Шесть

* - Не трогай, - предупреждает Леоне, нахмурившись. Неро поднимает голову от его раны. - Ты поздновато решил начать стесняться моих прикосновений. - Ты можешь всё сделать, не касаясь прямо, - замечает Леоне с раздражённой усмешкой на тёмных губах. - Руками не трогай. Неро слегка встряхивает головой, но затем сосредотачивается, чтобы позволить раствориться нескольким металлическим скобам, сшивающим края раны. Те раскрываются, как лепестки, и Абаккио Леоне шипит, побледнев ещё сильнее и сжимая в пальцах край бинта: - Хватит. На меня. Пялиться. - Если ты так просишь, - спокойно говорит Неро, одной рукой распаковывая пачку одноразовых хирургических игл. Разумеется, он продолжит смотреть. Как иначе ты будешь уверен, что контролируешь и металл скоб, державших его рану закрытой всю дорогу до этого места, и металл в его крови, которая осталась щедро разлита по всей Сардинии, и другие возможные проблемы? А контролировать нужно - этот упрямый мудак нужен ему живым, и если остатки банды Буччиллати не смогут справиться со своей задачей - будет нужен ещё сильнее. Поэтому, пока Леоне с застывшим в болезненно-презрительном выражении лицом обрабатывает рану под своими рёбрами, он сидит рядом и держит наготове станд и инструменты, не прекращая наблюдать. И если будет нужно, он потрогает всё, что того потребует, не только руками. Конечно, Леоне это знает. Они оба знают. * Тела обладателей стандов могут выдержать намного больше, чем тела обычных людей, - но всё же и у них есть предел. Неро убил достаточно много таких, чтобы сделать некоторые выводы. Поэтому он говорит: - Не раньше, чем через несколько дней. Леоне быстро понимает и то, что спорить с ним бесполезно, - один он в таком виде доберётся хорошо если до ближайшей сельской больницы, откуда рискует уже не выйти, - и то, что он прав. Но это не значит, что он не будет ставить ответных условий. - Хорошо. Через три дня. Неро поднимает брови. Нет, правда? Этот умник собрался торговаться с ним, как ночная кошка с неаполитанской площади? Он говорит: - Пять дней. - За пять или они доберутся до Босса, или он до них. - После нашей встречи? Я сомневаюсь. - Теперь Неро смотрит ему в глаза, сидя очень близко. - Четыре. Не раньше. Леоне смотрит на него, сжав зубы и всё ещё тяжело дыша - дорога к этому дому им обоим далась нелегко, и Неро чувствует усиливающийся запах железа из его крови. - Но и не позже. Он закатывает глаза и отворачивается. Значит, четыре дня. Попробуй только за это время не прийти в норму, дурень самонадеянный. * На то, чтобы спуститься на первый этаж, у него уходит куда больше времени, чем можно было представить. Ему немного смешно от мысли о том, что подниматься наверх ему было куда легче, чем его вынужденному партнёру. При подъёме по ступенькам приходится напрягать очень характерные мышцы кора, и теперь Неро может куда больше сказать о том, насколько глубоко Босс зацепил Леоне при попытке его убить, - как тот и хотел, даже не касаясь его. При спуске же вниз давление распределяется по мышцам немного иначе. О том, насколько удачно он вогнал в собственную ногу двенадцать железных скоб, чтобы намертво скрепить мясо и кости, он теперь тоже мог бы сказать куда больше, чем до этой попытки. Внизу он забирает сумку, заброшенную курьером в одно из выбитых окон на веранде. Окидывает взглядом местность - дом стоит на неудобном для гостей склоне холма, и округа хорошо просматривается, - но ничего подозрительного пока не замечает. Что ж, если курьер и решит сдать их, то, по крайней мере, у них будет некоторый запас времени. Время на Сардинии ощущается странно. За несколько часов до того, как они сунулись в дом, он связался с одним из своих осведомителей в южном регионе по одному из старых телефонных автоматов на окраине туристического городка недалеко от побережья. Коротко обрисовал запрос - паре наших ребят нужно кое-что доставить в одну из неофициальных точек на острове, полузаброшенный особняк в стороне от дороги, сегодня до заката. Перечислил по пунктам - одежда, еда, перевязочные материалы, хирургия, обезболивающие, антибиотики, - потом заметил, что Леоне смотрит на него очень выразительно, проводит большим пальцем по собственным губам и ведёт им по пыльному стеклу телефонной кабинки, оставляя на нём тёмный след. Иди к дьяволу, отозвался Неро одними губами, глядя ему в глаза поверх этого следа, и дополнил свой список ещё парой пунктов. Позже он на секунду задумался, не стоит ли уничтожить этот след на случай, если Босс всё-таки включил позже мозги и послал кого-нибудь сюда, чтобы удостовериться в смерти противников. Но потом прикинул, сколько крови они оба уже разлили, наверное, по половине острова, и мысленно махнул рукой. Если уж кого-то из них действительно решат искать, то протирание стекол в автоматах здесь что мёртвому припарки. Тогда ставку нужно будет делать не на скрытность, как бы это ни раздражало. Первые часы они наблюдали за домом со стороны именно по этой причине. Засады, судя по всему, не было, но Неро настоял на том, чтобы дождаться, пока малолетний курьер подкатит на своём мотороллере к веранде и забросит сумку в окно, а потом достанет телефон и отчитается осведомителю о выполненном задании. И только когда звук мотора затих вдали, дом остался тих и неподвижен, а Леоне из-за соседнего камня третий раз жестом поинтересовался у него, какого дьявола они ждут, Неро наконец кивнул. Железную палку, на которую опирался всю дорогу до этого, он взял с собой. * Обезболивающее действует быстро. Он, разумеется, предпочёл бы анальгетики, не ушибающие по мозгам будто мягким пакетом с песком, но сейчас выбирать не приходится. От постоянной боли соображаешь ещё хуже, причём в этом случае - ещё и без шансов оценить, насколько. Убрав остатки ампулы и шприц в карман сумки, Неро берёт её на плечо и измеряет взглядом лестницу наверх. Можно будет поставить здесь пару простых ловушек, когда они оба окажутся наверху. С учётом того, что следующие несколько часов им обоим хорошо бы не тратить силы, которые могут пригодиться позже... Уже на полпути он слышит наверху шум. Настораживающий - будто издающий его человек мечется по коридору, словно ищет что-то. Неро мгновенно запускает станд, покрывая тело тончайшим слоем металлических частиц, и дальше поднимается уже медленнее, по возможности, не издавая звуков. Даже если бы Леоне пришла в голову идиотская мысль обыскивать дом или что-то прятать, он физически не смог бы делать это так быстро. Нормальным гостям здесь взяться неоткуда - в доме один незаблокированный вход, и они его контролировали. Кто бы ни шлялся сейчас по второму этажу, либо он тоже обладает стандом, позволившим ему сюда проникнуть, либо он был здесь всё это время. Спрашивать, как оба они этого не заметили, смысла уже нет. Шум наверху становится глуше - судя по всему, торопливый гость ушёл в большую залу и теперь ковыряет там что-то, бормоча себе под нос. Неро поднимается, перенося вес с покалеченной ноги, окидывает взглядом коридор второго этажа, боком проскальзывает в приоткрытые двери. Человек в зале его не замечает. Неро делает пару бесшумных шагов вдоль стены, не сводя с него глаз. Всклокоченный, в каких-то неразличимых засаленных тряпках, он беспорядочно перемещается по комнате, пошатываясь, то и дело склоняясь у стены и поводя руками, словно раскрывая невидимую коробку. Бездомный, безумец или наркоман, забредший на брошенную виллу в поисках ценностей? Или обладатель станда, если предположить, что за ними всё же следили. Неро делает ещё несколько осторожных шагов, чтобы заглянуть ему в лицо. Может, пощекотать его изнутри небольшой иглой или чем-то похожим, чтобы проверить... Человек резко оборачивается и вдруг замирает, словно кто-то поставил изображение на паузу. На смуглом морщинистом лбу резко выделяется светлая панель с цифрами. Неро смотрит на неё с растерянным недоумением целую секунду. Дата?.. - Это было двадцать три дня назад. Он оборачивается слишком резко, и неудачно поставленную ногу пронзает резкая боль. Пошатнувшись, он хватает ртом воздух, но через секунду стоявший позади него Леоне подставляет плечо и удерживает его, не давая грохнуться на пол. Перед глазами у него пляшут звонкие искры, мешая видеть. Кажется, кость в ноге всё-таки сместилась заново. Неро бесшумно выдыхает. - Значит, вот как работает твой станд, - хрипло выговаривает он. - Занятно. - Я проверял это место на возможные ловушки или жучки. За последний месяц здесь не было никого, кроме этого несчастного отброса. Украл старый радиоприёмник. - Леоне помогает ему выпрямиться и бросает взгляд на его ногу. - Как долго ты собирался об этом молчать? - Пока не зарастет и после. - Раздражённо фыркнув, Неро опирается на трость и на секунду закрывает глаза, снова активируя станд, чтобы сдвинуть кость обратно в верное положение. Не такое уж сильное обезболивающее, стоит заметить. - Ты мудак. - Леоне делает шаг назад, и Неро запоздало замечает, что человек, чей образ он воспроизводил, исчез без следа. - Мы договорились. Через четыре дня ты отправляешься со мной, чтобы подстраховать мою команду и не дать Боссу снова уйти, если у них что-то пойдёт не так. И как ты намеревался работать со мной вместе, когда у тебя нога держится на пачке железных крючков? Неро начинает ощущать, как холодная, обжигающая злость поднимается вверх по груди. - Мне не приходит в голову ни одной причины, - замечает он негромко, - по которой бы тебя вообще касалось то, как именно я намерен выполнить условия нашей договорённости. - Может, потому что все причины у тебя перед глазами? Леоне отворачивается и уходит в соседнюю комнату, держа спину очень прямо - слишком прямо для человека, который сам не нуждался бы в анальгетиках и инъекции антибиотика. Притянув свою палку обратно, Неро выпрямляется, перенося вес на целую ногу, и только тогда замечает, что сумку этот самонадеянный болван унёс с собой. * Леоне Аббакио - болван не только самонадеянный, но и весьма ответственный. Поэтому в первую ночь следить за периметром намеревается именно он. - Я справлюсь. У меня всего лишь одно проникающее, с этим можно жить. А ты вкатил себе столько обезболивающих, что я тебе не доверил бы сейчас охранять даже лужу в Палермо. Скажи ещё, что сам не сделал бы так же. Неро, хмыкнув, отворачивается. Стоит признать, он сам бы себе сейчас не доверил не то что лужу, а и яму от той лужи. Нога и правда болит - особенно после того, как её, начавшую было затягиваться, снова сдвинули с резким давлением, так что пришлось, по сути, заново прилаживать кость. В том бою он резал хорошо, чисто и ровно, слоем металла толщиной в несколько молекул, чтобы минимизировать ущерб. Но рана есть рана, а отсеченная нога есть отсеченная нога. Он лежит в полутьме на заправленной постели, автоматически прислушиваясь к звукам в доме и снаружи. Леоне периодически передвигается по соседней комнате, вероятно, меняя позицию у ряда окон, дающих обзор территории, и добросовестно выполняет взятую на себя работу. В какой-то момент Неро слышит щелчки кнопок на старом телефоне - но только ухмыляется, не двигаясь с места. Логично, что не он один здесь пробивает контакт со своим информатором... Главное, чтобы не наделал глупостей. Мысли снова начинают уплывать, но боль не то чтобы становится намного слабее. Мысль о морфине вызывает у Неро смесь презрения с раздражением, потому морфина в списке медикаментов, что он заказывал, нет. Это всего лишь боль. В прошлый раз было практически то же самое. Её просто нужно пережить и дать телу и станду в нём сделать своё дело. Значит, вот так Абаккио Леоне способен смотреть в прошлое. Образ человека и его действий, прокручивающийся перед твоими глазами, как видеозапись, с датой и полным контролем времени этой записи. Обладатели стандов, действующие в пределах одной организации, часто что-то да слышали друг о друге, даром что форма и суть твоего станда - это последнее, чем ты захочешь делиться с кем-то, кто не входит в твой ближайший круг. Иногда слухи ходят годами - но за годы как раз и накапливается сколько-то сведений, часто - вполне правдивых. Вот почему Леоне, когда дополз до него на том берегу, что-то нёс про кровь. Он слышал или знал от кого-то, что Неро способен манипулировать кровью или какой-то её частью. И пытался напоследок дать ему возможность воспользоваться тем, что, как он думал, ему самому уже не понадобится. Ну, либо придумал единственный вероятно успешный план по спасению остатков своей жизни. Тоже неплохой вариант - если у него больше мозгов, чем может показаться со стороны. Работать с идиотами - то ещё удовольствие. Неро вздыхает, поморщившись, пробует сменить позу. Обрывки мыслей в голове становятся всё более бессвязными, стоит чуть ослабить внимание. Боль в ноге пульсирует едким пламенем, отвлекает от них, одновременно не давая даже толком задремать. На фоне постоянной боли работать не вариант. С таким фоном можно убивать, трахаться, пить - но и только, что угодно иное потом пришлось бы переделывать. Пить - отметается сразу, убивать здесь пока некого. Трахать, в принципе, тоже, но это уже детали. Откинув голову на подушку, Неро кладёт ладонь на свой пах и глубоко вздыхает, по-прежнему чувствуя боль в ноге и напряжение, звенящее в каждой мышце. Сжимая ладонь, проводя пальцами поверх эластичной ткани, он вспоминает лицо малолетнего ублюдка, через которого можно добраться до Босса. Вот его глаза расширяются в ужасе, руки начинают беспорядочно дёргаться, а горло набухает изнутри. Комок железных игл, созданный Неро прямо в его теле, скребет ему глотку, царапает голосовые связки, не давая закричать по-настоящему, они движутся, меняют форму и направление, начиная пробиваться наружу. Вот он падает на колени, уродливый псих, марионетка в руках Босса, вот хватается за собственное горло обеими ладонями, пытаясь удержать рвущиеся наружу металлические иглы, на ходу превращающиеся в спицы, в заостренные гвозди. Вот алая кровь брызжет из-под его пальцев, вот она же течёт с его дрожащих губ, будто предлагая Неро добавить ещё, взять всё железо, которое можно из неё вытянуть, и прошить им ублюдка насквозь, медленно, от глотки до кишок. Дыша всё глубже, он расстегивает брюки, высвобождая вставший член, сгибает и отводит в сторону здоровую ногу, начиная ласкать себя плотно сжатой ладонью. Картинка стоит перед глазами так ясно, что ему кажется, он ощущает запах крови, слышит эти хриплые мертворожденные крики, и они отзываются внутри новым возбуждением, требующим сжать пальцы сильнее, провести рукой резче, до границы с болью, как он не раз делал с другими. Краем сознания он понимает, что запах крови действительно есть - его крови, смешанной с металлом, которым управляет его станд, и крови Аббакио Леоне, которую он недавно насыщал всё тем же железом, чтобы тот не угробил себя своим благородством раньше, чем поможет ему выследить урода... И пусть, запах этой крови, мельчайших частиц металла из неё, которым управляет его станд, сейчас только усиливают злую, колючую жажду удовлетворения. Запах крови для Неро прочно связан с ощущением собственной силы, с движением станда в мире вокруг него, и сейчас этот запах звенит вокруг, делая то, что он представляет себе в эти секунды, ещё более реальным, ощутимым. Когда он чувствует, что уже готов кончить, когда по всей нижней части тела начинает подниматься горячая волна, смывающая полыхающую в ноге боль, он замедляет движение своей руки, чтобы ощутить этот момент острее. Бросает взгляд в сторону входа в комнату - прикрытая сейчас дверь, порог перед ней идеально подходит для контроля всего помещения - и вдруг ухмыляется, тихо и чуть хрипло выдохнув: - Понравилось? Он представляет себе перекошенное лицо Леоне, одновременно возмущённое и растерянное, и рывком сжимает ладонь на своём члене, откидывая голову назад и закрывая глаза. * Утром он заменяет скобки, фиксирующие ногу, после чего принимает ещё горсть таблеток и накладывает нормальную повязку. За окном виллы течёт влажный туман и где-то шумит море. - Зачем тебе это-то понадобилось? Леоне, уже переодевшийся в тонкий чёрный свитер и успевший привести себя в порядок, собирает выбеленные волосы в длинный хвост и достаёт чернильного тона помаду от Мии Фарро. Лицо у него состоит из гладких поверхностей и острых углов, скулы и линия челюсти чертят жёсткую рамку, а орлиный нос с тонкой спинкой выглядит так, словно его уже разок чинили после перелома. Леоне покрывает губы тёмным сосредоточенно, глядя в мелкое старое зеркало с комода, и только после этого отвечает: - Цивилизация. Ты читал о том, что в нацистких лагерях смерти дольше всех сохраняли рассудок те, кто находил возможность каждое утро бриться и чистить зубы? На губы против воли выползает кривая усмешка. - Вот, значит, куда ты попал? Не глядя на него, Леоне пожимает плечами. - Я ведь не спрашиваю тебя, зачем тебе здесь этот капюшон. - Я к нему привык. Леоне бросает на него косой взгляд и снова отворачивается, позвякивает чем-то теперь уже в аптечке. В первой сумке, что им доставил вчерашний курьер, было почти всё, что Неро надиктовал тогда в список... Кроме техники. Раздобыть компьютер с шифрованным выходом в сеть - задачка для сардинийской глубинки посложнее, чем выбить из ближайшей больницы несколько упаковок антибиотиков. Чёрт с ним. Он достаёт из бокового кармана сумки дорожную карту, раскладывает на столе, придавливая углы банками с минеральной водой. - Сардиния. - Две железные скобы, которые он вытряхивает из кармана, деформируются под воздействием его стенда, сплетаются в спираль с заостренным кончиком - и впиваются в бумагу, пришпиливая её к столешнице. - Здесь он, скорее всего, уже получил своё. За оставшиеся дни нам нужно определить, куда он двинулся дальше, и как быстро его найдут твои бывшие коллеги. Леоне смотрит с неодобрением. - С чего ты взял, что они его вообще теряли? Буччилати умеет держать след, если у него есть повод. Неро пожимает плечами. - Без разницы. Сначала - направление, потом - скорость, и только потом - цель. Что ему нужно следующим? - Спроси что-то полегче. Это твои люди копали под него ещё до того, как Буччилати пошёл против. - Что сказали твои осведомители? Леоне смотрит на него, не слишком пытаясь скрыть раздражение. Тёмные губы напряжённо изгибаются, смыкаясь плотнее, тонкие ноздри вздрагивают, как у недовольной рыси. Неро молча ждёт, пока его вынужденный напарник смирится с мыслью, что он не полный идиот, а в их положении смешно стесняться таких вещей, как контакты с осведомителями. - Пока ничего, - наконец проговаривает он. - Следующий контакт вечером, если я дам сигнал. - К тому времени у них что-то будет? - И откуда я тебе сейчас возьму ответ на этот вопрос? Надеюсь. Неро смотрит на него, задумчиво крутя в пальцах одну из железных подвесок на конце шнура от своего капюшона. Конечно, ниоткуда не возьмёт. Но конкретного ответа и не требуется - Неро интересует не то, что он ответит, а то, как. Если ты работаешь с людьми, имеет смысл обращать внимание на то, как - надменно, со злобой, со страхом, с уважением, с угрозой - они говорят с тобой. И чем меньше этих людей, тем больше значения может иметь то, что они позволяют себе или чего позволить не могут. И тем проще может быть подкорректировать это, прежде чем они позволят себе сделать глупость. Впрочем, Леоне уже успел взять себя в руки и изобразить на лице не больше чем лёгкое раздражение. - Может, найдешь себе занятие поинтереснее, чем пялиться на меня? Неро поднимает бровь. - Пялиться - это ещё не грех, - замечает он. - Уж кто-кто, а ты наверняка в курсе. Лицо Леоне застывает в презрительном возмущении. Но за полсекунды до этого Неро замечает, как вспыхнула кровь под его светлой тонкой кожей, а расширившиеся глаза чуть не уставились в пол внизу. И спустя эти полсекунды Неро точно знает - он видел. Неважно, когда - ранним утром, пока Неро приводил себя в порядок и распаковывал карту, распиная её на столе, или ещё раньше, когда на рассвете он явился в тот зал с удобным обзором и велел этому благородному стражу валить на отдых, пока через дыру под его рёбрами не вытекло всё его упрямство. Какая разница? И Неро невольно растягивает губы в усмешке, потому что Леоне видел - и он не слепой, и теперь он знает, что Неро знает, что он видел. И злится, чтобы не показать смущения. Принятые таблетки постепенно перестают действовать, и по мере того, как возвращается боль в ноге, ему становится всё веселее. Это значит - максимальной дозы хватает на полчаса или чуть больше. - Как ты вообще выжил с таким стандом? - спрашивает он с искренним любопытством, пристраиваясь на краю стола, чтобы перенести вес на бёдра и вторую ногу. - Не боевой, даже не дальнего действия. Вокруг тебя были люди, способные хоть убить друг друга сотней способов, а ты в ответ мог... Посмотреть, что они делали на этом месте месяц назад? - И прострелить им колено. Леоне бросает выразительный взгляд на его ногу. Неро улыбается шире. - Как мудро. Не помню ни разу, чтобы простреленное колено помешало чьему-то станду убить противника. - Разумеется. Те, кому помешало, вряд ли тебе бы об этом рассказали. Улыбка Неро начинает казаться ему самому весёлым оскалом. Чертова нога болит всё сильнее, но Леоне едва ли может это знать - если только его станд не имеет ещё каких-то способностей, которые он не собирается показывать. - Если твой информатор не принесёт новых сведений до завтра, я хочу взглянуть сам. Несколько секунд Леоне смотрит на него, нахмурившись, но потом соображает. - На то, в какой позе он едва не пробил мне печень? А ты умеешь развлекаться. - Ты себе даже не представляешь. Я хочу видеть его возможности. Леоне поднимает бровь, разглядывая его, но так ничего и не говорит. Одобрительно кивнув, Неро достаёт из кармана следующие три ампулы, которые собирался вколоть себе до вечера, и бросает ему через стол. - Развлекайся. Леоне настороженно рассматривает упакованные ампулы в своей ладони. Тёмные губы сжимаются в раздраженную линию, словно ему вручили непристойный подарок. - Намекаешь, что тебе обезболивающие уже не понадобятся? - Не намекаю. Он поднимается со своего места, опираясь на железную трость, и только тогда замечает, что Леоне молча смотрит на его оскаленную улыбку. Усилием воли Неро стирает её с губ. - Мне не нужна передозировка, - поясняет он, отворачиваясь. - До вечера ты держишь вахту. Что у тебя с раной? - Не твоё дело, - огрызается Леоне, и в его голосе на секунду звенит металл. Неро ловит себя на мысли, что этот звук мог бы понравиться ему на вкус. Он и сам ощущает, что всё не так уж плохо - частицы железа в воздухе и вокруг этого человека всё ещё отчетливы, но в них очень мало свежих, новых для его станда, какие бывают от людей с активныи кровотечением. - Значит, сможешь проконтролировать периметр. Леоне раздражённо перестукивает пальцами по столу, ничего не говоря. И только в дверях, опираясь на свою трость для разворота, Неро слышит донесшееся в спину: - Снотворное возьми. В этой идее что-то есть. Последний раз, когда ему пришлось в краткие сроки восстанавливать настолько поганую травму, самой разумной стратегией оказалось вырубиться почти на двое суток. - Не твоё дело, - с едва заметной усмешкой отзывается он, прежде чем уйти. * В снах боль не становится слабее - просто обретает другую форму. Где-то на грани реальности и нормального бреда ему начинает казаться, что сквозь нервы и мясо прорастают гибкие железные цепи, пробиваются прямо в кость, с хрустом замещая её собой, пульсируя в ней, как живые. Даже во сне Неро знает, что это чушь - для восстановления кости и мышц на них нужны будут нагрузки, замещать всю ткань нет никакого смысла, к тому же, он не настолько кретин, чтобы выпустить свой станд из-под контроля даже сейчас. Но эти видения делают боль знакомой, понятной. Он редко задумывается о том, что чувствуют те, чью кровь он вынуждает отдать частицы металла, формируя из них что-то острое, тяжёлое, способное рассечь мягкие ткани или надломить позвоночник изнутри. Но, возможно, что-то вроде этого. В его снах нет сожалений и почти нет лиц - во всяком случае, ни одного лица из тех, что он больше не увидит. Частицы его станда звенят в крови, во всём теле, иногда волны этого звона сталкиваются в нём с волнами боли, пульсирующей по крупным нервам от точки, где было отсечение, и эти волны не гасят друг друга - наоборот. Злоба на ощупь холодна, как металлическая взвесь в воздухе, боль - горячая, будто расплавленное железо. Злоба способна порой сковать боль, но ещё лучше она способна придать ей форму и направить. В снах Ризотто Неро нет сожалений о команде, которая погибла почти на его глазах, один за другим - только злоба, требующая чужой смерти. Когда боль в ноге становится сильнее, Неро думает о том, как умирал Сорбет, тело которого по приказу Босса разрезали на части перед глазами Джелатто прежде чем убить и его. Скорее всего, они начинали с конечностей - логично, тогда процесс можно растянуть, сам Неро сделал бы именно так. Если бы можно было убить человека больше одного раза, он убил бы этого двуличного ублюдка ровно столько раз, сколько человек было в Сквадре - по одному способу за каждого. Но если бы пришлось выбирать только один, если бы ему представился ещё один шанс - он выбрал бы именно ту смерть, с которой началась их война. Он создавал бы в теле этого ублюдка тончайшие лезвия, одно за другим, растил бы их в нём медленно, давая почувствовать каждое, пока они рассекали бы его мясо и дробили кости, отделяя фрагмент за фрагментом. Если бы можно было сделать так, чтобы малолетний псих, за которым прячется Босс, мог наблюдать за этим так же беспомощно... Во сне он не верит в то, что остатки команды Буччилати смогут его убить. Скорее всего, он уничтожит их, как уничтожил чужими руками большую часть Сквадры. На них ему плевать - но они заберут у него ещё долю сил, и этот момент нужно будет не пропустить. В снах Неро нет конкретного плана, нет просчёта вариантов, каким он занимается в реальности - только обещание, что если это понадобится, он отсечет не только ногу и себе, и кому угодно, чтобы не дать ублюдку уйти. Боль - ерунда, мелкий раздражающий фактор по сравнению с тем, как это обещание медленно вплавляется в него изнутри, занимая место где-то рядом с позвоночником. Не приходя в себя, Неро смутно осознаёт, что так и должно было быть, просто он до сих пор не давал себе труда это понять. И это явно не худшие сны из тех, что он видел за последнее время. Если, конечно, это всё ещё сны. * Когда он открывает глаза, в комнате царят сумерки. Боль теперь куда слабее, нога ощущается болезненно-холодной - настолько, что в груди пытается заворочаться дурное предчувствие. Будет очень глупо, если все-таки на этот раз не получилось. Сколько сил он потратил на тот бой? Возможно, слишком много, чтобы его станд справился с задачей регенерировать ткани, которым досталось ещё до этого удара. Интересно, насколько быстро можно научиться управлять протезом? Приподнявшись и откинув лёгкое покрывало, он с лёгким удивлением смотрит на открывшееся ему зрелище. К его повреждённой ноге, сцепленной крепкими скобами и замотанной сверху бинтом, приложен завернутый в полотенце холодный кулёк, в котором без усилий обнаруживается пакет со льдом. Какая прелесть. Неро некоторое время крутит его в руках, потом откладывает в сторону и пробует пошевелить ногой. Боль возвращается резкой вспышкой, будто по нервам плеснули кислотой, - но, как ни странно, стопа движется так, как велит ей мозг. Выровняв дыхание, он поправляет бинт, делает ещё несколько аккуратных движений, чтобы напомнить телу, как это должно работать, а потом прикладывает лёд обратно и откидывается на подушки, глядя в серый потолок. Итак, ещё немного, и он будет в состоянии двигаться вне безопасной зоны. Если повезёт, Леоне тоже - Неро помогал ему фиксировать рану, она неприятная, но не настолько опасная, чтобы при бережном обращении доставить много проблем. Информатор, следящий за остатками команды Буччиллатти, должен дать знать, если удастся отследить их направление. Если Леоне не переоценивал их, то со следа Босса они не сойдут - и у них сейчас явно больше возможностей не упустить его. Леоне хотел, чтобы Неро выступил в качестве страховки в случае, если у них возникнут проблемы - а они возникнут наверняка, этот ублюдок умеет пользоваться тем, что у него есть, теперь Неро знает это очень хорошо, - и на этих условиях взялся с ним работать. И он согласился - предложение звучало разумно. Если этот благородный отморозок после своей почти случившейся смерти вознамерился стать их ангелом-хранителем, его право. Если он хочет проследить за тем, чтобы они справились и добили главу Пассионе вместе с его подставной личностью и возможными следами - пусть, запасной вариант не будет лишним. Но если хоть что-то пойдёт не так, если хоть у одного из них дрогнет рука или появится хоть полмысли о том, чтобы пощадить его... Впрочем, этого не случится. Сколько бы трупов, неважно чьих, для этого ни понадобилось. * Внизу пахнет кофе и почти незаметным отзвуком лосьона. И, конечно, железом - почему-то ему кажется, что на этот раз сильнее, чем раньше. Неро останавливается внизу лестницы и активирует станд, покрывая всё тело тонким отражающим слоем, а затем замирает, прислушиваясь. В голову приходит три варианта - и один из них означает, что его здесь уже ждут, второй - что Леоне каким-то образом смог убить того, кто сюда вторгся - причём своими руками, перестрелку Неро бы услышал... Он улавливает чуть слышное дыхание - тяжёлое, быстрое, но в то же время затаённое, словно его обладатель тратит слишком много сил на то, чтобы его не обнаружили. В следующей комнате. Там, где когда-то был кабинет. Неро аккуратно переставляет свою трость и делает бесшумный шаг в ту сторону. Металл трости всё равно легко стукает по плотному дереву пола, и он вновь замирает - но реакции не слышит. Дыхание на секунду сбивается, но невидимый гость тут же тихо шипит, снова хватая ртом воздух - и Неро понимает, что это больно. Что ж, если гость незванный, то скоро ему станет ещё больнее. Не тратя больше времени, он мягко касается рукой приоткрытой двери в кабинет, заставляя её бесшумно открыться. Выжидает несколько мгновений, прикидывая, как быстро успеет создать броню, если чужой станд окажется способен засечь его... И уже в дверях понимает, что это не понадобится. Никаких гостей в кабинете нет. Зато есть Аббаккио Леоне, упрямый дурак, считающий себя полевым хирургом. По крайней мере, на это намекает хирургическая игла в его пальцах, алых от размазанной крови, бледное лицо в испарине и с прикушенными губами - и наполовину развороченный шов чуть ниже его рёбер, который он пытается привести в порядок. Неро задавливает в себе желание выругаться и запустить чем-нибудь в его дурную голову. Но вместо этого он подходит ближе - Леоне явно не до того, чтобы прислушиваться к происходящему вокруг, - и продолжает молча смотреть. Бледная кожа, болезненно покрасневшая у краёв раны, покрыта алыми разводами. Черный свитер по-простому задран почти до ключиц, чтобы дать своему хозяину возможность видеть, что он делает, сидя на краю стула и изогнувшись, как тонкий серп. Часть раны, уже начавшей затягиваться, но теперь будто снова развороченной неясно зачем, закрывает плотный тампон из марли, тоже пропитавшийся кровью. Закусив губы, Леоне подцепляет иглой край собственной кожи, стягивает неровный стежок, на секунду переводя дыхание, затягивает его сильнее. Неро стоит достаточно близко, чтобы видеть каждую деталь. Он мгновенно оценивает уровень гемоглобина в этой крови - маловато для нормы, но неплохо для всего, что с ним делали до этого, - и делает ещё один шаг, ближе, оказываясь у его плеча. Игла в пальцах Леоне снова вздрагивает, прочерчивая на его коже царапину. - Легче, - тихо говорит Неро почти ему на ухо. - Ты же так никогда не убьёшься... Отшатнувшись, Леоне хватает со стола рядом пистолет. Реакция у него хорошая, несмотря ни на что, - а вот руки дрожат. Неро ощущает это по вибрации ствола, который упёрся в его живот. - Ты больной?! Я тебе чуть яйца не отстрелил!.. Отражающий слой снят, так что теперь Леоне отлично его видит, и непонятно - его так перекосило от боли или от того, что он видит. - Ты не туда целишься, - мягко говорит Неро, отодвигая ствол его пистолета. Усилие, с которым Леоне пробует воспротивиться, стоит тому ещё одной струйки крови, прорезавшейся из потревоженной раны. Тогда Неро мысленно прокручивает в голове краткие версии возможных перспектив и спустя секунду выбирает ту, что требует внимания в первую очередь. - Сам ляжешь на стол - или тебя зафиксировать? * Леоне выбирает компромиссный вариант. Наградив Неро презрительным взглядом, он поднимается на ноги, придерживая пропитанный кровью тампон возле раны, но уже через секунду, побледнев ещё сильнее, спотыкается на ровном месте и почти теряет сознание. Неро успевает подхватить его без вреда для себя - возможно, только от того, что хорошо знает, куда будет падать тело, лишённое железа в крови, из любой позы. Очистив рану и собственные руки, он берётся за иглу сам. На этот раз Леоне не огрызается, напротив, стоически терпит все его манипуляции, только время от времени дыхание становится неровным и вздрагивает грудная клетка. Может быть, потому что в его состоянии вообще трудно сопротивляться - но, памятуя о том, сколько он прополз до этого с дырой в брюшине... Впрочем, даже такие, как он, иногда чему-то учатся. Например, тому, что станд Неро всё равно не сможет возместить ему потерянную кровь - только снова насытить железом ту, что осталась. Но, разумеется, не раньше, чем зашьет нормально то, что успел расковырять этот криворукий болван. - Ты кем до Пассионе был, мясником? За каким чёртом ты туда полез? - Шов разошёлся. Голос Леоне звучит слабо, но одновременно твёрдо, как будто он искренне верит, что говорит правду. - Ну, конечно. Неро предпочёл бы металлические скобки, которые без труда можно заменить при первых признаках окисления, но раз этот припадочный так упорно хотел хирургическую нить и иглу в шкуру, как ему откажешь? Леоне задерживает дыхание и с силой впивается обеими руками в край стола, когда он пальцами проверяет, не разошлись ли ткани глубже. - Ты крепкий. Или удачливый. Анальгетики для слабаков, значит? Не услышав внятного ответа, Неро достаёт из полевого набора новую изогнутую иглу с нитью и начинает стягивать края раны, следя за тем, сколько крови выступит при нажиме. Кровь ярко-алая, движется слишком быстро и легко, и даже не касаясь её стандом, он ощущает, что в ней слишком мало железа. Поэтому он шьёт внимательно, не слишком заботясь о красоте шва, но следя за тем, чтобы вытекающая из тканей жидкость оставляла ценные частицы внутри, словно проходя через невидимый фильтр. Леоне пытается не сопротивляться, несмотря на то, что каждый стежок явно ощущает. Впрочем, наверняка проколы иглой чувствуются приятнее, чем пробивающий мясо удар под рёбра. - Дыши ровнее, - приказывает Неро совсем негромко, положив свободную ладонь на его грудь выше раны. Леоне тут же вздрагивает от неожиданности всем телом, задерживая дыхание, и игла чуть не выскальзывает из пальцев Неро прямо в его недошитую рану. - По-твоему, я похож на ветеринара, чтобы штопать то, что дёргается как... - А я говорил, что ты мог бы всё сделать и не пользуясь руками. - И куда это тебя привело? Он не ждёт ответа, и к счастью, Леоне тоже не считает нужным комментировать, куда. Вместо бесполезных споров он какое-то время дышит медленно, прикрыв глаза, давая ему возможность затянуть последний стежок и подцепить несколько узлов, чтобы шов продержался хотя бы сутки - впрочем, тут без гарантий. За свои металлические скобки он бы поручился, а нить - чёрт знает, сколько провалялась в этой аптечке. Строго говоря, весь этот кабинет, стол, вся вилла на этом захолустном острове - убежище без всяких гарантий. Когда несколько лет назад они половиной отряда явились за головой владельца, вилла уже выглядела довольно старой, несмотря на явно хороший уход. Они оставили её как одну из опорных баз вдали от Неаполя, но на деле ни у кого из них последние пару лет не было времени наведываться сюда регулярно. Возможно, последними, кто пользовался этим местом, были как раз Сорбет и Джелато. Неро вспомнил о нём, когда первый раз пришёл в себя на том берегу, рядом с валяющимся рядом продырявленным телом, которое сейчас штопает наживую заново, - и то, что дом оказался нетронут, было по итогу чистой удачей. Во всяком случае, пока. - Что у тебя с глазами? - вдруг спрашивает Леоне. Неро удивлённо вскидывает брови, отводя иглу. Вопрос настолько неуместный и бессмысленный, что он не может придумать ничего внятного и просто отвечает: - Вторичный гемохроматоз. Побочный. Теперь уже Леоне недоверчиво хмурит брови. - Это значит, погоди-ка... Переизбыток железа в организме?! - Он начинает смеяться, но тут же вздрагивает и морщится от боли. - Твою мать... Я думал, от этого печень выходит из строя. - Верно. У тех, кто задаёт слишком много вопросов. Неро отбрасывает в сторону иглу и выпрямляется, откидываясь на спинку стула. Результат его работы лежит перед ним на столе, бледный и упрямый как стадо баранов, с раскрытыми полами свитера, который Неро, недолго думая, разрезал прямо на нём, прежде чем приступить. Посреди его торса красуется слегка неровный грубый шов. - Потом сам снимешь. Неро далёк от рассуждений о том, идёт ли ему эта отметина, поэтому, когда Леоне пробует осторожно приподняться, по-прежнему закусывая губы и медленно выдыхая через нос, а между стянутыми нитью участками кожи не просачивается больше ни капли нормальной крови, - он решает, что вышло не так уж криво. * Осмотрев дом и проверив подходы, он убеждается, что опасности нет, и проходит в кухню. Кофе остыл на старой газовой плитке прямо в джезве, часть вылилась с пеной наружу и успела высохнуть. Не обращая на это внимания, Неро находит ближайшую чашку и наливает туда половину джезвы, ничего не добавляя, садится за пустой стол, прислонив трость рядом. Кофе, несмотря на приличный запах, на вкус как пережженное дерево. Бодрит, как мало что на свете. Ещё больше бодрит весёлая мысль, что хотя бы газ Леоне успел выключить, прежде чем утворил какую-то глупость, повредившую ему шов. Удивительная беззаботность для человека, который так переживает за остатки своей команды, что пытался заставить его ехать за ними и страховать в их походе, не дожидаясь восстановления... Неро смотрит в пустоту перед собой, потягивая горький кофе и наблюдая за тем, как ведёт себя возвращающаяся боль в его ноге, - пока не замечает тихий звук шагов со стороны кабинета. - Быстро ты пришёл в себя, - замечает он негромко, не поворачивая головы. - Нет. Нет так нет, если тебе так приятнее. Неро делает ещё один глоток кофе, уже через силу, чтобы тело точно вспомнило, в какой реальности находится. Отставляет чашку в сторону подальше. Леоне останавливается возле него, как есть, со свежим швом ниже груди, с распахнутыми полами разрезанного свитера, и на какое-то мгновение встречается с ним взглядом. В руке у него моток широкого бинта. Неужто в аптечке не оказалось операционных пластырей, или как эта дрянь называлась... Взяв из его руки бинт, Неро отводит в сторону полу его свитера. - Снимай. Леоне резко вдыхает, и на бледном лице на полсекунды вспыхивает румянец. Откуда у тебя столько крови на эти глупости, придурок? Но полсекунды проходят, и следующим движением он равнодушно скидывает остатки свитера с одного плеча. Второе обнажается само, когда кусок ткани падает на пол. Неро позволяет себе короткую усмешку, вспомнив, как он требовал не пялиться на его рану и что там ещё было в списке условий, - а потом разворачивает бинт и примеряется, откуда начать накладывать повязку. * Пачка, что лежала в его кармане ещё до того, как они сцепились с Боссом, смята и отчасти пропиталась кровью. Но это не мешает Неро задумчиво выудить одну сигарету, оторвать надломившуюся часть и прикурить то, что осталось. - И сколько ты, - выделяет он интонацией, - собирался об этом молчать? Леоне поджимает губы и с досадой смотрит на тело. - Это единственное, что тебя интересует? Неро интересует не только это. Ещё было бы неплохо знать, сколько человек было всего, кто из них остался жив и мог уйти. А также - успел ли этот боец незримого фронта получить какую-то информацию, прежде чем разбил незваному гостю висок и вспорол брюшину, а также - как он вообще сумел это проделать с незаросшей дырой под рёбрами. - Он был один? - Я надеюсь. Но если он успел что-то передать своим, или если ему дали наводку... - Леоне раздражённо отворачивается. - Я зря его убил. - А у тебя был выбор? - Подумав секунду, Неро снова затягивается и мыском заживающей ноги касается короткого ножа, засевшего у бандита между рёбрами. - Может, и был. Повернувшись, Леоне уходит в гостиную, оставляя его наедине с телом. По крайней мере, теперь ясно, с чего у него внезапно перекосило шов. Какое-то время Неро задумчиво курит, прикидывая, стоит ли что-то сделать с трупом, помимо осмотра, но приходит к выводу, что нет смысла. Вилла уже где-то засветилась - слишком уж вовремя добрался очередной гость, и уже не важно, узнал он что-то через курьеров или каким-то образом отследил сам. Может быть, от того Особого отряда, который, по слухам, Босс собирал лично для себя, ещё осталось что-то активное. Если повезёт, у них будет время до утра, чтобы решить, куда передислоцироваться и через какие каналы заново выходить на след Босса. Впрочем, ещё остаётся вероятность, что кто-то донесёт ему подробности о незаконченном деле на Сардинии, и если его паранойя перевесит осторожность, искать не придётся. Вот только шансов этот вариант сулит куда меньше. - Ты в состоянии держать периметр на случай новых гостей? Несмотря на всё своё гордое упрямство, Леоне пару секунд думает над его вопросом. - Как долго? - Надеюсь, не больше пары часов. Мне нужно закончить одно дело, прежде чем мы составим новый план. Леоне явно понимает не хуже него самого, что новый план нужен, и желательно - раньше, чем сюда явится группа очередных гостей. Может быть, именно поэтому он бросает взгляд на часы, затем аккуратно присаживается, поднимая с пола свой разрезанный свитер, и коротко кивает: - Тогда не теряй времени. * Легче, конечно, было бы, если бы у него под рукой был медицинский справочник - или кто-то, кто хоть раз в жизни работал в хирургии. В прошлый раз он взял за шкирку Мелоне, который кое-что понимал в анатомии, и тот с бледной физиономией объяснял, на что похожи мышечные волокна, фасции и слои костной ткани, и какие скрепляющие элементы нужно поправить первыми, чтобы они не мешали срастаться костям. Теперь Мелоне уже никому и ничего не скажет, и Неро старательно собирает в памяти те клочки его пояснений, которые могут пригодиться сейчас. Наложи жгут, если не хочешь всё залить кровью. Если начнёшь отрубаться от кровопотери, ослабь его, чтобы потом не очнуться без ноги. Он подворачивает штанину к середине икры, сматывает бинт и смотрит на участок ноги возле щиколотки. Воспаленная зона вокруг заживающего среза, металлические скобы, вцепившиеся в плоть, как когти, крепко держащие всю конструкцию. Не достаточно крепко, чтобы он мог позволить себе переносить вес на эту ногу. Неро глубоко вдыхает, считает про себя до пяти, закрывая глаза - и на пятой секунде ногу пробивает острая боль. Он резко выдыхает, впиваясь пальцами в подлокотники старого кресла. Затем делает ещё один вдох, не ослабляя контроля, и продолжает. Воздействие собственного станда не должно нести серьёзной опасности владельцу - но тут особый случай, и боль раскаленным потоком течёт по ноге, отдаваясь во всём теле. Боль растёт в ней, прорастает насквозь - вместе с металлическими штырями, собирающимися из частиц металла в его теле. На секунду Неро выпрямляется, рукавом вытирает со лба выступивший пот. Затем наклоняется ниже, рукой фиксирует ногу, почти не чувствуя этого - и снова заставляет свой станд сдвинуть железные штыри внутри, вгоняя их глубже. Ногу будто грызёт изнутри жидкое пламя. Не останавливаясь, он заставляет себя дышать, пока металл внутри прорастает в его мясо, а затем впивается в кость - и тихий влажный хруст пробиваемой мышцы сменяется лёгким треском. На секунду у него темнеет перед глазами. Вдох. Выдох. Глубже нельзя, Неро уже не очень помнит, почему, но нельзя, кость не выдержит и что-то ещё. Снова медленно выпрямившись, он выравнивает дыхание - насколько это возможно - и сосредотачивается на том, чтобы начать сращивать прочные металлические штыри внутри своей ноги, сплетая из них внешнюю замену кости, дополнительный скелет. Боль полыхает по нервам, не давая почувствовать, насколько он точен, и приходится полагаться на свою память. Пять. Четыре. Скелет не должен быть слишком тяжёлым, чтобы мешать двигаться, и он не даст тканям зажить нормально, если перестараться. Но и делать его слишком слабым нельзя. Три. Больно, пусть, но ерунда - в тот раз, несмотря на все комментарии Мелоне, он всё же повредил себе какой-то нерв, сейчас ещё есть шансы обойтись. Два. Железные зубы грызут изнутри его кость, смыкаются друг с другом, будто сетка капканов. Один. Стоп. Неро откидывает голову назад, расслабляясь в кресле. Перед глазами пляшут цветные огни, а воздух в лёгких звенит, наполняя их словно металлической стружкой. Пламя в закрепленной ноге всё ещё горит, но теперь уже ровно, римично, подпитываемое не движением его станда, а тяжелым быстрым пульсом. Сейчас, на грани отключки, ему уже почти плевать. Так же, как сейчас прорастали железные штыри в его ноге - прорастут зазубренные лезвия в груди и в горле этого ублюдка, когда Неро снова его увидит. Только они будут иными. Они будут надрывать его сосуды, связки, мышцы - одно волокно за другим, пробивая его, как бур - прогнившую каменистую почву. Но они будут быстрыми - как бы ни хотелось, растягивать это удовольствие будет опасно, даже если остатки команды Буччиллати выжмут из него к тому времени все соки. Впрочем, ему хватит времени понять, что происходит - об этом Неро позаботится. Ему плевать, если это будут полсекунды - они будут достаточно насыщенными, чтобы им обоим хватило. Постепенно пульсирующая боль становится мягче - но не исчезает до конца, и в какой-то момент Неро думает, что пусть так и останется. Пусть вспыхивает снова при каждом движении. Пусть напоминает о том, что он начал тогда, когда сумасшедший прихвостень Босса показал свое - его - истинное лицо, и что он обязательно закончит. Буччиллати со своими подчинёнными загонят ублюдка, это они умеют неплохо. Аббаккио Леоне, желающий их подстраховать, приведёт Неро по их следам. Кто бы сейчас ни пытался отследить их - уже неважно, они лишь напомнили ему, что не стоит терять времени, и если нужно будет - напомнят ещё раз, и правильно сделают. Некоторые вещи неизбежны, и любой, кто вмешивается в их приближение, может только поспособствовать этому приближению или отойти в сторону. Других вариантов не будет. Боль в ноге по-прежнему отдаётся по нервам, пульсирует внутри, но с каждым ударом будто понемногу укладывается в мышцах и костях, как ощерившийся зверь в норе. Дверь в комнату открывается почти неслышно, и Леоне Аббакио с лёгким раздражением говорит: - Час назад они стартовали в сторону Рима. Он мог бы добавить что-то ещё, чтобы Неро, по-прежнему полулежащий в кресле, точно понял, о чём он говорит - но не добавляет, и этого более чем достаточно, чтобы Неро понял всё, что нужно. Не размыкая губ, он поднимается из кресла и встаёт прямо, первый раз с той драки польностью перенося вес на травмированную ногу. Железный скелет-каркас, который он нарастил сквозь и поверх живых тканей, снова вспыхивает болью, словно в нём тоже есть нервы, - но выдерживает. И Неро делает шаг вперёд. - О, - говорит Леоне негромко, когда Неро встречается с ним взглядом. - Рад, что тебе уже лучше. Я полагаю, это значит, что ты сможешь встретить следующих гостей? * Они успевают покинуть дом раньше - очевидно, намного раньше, чем рассчитывали "гости", потому что отдалённый грохот Неро слышит уже уже в порту, возле развилки у доков. Леоне вскидывает голову, оборачиваясь. - Они что, тупо взорвали виллу? - Не отвлекайся. Может, и не тупо - если сначала убедились, что там уже никого нет, кроме наспех оставленных муляжей в спальне. Один из них был сделан прямо из того трупа, который валялся на своём месте, и на него был натянут капюшон, который Неро соорудил из пары тряпок - но в остальном не сказать, чтобы они сильно старались. - Стоп. Сейчас медленнее. - Хватит мне указывать. Но он всё-таки замедляет воспроизведение, снова сосредотачиваясь на работе своего станда. Неро видит, как гибкий силуэт светловолосого юнца в ярком пиджаке торопливо-медленно вбегает в один из небольших доков на пристани. Светловолосый, живой - это, видимо, их новичок, тот самый великий лекарь, не умеющий залатать в павшем соратнике дыру. Покрутившись у входа, он исчезает, и следом появляется Бруно Буччиллати - с каменным изможденным лицом, глядя перед собой и не обращая внимания на неестественно вывернутое запястье. Неро увидел к этому моменту практически всё, что собирался, - какой док они выбрали, каким составом брали лодку, позднее можно будет установить, какую, - но воспроизведение продолжается, словно Леоне забыл деактивировать станд, и он смотрит дальше. Вот Буччиллати окликает своих, указывая на что-то в доках, уходит вперёд, на ходу с хрустом вправляя себе руку. Вот туда-сюда проносится суетливый мальчишка с покрасневшими глазами, за которым тащится в воздухе здоровенный игрушечный боевой вертолёт - не этот ли станд кружил над ними, когда Неро попытался использовать его против Босса, и не от этих ли стволов у него по всему торсу остались рассыпаны пулевые следы, чуть не пробившие броню, - вот из полутьмы со стороны другого дока появляются две фигуры с характерными жестами, намекающими на то, где у каждого кобура... Секунду спустя Неро понимает, что на лбах у этих двоих нет отметки со временем. - Назад, - шёпотом приказывает он. Леоне продолжает воспроизводить то, что видит в прошлом его станд, не слыша его или не обращая внимания. Тогда Неро сам оттаскивает его за плечи назад, запихивает за угол, пока не попался на глаза их новым гостям. Если раньше ему казалось, что Леоне способен во время работы своего станда замечать хоть что-то вокруг, то сейчас верить в это становится всё сложнее. Ему сейчас голову можно было бы продырявить, если бы кто-то захотел. На что он там пялился так внимательно? Двое вооруженных людей переглядываются, заметив движущиеся фигуры, и почти синхронно тянутся - один к поясу, второй под полу форменной куртки. Значит, видят... Неро понимает, что ждать дальше глупо. Обойдя Леоне, он набрасывает на себя металлический слой и подходит ближе к противникам. Форма неаполитанской полиции на них сидит почти впору, но пистолет в ладони одного - многозарядный, с автокурком, половина банды играет в такие, - лежит слишком уверенно. Сосредоточившись, Неро быстро собирает пару железных штырей в его запястье, заставляя вскрикнуть и выронить оружие. - Какого хера?! Сквозь мелкую рану он вытягивает из крови порцию железа, но в этот момент второй вскидывает руку, и вокруг неё формируется лиловое поле, похожее на газ. - Один есть, - бросает его хозяин в динамик возле уха, и газовое поле вытягивается в сторону, где остался Леоне. - Я засек чужой станд, он в пор... Он срывается на хрип, покачнувшись. - Верно, - выдыхает Неро, раскрывая в его горле широкий острый веер из тонкого металла, - один - есть... Тот падает на землю, гулко приложившись затылком обо что-то твёрдое. Неро резко оборачивается, ища глазами второго - тот успел отступить к погрузочным ящикам, пытаясь укрыться за ними и крепко прижимая надрезанную руку к груди. Сделав ещё пару шагов в его сторону, Неро вдруг понимает, что не видит перед собой ничего, кроме темноты. И всего-то? Станд, лишающий врага зрения? Он замирает, понимая, что они с противником сейчас в равном положении - тот тоже его не видит, уверенный, что обладатель враждебного станда - там, за углом... Выяснять, успел ли Леоне уже понять, что происходит, нет времени. Позже. Сконцентрировавшись на ощущениях своего станда, Неро начинает тянуть частицы железа из ближайших источников наугад, создавая вокруг себя зону поражения. Вот легко идущий поток оттуда, где упал второй противник - это совсем близко, нет нужды, вот что-то плотное, крупное, поначалу сопротивляется, это разрушается металлическая решётка - неживое, какая-то портовая рухлядь, вот что-то помельче, тронутое кислой ржавчиной, а дальше - снова живой потом, слабее и тоньше предыдущего, но отчётливо... Нашёл. Он вытягивает максимум, почти рывком - и слышит судорожные попытки вдохнуть, когда противник падает на колени, а затем тяжело оседает на землю. В глазах начинает проясняться. Теперь Неро видит, что тот был ещё ближе, чем казалось - буквально в нескольких шагах, и пистолет он умел держать обеими руками. Второе тело лежит неподалёку, форма залита кровью из рассеченного горла - обоих наверняка позже опознают, и установят то, как они были убиты. Может быть, это не имеет значения. Может быть, уже через пару дней никого из них не будет в живых. Если к этому добавится и смерть ублюдка, по-прежнему возглавляющего Пассионе, это будет идеальный результат. Качнув головой, Неро снимает остатки отражающего слоя, поворачивается... И немедленно получает удар прямо в челюсть. - Ты совсем охренел?! - Он едва успевает сдержать рефлекторный удар на опережение. Аббакио Леоне смотрит на него с холодной яростью. - Мы договаривались, - произносит он без выражения, - о сотрудничестве. Не о том, что ты будешь убивать любого, кто подвернется на пути. - Мы договаривались о том, что Босс должен умереть, независимо от того, справятся ли остатки твоей команды. - И какое отношение к этому имеет смерть случайных полицейских?! - Что?.. - Неро чувствует, как из рассеченной губы сочится кровь, но это сейчас раздражает его куда меньше, чем могло бы. - Посмотри на них, кретин! Они видели твой станд и знали, что им нужно искать. На них форма неапольской полиции. Много ты знаешь там идиотов, обладающих стандами, которые сейчас от нечего делать катаются на Сардинию и контролируют порты? Леоне смотрит теперь так, словно по лицу дали уже ему. По крайней мере, до него дошло. - Ты хочешь сказать... Какого чёрта ты делаешь?! - Сам как думаешь? - Неро обыскивает первое тело, выворачивая внутренние карманы, вытряхивает оттуда пару ножей, запасную обойму, мобильный телефон и удостоверение на имя Габриэллы Сантино. Потом ещё парочку с другими именами, демонстрирует ему. - Ты уверен, что твой осведомитель не ошибся, и Буччиллати направился в Рим? - С какой стати... - Леоне, хватит трахать мне мозг, - чётко говорит он. - Да или нет? Тот сжимает губы в тонкую нить, оценивая вопрос. - Да. Я не знаю, почему туда, но они что-то выяснили. - Он делает небольшую паузу. - И я отсмотрел их отход до конца. Шли через второй док. - Как давно? - Чуть больше трёх часов назад. Три часа - не самая большая разница, если использовать все возможности. Обогнать команду Буччиллати при таком разрыве нет шансов, но это и не нужно - достаточно будет прибыть в Рим не намного позже их, чтобы проконтролировать происходящее. Не самый плохой рссклад. - Теперь я могу узнать, - выразительно произносит Леоне, с застывшим лицом глядя на то, как он выворачивает окровавленную куртку второго убийцы, - какого дьявола ты пытаешься сделать? - Обеспечиваю нам транспорт. - Неро наконец вытягивает из влажной тряпки ключи от лодочного двигателя, поднимает голову и бросает ему. Леоне ловит их с тем же неподвижным выражением лица. - Найди лодку, на которой они приехали сюда. И мне нужна инструкция, как ею управлять. * Тёмная морская вода плещется внизу, равнодушно ударяясь мелкими волнами о борт. Пока Леоне разбирался с катером, Неро всё же избавился от трупов, скинув оба прямо в виду рядом с пристанью - поближе к винтам соседних лодок. Много времени это не заняло, к тому же, станду его вынужденного напарника всё равно могло понадобиться хотя бы несколько минут, если он взялся воспроизводить то, как управлял и прокладывал маршрут предыдущий владелец. Не то чтобы уборка тел была продиктована практической необходимостью - если кто-то с удобным стадом всерьёз займётся расследованием их смертей, больших трудностей у них не возникнет, - скорее, это ощущалось более правильным, чем оставить их валяться прямо там. Вроде остатков лёгкого налёта цивилизованности в концлагере, которые велят некоторым красить губы и затягивать импровизированной шнуровкой разрезанный окровавленный свитер поверх шва, даже если садишься в лодку, везущую тебя, скорее всего, в один конец. Докурив сигарету, Неро выбрасывает окурок прямо в воду и задумчиво достаёт ещё одну. Потом слегка поворачивает голову. Леоне стоит в паре шагов от него, следя взглядом за удаляющимся окурком на поверхности воды. Спустя ещё некоторое время он сдержанно говорит: - Извини. Растущая луна отражается в воде, перебивая блики от их фонарей. - Я неверно оценил ситуацию, когда увидел результаты твоей работы. И несколько... - Охренел, - заботливо подсказывает Неро. На губах Леоне на мгновение появляется лёгкая усмешка. - Если тебе так угодно, - соглашается он. - Мне не стоило спешить с выводами. Неро смотрит вперёд, касаясь кончиком языка запекшейся крови на разбитой губе, потом кивает и молча протягивает ему сигарету. - Я говорил тебе, что не курю. - Я курю, - замечает Неро, и Леоне, подняв бровь, всё же берёт из его пальцев сигарету, извлекает из кармана мелкую зажигалку. - Кто ведёт катер? - Автопилот. Логично. Его станд вполне способен воспроизвести прошлое, но если бы к этому добавлялась способность автономно взаимодействовать с объектами, он пользовался бы им иначе. А вот для добычи информации эта штука может быть бесценна, если правильно ею пользоваться. - Ты быстро разобрался. Это хорошо. - Не переоценивай меня. - Леоне закуривает сигарету и делает первую затяжку. - Это полицейский катер. Я однажды учился водить такие. Их тогда только ввели в работу и делали управление максимально простым, чтобы даже полные тупицы могли участвовать в патрулях. Не думал, что их ещё используют. Неро смотрит на него с лёгким недоверием. - Серьёзно?.. - Что? - Он завербовал тебя прямо из полиции? Леоне на секунду замирает - а затем его лицо снова застывает в гримасе холодного раздражения, а в голосе на секунду снова появляется эхо металлического звона. - Иди к чёрту! Ты ничего не знаешь. - Он бросает сигарету в сторону Неро, и тот успевает поймать её автоматически, сжав пальцами у самого тлеющего кончика. - К чёрту, я ясно выразился? Не дожидаясь ответа, Леоне разворачивается и уходит в рубку. На сигарете в пальцах Неро отчётливо темнеет след, напоминающий кровь. Но это, естественно, не она - кровь он распознал бы сразу, ещё до того, как поднёс бы её к собственным губам. Впрочем, и к лучшему - кровь этого гордого самоуверенного дурака он предпочёл бы в следующий раз обнаружить не на фильтре последней сигареты. Только докурив её до конца, Неро стирает след от помады пальцами, прежде чем выбросить фильтр, и задумчиво поворачивается в сторону рубки. * - Это переход на ручное управление. Ближе к побережью придётся его включить, но с нашей скоростью это ещё часа два, как минимум. Если верить приборам. И если в пути не возникнет проблем. Аббаккио Леоне переключает один из рычагов на приборной панели и проверяет, насколько хорошо зафиксирован руль. - Ты их вообще водил вдали от берега? - Нет. Поэтому приборам верю сейчас больше, чем себе. - Справедливо. Скорость максимальная? - Насколько возможно для этих условий. Для большей может не хватить топлива. Или предлагаешь рискнуть? Неро с лёгкой досадой качает головой, отходя от панели и опираясь на один из внутренних бортиков. Нога держится весьма неплохо, но нервы в ней всё-таки живые, и с опорой становится немного легче. - Если эта штука сдохнет посреди моря, вплавь мы будем добираться до Рима ещё год. Оставь так. Леоне кивает, щелчком по кнопке включая подсветку одного из экранов, и смотрит вперёд, скрестив руки на груди. Значит, пара часов. Дальше - Рим, и следующий этап, где у него будет шанс закончить то, что он не смог сделать на Сардинии. У Неро возникает чёткое ощущение, что в этой слегка напряжённой тишине им обоим есть что обсудить. - У нас всё ещё остаётся вероятность, - произносит он, - что Босс успеет отреагировать и окажется там же. Если не попытается перехватить их раньше. - Знаю, - неохотно признаёт Леоне. - Но других вариантов пока не вижу. У них в любом случае сейчас больше возможностей отследить его и узнать что-то ещё, чем у нас здесь. - То, что они узнали и ради чего сорвались в Рим, может оказаться ловушкой. - Может. Но именно поэтому я хотел для них хоть какой-то страховки со стороны. О которой ни они, ни он сам сейчас не подозревают. Тебя в этом что-то смущает? Неро качает головой. - Меня ничего не смущает до тех пор, пока эта задача не будет выполнена. Я хочу, чтобы он был мёртв. - А я хочу убедиться, что Буччилати... Что моя команда переживёт эту смерть, потеряв при этом не больше, чем было необходимо. Неро смотрит на него внимательно, даже не пытаясь скрыть то, насколько очевидной была его заминка. - Дело в Буччилати, значит? - спрашивает он вкрадчиво. Легко перестукивает кончиками пальцев по бортику, глядя, как у Леоне округляются глаза. - Если для тебя он здесь важнее всего, нам придётся пересмотреть наше соглашение. - Что ты... - Почему тебя беспокоит в первую очередь его жизнь? - Неро смотрит совершенно расслабленно, разглядывая его целиком, временами задерживая взгляд на белой ткани бинта под шнурами, стягивающими его свитер, а затем снова поднимая взгляд. - Ты говорил другое, когда мы встретились. Ты не рассказал мне чего-то важного о нём? - Понятия не имею, что ты там себе выдумал. - Ты очень плохо умеешь врать. - Неро вскидывает бровь, усмехнувшись краем губ. - Так в чём дело? Ты спал с ним? Или что похуже? - Спятил?! Глаза Леоне пылают негодованием, за которым скрывается едва заметное смущение. - Нет? - Неро улыбается шире. - Нет. Ты не похож на тех, кто делает так. И в этом случае ты не стал бы смотреть на меня тогда ночью, верно? - Чт... - Он сбивается, случайно встретившись с Неро взглядом. - Да плевать мне, чем ты занят в койке! Если до этого можно было усомниться в том, что он видел всё, включая финальный акт, то теперь можно было бы делать на это главную ставку. - Тогда почему ты смотрел до конца? - Это мне следует спросить, почему ты вообще был уверен, что я буду смотреть. - Точно хочешь знать ответ на этот вопрос? Глаза Леоне вдруг снова расширяются. - Ты что делаешь?.. - глухо выговаривает он. Неро продолжают смотреть на него, чуть улыбаясь. Пока он не делает почти ничего - по сравнению с тем, что мог бы сделать. Это очень просто - когда начинаешь собирать железо в чужом теле, концентрируя его частицы в твёрдый объект, нужно бывает действовать быстро, и нужно очень хорошо контролировать то, что делаешь. Резкое падение уровня железа в крови лишает противника возможности твёрдо стоять на ногах, а острые лезвия бритв или концы гвоздей, что он создаёт, рассекают ткани неожиданно, не давая вовремя отреагировать и понять, что происходит. Но если ты хочешь не убить, контроля нужно ещё больше. - Какого... Прекрати! Леоне делает шаг к нему и вздрагивает, схватив ртом воздух. В широко раскрытых глазах плещется ужас напополам с негодованием. Неро действует медленно - но не настолько, чтобы он не понял. Чтобы пользоваться таким стандом, как у него, нужно хоть немного знать о строении человеческого тела. Неро не просто знает - он почти чувствует, по движению частиц металла и по отклику на них чужой плоти. Попасть обретающим форму оружием - изнутри - в горло человеку или между связками не так уж сложно. Но сейчас он создаёт не оружие - предмет, обретающий форму внутри тела Аббаккио Леоне, не имеет острых частей - наоброт, он максимально гладкий, полый и лёгкий, чтобы не тратить слишком много его крови зря, и выступающие рёбра на его поверхности тоже сглажены, не способны поранить. Пока что. - Ты, ненормальный... Убери эту штуку!.. Леоне делает ещё пару шагов к нему, но тут же, резко вздохнув и покачнувшись, слегка сгибается, - когда Неро заставляет "эту штуку", обретшую форму в нижней части его кишечника, сдвинуться и пройти глубже. - Уверен? - с тихой усмешкой спрашивает он. Леоне не отвечает, только делает пару неуверенных шагов в его сторону, пытаясь выровнять дыхание. Неро чувствует, как их катер ритмично идёт через упругие волны, как покачивается обманчиво устойчивая палуба - и в такт этим движениям созданная им вытянутая ребристая сфера в чужом теле начинает пульсировать, словно второе сердце. - Ублюдок, - почти шёпотом выдыхает Леоне, и с усилием делает следующий шаг, явно намереваясь выразить свои чувства наглядно. Сфера внутри его тела снова сдвигается, увеличиваясь в размерах и слегка давя на окружающие ткани своими рёбрами, Неро позволяет её пульсу стать резче, и Леоне вскидывает голову, прикусывая тёмные губы. - Не смей, - выдыхает он через пару секунд, - меня трогать... Лодка находит на очередную волну, и одновременно с этим Неро снова делает резкое движение стандом, от которого у Леоне подкашиваются колени, и тот почти падает на него, вцепляясь руками в его горло. - Забыл? - тихо спрашивает Неро, отчётливо ощущая, что чувство полного контроля возбуждает его не меньше, чем напряжённая дрожь в чужих руках. - Я могу сделать всё, не касаясь тебя руками. Леоне дышит тяжело, быстро, продолжая сжимать пальцы на его горле - не слишком убедительно, потому что сфера у него внутри продолжает двигаться и пульсировать, и Неро знает, куда нужно надавить, чтобы задеть простату - совсем не так глубоко, как некоторые в своё время мечтали, - но всё же не может удержаться, чтобы не вогнать своё творение чуть глубже, разворачивая его - на грани того, где это было уже опасно. Зрачки в янтарных глазах Леоне расширены, к бледным щекам прилила кровь, и Неро улыбается шире, чувствуя, как его вставший член упирается ему в ногу. - Так мне прекратить? - тихо спрашивает он. Леоне смотрит на него дикими глазами, не отводя взгляда, и кажется, что если бы у него сейчас было больше сил, и правда придушил бы на месте. Но сил требует другое, и на следующем движении своего станда Неро позволяет ему опереться на себя почти полностью, одной рукой удерживая за пояс и заставляя плотно прижаться к себе - так плотно, что почти можно почувствовать, как кусок металла движется у него внутри, плавными толчками надавливая на участок простаты и на переднюю стенку живота. - Твою мать... - шепчет Леоне на выдохе, опуская голову и обхватывая его плечо второй рукой, с напряжением прогибая спину. - Быстрее. И Неро ещё хватает остатков разума, чтобы протолкнуть одну ладонь между ними, находя застежку его брюк. Близко - чуть ниже своей собственной. * Катер идёт в сторону Рима, и волны под ним снова кажутся равнодушными и спокойными, почти не качающими жёсткий пол под его ладонью. Заживающую ногу он вытянул вперёд, давая мышцам и нервам небольшую передышку, и сидящий рядом с ним Аббаккио Леоне изучает её задумчивым, чуть плывущим взглядом. - Выдержит? Он не добавляет "когда мы будем на месте и начнутся неприятности" или "если тебе понадобится сделать что-то более сложное, чем трахнуть меня своим стандом", но это и так очевидно. - Да, - просто говорит Неро. Бросает взгляд на его торс, где между краями свитера виднеется всё такой же беззащитно-белый бинт, закрывающий его шов. - Ты? Леоне кивает, на секунду отводя одну сторону свитера. На бинте по-прежнему не проступает ни следа крови. Неро снова смотрит на его лицо, изучает всё ещё немного расширенные зрачки, потом замечает, что его тёмная помада смазалась с губ непонятно когда. Может, в тот момент, когда он приник к Неро всем телом, вжимая лицо в его плечо. Или когда наконец кончил с куском горячего металла внутри, упираясь твёрдым членом Неро в ладонь и запрокидывая голову, отчаянно зажимая себе рот ладонью, словно их кто-то мог здесь услышать. На самом деле, Неро плевать, когда именно, поэтому он просто протягивает руку и пальцем легко проводит по его лицу, пробуя стереть неровный след. Леоне смотрит на него с недоумением и лишь через пару секунд с неуверенным смешком отводит взгляд. - Не думал, что это так бьёт по мозгам, - признается он. - И как скоро меня отпустит? - А как скоро тебя обычно отпускает? - В смысле - обычно?.. - Леоне ловит его недоверчивый взгляд и с медленным вздохом выпрямляется, опираясь спиной о бортик рубки. - Ну что? Нет, я не спал с Буччиллати. Я не сплю с мужчинами. Тем более... - Он делает небольшую паузу, и Неро немного жалеет, что у него больше нет сигарет. Глупее нелепых разговоров после секса бывают только нелепые паузы. Но Леоне, обдумав что-то или сделав вид, уже тише продолжает: - Буччиллати вытащил меня в своё время из такой ямы, откуда я сам бы не выбрался. Я перед ним в долгу. Я пошёл против Босса, потому что пошёл он, и теперь я хочу знать, что его судьба не закончилась ещё хуже, чем то, что он уже получил, вот и всё. Неро обдумывает его слова. Они звучат по-прежнему странно, словно в них что-то не так, не хватает какой-то частицы паззла, чтобы понять, в чём их истинная связь друг с другом. Но эту частицу Леоне ему показывать очевидно не желает. - Буччиллати сделал свой выбор, - замечает он наконец. - Я полагаю, он знал, во что вмешивается, и имел на это право. Как и каждый из членов Сквадры в своё время. Леоне кивает. - А я имею право на свой выбор. - И ты решил выбрать для помощи в этом именно того человека, чью команду вы истребили почти целиком? А ты знаешь толк в таких вещах. - Вообще-то, не сказать, чтобы у меня было много вариантов. Неро убирает руку, и Леоне поворачивается к нему, встречаясь с ним взглядом. - Ты сказал мне, что тебя интересует смерть Босса Пассионе, - говорит он просто. - Мы с тобой договорились, и я не сомневаюсь, что соблюдать договорённости умел каждый из вас. Если ты ждёшь от меня ещё каких-то объяснений, то я вынужден тебя разочаровать. Неро не ждёт, потому что - в очередной раз - это тоже сейчас не имеет значения. - Не каждый, - задумчиво произносит он. - Что? Он с лёгким раздражением поводит плечами. - Договорённости. Я запрещал своим соваться в сторону Босса, пока у меня нет конкретных сведений. Двое моих людей положили хрен на мои запреты, начав копать под него у меня за спиной. - Помолчав, он так же задумчиво сгибает колено, проверяя состояние закрепленной ноги. - Одного мы после получили по почте, в двадцати семи пакетах. Второй, судя по всему, все последние минуты своей жизни наблюдал за расфасовкой. Леоне какое-то время смотрит перед собой молча, не задавая тупых вопросов и не пытаясь придумать что-то, за что ему захочется разбить лицо, предварительно протащив его по палубе, как лезвие ножа о точильный брус. - Вы с Буччиллати в чём-то похожи, - вдруг негромко замечает он. Неро бросает на него косой взгляд. - Нет, не в этом, - во взгляде Леоне читается лёгкий укор. - Просто он был... Я знаю, что ему было тяжело работать на организацию, поддерживающую наркотрафик. По многим причинам. Но он старался не обращать на это внимания и держать хоть какой-то порядок на своей территории. И не лезть на рожон - во многом потому, что не хотел подставлять нас. До определённого момента. - Игорный бизнес - это, безусловно, гораздо лучше торговли наркотиками. Можно оставаться с чистыми руками и втайне страдать от того, что кто-то другой в это время делает грязную работу. - Ну да - лучше было бы, конечно, пойти делать эту работу самому и тащить туда же своих людей, которых ты вытаскивал из полной задницы, чтобы страдать открыто и всем вместе, верно? Неро делает раздражённый выдох, понимая, что на секунду все-таки утратил контроль. - Справедливо, - признаёт он наконец, обдумав слова Леоне. - И что его заставило передумать? Теперь уже сам Леоне молчит какое-то время, глядя перед собой. - Я не уверен. Мне казалось, что дело в Джорно Джованне. Что этот мальчишка со своими мечтами о хорошей мафии задел в нём что-то, что не задевал никто из нас. Но теперь не знаю. Появление Джорно, смерть Польпо, потом всплывает информация о Триш, потом Босс требует её сохранить, потом пытается убить вместе с Буччиллати... И всё это за пару дней. Слишком близко. Нахмурившись, Неро бросает взгляд на его лицо. - Ты думаешь, мальчишка попал к вам не просто так? Но Леоне только раздраженно взмахивает рукой. - Понятия не имею. Мне просто не нравится, как всё это выглядит. Буччиллати идёт припугнуть его за самодеятельность в аэропорту, но в итоге берёт в команду в тот же день. Польпо разносит себе череп в камере сразу после того, как принимает его в Пассионе. Босс едва не убивает Буччиллати за попытку защитить его дочь, Джорно своим стандом практически вытаскивает его с того света, просто чтобы... - Он замолкает, хмуро глядя вперёд и словно обдумывая собственные слова. Поколебавшись, добавляет:- Считай меня параноиком, но здесь что-то не так. Неро вспоминает образ светловолосого мальчишки, который воспроизвел не так давно станд Леоне. Сколько ему там, лет семнадцать, максимум? Порывистый, не глупый, если до сих пор жив, с сильным стандом и явно готовый лезть в пекло. Такой вполне мог вдохновить какого-нибудь благородного страдальца вроде Буччиллати на то, чтобы пойти в бой за справедливость. А вот убить одного из капореджиме уже при второй встрече, пусть даже такого отбитого, как Польпо? Или, ещё веселее, спланировать целую линию совпадений, ведущих к цели в такой короткий срок? - Хорошо. Ты - параноик, - признаёт Неро в конце концов. - Если это не помешает мне убить этого мудака, то ничего не имею против. - Спасибо, - с ухмылкой парирует Леоне. Замечает его руку на своём бедре, слегка нахмурившись, поднимает взгляд, будто тут есть чего стесняться, и вдруг говорит: - Если мы оба переживем эти несколько часов, у меня есть просьба. - Хм? - Не смей больше проделывать со мной такой херни, - выразительно произносит он, и по мелькнувшему в его глазах знакомому выражению становится предельно ясно, какой именно, - без предупреждения. Неро поднимает бровь. - Если ты подумаешь над тем, чтобы больше не пытаться так позорно набить мне морду. Ноздри Леоне на пару мгновений расширяются, втягивая воздух, но затем он всё же сдерживает порыв искренности. - Не могу обещать. - Понравилось, значит, - ухмыляется Неро, упираясь ладонями в пол, чтобы встать, - пальцы об меня ломать? - Ещё как. Я и не думал, что это может быть так приятно. - И не думай. Нужно проверить, где мы, и ещё раз глянуть, что с ручным управлением. - Он слегка поворачивает голову, встречась с Леоне глазами, и вдруг спрашивает: - Как тебя зовут на самом деле? Тот удивленно вскидывает брови. - Ты вообще не понимаешь разницы между тем, чтобы залезть человеку в штаны - и в личное дело? Мы полчаса как познакомились ближе, а ты уже придумал максимально непристойный вопрос. Такого договора у нас не было. - Если ты так пытаешься послать меня с этим вопросом к чёрту, можешь не стесняться и говорить прямо. - Я стараюсь быть вежливым. А ты не помогаешь. - Леоне протягивает ему руку, помогая подняться без лишней нагрузки на ногу. Неро ухмыляется, одновременно слегка сжимая его ладонь в ответ. - Конечно, нет. Такого договора у нас тоже не было. - И как Пассионе только с тобой работала? - Хреново. И Леоне кивает в ответ, не удивившись. * Один из индикаторов на приборной панели мерцает красным. Полицейских катеров Неро никогда не водил, но выглядит эта штука несколько раздражающе. - Это что? Леоне бросает взгляд в ту сторону и, выругавшись, отрубает тумблер рядом. - Автоматический вызов. Зараза... Неро прикидывает, что могут означать эти слова в контексте ситуации. Частицы станда в его крови чуть вибрируют, напоминая о своей готовности к действию. - Ждать гостей? - Не уверен, - признаётся Леоне. - Он дал предупредительный сигнал, который не положено игнорировать, но обратной связи нет. Может, те дурные сломали систему ещё когда угоняли этот катер. - Сколько до Рима? Леоне напряженно изучает панель. - Бред какой-то. Смотри, маршрут шёл вот так, но сейчас нас занесло южнее, нужно корректировать. Не понимаю, какого чёрта... Лодка вздрагивает, словно налетев на что-то под водой. Неро успевает схватиться за один из бортов и удержаться на ногах - покалеченная снова отзывается резкой болью, но на этот раз он был почти готов, - пока Леоне цепляется за руль, пытаясь подняться и одновременно достать пистолет. - Чтобы я ещё хоть раз пустил тебя за шт... - Ты издеваешься? Он зафиксирован! Катер продолжает накреняться, задирая носовую часть. Со столика в углу рубки со звоном сыплются какие-то мелочи, по покрытому брызгами стеклу молнией проходит трещина. Неро оборачивается, пытаясь разглядеть в окна рубки, что происходит вокруг. Если это не какой-то автономный станд, то у них есть шансы отрубить его владельца до того, как тот перевернёт катер. Его собственный способен достать противника в паре десятков метров, можно растянуть зону раза в два - действие будет слабее, но убить при желании можно и булавкой... Вокруг их лодки не видно ни черта, кроме темноты и пляшущих бликов на воде. - Погаси фонари! Леоне, чертыхнувшись, бьёт по нескольким кнопкам, и внешние фонари катера гаснут, а за ними и свет в рубке. Движение носовой части катера замедляется, становясь тяжелее, словно через сопротивление. Неро замирает, на всякий случай не выпуская из рук край бортика. Эта дрянь на что-то реагирует. Движение, пульс? Нет, слишком нестабильно - их тут двое, не было бы такой чёткой... Свет? Электричество? - Заглуши двигатели, - велит он быстро, перемещаясь к окну впереди. - Выруби всё, что можно. - Объяснить не хо... - Сейчас же. Секунду спустя Леоне вскидывает брови, кажется, понимая, и шум мотора затихает. Почти сразу за этим нос катера тяжело падает на воду, снова заставив их обоих почти потерять равновесие. Удержавшись на ногах, Неро сразу, не дожидаясь новых сюрпризов, оттаскивает Леоне в глубину мелкого помещения, к небольшой дверце, чисто символически отделяющей рубку от палубы. Тот, дёрнувшись, будто собрался воспротивиться, следующим же движением занимает позицию рядом с ним, почти вплотную к дверце, и выуживает из болтающейся у ремня кобуры - Неро не помнит, чтобы замечал его раньше - их, возможно, последний пистолет. Секунду стоит почти полная тишина, когда они смотрят друг на друга в темноте рубки - а затем снаружи доносится лёгкий плеск, ритмом отличающийся от того, что было до этого. - До берега недалеко, - говорит Неро совсем тихо. - Я подберусь к ним с другой стороны и сниму владельца этого станда. Через двадцать минут запускай мотор и гони к берегу. Леоне в темноте снимает пистолет с предохранителя и почти неслышно выдыхает: - И как давно ты раздаешь здесь приказы? Неро был бы не против окунуть его самого в воду, чтобы проверить, хорошо ли зарастает шов под его бинтами, если он так медленно соображает сам. К сожалению, сейчас на это нет времени. - Когда сойдёшь, не сваливай далеко от берега. Я сам тебя найду, и дальше по ситуации. - Он прислушивается к плеску воды снаружи, прикидывая расстояние до лодки гостей, а затем медленно приоткрывает дверцу. Напоследок бросает взгляд на светлое пятно напротив, обозначающее в этой темноте лицо Леоне, и на секунду жалеет, что не может рассмотреть его презрительное или возмущенное выражение. - Постарайся не умереть раньше времени. - Пошёл ты к... Дверца тихо закрывается за ним, когда он, закрыв тело частицами металла, проскальзывает к борту катера. Вон они, красавцы, совсем небольшая моторка метрах в ста от катера, и пара человек в её передней части. Далековато - его станд, пожалуй, достанет, но контроль будет слаб. Значит, все-таки придётся подбираться ближе. Отражающий слой металла, сейчас надёжно скрывающий его от любого взгляда, в воде будет не настолько эффективным, радумеется - но в темноте и в неспокойном море этим можно пренебречь... Пригнувшись к дальнему от гостей борту катера, Неро одним движением перемахивает через него и плавно, не создавая лишних брызг, опускается в тёмную воду, едва ощутив её слабый холод. Рим - совсем близко, даже отсюда видно городские огни в стороне от холмистого неровного берега. Туда сорвалась команда Буччиллати, и через них он доберётся до Босса, даже если для этого нужно будет убить ещё три специальных отряда, из кого бы они ни состояли. Если Леоне до сих пор этого не понял, то и не поймёт. И даже если кретины в лодке, кем бы они ни были, своими стандами окажутся способны отследить его и отправить на дно - он доберётся туда даже по дну. * - Я уже говорил, что мне это не нравится? Он не отвечает, всматриваясь в тёмные прорехи арок, зияющие над освещённой площадью, как следы от пуль. Улица внизу и площадь за ней, над которой нависла громада Колизея, отсюда видны, как на ладони, и в то же время не видно чего-то слишком важного. Несколько фигурок, раскиданных по брусчатке в свете фонарей, выглядят не сказать чтобы знакомо, но Леоне следит за ними, не отнимая бинокля от глаз, почти вдавливая его себе в череп, и по его напряжению Неро почти физически ощущает и ответы на некоторые свои вопросы, и ещё с десяток вопросов новых. - Тебе ничего не нравится, - напоминает он. - Поясни. Леоне продолжает пялиться в бинокль. Здесь, на полуотреставрированной крыше одного из немногих зданий у площади, ветер сильнее, чем внизу. Он треплет всё ещё влажные волосы и одежду - с момента, как Неро выбрался на берег, убедившись, что атаковавшие их катер самоубийцы не всплывут следующие пару дней, прошло, наверное, не меньше получаса. Ход времени в голове смешался сейчас с остатками боли, усталости, злобы, слился с ними в равномерный сплав, заменивший ощущение, с которым проходят минуты или часы. Утруждать себя поиском сухой одежды он не стал - сейчас это уже не важно. Сейчас не важно ничего, кроме того, что происходит у Колизея, и если бы в Риме внезапно наступила северная зима, ему было бы точно так же плевать. Сейчас Неро и без помощи бинокля видит, что несколько человек внизу, только что чуть не перебивших друг друга, всё ещё находятся там же. Он видит остатки следа между ними - отсюда не разобрать, или чей-то станд, или ещё что-то подобное, источника не видно, и судя по всему, не видно и тем, кто внизу. Напряжённый голос Леоне доносится до него, словно издалека. - Я вижу Буччиллати... Но это не то, чего я ожидал. Миста без пистолета - чушь, Триш... Никогда эта девчонка так себя не вела. Посмотри, с ними что-то происходит. Не атака станда Босса - он действует иначе. Они словно под действием... Неро забирает у него бинокль, но слова проходят сквозь него, как удары лодочного винта сквозь воду - попадая по цели, но быстро растворяясь и утрачивая форму. Его интересует то, с кем они столкнулись и как скоро разберутся с этим и выведут его на Босса. В бинокль он видит чуть больше - несколько человек, Буччиллати поднимается с брусчатки, малолетний Джорно что-то кричит, Триш Уна направляет на кого-то оружие. Ветер на крыше на несколько мгновений становится сильнее, но частицы станда в его крови звенят, словно натянутые струны, разогревая её и готовясь к действию, заставляя забыть о ветре и остатках холода. Он поводит биноклем, сканируя площадь рядом с ними, чтобы проследить, откуда может прийти следующая атака. - Это не должно было быть так, если только они не попали под его следующую ступень... Неро слушает его сбивчивую, непривычно напряжённую речь, и его сознание будто заново рассечено на две части. Одна анализирует информацию, вычленяет ключевые слова в том, что доносится до его слуха, напоминая о том, что любая деталь может оказаться важной, соотносит это с тем, что делают люди внизу, чтобы просчитать возможные варианты действий на опережение. Вторая... - Этого типа я тоже не знаю... Вторая часть его сознания отметает первую в сторону спустя секунду. Взгляд Неро скользит мимо знакомых фигурок, мимо человека в инвалидной коляске, на которого указывает Леоне, - дальше, в сторону раскуроченных нижних арок Колизея, и наконец фиксирует силуэт, мелькнувший там до этого. Вот ты где. Станд в его крови вспыхивает обжигающим холодом, и Неро на секунду ловит себя на мысли - это не ненависть и не презрение. Это словно чувствуешь, как в тебе прорастает, готовясь появиться на свет, чужая смерть. Такого не бывает с теми, за кого тебе заплатили... В полный рост. Не прячась за лицом мальчишки-кретина. Явиться сюда. Да как ты осмелился?.. - Ну, здравствуй... - выдыхает Неро, поднимаясь. Бинокль падает куда-то под ноги, но это уже не важно. Эта крыша могла бы стать прекрасной снайперской точкой - если бы у него было что-то достаточно дальнобойное, чтобы с гарантией прострелить ублюдку голову. Но пистолет на поясе Леоне - игрушка на десяток метров эффективности, так что единственное оружие, которое сейчас есть у Неро для целей на таком расстоянии - это он сам, и именно так это должно быть. - Стой! Холодная напряжённая рука сжимает его плечо, едва он делает пару шагов в сторону лестницы. - Уйди, - бросает он, не оборачиваясь. Эту руку можно было бы отсечь, не прилагая усилий, но ему не нужно и этого - хватает движения плеча, чтобы сбросить её на ходу. - Подожди! - Леоне преграждает ему путь, упрямо вставая между ним и дверью на лестницу. - Я знаю, куда ты сорвался. Не надо. Дай им закончить это без лишних трупов. - Переживаешь за остатки своей бывшей команды? - Неро чувствует, как его усмешка трескается в злой оскал. - Ваш целитель за тебя не переживал, когда оставил подыхать на том берегу. - Ты не знаешь всего. Он прав. Неро не знает - и не хочет знать сейчас, когда знанием ничего не изменишь. - Они меня не интересуют. Пусть не суются мне под руку, когда я окажусь рядом с ним... - Да не в этом дело! - Леоне делает шаг вперёд и сжимает пальцами его плечо. - Слушай... Я не рассказал тебе всего. Я хотел, чтобы, ты помог мне добраться до них и проследить, чтобы ситуация не вышла из-под контроля. Но лезть туда сейчас - это почти самоубийство. В этом нет смысла. - Что ты не... - Джорно - не целитель, - быстро, напряжённо говорит Леоне, глядя ему в глаза. - Его станд не лечит раны, он лишь на время превращает неживое в... Подобие живого. Он не смог вылечить Буччиллати после первой встречи с Боссом - только заставил подняться и идти дальше, пока его тело не развалится окончательно. Буччиллати умер ещё тогда, понимаешь? Это тело внизу движется только потому, что Джорно держит его своим стандом. Мы все это видели, я уверен. Вот почему я заставил его поклясться, что со мной он такого не сделает... Там, на Сардинии, он как-то прикрыл мне самые крупные сосуды, не дав истечь кровью сразу, но не больше. Я шёл сюда, чтобы убедиться, что после всего он даст Буччиллати спокойно умереть. - Как мило, - кивает Неро, с трудом сдерживаясь, чтобы не вскрыть ему собственными руками наложенный шов. - А теперь уйди с дороги. - Да дослушай ты! Этот мальчишка сильнее, чем кажется. И он может думать, что творит что-то хорошее, но я видел его в деле, и я не слепой. Я понял, что там сейчас происходит. Его станд - он выглядит иначе, чем два дня назад, и если я прав... Он не перед чем не остановится, Неро. Им, остальным, уже всё равно, но Джорно добьёт Босса, и не факт, что его одного. Если ты пойдёшь туда сейчас, ты понимаешь, чем рискуешь, верно же?. . - О, да, - говорит Неро, снимая его руку со своего плеча и снова направляясь к лестнице. - Нет! - Леоне снова встаёт перед ним, будто забыв, чем это грозит. - Ты пришёл со мной сюда, ты сможешь убедиться, что они справятся - всё, ты выполнил свою часть сделки. Всё честно. Если ты влезешь между ними не в тот момент, ты можешь не просто помешать Джорно и остальным достать его - ты ещё и сам подставишься. И ты не поможешь этим тем, кто уже погиб. Так ради чего?! Разумеется, он ни черта не понимает. Или притворяется, что не понимает - без разницы, если результат один. - Я предупреждаю тебя в последний раз, - говорит Неро тихо, встретившись с ним взглядом. - Уйди с дороги и не мешай мне. Это не твоё дело. Леоне смотрит на него со смесью злости, горечи и чего-то ещё - дурного, неуместного сейчас, слишком уязвимого и слишком похожего на мольбу. Целую долгую секунду - просто смотрит ему в глаза, стоя слишком близко. И, наверное, из-за этого делает шаг назад. - Я не смогу тебя отговорить, верно? - Не сможешь, - говорит Неро. И Леоне с сожалением произносит: - Извини. Неро опускает взгляд - на полсекунды позже, чем нужно было, чтобы увидеть направленный на себя пистолет. Станд в его крови вспыхивает, порождая цепную реакцию, его бы хватило для удара - надорывать мудаку горло железным штырем, срезать ему изнутри запястье, да просто размахнуться рукой и дать по морде, это два шага, - но за долю мгновения до этого действия Неро видит рядом с Леоне лиловую тень с серебряными глазами, стройный лёгкий силуэт на ветру, почти повторяющий его движение, - антропоморфную форму его станда, и узкая рука этого призрака скользит по руке Леоне к пистолету, вцепляясь в него, словно пытаясь отвести в сторону. Неро слышит пять выстрелов, один за другим, с разницей меньше трети секунды - и ещё до того, как придёт боль, понимает, что все пять уверенно ложатся в его покалеченную ногу. И он знает, что боль будет сильной, нужно попытаться вдохнуть как можно больше воздуха до того, как она накроет, - но боль уже здесь, и она так сильна, словно его ткнули голыми нервами в сердце ядерного взрыва, и её столько, столько, что в последние секунды его сознания в мире нет больше никого и ничего, кроме неё. * Кто-то уверял его, что в сентиментальных фильмах не врут, и там, за границей темноты - и правда есть какой-то итог твоей жизни, возможность что-то договорить, что-то спросить или сказать тем, кто погиб до тебя, есть шанс что-то понять и обрести покой. Конечно, эта беспомощная дурь ничего общего с правдой не имеет. Может, с кем-то там и ведут слезливые беседы о прекрасном, успокаивающие остатки совести и дающие надежду на поблажку за хорошее поведение после смерти. Неро никогда такого бреда не видел. Может, потому что довести его до грани смерти посложнее, чем любителей трепать языком. Или потому что ему, в отличие от них, не нужно ничье прощение, и ему нечего сказать тем, кого он мог встретить - большую часть он спокойно убил бы ещё раз, остальным - молча отвесил бы тумака даже без помощи станда. Время для болтовни давно прошло, с мертвецами не о чем говорить, даже если ты сам - возможно, уже один из них. Поэтому за границей его темноты нет лиц и разговоров - есть только зазубренно-острый привкус металла в горле, в лёгких, есть непривычно растерянный звон в крови, и ощущение, как частицы металла внутри перетекают, меняя форму, теряя её и обретая заново, как металлическая решётка переламывается и расцветает ледяным кристаллом в каждой ране, как вытягивается в неровные железные шипы, проходящие вдоль нервов, как тончайший слой металла сливается в ровную зеркальную гладь, в которой собственное лицо становится чужим, распадается на части, как растрескавшаяся краска под напором коррозии, сплавляется с чужими, почти стершимися, прах к праху, пепел к пеплу, остальное к чёрту. И сейчас ему даже не хочется знать, останется ли этот прах и пепел теперь с ним навсегда. * Потолок должен быть белым. Во всяком случае, он наверняка таким был задуман. Краска в углах слегка потрескалась и посерела, но осталась на своих местах - вероятно, её клали прямо поверх старой, чтобы не повреждать надёжную основу. Архитекторы хреновы... Пахнет лекарствами, влажной пылью, смесью дезинфектора и какой-то ядовитой дряни. И потолок над головой, края которого все ещё немного плывут перед глазами, а потом вдруг сворачиваются и начинают темнеть от краев, как горящая бумага в старом фильме. Когда он приходит в себя второй раз, изголовье его койки приподнято, и можно видеть чуть подробнее - и простую больничную палату, и стоящую в стороне капельницу, и пустой стол у окна. И, конечно, самоуверенного мудака, сидящего на стуле за ним с такой прямой спиной, словно стойку от ещё одной капельницы ему успели загнать в задницу и протолкнуть до глотки. Зная его, Неро бы не удивился очереди из желающих. Он пробует сосредоточиться, чтобы вычленить самые насущные вопросы по степени важности. Максимально простые и логичные, на которые можно сформулировать ответ, даже если ты спятивший самоубийца. - Где?.. - хрипло спрашивает он, и горло отзывается болезненно, будто состоит из вбитых ссадин. - Больница рядом с Марино, - отвечает Аббаккио Леоне. - Минут двадцать от Рима. - Сколько?.. - Почти двое суток. - Он молчит пару секунд. - Под утро я сдал тебя на руки хирургам. Примерно к полудню они закончили с пулями, и следующие сутки ты валялся под медикаментами. Сейчас около шести часов вечера. Это не похоже на ложь. Обдумав сказанное и собравшись с мыслями, Неро задаёт следующий по списку вопрос уже более уверенно. - Ты совсем охренел? - спрашивает он. - Я же тебя вскрою нахер сейчас, не вставая с этой койки! - Знаю. - Леоне не двигается с места, по-прежнему глядя перед стобой. - Имеешь право. Неро и сам в курсе, какие права и на что имеет. Что за игру этот ненормальный опять затеял? Думает, что никто не станет убивать его прямо в больнице, почти на глазах у людей, или подготовил себе страховку? Правда не учитывает, что кому-то может быть плевать на последствия? Или просто не думает?.. Какое-то время Неро рассматривает его молча, пытаясь понять, что творится в этой голове. Удивительным образом, Леоне не выглядит как человек с продуманным планом, или как человек, удовлетворённый своими решениями и проделанной работой. Он выглядит скорее как человек, который дико устал, сам уже ни черта не понимает и готов принять любую дрянь с пониманием. - Ты мне кое-что должен, - говорит Неро наконец. Леоне кивает без удивления. - Довольно много должен, если уж честно. - Начни с главного. На этот раз он думает дольше. С минуту, наверное, он сидит на своём месте, глядя перед собой пустыми глазами, затем поднимается, берёт свой стул и переставляет его ближе к койке. Когда он садится и осматривает свои карманы, Неро на секунду кажется, что он сейчас достанет пачку сигарет, чтобы закурить. Но в потолок палаты вмонтирован старый датчик дыма, а Аббаккио Леоне - всё ещё Аббаккио Леоне, и из кармана он вытаскивает даже не тюбик помады от чертовой Мии Фарро, а искривленный обломок ножниц. - Я хотел бы просто сказать тебе, что Босс Пассионе мёртв, и можно об этом больше не думать. Но всё немного сложнее. Неро узнаёт этот обломок в его руках. Некрупный, грубо слепленный и с отсутствующим центральным гвоздём, если присмотреться - только напоминающий формой ножницы, как поделки в карго-культах только внешне напоминали самолёты, - потому что этот предмет никогда не предназначался, чтобы функционировать как инструмент в чьих-то руках. Один из тех заострённых со всех сторон кусков железа, что Неро создавал в горле и в груди ублюдка из его собственной крови во время того боя. - Человек, которого мы с тобой преследовали, физически умер. Это я могу сказать тебе наверняка. Я потратил несколько часов, воспроизводя то, что там было, чтобы в этом убедиться. Если ты захочешь увидеть сам, я отведу тебя... Когда встанешь на ноги. - Леоне задумчиво крутит железный штырек между пальцами. - Джорно Джованна даже не стал делать этого своими руками. Просто с остатками нашей... Своей группы загнал его в какую-то дыру, где его прирезал невменяемый бродяга, чтобы обшарить его карманы и оставить труп гнить прямо там. Пару секунд стоит тишина. Что же - достойная в своей отвратительности смерть. Если то, что он говорит, правда, то Неро почти жалеет, что это закончилось.... Всего лишь так. Но обсуждать это вслух он не собирается. - Допустим, - кивает он. - И в чём подвох? И Леоне рассказывает. * О том, что они делали после того, как Неро вырубился от боли на той крыше. О том, кем представился человек в инвалидном кресле, встретивший их у Колизея, что он рассказал о стандах и их возможностях, о стреле, способной не просто пробуждать станд в человеке, но и усиливать уже используемый владельцем станд до максимума, открывая в нём новые стороны. Он говорит ровно, немного задумчиво, словно сам до конца не веря своим сведениям, но и опровержений им не находя. Что вполне можно понять - немалая часть этих сведений звучит как припадочный бред. Если бы Неро не был человеком, с двадцати лет работавшим на организацию, собранную из толпы психов с нечеловеческими способностями, в главе которой стоял параноик с раздвоением личности, умеющий вырезать из будущего фрагмент времени, - он именно так бы это и назвал. Наркоманский бред. - Я могу делать выводы только из их разговоров, - говорит Леоне, - и их было немного. Насколько я понял, Джорно считает, что запер его в своего рода... Петле, что ли. Заданной его страхом петле, где он будет проживать то, чего боялся больше всего, раз за разом. То, что он погиб и всё закончилось - случилось для нас, потому что мы живём дальше, уже после этого. А для него это время после никогда наступит. Будет только его гибель, снова и снова. Неро с подозрением смотрит на пустую капельницу в стороне от койки. - Ты сам слышишь, как это звучит, верно? - Я это слушал несколько раз подряд, чтобы самому хоть что-то понять. - И ты считаешь, что это может быть правдой? Леоне разводит руками. - Твой станд способен создать в человеке металлические лезвия и ободрать железо с клеток крови. Мой умеет воспроизводить прошлое как запись. Станд Босса был в состоянии выбить несколько секунд реальности из того, что ещё не произошло. Если задуматься, любая дикость может оказаться правдой, когда речь идёт о таких вещах. Не знаю. - Он легко гладит пальцем край лезвия в своих руках, ухитряясь не пораниться, и Неро невольно следит за этим движением внимательнее, чем собирался. - Я знаю другое. Теперь во главе Пассионе стоит шестнадцатилетний мальчишка с огромной силой, уверенный, что его цели - это благо для всех. Который за три дня ухитрился по максимуму воспользоваться и Буччиллати, и его людьми, и его не смутила ни возможность заставить работать на себя разваливающийся труп, ни вероятность загнать кого-то в личный ад без конца. Я был с ним рядом, Неро. И мне он не понравился не только потому, что мгновенно втащил Буччиллати в свою игру, и тот даже не стал сообщать об этом нам до первой стычки с Боссом. - А ты, выходит, знал? Леоне пожимает плечами, не слишком радостно дернув уголком тёмных губ. Ну, конечно. Твой станд может выяснить очень много, если ты знаешь, где искать. Только вот Буччиллати ты на эту тему, скорее всего, и слова не сказал, ни до того, как он подставил вас под это всё, ни после. Уж не об этом ли ты жалел до самой его смерти? Этих вопросов Неро тоже не собирается задавать вслух. - Ладно. И к чему ты рассказал мне всю эту трагичную историю? - Чтобы ты понимал, почему я уверен, что ничего хорошего нас не ждёт. Джорно не остановится, даже если за ним будет стоять очередь желающих получить над ним контроль. Если он не лгал Буччиллати, то сначала попытается разрушить сложившийся наркотрафик. Будет хаос и много трупов. Потом - Бог знает, что ещё. Погибшего Босса сдерживал страх - а у него нет ни страха, ни сомнений. Он либо уничтожит Пассионе изнутри, либо превратит её во что-то, что сочтёт достаточно хорошим по своим меркам, и можно только гадать, что это будет. - Если ты в этом так уверен, то почему ты ещё здесь? Неро догадывается, что за ответ может услышать, и всё равно недоверчиво поднимает бровь, когда Леоне просто спрашивает: - А ты бы сбежал? - Конечно, - ухмыляется он. - Я ведь не дурак. - Даже знать не хочу, сколько раз ты мне сейчас соврал. Вот теперь Неро узнаёт человека, с которым провёл несколько суток рядом и которому сам не против был бы запихнуть куда-нибудь стойку для капельницы. - И что ты намерен делать? Убить мальчишку, пока не поздно? Занять его место или попробовать подставить туда кого-то своего? Леоне качает головой. - Я тоже не совсем дурной, знаешь ли. У меня нет ни одной гарантии, что это будет легко или что я справился бы лучше. К тому же, у меня всё ещё слишком мало сведений о том человеке, что привёл их тогда в Рим и теперь, возможно, будет стоять рядом с Джорно и пытаться контролировать его деятельность. Я просто хочу, чтобы в случае, если Пассионе в его руках превратится во что-то слишком безумное... Чтобы они не были единственным игроком на этом поле. Чтобы кто-то мог им кое-что противопоставить. Пусть не прямо сейчас, но завтра или через год. Хоть что-то. Это - реально. - А ты ещё скромнее, чем я думал, - с усмешкой замечает Неро. - И много один человек сможет противопоставить банде отморозков-идеалистов со стандами? - Меньше, чем смогут два человека. - Леоне поворачивает голову и встречается с ним взглядом. - Для начала. Что скажешь? Неро молчит несколько долгих секунд, глядя на него в ответ. - Ты, - наконец говорит он негромко, - всадил пять пуль мне в ногу только ради того, чтобы предложить продлить нашу договорённость? - Нет. - Леоне по-прежнему смотрит ему в глаза в ожидании ответа. - Я предлагаю тебе новую договорённость. И это были шесть пуль. Неро одной рукой приподнимает одеяло, чтобы глянуть на количество швов на своей ноге. - Я помню только пять. - Значит, я в этом не так уж плох, - говорит Леоне, следя за этим движением так показательно-небрежно, что край лезвия в его пальцах тут же надрезает кожу. - Вот сволочь!.. Он бросает обломок ножниц на прикроватный столик для лекарств и поднимается, чтобы второй рукой залезть в аптечный ящик на стене рядом. Неро смотрит на этот кривой клочок металла и легко улавливает насыщенность железом крови, которая на нём осталась. По-прежнему неплохо, при учёте ситуации последних дней. По-прежнему могло бы хватить на многое. - Ты ведь понимаешь, - вкрадчиво говорит он, и Леоне настроженно поворачивается к нему, одной рукой вскрывая спиртовой флакончик, - что за шесть пуль я потребую компенсации большей, чем за пять? - Если ты думал меня этим удивить... Он накрывает ранку спиртовым тампоном и, поморщившись, выдергивает из пачки пластырь. Приподняв бровь, Неро пару секунд наблюдает за попытками приладить его одной рукой - а потом молча похлопывает ладонью по одеялу рядом с собой и протягивает руку. Теперь Леоне сидит очень близко, и можно хорошо видеть, как зрачки в его янтарных глазах становятся чуть шире, когда Неро касается его ладони, разглядывая надрез, прежде чем прикрыть его пластырем. - Хватит на меня пялиться, - говорит он тихо, и по краю тёмных губ скользит почти невидимая улыбка. - Тебе ещё не надоело? - отзывается Неро так же тихо. Леоне качает головой, со вздохом прикрывая глаза - но затем, похоже, чувствует первое движение его станда, коснувшегося крови в качестве предупреждения, и резко вскидывает голову, снова встречаясь с ним взглядом. - Нет. - Неро вопросительно поднимает бровь, но Леоне берёт его пальцы и опускает его руку на покрывало. - Не здесь. Угнанный полицейский катер - ещё куда ни шло, но больница на окраине, где даже двери не запираются - это уже чересчур. Я тебе не средневековая девственница под алтарём, чтобы радовать народ публичными представлениям. Не здесь... И не так. - Уже выдвигаешь встречные условия? - А как иначе? - Леоне разводит руками. - Работать втёмную я бы предпочёл с кем-нибудь другим. Неро с усмешкой закатывает глаза, но мысленно признаёт, что аргумент довольно разумен. Возможно, действие медикаментов всё ещё даёт о себе знать, потому что ситуация кажется не вполне реальной - но чем именно, ему так и не удаётся определить. Может быть, так ощущается атака какого-нибудь станда, связанного с иллюзиями или влезанием в чужую голову. Или собственный мозг, пробитый той шестой пулей, напоследок подкидывает пару фантазий, которых при жизни он бы себе точно воображать не стал. Имеет ли это значение, когда ты и без того прожил дольше, чем планировал? Полчаса назад Неро думал о том, что убьёт его в любой момент, начиная с прямо сейчас. Два дня назад - о том, что строить планы на дальнейшую жизнь это больше не его проблема. Три дня назад - о том, что ломать себе покалеченную ногу ещё в трёх местах не входит в список его любимых развлечений, но ради перспективы порой приходится чем-то жертвовать. Если подумать, нет ничего противоречивого в том, о чём он думает сейчас. - Хорошо, - произносит он наконец, выпрямляясь на койке и оглядываясь вокруг. - Выкладывай, что у тебя на уме. И, кстати, где моя одежда? * Часы на стене небольшого кафе показывают полвосьмого утра. Больничный двор через дорогу напротив пуст, в помещении кафе дремлет за чашкой девчонка-медсестра с кругами под глазами, будто залитыми разбавленным кофе. Столики снаружи тоже пустуют, поэтому Неро без зазрения совести тянет вторую подряд сигарету, наблюдая за территорией из-под капюшона, отчасти прикрывающего глаза от утреннего солнца. - Уверен, что обойдёшься без шины? На столик перед ним приземляется увесистая папка с торчащими оттуда бумагами и несколькими тёмными листами рентгеновских снимков. - Ещё бы костыль мне предложил. - Неро давит окурок в пепельнице и прикрывает керамическую крышку. - Здесь всё? - Всё, что мне удалось из них вытащить, - признаётся Леоне, усаживаясь за тот же столик и кладя рядом дешёвый сотовый телефон из тех, что продаются на любой заправке за пару сотен и выбрасываются через неделю. - Мне пришлось немного надавить на санитара, чтобы получить возможность удалить эти данные из их системы регистрации, но уверен, что он переживёт. Скорее всего, что-то осталось. Но отследить по этим клочкам, если что, будет непросто. - В следующий раз я займусь этим сам. - Позволь мне надеяться, что к следующему разу ты об этой угрозе забудешь, - выразительно говорит Леоне. - Кстати, хирурги были в восторге от твоих "штифтов" в ноге. Уверяли, что в жизни не видели такого ужаса, и что засунуть это в кости живого человека физически невозможно. - Будто кто-то их спрашивал. Шесть пулевых ранений в этой ноге их, значит, не смутили, а мои штифты - это ужас? - Пулевые ранения они каждые выходные видят. Работник кафе приносит две чашки чёрного кофе, заменяет пепельницу. Неро молча разглядывает снимки. На чёрном фоне проступают полупрозрачные контуры кожи и мышц, в середине ярким бело-голубым, как оледенелая река, надломленная в нижней части - кости, можно проверить, насколько ровно он приладил на место срез второй раз. Всё это прошито металлическими корнями, оплетающими кости и прорастающими их насквозь. На одном из снимков видно, как в ту же многострадальную кость впиваются в разных местах плотные сгустки очень белого цвета, почти сияющего, если смотреть на фоне неба. Их действительно шесть. Неро опускает снимок и некоторое время смотрит, как Леоне вертит в пальцах свою чашку. - Зачем? - спрашивает он. - На самом деле? - Будто сам не догадываешься. - Тот ставит чашку обратно на стол. - Мне нужно было что-то, чтобы тебя вырубить, чтобы ты не полез героически подыхать под всех, кого мы там увидели, сразу. Я видел, что Босса они все, скорее всего, на этот раз добьют и сами. И оценил вероятность, что он прихватит тебя с собой, как слишком высокую. В моей жизни и без того было достаточно людей, которые умирали, пока я стоял рядом и не вмешивался. - Он поднимает глаза, встречаясь с Неро взглядом. - А ты не настолько похож на Буччиллати, чтобы мне хотелось вспоминать твоё лицо в конце их списка. Ответ, предсказуемо очаровательный в своей изворотливой искренности. Неро вспоминает тонкую призрачную фигуру, пальцы которой вцепились в ту секунду в его руку, сжимавшую пистолет. Станд - часть своего владельца. Он не делает того, чего ты сам не захотел бы сделать, будь возможность. - Почему тогда не хотел стрелять? Леоне не удивляется вопросу - только смотрит на этот раз в сторону, пряча за кофейной чашкой почти смущенную усмешку. - Успел подумать, что лишаю тебя мести за своих. И что ты меня после такого либо возненавидишь, либо убьёшь. Я сам бы такое не простил. - И всё равно выстрелил. Леоне пожимает плечами. - Твоя голова не валяется сейчас среди мусора под Колизеем. Моя глотка не вскрыта изнутри, хотя я уверен, что тебе очень хотелось бы. По большому счету... С остальными вариантами я уже как-нибудь смогу смириться. Сделав ещё глоток, он ставит кружку на стол и выпрямляется, больше не отводя глаз. Неро почему-то думает о том, что если они хотят чего-то добиться, то действовать нужно уже сейчас, пока в Пассионе не развернулись перестановки в полный рост, и ещё есть возможность перехватить часть людей, которых новая верхушка банды, разумеется, попытается использовать для себя. И ещё - о том, что если Буччиллати и правда с ним не спал, то он был последним дураком. * Чуть наклонившись вперёд, Неро протягивает руку и аккуратно разворачивает его лицо к себе легко придерживая за подбородок. - Ты, - говорит он совсем тихо, - покажешь мне всё, что там было. Его смерть, их разговоры, то, кто из них выжил, куда они направились дальше, как ты стрелял и что успел сделать ещё. Чтобы не работать втёмную и не поддаться соблазну однажды всадить тебе нож под ребро, я хочу знать. Поэтому ты покажешь мне всё, что я пропустил по твоей милости. Леоне касается его пальцев на своём лице и на пару секунд легко сжимает его руку, удерживая её на месте. - Я покажу тебе дальше больше. А потом мы вернёмся в Неаполь, я найду дешёвый отель где-нибудь в Ачерре или Марильяно, и ещё пару анонимных телефонов. У тебя остались контакты с кем-то, помимо осведомителей? - О, да. - Он ухмыляется, чуть прищурив глаза. - Сомневаюсь, что они будут рады меня видеть. Но тем лучше для них. У тебя? Впрочем, он сам понимает, что вопрос задан скорее для поддержания беседы. Люди, контролирующие игорный бизнес, не сидят в изоляции с оружием наготове, даже если ими руководит человек с благородным отвращением к коллегам. Леоне едва заметно кивает, задумчиво поглаживая его пальцы и с абсолютным целомудрием глядя ему в глаза. - И я даже знаю, с кого стоит начать. - И, бросив взгляд в сторону опустевшего кафе, вдруг тихо добавляет: - Кстати... Ты всё ещё хочешь знать, как меня зовут?