Touching the flames tonight

Дью вынырнул из сонного тумана: излишняя магия всё ещё щекотала ему кончики пальцев, но уставшее тело взяло своё, и в какой-то момент он задремал. Рядом сопел Свисс — похоже, в самой глубокой фазе сна. Дью снял его хвост со своей талии и выбрался из кровати. Было странно и легко не ощущать длинных волос на своей спине, и гуль изучающе взъерошил пальцами ещё влажные после ванны пряди. Чтобы попасть в свою комнату, ему нужно было пройти через гостиную. Рэйн, Маунтин и Циррус дремали на диване, обнявшись. Маунтин услышал шаги. — Дью? — вопросительно посмотрел он на огненного гуля. — Я к себе, — ответил тот. Маунтин покачал головой, пробормотал «извини, Рэйни», выпутался из объятий и направился к двери Свисса. *** Дью продремал почти до вечера — частично потому, что ему хотелось оттянуть разговор со стаей — но уже собирался выйти на аппетитный запах готовящегося ужина, когда в дверь комнаты настойчиво постучали. Светловолосый гуль пружинисто встал с кровати, поправил футболку и открыл стучавшему — это был Маунтин. «Идем ужинать?» — просто спросил высокий гуль. — Идем, — так же просто ответил Дьюдроп, бросая взгляд в зеркало и снова поднимая руку к волосам, перед тем как выйти в коридор. Дью всегда нравилась готовка Кумулюс, а ещё он обнаружил, что действительно голоден. Остальные (огненный гуль невольно отметил след, оставшийся после сна на лице Рэйна и всё ещё помятый, но уже привычно сияющий вид Свисса, налегающего на добавку) тоже не спешили разговаривать на серьёзные темы, пока тарелки не опустели. Фантом и Аврора вызвались убрать грязную посуду и разрезать черничный пирог на 8 частей. — Так что, Дью, — сказала Циррус, — если ты хотел начать жизнь с новой страницы и новой стрижки, тебе нужно было просто попросить меня. — Может, это я решил освоить ещё один навык, и мне нужна была модель, — откликнулся мультигуль и потянулся за пирогом. — К тебе, вообще-то, тоже есть вопросы, — откликнулся Маунтин, — Почему вы ничего нам не сказали? — Вам не понравилось шоу? — Свисс — прошипел Дью, а Циррус строго посмотрела на мультигуля. — Меня поставили перед фактом позавчера. Мы не успели поговорить с вами. И, возможно, не скоординировались между собой, — объяснил огненный гуль. — А мне показалось, что вы были очень хорошо скоординированы, — прыснула Аврора, в свою очередь получив дозу строгих взглядов от Циррус и Маунтина. Дью приложил ладонь ко лбу, а Кумулюс заботливо похлопала его по плечу. — Дьюдроп, ты знаешь, для чего этот ритуал?, — нахмурил брови Маунтин. Огненный гуль покачал головой. — Не нравится это мне. Не помню, чтобы Церковь раньше делала что-то подобное. — На лице Маунтина было серьёзное и обеспокоенное выражение. — Сестра Император не ответила на мой вопрос, — пожал плечами Дью. — В любом случае, у меня нет выбора, и пока я вроде чувствую себя нормально. — Может, спросишь у Эфира? — Ага, ладно, — отсутствующим тоном ответил огненный гуль. Циррус вздохнула. — Я хочу, чтобы ты помнил, что мы всегда рядом, чтобы позаботиться о тебе. — Я знаю. Я правда в порядке, — Дью улыбнулся гулетте. — Меня бы оскорбило, если бы ты был не в порядке, — наигранно поджал губы мультигуль. — Свисс, достижение разблокировано, что теперь? — поддел Дью гуля, который в ответ засиял от гордости. — О, с тобой куча нераскрытых достижений! — Полегче, — мило улыбнулся Фантом, — на следующий месяц он наш. — Кстати об этом, — в голосе Циррус зазвучала опасность, — Ты предпочитаешь иметь расписание или пусть все идёт своим чередом? — Да бля, вам обязательно нужно быть такой… стаей, — простонал Дью, махнув хвостом, — Люблю вас всех. — И мы тебя, — откликнулся Рэйн. Дью, задумчиво гладя основание белого рога, ответил: — Пусть лучше всё будет естественно. У меня полно времени на то, чтобы выполнить условие ритуала. — Смотри не оставь всех на последнюю ночь, — посоветовала Аврора. По комнате, начиная со Свисса, покатилась звонкая волна смеха, к которой присоединился и Дью. Когда пирога не осталось, а разговоры затихли, гули начали разбредаться по комнатам. Фантом и Аврора ушли, перешептываясь и хихикая. Свисс уговорил Циррус всё-таки научить его стричь волосы — на всякий случай — а Рэйн и Кумулюс согласились выступить в качестве подопытных кроликов (но только подровнять!). Дью и Маунтин перебрались на диван в гостиной и наслаждались наступившей тишиной. Высокий гуль рассеянно перебирал пальцами короткие волосы Дью, чесал между рогами цвета раскаленного добела металла. Огненный гуль чувствовал себя умиротворенно, и в какой-то момент растянулся на диване, положив голову на колени барабанщика. Маунтин расслабленно вздохнул. — Я даже рад, что всё так обернулось, — тихо проговорил он. — Я скучал по тебе, Дью. — Я никуда не пропадал, — огненный гуль смотрел на Маунтина снизу вверх. — Ты знаешь, о чем я, — засмеялся высокий гуль. Дью улыбнулся, глядя в сверкнувшие зелёным глаза. — Я тоже скучал по тебе, Маунт. Рука барабанщика сдвинулась, чтобы обвести край ушной раковины светловолосого, прочертить линию до подбородка и остаться там, легонько поглаживая бледную кожу, приближаясь, но не касаясь губ. Дью пошевелился, с некоторым удивлением обнаружив, что соскучилось по высокому гулю и его тело, а точнее его конкретная часть. Гуль поднял руки, обнял ими голову Маунтина и потянул к себе, чтобы поцеловать его, почувствовать почти забытый вкус его губ на языке. Гуль земли издал тихий, низкий стон. На несколько мгновений они оба потерялись в поцелуе, но затем Маунтин оторвался от губ огненного гуля и спросил: — Дью, как ты себя чувствуешь? Ты не слишком торопишься? Дьюдроп беззаботно рассмеялся. Его глаза сияли оранжевым пламенем. — Ты лучше всех знаешь, что я не стеклянный, Маунт. Хочешь, буду сверху? Не дожидаясь ответа, Дью повернулся на коленях барабанщика, положил ладонь на бугор на его штанах и слегка сжал. Маунтин дёрнулся и простонал «О, иди сюда», поднимая и сажая огненного гуля себе на колени. Дью ухватился руками за витые рога гуля и вновь соединил их рты. Его тело источало жар, который только усиливался от ладони Маунтина на его пояснице — и то, что высокий гуль лишь задрал футболку и не пытался её снять, лишь сильнее заводило его. Вторая рука барабанщика скользнула между ними и нашла под тканью металлическое колечко в соске огненного гуля, потянула. «О, Маунт…», хотел простонать Дью, но его губы были заняты влажным, страстным, но неторопливым поцелуем, поэтому лишь неприличный звук вырвался из его груди. Маунтин усмехнулся, прикусил губу Дьюдропа и медленно провёл кончиками когтей по бокам огненного гуля, тело которого откликнулось на прикосновения невольным движением бедрами. Гуль земли расстегнул молнию джинсов Дью и скользнул рукой за резинку его трусов, обхватив пальцами его горячий член с уже влажной головкой. Тело светловолосого напряглось, и он выдохнул новый гортанный звук в горячий рот Маунтина. Последнему было неудобно двигать рукой под тканью трусов, и Дью мучительно не хватало стимуляции, но он хотел ещё немного побыть вот так: обнимая высокого гуля за шею, целуя его мягкие губы, встречая его язык своим. Это было доверительно и интимно, и Дью одновременно чувствовал себя открытым, уязвимым, но защищенным. Наконец, Маунтин оторвался от губ Дьюдропа и, хрипло проговорив «Сейчас, Дью», снял огненного гуля со своих колен. Последний прошипел что-то вроде «Да может, хер с ним» и начал стягивать джинсы вместе с бельем, пока высокий гуль искал смазку на нижней полке журнального столика. Дью мысленно поблагодарил стаю за способность трахаться где угодно, когда флакон нашёлся. Маунтин остался в брюках, лишь расстегнул пояс и молнию, чтобы освободить свой твердый как камень член. Выдавив лубрикант на ладонь, он сел обратно на диван, раздвинув ноги, медленно лаская себя и не сводя взгляда с Дьюдропа, который потянулся за флаконом и опустился на корточки перед высоким гулем. Глядя в ярко-зелёные глаза, Дью ввёл в себя сначала один палец, а затем почти сразу второй. Возможно, с кем-то другим это бы не понадобилось, учитывая события этого дня, но Маунтин был больше всех в стае. Пока Дью растягивал себя тремя пальцами, разводя их внутри, он залюбовался на гуля земли: сильное тело, загнутые рога, бронзовый оттенок кожи, зацелованный рот приоткрыт, и ладонь медленно движется вдоль слегка изогнутого члена. Рот огненного гуля наполнился слюной, и он начал трахать себя пальцами быстрее, чувствуя, как низ живота наполняется теплом. — Иди ко мне, детка, — позвал Маунтин, и Дью не нужно было долго ждать. Пружинистым движением он забрался на диван, перекинул одну ногу через бедра гуля и рукой приставил головку его члена к подготовленному входу. Взгляды гулей встретились, и несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, рвано дыша, а затем Дьюдроп начал медленно, постепенно опускаться на член Маунтина, растягивающий стенки сильнее и слаще, чем пальцы. Маунтин издал сдавленный стон и положил ладони на бедра Дьюдропа, рисуя круги на его коже большими пальцами. Ноги Дью дрожали, он опустил влажный лоб на плечо высокого гуля и старался дышать ровно, с каждым движением бедер опускаясь все ниже. В его голове было пусто, за исключением легкого звона и того, как член Маунтина заполнял его. С каждым движением бедер ему казалось, что он не сможет вобрать Маунтина целиком, что ему придется остановиться, когда он начнет задыхаться от боли и удовольствия, но гуль земли шумно дышал ему в ухо, к тому же Дьюдроп делал это раньше и потому знал, что всё получится, и боль от растяжения превратится в наслаждение, сладкое как патока. Дью глубоко вдохнул и, медленно выдохнув, опустился вниз, соединив их бедра. Маунтин застонал и запрокинул голову. Дью тяжело дышал, его ноги дрожали, мышцы невольно сжимались вокруг Маунтина внутри него, а по члену медленно стекала капелька предэякулята. Огненному гулю показалось, что если он начнет двигаться, то все закончится прямо сейчас — он ощущал пульс высокого гуля внутри себя, невольно дышал в такт к нему. Он провел языком по шее Маунтина, почувствовал, как движется его кадык. Большие руки гуля земли прошлись по коже на бедрах и ногах Дьюдропа, а затем одна рука легла на позвоночник огненного гуля под его футболкой, а вторая зарылась в светлые волосы. У Дью кружилась голова от того, как его обнажённые бедра касались ткани брюк Маунтина — как будто они были не в гостиной крыла гулей, и их могли поймать в любую минуту. — Ты такой горячий, Дью, — низким голосом проговорил гуль земли, — Мы можем начать двигаться, пожалуйста? Я не могу… — Черт, — прошептал Дьюдроп и, снова обняв Маунтина за шею, начал медленно подниматься, чтобы потом снова опуститься, насадив себя на твердый член. Руки высокого гуля вернулись на бедра Дью, помогая ему задать ритм. Огненный гуль старался дышать и двигаться медленно, и это помогло: он как будто был в трансе, его тело словно плавилось, становилось мягким и текучим, пока он размеренно, с тихими стонами скользил вверх и вниз. Время потеряло значение. Значение имели пальцы Маунтина на бедрах Дью, его дыхание, влажный звук, с которым твёрдый член появлялся и исчезал в анусе огненного гуля, жжение в мышцах, дурманящее ощущение нарастающего удовольствия, распространяющегося от движений Маунтина внутри него, и, наконец, уже знакомое покалывание магии в пальцах. Гуль земли подавался бедрами навстречу Дьюдропу всё быстрее, как будто пытался ещё сильнее насадить огненного гуля на всю свою длину. Его шумное дыхание стало неровным. — Дью, — коротко выдохнул он, — Я сейчас… — Кончи в меня, — горячо прошептал Дьюдроп ему на ухо, — я так скучал по тебе. Всё тело высокого гуля напряглось, когда он со сдавленным стоном начал изливаться внутрь блондина. Дью мягко качал бедрами и целовал шею Маунтина, пока волны оргазма окутывали его тело. Огненный гуль в этот раз уже смог распознать прилив магии. Он почувствовал себя так, будто идет по весенней улице, вдыхая запах тепла и влаги после дождя. Спираль в его паху почти болезненно скрутилась, и он застонал от желания получить разрядку. — Маунт, пожалуйста…прикоснись ко мне... Рука Маунтина нашла зажатый между ними член Дью. Всего несколько движений, и огненный гуль вцепился в плечи высокого гуля, шепча «Маунт, Маунт», извиваясь на его коленях, выстреливая долгой струёй спермы между их разогретыми телами. Дью, охваченный нежностью и страстью, цеплялся за Маунтина как за спасательный круг, оставляя губами темные отметины на его шее. Когда оба гуля восстановили дыхание, Маунтин осторожно лег на диван, укладывая огненного гуля, все еще обвивающего его бедра ногами, на себя. Несколько минут они просто лежали, высокий гуль нежно гладил спину меньшего гуля. Потом он спросил: — Ты её чувствуешь? — Что?, — как будто всё ещё в трансе откликнулся Дью. — Мою магию. — Чувствую, — признался Дью. — На что она похожа? — в голосе Маунтина звучало любопытство. — Только не смейся, — смутился Дью. — Не буду. — На… — Дьюдроп прислушался к себе, — Разрешение в тонику и пуэр. — Вау, — не нашел, что ответить Маунтин. Высокий гуль зевнул. — Как ты себя чувствуешь? — спросил его Дью. — Усталым. Как в последний день тура. Дьюдроп потянулся, чтобы коснуться своими губами губ Маунтина. — Останусь на ночь у тебя? — Если не возражаешь против Рэйна, — честно предупредил Маунтин. Дью почувствовал холодок в груди и вздохнул. — Не то чтобы возражаю, — медленно ответил он, — Но это…не то. Маунтин кивнул. — Тогда просто примем ванну вместе. Заторможенные гули убрали флакон со смазкой обратно в столик и поправили диванные подушки, прежде чем направиться в ванную во второй раз за день. Когда гостиная опустела, из коридора на цыпочках прокралась тень, стараясь не шуметь, но, как это всегда бывает, смахнув хвостом пульт с подлокотника кресла. Кому-то из гулей нужно было пройти через гостиную, чтобы вернуться к себе в комнату.