Границы на снегу

Снег падал с серого низкого неба: сначала редко и неторопливо, потом — все гуще и гуще, под свист и гул ветра. Ведьму даже радовала метель: с ней одиночество в домике на горном склоне казалось еще более совершенным. Треск поленьев в печи, золотистые отблески на выскобленном дощатом полу, белая пелена за частым переплетом окна… Ощущение покоя и свободы от всего и всех, которое не надоедает — потому что никогда не длится достаточно. Требовательный стук снаружи вполне подтвердил последнее утверждение, заставив хозяйку дома хмыкнуть себе под нос. Она поплотнее запахнула на плечах пеструю полосатую шаль и без спешки вышла в небольшой коридорчик перед входной дверью и, отодвинув засов, потянула ее на себя. Под навесом у входа, откинув капюшон плаща, стоял высокий и вроде совсем не старый мужчина, чью голову успел припорошить снег. — За мной, — безо всяких приветствий сделала приглашающий жест хозяйка. Погода не располагала к беседам на пороге, страх перед внезапными пришельцами в ее владения — был сейчас от ведьмы дальше, чем берега южных морей. — Можешь повесить одежку вон там, на крючок, — махнула она рукой. — И садись за стол — рассказывай. Гость повиновался — с некоторым удивлением, но беспрекословно. А потом начал свои довольно запутанные объяснения. Она слушала внимательно, но и не забывала приглядываться. Слишком коротко (даже для имперского офицера) и не особенно аккуратно подстриженных волосы; гладко выбритое, чуть вытянутое, с твердым подбородком лицо: молодое, пожалуй даже симпатичное, но в общем — обычно-мидландское, пусть и не особенно холеное. Разве что глаза… старше всего прочего. Или просто — безнадежней. Когда гость умолк, она не стала спешить, а он тоже проявил терпение. И лишь испытав то, ведьма коротко спросила: — Не боишься? Он усмехнулся: — Вас? Она поджала губы: — Считаешь, время шутить? — Нет. Простите. Сказал бы: «уже нечего», но тут скорее будет: «и так боялся слишком долго». Хотя думал — что наоборот, а вышло… — Что же, честность — дорогой товар в этих краях. Он улыбнулся иначе — жестче: — Примете в счет оплаты? — Можно и так сказать. Сиди, я соберу все, что ты просил, — ведьма подошла к своим полкам с зельями, но успела заметить, что теперь он выглядел еще более изумленным. Она — такой не была. Наверное, просто ждала этого дня слишком долго. Хоть высмеивала себя — зло и едко — но сути вещей это никак не меняло. Живое пламя бесполезно заключать в ледяную могилу: оно все равно пробьет себе путь наружу, с треском и грохотом.