Страх

Такемичи молчит и смотрит в стакан с апельсиновым соком. Он сидел с ребятами (а именно со всеми капитанами и их заместителями) в кафе. За окном вечерело. Свастоны обсуждали какую-то херню, вернее будет сказать, что Майки, Баджи и Нахоя усиленно о чём-то болтали, смеясь на некоторых моментах, Дракен сидел рядом и следил, чтобы они не орали слишком громко, мешая гостям, Хаккай рассказывал Мицуе о Юзухе с её доёбками к одежде, которую купил самостоятельно Шиба и которую старшая сестра посчитала слишком неподходящей для четырнадцатилетнего ребёнка, Такаши с улыбкой слушал это, несмотря на то, что услышал эту и историю от Хаккая ещё вчера вечером перед сном, когда ему позвонили, дабы сообщить об этом нонсенсе, о чём синеволосый по-видимому забыл; Соя и Чифую переговаривались о какой-то манге, которая как оказалось им обоим нравилась, Мучо потягивал пиво из банки, а Харучие неустанно следил за Майки. Всё как всегда. Хотя компания у них конечно образовалась странная, но в этом винить надо только Майки, именно он решил, что будет здорово если капитаны и их заместители будут в более дружеских отношениях и проводить друг с другом больше времени, правда появлялся вопрос, а причём тут Такемичи, не являющийся ни капитаном, ни заместителем какого-либо капитана, но раз Майки захотел, а у Ханагаки есть на это время, то почему бы и нет? Правда обычно Такемичи поддерживал с кем-то разговор или хотя бы молча, с улыбкой слушал друзей. Но сейчас он был слишком расстроен произошедшим часа два назад событием и лишь думал об этом, смотря и даже не думая пить сок в стакане. — Эй, Такемучи! — первым состояние Ханагаки заметил Сано. Как всегда. Именно Майки больше всех проявлял себя как заботливый друг, даже больше Чифую например, что до сих удивляло Такемичи, даже с Дракеном Манджиро не говорил так тепло и искренне по-доброму. Все присутствующие обернулись на него, кто-то с появившимся беспокойством, кто-то непониманием, кто-то с любопытством, а кто-то с полнейшим равнодушием. — Да? — мягко улыбнувшись, спросил Ханагаки, отодвинув ненужный напиток. — Всё нормально? Ты за весь вечер не слова не сказал. — Ага. — вступил в дело и Мацуно — Ты не к одной, даже самой маленькой чипсине не притронулся. Такемичи посмотрел на пачку картофельных чипсов перед собой. И впрямь, пачка даже не была открыта, Ханагаки успел о ней позабыть. — Да всё нормально, ребят. — усмехнувшись, попытался отскочить блондин. Грузить друзей своими мелкими проблемками он не любил. — Такемучи, не ври. Я же тебя знаю, расскажи, мы же друзья. — стоял на своём Манджиро. — Да. — замотал часто головой Чифую — Майки прав. — Скажешь и станет легче, да? — повернулся на секунду к Шибе Такаши. — Да, Таканчик прав, не бойся Такемичи, мы поддержим. Голубоглазый с тепло бьющимся сердцем смотрел на друзей: такая забота в сторону такого неудачника как он до сих пор заставляла плакать от счастья. Конечно у Такемичи и до этого были друзья: Аккун, по совместительству его одноклассник, да Хината, с которой он раньше встречался, но сейчас они были друг другу лишь как брат с сестрой. Но всё-таки забота ещё от стороны кого-то, кроме этих двоих, до одури радовала. — Всё нормально. Просто… — Ханагаки-сама? — спросил, нахмурившись, Мацуно. Такемичи легонько кивнул. — Её опять бросили и она немного выпила, пообзывала, ударила раза три и заснула. — спокойно объяснил с усмешкой парень. Ребята (все кроме верхушек пятого отряда) переглянулись. — Поскорее бы ты от неё съехал… — прошипел гневно Чифую. — Ага. — от Майки исходила злость и понять его было можно. Не очень приятно, когда любимый человек постоянно получает синяки и оскорбления от матери, а ты даже не можешь ничего сделать, чтобы это прекратить. Мацуно чувствовал всё тоже самое, в отношении этой ситуации любимого партнёра. — Всё точно нормально, Такемичи? — спросил мягко Мицуя. Голос Мицуи вообще всегда такой. Мягкий, тёплый, весь такой родной, от которого чувствуешь, что тебе всегда помогут и защитят, чувствуешь и понимаешь, что это правда. Такемичи, осознав это однажды, окончательно понял, почему Хаккай так полюбил Такаши. — Да, всё нормально. — возможно и приврав, но совсем, совсем чуть-чуть, ответил блондин. — Точно? — переспросил сиреневолосый — Мы могли бы отвести тебя к Тецуко-сану, он очень хороший специалист. Так ведь, Хаккай? — Да, да! — звонко отозвался Шиба, утвердительно кивая головой — Юзуха уже почти не чувствует всей той ответственности, а когда к нам домой приходил на минутку Тайджу и прошел мимо меня, я даже не дёрнулся! — Правда? Здорово! — искренне порадовался за друга Ханагаки. Его радость была понятна: если сравнить, как реагировал Хаккай на само упоминание Тайджу раньше, ЭТО — нереальный прогресс. Не зря ребята твёрдо решили записать младших Шиб к психотерапевту, несмотря на нежелание Юзухи и страх Хаккая. — Но мне правда не надо ни к кому ходить. Со мной всё хорошо. — сказал, как отрезал Такемичи. Чифую продолжал посматривать на него с подозрением, понимая неполную искренность друга, но, лишь тяжело вздохнув, промолчал. Внезапно телефон в кармане Ханагаки завибрировал и он ответил на звонок, попросив друзей глазами молчать или разговаривать потише. — Алё? — он несколько секунд слушал слова из трубки, судя по совсем тихому и неразборчивому, но всё же слышемому голосу, это была женщина — Ох, хорошо, скоро буду, давай. — Мама? — спросил хмуро Мацуно, пока Такемичи убирал телефон обратно в карман. — … А-ага… — тихо пробормотал блондин, вставая из-за стола. — Уходишь? — спросил Соя, с сочувствием. — Да. — ответил с горькой усмешкой голубоглазый. — Может не- — Не переживай, она выпила таблетки и сейчас вроде в адеквате. — перебил Сано Ханагаки — Тем более прошло уже часа два, в драку она не полезет, слишком устала. — Ладно… Но ты всё равно, когда придёшь, позвони, ладно? — попросил Майки, с явной мольбой в глазах. Такемичи улыбнулся и его щёки чуть порозовели: получать такое внимание и заботу к своей персоне со стороны кого-либо, было бы уже ужасно приятно, а получать всё это от Майки было… Вообщем это смущало и в то же время радовало. От единственной родственницы он не получал столько заботы и тепла как от Манджиро. — Конечно. — лучезарно улыбнувшись, ответил голубоглазый — Пока! Он помахал всем рукой, прежде чем вышел из заведения. На улице было уже достаточно холодно и Ханагаки застегнул полностью куртку, чтобы не было так холодно. Жаль только шапку и шарф забыл взять; кончики волос с удовольствием ловили холодные порывы ветра, а шея уже сильно замёрзла. Время уже достаточно позднее, но на улице как всегда много людей. Токио как никак, ничего удивительного для подростка, что живёт тут всю жизнь. Идя домой, в отличии от туристов, маленьких детей, людей у которых есть время и не надо никуда торопиться, он не обращал внимания ни на десятки рамменых и ресторанов, ни на ярко светящиеся вывески и стены огромных, высоких домов, ни на музыку из парка, где видимо что-то праздновали. Со временем это стало обыденностью, посмотреть может и весело, но точно не тогда, когда надо домой, а завтра ещё идти в школу с утра пораньше. «А ведь я даже не доделал задание по английскому!» — пронеслась мысль в голове блондина — «Ладно, у Аккуна спишу.» — Ай! — внезапно мальчишка упал на землю, врезавшись в кого-то. — Бляяядь… Ты на дорогу смотришь чепушила?! — спросил гневно мужчина, в которого и врезался блондин — Глаза разуй! — П-простите…! — виновато проговорил парень, вставая и протягивая руку мужчине — Я не хотел! Мужчина фыркнул, отбросив руку парня, поднялся и, толкнув плечом, ушел. Такемичи вздохнул и направился дальше по дороге. Вскоре улицы заполненные высотными зданиями остались позади и Ханагаки оказался в спокойном районе, двухэтажных домиков с, у каждого, своим двором. Ещё через минуты три он остановился около одной из таких построек и открыл дверцу забора, входя на территорию дома. Пройдя по двору, не забыв поздороваться со стоящим, непонятно зачем и непонятно для кого, но уже много лет, садовым гномом Мизу и он взашел на крыльцо и, достав ключи, открыл довольно-таки прочную, хоть и деревянную, дверь. Уже зайдя, он аккуратно и тихо закрыл дверь и, сняв обувь, прошел через коридор в гостиную. В ней он и нашёл её. Женщина, лет 27, с чёрными, как воронье крыло, волосами и смывшимся макияжем и телефоном в руке, тихо сопела на диване. По-видимому она заснула, так и не дождавшись Такемичи. Мальчик вздохнув, осмотрел её и поднялся наверх. Там он достал со спальной кровати одеяло и подушку, и спустившись вниз, накинул на женщину белое одеяло, а под голову положил небольшую подушку. Он понимал, что не сможет перетащить её наверх и решил хотя бы так сделать её сон... поудобнее да поприятнее. Видимо со своей целью он справился, ведь брюнетка, немного поворочавшись, слабо улыбнулась в сне. Подросток же, тем временем, вышел из гостиной, не забыв выключить в комнате свет и направился на кухню, убирать царивший там беспорядок. Для начала он выкинул в мусорку три бутылки вина, после подметя пол от мелких осколков, затем начал протирать всё то, что было заляпано и на что пролилось красное полусладкое. Последним штрихом было мытьё оставшеейся и не разбитой посуды. «40 минут, рекорд!» — похвалил себя в голове блондин, осматривая довольным взглядом чистую кухню, по которой никто бы не догадался, что здесь дебощирила пьяная, злая и грустная женщина. Ханагаки зевнул, время позднее и пора бы уже ложится, потому он выключил свет на кухне, проверил закрыл ли дверь, а далее поднялся наверх в свою комнату, надевать пижаму и ложиться в кровать. Уже находясь в любимой постели парень вспомнил о звонке Майки, и хоть его и одолевал сон, всё же он не мог нарушить данное Сано обещание и, взяв с полки телефон, он набрал нужный номер. Пошли мучительные гудки, но не успел Такемичи от них хорошо намучится, как ему ответили. — Такемучи, ты дома, всё нормально, ты в порядке?! — завалил своим беспокойством голубоглазого, Майки. — Э? — «Он будто только и ждал моего звонка… Неудобно теперь…» — П-прости, М-майки-кун… — проговорил тихо Ханагаки — И да, я дома, уже давно, забыл тебе позвонить, прости ещё раз. И да, со мной всё хорошо, сейчас спать собираюсь. По ту сторону трубки с облегчением выдохнули и Такемичи показалось будто он услышал знакомые голоса. — Хорошо… И да! не надо извиняться, главное, что с тобой всё хорошо. — ответил Манджиро, наверняка при этом как всегда немного улыбаясь. Такемичи чуть не заплакал от передозировки милотой со стороны Сано и от напавшей на него зевоты. Непонятно от чего больше, но ответить внятно на это он не смог и лишь пробормотал: — А-га, д-давай до завтра, спокойной н-ночи… — Давай, конечно, спокойной ночи! — ответил энергично Майки, прежде чем звонок отключился. «Он прямо бодрый… Не то что я…» — пронеслась мысль в голове Ханагаки, прежде, чем его голова опять отпустилась на подушку, а сам он наконец оказался в царстве Морфея.

* * *

Солнце слепило в лицо. Такемичи недовольно замычал, пытая отвернуться от назойливого луча, но солнце будто решило прийти к парню в гости и было везде. Ханагаки уже хотел залезть с головой под одеяло, но понял, что сон к несчастью улетучился и больше он в кровати не понежиться. Вздохнув, он встал и, сидя на кровати, прислушался. Снизу не доносилось никаких звуков. Немного насторожившись, он встал, одел тёплые тапочки и спустился вниз. В гостиной её не было, зато на кухне, на столе, лежала записка.

«Я на работе, приду завтра вечером.»

Такемичи в душе с облегчением выдохнул: можно было отдохнуть и не смотреть на чужое «горе», спокойно живя в одиночестве, сегодня и завтра уж точно. Внезапно у него заурчал живот и блондин решил, что пора и позавтракать, после чего сложить вещи и идти в школу. Он поставил чайник и достал с полки хлеб. С раннего утра у него не было желания готовить яичницу или доставать из холодильника и разогревать рис с рыбой и потому тостер, купленый год назад, стал постоянным отрибутом в готовке завтраков перед школьными буднями. Загрузив чудо-машину, Ханагаки уже хотел, в ожидании, сесть на стул, когда вдруг вспомнил про почту. Он вышел в коридор, надел резиновые тапки у двери и прямо так, в пижаме, вышел из дома во двор, направляясь к почтовому ящику. Хотя на самом деле это конструкция на ящик была мало похожа, скорее на коробочку с открывающейся наверх крышкой, серебряного цвета, прикреплённой к деревянной палке, воткнутой в землю. А вообще Такемичи почта и почтовый ящик были не нужны. Журналы он не выписывал, комиксы и газеты тоже и единственное, что можно было найти в нём, это еженедельная газета, чья участь была быть выкинутой в мусорку, и письма, что могли прислать некоторые её ухажёры. Потому он даже сначала не посмотрел на бумаги, что вытащил из ящика, но внезапно он почувствовал, что держит не две-три-четыре листка, а больше. Подросток опустил глаза вниз и сразу увидел конверт, перетянутый голубой лентой. Можно было бы не удивляться, очередное любовное письмо, ничего особенного, отдаст ей завтра же вечером, но на конверте, в нужной графе было написано:

«Кому: Такемичи Ханагаки.»

Увидев это, блондин удивлено застыл, а отмерев, положил остальные бумаги на ящик и начал разглядывать непонятный конверт. Кто мог написать ему письмо или что-то отправить? Родственников, кроме неё, у него нет, а друзья всегда либо разговаривают вживую и отдают то, что хотят подарить, либо же пишут сообщения или звонят, 21 век как никак, какие вообще письма? Поэтому неизвестное послание сильно заинтересовало парня и он, решив не ждать и сразу всё понять, открыл, хоть и с трудом, конверт, достав оттуда взаправдашнее письмо, которое также раскрыл, приступив к чтению. «Привет малыш, как тебе спалось? Надеюсь хорошо, хотя вчера ты лёг спать слишком поздно. Неужто не знаешь, что когда завтра надо в школу лучше просыпаться пораньше? Ну да ладно, как я вижу ты прекрасно провел вчера день, правда вечером ты был расстроен, ох, как же хотелось подойти к тебе и поднять настроение, чтобы на твоём милом личике появилась это лучезарная, невинная улыбка, было бы так здорово если бы ты всегда был с ней, тогда бы я вообще не на чтобы не отвлекался, смотря только на тебя. Но знай, сейчас холодно, так что носи, пожалуйста, шапку и шарф. Нет, безусловно, твоя милая шейка сразу приковывает к себе внимание, так и хочется впится в неё зубами и оставить побольше засосов, укусов, на ней и ключицах, которые иногда проглядывали из-под твоей курточки, потрогать и пригладить пушистые волосы, но, если ты заболеешь, это будет не хорошо, поэтому в следующий раз не забывай их одевать. И вот тебе значок: когда ты столкнулся с тем, бескультурным уродом, он слетел с твоей куртки, зацепи его лучше покрепче, он же тебе дорог.

До завтра.»

На бумаге был прикреплен значок с супергероем. Он и впрямь был прикреплен к куртке Ханагаки, ему был дорог этот подарок и он всегда его носил на куртке, а вчера, из-за усталости видимо, забыл и не заметил, что он пропал, после неприятного столкновения. Но сейчас в голове Такемичи было не это. Блондин стоял, молча, даже не сказав, своего фирменного «Э?». Он молчал, потому как в горле будто застрял ком и сказать что-либо было невозможно. Руки задрожали, а сердце гулко забилось в груди и далеко не от радости.

В душе Ханагаки залёг по-настоящему животный страх.