Время Жизни. Акт 1: Огонь

      «Мы вошли в огромную пещеру — логово боссов, победив которых мы бы получили долгожданную награду — свободу.       Ни я, ни мой друг не были воинами — у нас не оставалось выбора, кроме как подчиниться всей этой ужасающей системе. Пламя надежды, что горело в наших сердцах, толкало на невообразимые подвиги, и, возможно, если бы не эта слепая вера, мы бы уже давно умерли в одной из пещер…       Днём ранее мне приснился сон, как я и мой друг сражались с одним из местных чудищ. Он выглядел подобно минотавру: с огромным топором, способным разрезать саму землю, огромными копытами, с лёгкостью давящими человеческую плоть, и массивными, вьющимися рогами, что защищали от любых стрел. Мы почти победили его — оставался последний удар до победы — как я очнулся.       Всё, о чём я только молился, — это чтобы нам попался тот самый минотавр из сна. Но мои мольбы никогда не были слышимы Богами.       Повернув в одну из комнат, мы увидели странного длинного человека. Его костюм напоминал клоуна, а лицо забывалось в ту же секунду, как я отводил взгляд, оставляя в памяти лишь ослепительно натянутую до ушей улыбку. — Зовите меня Ноэль, — поклонился он. — Прошу, проходите, гости.       Нам не было понятно, к чему эти любезности, ведь все входы и выходы закрывались, как только участники попадали в коридор, ведущий в комнату. У нас не было выбора, кроме как действовать по условиям заданной локации. — Сегодня мы сыграем в мою любимую игру, — пел Ноэль. — Вы наверняка слышали о ней!       Она называется «Правда или ложь».       Мы и правда знали об этой игре — в ней не было ничего сложного. И именно это нас и пугало. В подземелье не существовало даже самого понятия «простого», а любые трудности приходилось преодолевать, рискуя расстаться с жизнью.       Ноэль щёлкнул пальцами, и перед нами появилось два игровых поля. В самом центре лежали карточки с подписью «Truth or Lie», а по краям тянулась тонкая линия, прерывающаяся кружками побольше на углах и в центре и кружками поменьше между ними. Между двумя полями стояла ещё одна платформа, похожая на ту, что используется в мелких конструкторах, когда из них вырезают пластмассовые детальки. Вот только она была больше, сделана из металла, и все «детальки» представляли собой одну и ту же фигуру: кружок — размером не меньше пятирублёвой монеты — с впадиной, куда явно хорошо вмещался бы некий сферический предмет. — Поскольку вас двое, а игра сделана в виде дуэли, я буду одновременно развлекаться с каждым из вас. Присаживайтесь!       Он высыпал фигуры чёрного и белого цвета, а также достал хрустальные шарики и некую коробку с блёстками. — Сейчас я объясню вам правила игры! Как вы уже заметили, она немного отличается от оригинальной: здесь игрокам необходимо в зависимости от своих ответов ставить фигуры на кружки, тем самым завоёвывая территорию. Тот, у кого больше территории, — побеждает! — А для чего стеклянные шары? — спросил мой друг. — А, эти? — Ноэль покрутил один из них в руке. — Они отмеряют ваши жизни! Как только вы теряете территорию, я ставлю один шарик в ячейку. Всего ячеек здесь шестнадцать, так что разделим их на два и получим по восемь на каждого игрока! Как только все восемь ячеек заполнятся — вы проиграли! — Значит, есть два способа победить? — уточнил я. — Всё так. Ещё вопросы? — Последний… Чтобы победить тебя как босса, нужно, чтобы мы вдвоём обыграли тебя?       Ноэль мерзко посмеялся: — Нет, достаточно, чтобы победил кто-то один.       «Значит, мы можем учитывать ошибки друг друга», — тут же понял я. Основной же проблемой оставалось лишь то, что партии начинались одновременно и кому-то пришлось бы жертвовать собой, уходя в отрыв по времени. — Ну что ж, начнём игру! — крикнул Ноэль и со всех сторон полетели конфетти.       Поначалу всё шло гладко: каждый по очереди занимал кружки, обозначая свои территории белыми или чёрными фигурами. Вопросы же не были трудными, да и сам Ноэль не мог проверить, насколько правдивыми являлись наши ответы, что облегчало ход игры. Мой друг рискнул идти первее, и, когда он достиг первого угла, ему выпал странный вопрос: «Вы настоящий?»       Обычно в карточках всегда их писалось по два: один вопрос действия и один вопрос правды. Но здесь других вариантов просто не было.       Пытаясь найти причину столь странного поворота в игре, я впервые обратил внимание на название самих карт и название, что озвучил Ноэль в самом начале. В них ничего не было про действие — только правда или ложь.       И в этот момент я понял, что игра совершенно не про то, как мы отвечаем, а про то, как мы завоевываем территории.       Ноэль ни разу не обозначал, что мы можем двигаться только по направлению часовой стрелки и только вперёд по кругу. Это значит, что наши фигуры могли располагаться в хаотичном порядке, но какой от этого смысл, я пока не понимал. И то, что наши территории могли быть «завоёваны» означало только одно: Ноэль выжидал, когда сможет одним ходом уничтожить много фигур за раз, то есть лишить нас сразу нескольких жизней. Тогда в чем был смысл вопросов?       Мои раздумья прервал Ноэль, ударивший по появившемуся из неоткуда звонку: — Ложь, — расплылся в улыбке он. — Ты солгал! Ах-ха-ха-ха!       Он щелкнул пальцами, и все фигуры чёрного цвета окрасились в белый. — Так-так, сколько тут у нас? Один, два, три. Три шарика. Ох, как жаль! Сразу так много жизней потерять… — Ноэль достал один шарик и окунул его в коробку с блёстками. Затем он аккуратно поставил его в ячейку и проделал о же самое и с другими двумя.       Го. Эта игра чем-то напоминала популярную в странах Азии игру го, где так же существует две стороны: одна с белыми фигурами, другая — с чёрными. Это означало, что если две фигуры белого цвета окружали фигуру чёрного, то эта фигура была захвачена. Однако Ноэль не стал забирать одну единственную фигуру, а поддался течению игры, позволив оппоненту расставить как можно больше мишеней для захвата. Это означало, что триггером для подобного захвата становилось не окружение фигуры, а ответ на вопрос.       В моей партии с Ноэлем была схожая ситуация, только это был мой третий ход, и я мог воспользоваться шансом избежать той же участи моего друга. Вместе того, чтобы отдавать себя врагу, я решил поставить фигуру на другой конец игрового поля. — А-а, ты, кажется, что-то понял.       Он использовал свой ход на поглощение моих фигур, оставшихся внутри, что запутало ещё больше: «Разве триггером для поглощения не считался неверный ответ на вопрос? Как вообще он понимает, что мы лжём?» И чем больше я думал, тем очевиднее становилось, что выиграть в этой игре едва ли возможно.       Мы продолжали играть, пытаясь выработать хоть какую-то тактику, как вдруг мой друг сдался.       Вероятнее всего, он уже видел, что шансов на победу у него не было… Или, по крайней мере, мне так показалось.       Теперь вся наша мечта о свободе легла тяжёлым грузом на мои плечи. Я должен был победить во что бы то ни стало. — Ты предпочитаешь правду или ложь? — прочитал я вопрос с карточки. Поразмыслил и ответил: — Правду.       Ноэль расплылся в улыбке, начав медленно хлопать: — Это чудесный ответ! Жаль, что тебе так редко удаётся её услышать. Две мои фигуры окрасились в белый. — Раз уж вы не можете подглядывать теперь друг за другом, думаю, можно и приступить к новому этапу, — он заменил фигуры, стоящие на больших кружках на более массивные. —       Теперь мы можем за раз заполнять пустые кружки, если они оказываются между двумя твоими фигурами. Маленькие, конечно. — Но ведь твоя фигура… — начал говорить я и вновь понял, что такого правила никогда не существовало. — Да-а, ты схватываешь на лету. — Эта игра бесконечна, — посмотрел я на Ноэля. — Ну что ты, — он невинно склонил голову в сторону, где складывал шары-жизни. Четыре моих с одной стороны, и семь, оставленных другом, с другой. — Совсем не бесконечная. — У тебя нету ограничений, — осознал я в испуге, закипая от злости. — У нас с самого начала не было ни единого шанса!       Мне хотелось швырнуть доску, прервать игру и просто уйти, но идти было некуда. Это был наш последний шанс, и, о Боги, как же это щедро с Вашей стороны было вознаградить нас за все страдания ещё большими! — Что есть правда, а что есть ложь, Фрид? — спросил Ноэль вдруг изменившимся голосом.       Я стоял, молча взирая на безвыходную ситуацию. Мы так долго играли, что в нашу комнату даже пришли монстры, расправившиеся с такими же неудачниками, как мы, в своих комнатах. — Надеюсь, твой ответ останется неизменным…»       …Фрид открыл глаза, пытаясь вспомнить подробности уходящего сна, однако все картинки, образы, ещё секунду назад пылающие в памяти, медленно, но верно растворялись в полудрёме.       Дабы окончательно проснуться, он достал мобильник из-под подушки — два новых сообщения: 3 часа назад Влад скинул адрес и номер центра по занятиям айкидо, а во втором некто, чья личность становилась ясна из текста сообщения, токсично пожелала доброго утречка и наказала сохранить контакт для будущих связей. — Ах… Килия, я напишу тебе позже! — промычал Фрид в одеяло, выбирая смешную аватарку для любимой богини.       Из полной галереи мемов на чёрный день трудно было найти подходящую картинку, но в итоге выбор остановился на варианте с рассыпающимся Бенедиктом Камбербэтчем и подписью «хочешь научиться нестандартно срать».       Лёгкий смешок прокатился по комнате. — Надо бы записаться в эту айкидо школу… — вздохнул он и встал с кровати, набирая номер. — Здравствуйте, я бы хотел записаться в группу по айкидо… Нет, никогда раньше не занимался… Э-э, восемнадцать… Да… Да, в эту пятницу будет удобно… Да… Хорошо, спасибо!       Фрид повесил трубку, швырнул айфон на кровать и, кряхтя, потянулся: — И почему я просто не могу скипнуть эту нудную арку с прокачкой…