз резко устремились на него. — А я тебе расскажу, в чём проблема, шиди Лю. — Раздражённый Шэнь Цинцю быстро обмахивался веером, брови нахмуренны больше обычного и сам он, казалось, готов был плеваться ядом. — Видишь ли, простолюдинам нынче кажется, что если один бессмертный заклинатель помогает другому, то это причина их сводить вместе. — Объясни понятно. Как это всё имеет отношение к нам и почему нужно запрещать какую-то жалкую книжку? — Лю Цингэ решил отражать нападение нападением. Их словесная перепалка больше походила на быстрый спарринг. — Тебе дать новый экземпляр этого недоразумения? — Шэнь Цинцю достал из рукава какую-то толстую книжку и перекинул её лорду Байчжань. На вид она была новой, не помятой и не грязной, но её так отбросили, будто она сделана целиком и полностью из куска незастывшей глины. Пролистав пару страниц, он наткнулся на картинку весеннего содержания. Во время этого на него всё так же смотрели другие лорды пиков, но сейчас уже даже не пытаясь скрыться. Присмотревшись к изображению, Лю Цингэ понял, кто были главные герои этой истории. Лицо начало терять цвет, стремительно окрашиваясь в бледно-белый. Если раньше он сидел в расслабленной позе, то сейчас со стороны начал напоминать собрата демона «Голубого Ядовитого Ежа». Показательно пролистав пару страниц, он наткнулся на новую иллюстрацию и стремительно захлопнул книгу, перекинув её обратно Шэнь Цинцю. — Понял. Запрещаю это оружие демона. — Лю Цингэ немного поёрзал на стуле и чтобы создать иллюзию занятости и сбежать от чужих внимательных глаз, он достал один свиток с тушью и начал писать объявление о запрете этого недоразумения. Остальные последовали его примеру и начали что-то записывать на заранее приготовленных перед каждым заклинателем листах. После собрания все лорды быстро разбежались на свои пики. Было очень неловко сидеть перед «восходящей звездой весенних книг» и «нового героя известных сказов». На месте остались только Шэнь Цинцю с Лю Цингэ. Они уже собирались вставать со своих мест, как лорд пика Цинцзин начал разговор: — Этот Шэнь не понимает. Почему жертвой этого немыслимого потока воображения стали именно я и ты? — Шэнь Цинцю схватился одной рукой за голову, выражение лица отражало вселенскую усталость. Лю Цингэ отошёл к большой двери, которая вела на выход, повернул голову к культиватору и сказал со всей серьёзностью: — Да ты даже не хочешь пытаться понять. После того, как эту книгу официально запретили на пиках, никто не хотел мириться с этой проблемой. Особо отчаянные до знаний девушки хранили экземпляры под кроватями, а любознательные мужчины только пересказывали друг другу сюжет. Ну, девушкам с Сяньшу несказанно повезло, так как лорд пика сама ещё год назад, перед выходом «Сожалений горы Чунь», сказала, что книги от неё можно не прятать. Это, по её словам, отличный источник знаний и с помощью рукописей адепты совершенствовали свои способности и открывали новые возможности своих сил. Некоторые шицзе и шимей пика Сяньшу, естественно, знали, кто скрывается за псевдонимом «Люсу Мяньхуа», но открывать её секрет не спешили. Всё же песни от неё были очень интересными! Но после выхода скандальной новой книги Лю Минъянь, девушки, знающие и не знающие секрет сестры были удивлены, что прям перед её комнатой лежал букет со множеством белых и голубых цветов, среди которых была одна жёлтая хризантема. Можно было такой подарок «списать» на счёт сожительницы писательницы, но когда Лю Минъянь рассказали о таком странном подарке, она лишь легко рассмеялась и приняла букет.***
Группа слуг, у которых был свободный час на обед, отошли перекусить в сад. Они то смеялись над чем-то, то рассказывали о своём нелёгком дне, то ведали о делах сердечных. Естественно, были сплетни и другие темы для разговора. Но тут самая маленькая женщина, повар, решила поговорить о литературе. — Слышали о новой книге Люсу Мяньхуа? — Вы о писателе, который написал песню «Сожаления горы Чунь»? – задал вопрос конюх. — Верно-верно! Я даже купила ту новую книгу несколько дней назад. Говорят, что это стиль «новой» литературы! И самое главное, что это не песня, как прошлое произведение, а полноправный сказ. — Так расскажи же, о чём там? — спросила прачка. — О, там о любви. О романтике горных лордов школы Цанцюн! — девушка, которая до этого времени с аппетитом кушала обед подруги, решила встрять в разговор. — Главный герой прошлой песни начал вести встречи с лордом Байчжань. Действительно милая вещь. — И всё? — расстроилась самая младшая: ей было всего тринадцать. Группа слуг рассмеялась. — Конечно нет! Будто не знаешь стиль Люсу Мяньхуа. О, так там ещё иллюстрации появились как в самых настоящих весенних сборниках! Раздались восторженные возгласы, которые прерывались тихим смехом одной из девушек. — Скажешь название? — Да. – Вновь заговорила повар. – Новая книга Люсу Мяньхуа носит название «Влюблённые наконец-то вместе». Мини-театр: ЛБХ перед встречей с ШЦЦ: надо бы купить какую-нибудь книгу учителю, ему точно должен понравится мой необычный подарок! (Игнорирует два мешка с одеждой и веерами позади). Через некоторое время: Прохожий А: у вас нет ощущения, что возле книжного вместо человека стоит одна большая чёрная туча? Прохожий Б: подожди, мне показалось, или там только что были искры адского пламени?