Смешинки

      Шаг. И ещё один. Медленно и спокойно, никуда не спеша.       От каждого из них приятно хрустел снег. Белый и мягкий, как пуховое одеяло.       Звук его вызывал улыбку. Хотелось снова и снова его слышать. С таким же рвением дети прыгают по лужам весной — ведь это весело! Что-то новое, что-то особое!       Я знал и помнил эти ощущения, но словно бы постигал их заново. Вдумался в них, осознал их глубже, чем, возможно, стоило бы. Мало кто взаправду размышляет о том, насколько здорово и необычно хрустит снег под ногами. Но именно сейчас это показалось мне чем-то значимым. Даже сокровенным.       И, похоже, Ранпо думал о том же самом. Он начал игриво подпрыгивать на ходу — так, будто пытался сыграть ногами неведомую сонету на одной и той же белой клавише.       — Смотри-смотри! Снег сегодня просто отличный!       Следы от его обуви всё больше и больше покрывали снежное полотно дороги, по которой мы прогуливались. Прохладный ветер не успевал замести их, и вскоре они стали походить на забавную кашу. В ритм маленьким прыжкам покачивались голые ветви потемневших деревьев. А с неба так и спускались стеной снежинки. Без единого звука, как кошки, крадущиеся на мягких лапах. Так мирно, что хотелось поднять взгляд ввысь и застыть на месте, не отрывая глаз, очистив голову от любых лишних мыслей.       Но в итоге я просто улыбнулся Ранпо. Меня умиляла его забава. Но ещё больше я радовался тому, что такие простые мелочи вызывают у него широкую, искреннюю улыбку.       Эдогава всегда был настоящим ребёнком в душе. И хотя не раз он вёл себя излишне беспечно, капризно и легкомысленно, он обладал особым даром. Куда более ценным, чем любая из существующих способностей эсперов.       Он мог быть по-настоящему счастлив. И чаще всего он был полностью доволен своей жизнью.       Ранпо как-то говорил, что это случилось благодаря мне. Что именно я помог ему стать таким. Что ж, возможно, он прав — но по этому пути он прошёл сам. И хотя ему ещё многое предстоит преодолеть... я верил в него. Как и во всех эсперов агенства.       Впрочем, в Ранпо было нечто такое, что вызывало во мне особую заботу и нежность. Его цветущая, искренняя юность словно сбрасывала груз с моих плеч. Рядом с ним становилось легче думать, говорить. Даже дышать. От него веяло непосредственностью, иногда хитростью — и всего это мне давно не хватало. Я любил каждого в агентстве, но ни с кем не ощущал ничего подобного.       Строгий, но добрый Куникида был твёрд и непреклонен как камень. Дазай – изворотлив и хитёр как уж. Ёсано — прекрасна и свободна как порхающая бабочка. Танидзаки был простодушен, но смел до самоотверженности. Ацуши жил, полный смятений и ужасов прошлого. Кёка так и осталась закрытой почти от всех, а Кенджи... Ох, не было никого более доброго и невинного.       Но только Ранпо ощущался как лёгкий порыв игривого ветра. Он пробегал и вокруг, и сверху, и снизу, и сквозь — и от него невольно хотелось рассмеяться. Улыбнуться и ощутить мимолётную радость от того, какой иногда прекрасной кажется жизнь.       В этом вся прелесть юности. Очарование детства, когда всё вокруг казалось неизведанным и интересным. И даже неудачи не так расстраивали.       Вот по чему я иногда скучал. Но лишь иногда — в компании Эдогавы скучать совсем не приходилось.       — Ну, чего застыл? Засмотрелся?       Ранпо захихикал. Кажется, его забавлял мой потерянный в мыслях вид.       Я точно наблюдал за тем, как детектив прыгал по снегу, но сейчас он подошёл ближе. Он хотел было по привычке поправить свою кепку, но не обнаружил ту на своей голове и неловко усмехнулся.       — Да. Я немного задумался, пока смотрел.       — Ты улыбался тогда! Значит, понравилось!       Ранпо прильнул ближе и взял меня под руку.       — Пойдём ещё? Тут и правда красиво! Прямо как ты и говорил!       Я удовлетворённо усмехнулся. Именно я пригласил Эдогаву на прогулку. Изначально я собирался пройтись по магазинам и купить подарки на Рождество, но посчитал, что в одиночестве заниматься этим будет намного скучнее. К тому же, Ранпо был совсем не против помочь с выбором для каждого из участников агентства.       Однако... мой подарок для самого юноши — простой, но милый — останется для того секретом до начала праздника. И я очень надеялся, что тот ему придётся по душе.       В итоге я кивнул Ранпо, и мы медленно выдвинулись вперёд. Падающие снежинки ложились на наши волосы, а небольшие белые сугробы повсюду навевали праздничную атмосферу. Что уж говорить об иллюминации тут и там? Об изящных вечерних фонарях, освещавших нам путь в длинном, но уютном сквере? О видневшихся вдали магазинчиках, в которых горел свет и толпились люди?       Всё это было поистине прекрасно. И это не говоря о том, как нам повезло не беспокоиться о холоде. Мой белёсый свитер хорошо согревал, да и широкая толстовка Ранпо тому была точно по нраву.       Но мои спонтанные, восхищённые размышления снова прервал знакомый голос. Ранпо ни с того ни с сего посмеивался надо мной.       Хм. Странно, я ведь ничего не делал.       — Что такое?       — У тебя снежинка на нос упала.       — Правда?       Я растерянно коснулся пальцем кончика носа. Лёгкий холодок обжёг его.       Мне вдруг захотелось поддразнить Ранпо.       — Так и у тебя тоже.       — Ха! А то как же!       Но стоило Эдогаве коснуться уже своего носа, как тот озадаченно присвистнул.       — А ты был прав! Но у тебя на носу снежинка покрупнее будет!       Он без зазрения совести тыкнул в мой нос, сметая любые возможные снежинки с него. Мне стало щекотливо, и я издал смешанный вздох.       — Эх, дедуля! Это я их ещё языком не ловлю!       Он хитро подмигнул и наконец отвёл руку от носа.       — А если бы и ловил, то примёрз бы к твоему лицу. Вот умора была бы!       Возникшая в голове сцена была разом смешной и неловкой. Даже для Ранпо: тот, кажется, уже успел покраснеть не то от морозного воздуха, не то от своей же шутки.       — Не замёрз?       Мой вопрос немного развеял обстановку.       — Не-а! Но щёки порозовели. Я бы был не прочь попозже погреться...       Он мечтательно взглянул в сторону сверкающих иллюминацией магазинов, а затем добавил:       — Да и сладенького захотелось... С кружкой большущего какао! С маршмеллоу!       По его хитрому взгляду и предвкушающему тону я понял намёк. Что ж, в такие праздники оставить Ранпо без сладкого было бы преступлением. Да я и сам не хотел его расстраивать или намеренно ограничивать.       Раз уж он помогает мне, то и я ему должен. Пусть вся помощь и заключалась бы в покупке кулька с шоколадками и того самого какао.       — Хорошо. Как дойдём, то обязательно заглянем туда.       — А, правда?       Ранпо словно бы не ожидал, что я соглашусь — но спустя секунду на его лице расцвела ехидная улыбка.       — Какой ты безотказный!       — Только рядом с тобой так.       На этот раз смутился уже Эдогава. Похоже, он не ожидал, что в эту игру могут играть двое.       — Ха... 1-1 в твою пользу!       Неловкая, но по-своему милая пауза длилась недолго после этой фразы.       — Лучше расскажи, что кому подарить хочешь! А уж я разгадаю, у кого какая будет реакция! Наши из агентства такие предсказуемые... читаю их как книгу!       Сейчас Ранпо выглядел как никогда гордо. Любая возможность проявить себя тешила его эго.       И я не стал лишать его звёздного часа — напротив, заговорил вновь, делясь мыслями и давая ему оценить их. И меня не беспокоило то, согласится ли он со всем предложенным или резко отвергнет каждый вариант.       Я думал лишь о том, как мило он смотрится с порозовевшими щеками.       И о том, что я не зря позвал его с собой, в этот зимний снежный вечер...