Наемники читают книги про Гарри Поттера.

Бад и Гленн после того, как поужинали, и помогли с уборкой, направились обратно в комнату синеволосого, чтобы наконец, приступить к прочтению этого самого путеводителя, который на первый взгляд является романом. Синеволосый взял книгу в руки, и ненадолго задумался. — Гленн, а как именно мы будем все это читать? — все же решил поинтересоваться мастер меча у своего друга, на что тот пожал плечами, но все же сказал. — Читаем вслух, после чего обсуждаем информацию, и возможно, записываем интересующие нас вещи или вопросы, книг много, читать много, так что через главу или несколько, сменяем друг друга, чтобы мы могли отдохнуть? — протянул маг, на что синеволосый немного помолчал, но после кивнул, соглашаясь с мнением своего друга. Гленн подготовил несколько листов пергамента, а так же ручки и карандаши, чтобы записывать информацию, которую они узнают и вопросы, на которые им будут нужны ответы. Бад сел на свою кровать, Гленн же устроился на кресле, около стола, придвинув пергамент ближе к себе, и взяв карандаш в руки, готовый записывать интересующую их информацию. — Так, «Гарри Поттер и Философски Камень», — прочел название книги Король Наемников, и открыл книгу, — Здесь семнадцать глав. Первая глава. Мальчик, который выжил. Ну, что же, давай приступим. «Мистер и миссис Дурсль проживали в доме номер четыре по Тисовой улице и всегда с гордостью заявляли, что они, слава богу, абсолютно нормальные люди. Уж от кого-кого, а от них никак нельзя было ожидать, чтобы они попали в какую-нибудь странную или загадочную ситуацию. Мистер и миссис Дурсль весьма неодобрительно относились к любым странностям, загадкам и прочей ерунде.» — Какое оригинальное начало, — ехидно заметил Гленн, на что Бад пожал плечами. — Тут написано, что они нормальные люди, и что они неодобрительно относятся к любым странностям, загадкам и прочей ерунде, — протянул Бад, мгновенно понимая что же имелось под этим, — Мне действительно кажется, что они не любят магию, и все, что с ней связано. Неужели в том мире магия не настолько распространена? Все же в нашем мире магия является частью нашей жизни, она практически везде. — Это действительно нужно записать, возможно, их мир действительно отличается от нашего, — кивнул маг, записывая их предположения о другом мире на пергаменте. «Мистер Дурсль возглавлял фирму под названием «Граннингс», которая специализировалась на производстве дрелей. Это был полный мужчина с очень пышными усами и очень короткой шеей. Что же касается миссис Дурсль, она была тощей блондинкой с шеей почти вдвое длиннее, чем положено при ее росте. Однако этот недостаток пришелся ей весьма кстати, поскольку большую часть времени миссис Дурсль следила за соседями и подслушивала их разговоры. А с такой шеей, как у нее, было очень удобно заглядывать за чужие заборы. У мистера и миссис Дурсль был маленький сын по имени Дадли, и, по их мнению, он был самым чудесным ребенком на свете.» Синеволосый моргнул от таких описаний, и сдержал смешок, посматривая на мага, тот тоже не был впечатлен этой информацией, которая не особо была им и нужна. Почему они вообще читают о каких-то там Дурслях? О чем Гленн и спросил. — Ну, если все это написано в формате романа, то это предыстория нашего главного героя, и он явно будет как-то связан с этими людьми, если мы читаем о них в самой первой главе, — протянул мужчина, который действительно любил читать различные книги, включая множество романов, так что он примерно знал о многих штампах, которые могли быть в подобных книгах. «Семья Дурсль имела все, чего только можно пожелать. Но был у них и один секрет. Причем больше всего на свете они боялись, что кто-нибудь о нем узнает. Дурсли даже представить себе не могли, что с ними будет, если выплывет правда о Поттерах. Миссис Поттер приходилась миссис Дурсль родной сестрой, но они не виделись вот уже несколько лет. Миссис Дурсль даже делала вид, что у нее вовсе нет никакой сестры, потому что сестра и ее никчемный муж были полной противоположностью Дурслям.» — Значит, родственники, и я был прав, они связаны с нашим главным героем истории, — протянул Король Наемников, окторому действительно не совсем понравилось отношение к родственникам, но он ничего не сказал, так как не был полностью уверен в причине конфликта, и возможно причина была довольно серьезной. — Хотя, не похоже, что они рады этой самой связи с семьей Поттеров, плохая история? — протянул маг, который черканул в пергаменте свое предположение о том, что магия была причиной их конфликта. «Дурсли содрогались при одной мысли о том, что скажут соседи, если на Тисовую улицу пожалуют Поттеры. Дурсли знали, что у Поттеров тоже есть маленький сын, но они никогда его не видели. И они категорически не хотели, чтобы их Дадли общался с ребенком таких родителей.» Наемники только фыркнули на это. — Мне кажется, или они действительно только что прокляли себя на взаимодействие с этим ребенком? — не мог не поинтересоваться синеволосый у своего друга. Тот только вопросительно приподнял бровь на высказывание своего друга. — Довольно часто, когда кто-то упоминает о том, что они не хотят с кем-то взаимодействовать, либо же хочет избежать каких-нибудь неприятностей, то они обязательно наткнуться на эти самые неприятности, и взаимодействия, — протянул на озадаченный взгляд мага синеволосый, на что Гленн только тяжело вздохнул, понимая рассуждения Бада, все же они так же довольно часто оказывались в подобных ситуациях. «Когда во вторник мистер и миссис Дурсль проснулись скучным и серым утром — а именно с этого утра начинается наша история, — ничто, включая покрытое тучами небо, не предвещало, что вскоре по всей стране начнут происходить странные и загадочные вещи. Мистер Дурсль что-то напевал себе под нос, завязывая самый отвратительный из своих галстуков. А миссис Дурсль, с трудом усадив сопротивляющегося и орущего Дадли на высокий детский стульчик, со счастливой улыбкой пересказывала мужу последние сплетни.» — Это действительно похоже на роман, начинается наша история, серьезно? — протянул Бад, не обращая внимания на раздраженный взгляд Гленна, который просто хотел перейти к более информативной части этого путеводителя, — И почему самый отвратительный галстук? Неужели он хочет кого-то раздражать своим видом? — Бад, нас не должно это интересовать, фрагмент про то, что начались странные и загадочные вещи, вот что тут важно, — и маг понимал, что Бад тоже это понял, просто Гленн действительно знал, что Бад был тем еще критиком различных романов, и любил докапываться даже до самых мелких деталей, если у него было настроение на это. «Никто из них не заметил, как за окном пролетела большая сова-неясыть.» Наемники остановились на этом предложении. — Гленн, а разве совы не ночные птицы? И почему сова летает в каком-то населенном пункте? — поинтересовался у мага Иллис, на что тот только пожал плечами, тоже не совсем понимая ситуацию. — Я имею ввиду, совы могут охотится днем, хоть это и редкость, но вопрос остается открытым, что сова делает в населенном пункте? Возможно, она отчасти домашняя сова каких-то соседей этой семьи? Это бы могло объяснить то, что она летает в этом районе? — сделал предположения Поэфф, не сильно заинтересованный данной темой, и ее развитием, так как ждал более интересующей его информацией, к примеру, как работает тот мир и его магия. Пока было ясно, что магия пока не настолько распространена, как у них. Возможно, в их мире была ситуация, похожая на гражданскую войну в королевстве Виппер? Вот почему не любят магию? «В половине девятого мистер Дурсль взял свой портфель, клюнул миссис Дурсль в щеку и попытался на прощанье поцеловать Дадли, но промахнулся, потому что Дадли впал в ярость, что с ним происходило довольно часто. Он раскачивался взад-вперед на стульчике, ловко выуживал из тарелки кашу и заляпывал ею стены. — Ух, ты моя крошка, — со смехом выдавил из себя мистер Дурсль, выходя из дома. Он сел в машину и выехал со двора.» Наемники не могли не остановиться на этом предложении, удивленные тем, что они только что прочитали. — Что это за воспитание такое? — возмутился синеволосый, — Я, конечно, понимаю, что это ребенок, но такое поведение со стороны взрослых просто возмутительно. Почему они не воспитывают его? Такими темпами он может вырасти, не пойми кем, если за его воспитание не возьмутся в серьез. — Машина, как я полагаю, это транспортное средство? — потянул Поэфф, записывая данную информацию, на что Бад кивнул, так как это звучало как довольно логичное предположение. Ему даже стало интересно, а как выглядит эта самая машина? «На углу улицы мистер Дурсль заметил, что происходит что-то странное, — на тротуаре стояла кошка и внимательно изучала лежащую перед ней карту. В первую секунду мистер Дурсль даже не понял, что именно он увидел, но затем, уже миновав кошку, затормозил и резко оглянулся. На углу Тисовой улицы действительно стояла полосатая кошка, но никакой карты видно не было.» — Кто-то на подобии члена кошачьего племени? В том мире вообще есть зверолюди? — вслух задумался Бад, на что Гленн кивнул на данное предположение, отметив, что та кошка могла так же иметь при себе пространственную сумку, или даже быть магом, так как спрятать карту так быстро находясь в форме кошки, было довольно проблематично, возможно какое-то заклинание невидимости? «— И привидится же такое! — буркнул мистер Дурсль. Наверное, во всем были виноваты мрачное утро и тусклый свет фонаря. На всякий случай мистер Дурсль закрыл глаза, потом открыл их и уставился на кошку. А кошка уставилась на него. Мистер Дурсль отвернулся и поехал дальше, продолжая следить за кошкой в зеркало заднего вида. Он заметил, что кошка читает табличку, на которой написано «Тисовая улица». Нет, конечно же, не читает, поспешно поправил он самого себя, а просто смотрит на табличку. Ведь кошки не умеют читать — равно как и изучать карты.» — Это определенно не обычная кошка, — протянул Король Наемников, — Возможно, там действительно есть зверолюди. Гленн молча согласился с Бадом, и тот продолжил чтение. «Мистер Дурсль потряс головой и попытался выбросить из нее кошку. И пока его автомобиль ехал к Лондону из пригорода, мистер Дурсль думал о крупном заказе на дрели, который рассчитывал сегодня получить. Но когда он подъехал к Лондону, заполнившие его голову дрели вылетели оттуда в мгновение ока, потому что, попав в обычную утреннюю автомобильную пробку и от нечего делать глядя по сторонам, мистер Дурсль заметил, что на улицах появилось множество очень странно одетых людей. Людей в мантиях. Мистер Дурсль не переносил людей в нелепой одежде, да взять хотя бы нынешнюю молодежь, которая расхаживает черт знает в чем! И вот теперь эти, нарядившиеся по какой-то дурацкой моде.» — Значит, мантии в том мире считаются нелепой одеждой? — скептически приподнял бровь маг, — Хотя я и признаю, что мантии в нашем мире и могут быть довольно неудобны для боев, но в целом они действительно удобны для повседневной носки? — Ну да, хотя все зависит от материала, из которого они сделаны, — согласился синеволосый, — Так же они довольно удобны для того, чтобы скрывать свою личность, так как капюшон у них действительно скрывает лицо почти полностью. «Мистер Дурсль забарабанил пальцами по рулю. Его взгляд упал на сгрудившихся неподалеку странных типов, оживленно шептавшихся друг с другом. Мистер Дурсль пришел в ярость, увидев, что некоторые из них совсем не молоды, — подумать только, один из мужчин выглядел даже старше него, а позволил себе облачиться в изумрудно-зеленую мантию! Ну и тип! Но тут мистера Дурсля осенила мысль, что эти непонятные личности наверняка всего лишь собирают пожертвования или что-нибудь в этом роде… Так оно и есть! Стоявшие в пробке машины наконец тронулись с места, и несколько минут спустя мистер Дурсль въехал на парковку фирмы «Граннингс». Его голова снова была забита дрелями. Кабинет мистера Дурсля находился на девятом этаже, где он всегда сидел спиной к окну. Предпочитай он сидеть лицом к окну, ему, скорее всего, трудно было бы этим утром сосредоточиться на дрелях. Но он сидел к окну спиной и не видел пролетающих сов — подумать только, сов, летающих не ночью, когда им и положено, а средь бела дня! И это уже не говоря о том, что совы — лесные птицы, и в городах, тем более таких больших, как Лондон, не живут. В отличие от мистера Дурсля, находившиеся на улице люди отлично видели этих сов, стремительно пролетающих мимо них одна за другой, и широко раскрывали рты от удивления и показывали на них пальцами. Большинство этих людей в жизни своей не видели ни единой совы, даже в ночное время.» — Значит, все же дело не в том, что кто-то держит сову дома и выпустил ее полетать, тут замешано что-то более странное, возможно это связано с магическим сообществом, о котором упоминал Бог Смерти? — протянул маг, записывая предположение о том, что эти совы связаны с магами того мира. — Но тогда встает вопрос, почему все это происходит? Если судить по реакции людей, то это ненормальное событие, а значит, что-то произошло, что заставило сов летать так активно. Бад задумчиво промычал, и продолжил чтение. «В общем, у мистера Дурсля было вполне нормальное, лишенное сов утро. Он накричал на пятерых подчиненных, сделал несколько важных звонков и несколько раз повысил голос на своих телефонных собеседников. Так что настроение у него было просто отличное — до тех пор, пока он не решил немного размять ноги и купить себе булочку в булочной напротив. Мистер Дурсль уже забыл о людях в мантиях и не вспоминал о них, пока не столкнулся с группкой странных типов неподалеку от булочной. Он не мог понять, почему при одном только взгляде на них ему становилось не по себе.» — Вот ведь, а у мужика этого характер действительно отвратный, — заметил Бад, на что Поэфф только кивнул на это заявление. Иметь хорошее настроение только от того, что накричал на своих подчиненных? Это действительно был ужасный на их взгляд человек. Даже если подчиненные могли провиниться перед ним, то он мог бы просто спокойно им все объяснить или сделать выговор. Судя по всему, у этого Дурсля была довольно мирная работа, и от этой работы не зависят жизни других людей, так что наемники не совсем понимали причины криков и повышения голоса на своих собеседников. Гленн так же подметил, что эти люди в мантиях точно были связаны с магическим сообществом, на что Бад был склонен согласиться со своим другом. «Эти типы тоже оживленно перешептывались, и он не заметил у них в руках ни одной кружки для сбора пожертвований. Выйдя из булочной с пакетом, в котором лежал большой пончик, мистер Дурсль вновь вынужден был пройти мимо этих странных личностей, и в этот момент он абсолютно случайно услышал: —… да, совершенно верно, это Поттеры, именно так мне рассказывали… —… да, их сын, Гарри… Мистер Дурсль замер. У него перехватило дыхание. Он ощутил, как на него накатывает волна страха. Он оглянулся на шептавшихся типов, словно хотел сказать им что-то, но потом передумал.» — А вот и еще одно упоминание о главном герое этой книги, — протянул Бад, — Только вот реакция этого Дурсля заставляет меня задуматься… Почему он так боится магии? Или тут все дело в семье Поттеров? — Возможно в этом мире к магии относятся так же как в королевстве Виппер во время гражданской войны, и быть связанным с магами тогда было не сильно в почете, если информация которой мы располагаем верна, хоть в королевстве Виппер сейчас все относительно в норме, это не значит, что в другом месте не может быть чего-то подобного, — задумался Гленн, на что Бад покивал на рассуждения мага. Они все равно по мере прочтения узнают причину. «Мистер Дурсль метнулся через дорогу, поспешно поднялся в офис, рявкнул секретарше, чтобы его не беспокоили, сорвал телефонную трубку и уже набирал предпоследнюю цифру своего домашнего номера, когда вдруг передумал и положил трубку обратно на рычаг. Затем он начал поглаживать усы, думая о том, что… Нет, конечно, это была глупость. Поттер — не такая уж редкая фамилия. Мистер Дурсль легко убедил себя в том, что в Англии живет множество семей, носящих фамилию Поттер и имеющих сына по имени Гарри. И он даже не может со стопроцентной уверенностью утверждать, что его племянника зовут именно Гарри. Он ведь никогда не видел этого мальчика. Вполне возможно, что его зовут Гэри. Или Гарольд. В общем, мистер Дурсль решил, что ему совсем ни к чему беспокоить миссис Дурсль, тем более что она всегда ужасно огорчалась, когда речь заходила о ее сестре. Мистер Дурсль не упрекал жену — если бы у него была такая сестра, как у миссис Дурсль, он бы… Но тем не менее эти люди в мантиях и то, о чем они говорили, — все это было странно.» — И все же у них действительно ужасные отношения с семьей Поттеров, даже стало интересно, а все из-за чего? Неужели это только из-за магии? Или же тут было замешано что-то еще? — не мог удержаться от риторического вопроса синеволосый, он не ожидал ответа, но он все же пришел от Гленна. — С большей вероятностью мы узнаем эту информацию в будущем, так как эта семейка является родственниками главного героя, так что с большей вероятностью будут мелькать в истории, особенно из-за того, что история сосредоточена вокруг этого Гарри Поттера, если верить названиям книг, да и тому, что сказал Бог Смерти в своем письме, — протянул маг, смотря на Бада, как бы говоря, чтобы тот продолжил читать. «После похода за пончиком мистеру Дурслю было куда сложнее сосредоточиться на дрелях. Когда в пять часов вечера он покидал здание фирмы, он был настолько взволнован, что, выходя из дверей, не заметил проходившего мимо человека и врезался в него. — Извините, — пробурчал он, видя, как маленький старикашка пошатнулся и едва не упал. Мистеру Дурслю понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что старичок был одет в фиолетовую мантию. Кстати, старикашка нисколько не огорчился тому, что его едва не сбили с ног. Напротив, он широко улыбнулся и произнес писклявым голосом, заставившим прохожих обернуться: — Не извиняйтесь, мой дорогой господин, даже если бы вы меня уронили, сегодня меня бы это совсем не огорчило. Ликуйте, потому что Вы-Знаете-Кто наконец исчез! Даже такие маглы, как вы, должны устроить праздник в этот самый счастливый день!» — А вот довольно интересная информация, кто этот «Вы-Знаете-Кто»? Куда он исчез? И кто такие эти «Маглы»? — протянул Король Наемников, на что Гленн записал эти вопросы на отдельный пергамент, и начал раздумывать на эту тему. — Если этот человек в мантии является членом магического сообщества, то название «Магл» может быть использовано в отношении тех, кто не входит в это сообщество? И этот «Вы-Знаете-Кто» может быть каким-то общим врагом этого сообщества, который исчез, вот по этой причине они и празднуют, возможно, так сильно празднуют, что и творят такие вещи, как рассылка сов и хождение в такой одежде, привлекая внимание других людей? — сделал предположение маг, на что Бад задумчиво посмотрел на наго, но все же кивнул, принимая точку зрения, у него самого были похожие мысли. «С этими словами старикашка обеими руками обхватил мистера Дурсля где-то в районе живота, крепко стиснул его и ушел. Мистер Дурсль буквально прирос к земле. Подумать только, его обнял абсолютно незнакомый человек! Мало того, его назвали каким-то маглом. Что бы там ни означало это слово, мистер Дурсль был потрясен. И когда ему наконец удалось сдвинуться с места, он быстрым шагом пошел к машине, надеясь, что все происходящее сегодня — не более чем плод его воображения. Хотя мистер Дурсль крайне отрицательно относился к воображению и его плодам.» — Ну, по сути это довольно логичные мысли того, кто не понимает, что тут происходит, и у нас есть подтверждение, что магическое сообщество с большей вероятностью держится обособлено от других, хотя, возникает вопрос, а знают ли эти Дурсли про магическое сообщество, или же они просто знакомы с семьей Поттеров из-за сестры миссис Дурсль, которая, по всей видимости, тоже являлась магом? — вслух высказал свои мысли синеволосый, вновь отвлекаясь от чтения. Бад не высказал своего мнения на счет того, что этот Дурсль был очень скучным и посредственным типом, если отрицательно относился к воображению и его плодам. Все же навыки креативности были очень полезны в жизни. Гленн ничего не сказал, молча призывая своего друга вернуться к чтению. «Когда он свернул с Тисовой улицы на дорожку, ведущую к дому номер четыре, он сразу заметил уже знакомую полосатую кошку. Настроение его резко упало. Мистер Дурсль не сомневался, что это та самая кошка — у нее была та же окраска и те же странные пятна вокруг глаз. Теперь кошка сидела на заборе, отделяющем его дом и сад от соседей. — Брысь! — громко произнес мистер Дурсль. Но кошка не шелохнулась. Более того, она очень строго посмотрела на мистера Дурсля, так что он даже подумал: «Может быть, кошки всегда себя так ведут?» — Он серьезно думает, что это нормальное поведение кошек? Обычные кошки бывают такими невозмутимыми, Гленн? — не мог не поинтересоваться у мага синеволосый, который практически никогда не видел обычных кошек, от чего он не знал об их обычном поведении, в следствии чего решил поинтересоваться об этом у своего друга. — Нет, как правило, уличные кошки очень осторожны, и стараются не попадаться другим на глаза, и практически всегда убегают при малейшем шуме. Даже домашние кошки не любят громких звуков, и стараются уйти от шума, — протянул маг, — Хотя, думаю ты это и сам понимаешь, особенно про шум. Бад поморщился от этого комментария. Синеволосый действительно не сильно любил шумные и людные места, но ничего с этим не мог поделать, так как его работа требовала от него, постоянно находится в таких местах. Все же порой чуткий слух и обоняние бывают не очень полезны в повседневной жизни. «Затем, собравшись с духом, он вошел в дом, внушая себе при этом, что ему ни в коем случае не следует ни о чем рассказывать жене. Для миссис Дурсль этот день был, как всегда, весьма приятным. За ужином она охотно рассказала мистеру Дурслю о том, что у их соседки серьезные проблемы с дочерью, и напоследок сообщила, что Дадли выучил новое слово «хаччу!». Мистер Дурсль изо всех сил старался вести себя как обычно.» — В чужом глазу соломину видеть, в своём — бревна не замечать, — вспомнил слова Кейла Бад, которые действительно подходили к данной ситуации. «Когда миссис Дурсль уложила Дадли в кроватку, мистер Дурсль поцеловал его, пожелал спокойной ночи и пошел в гостиную включить телевизор. По одному из каналов как раз заканчивались вечерние новости. «И в завершение нашего выпуска о странном поведении сов по всей Англии. Хотя совы обычно охотятся ночью и практически никогда не показываются днем, сегодня поступали сотни сообщений от людей, которые с самого рассвета в разных точках страны видели беспорядочно летающих сов. Специалисты не могут объяснить, почему совы решили изменить свой распорядок дня. — Тут диктор позволил себе ухмыльнуться. — Очень загадочно. А теперь я передаю слово Джиму МакГаффину с его прогнозом погоды. Как ты думаешь, Джим, не будет ли сегодня вечером новых дождей из сов?» «Не знаю, Тед. — На экране появился метеоролог. — Однако сегодня не только совы вели себя необычно. Наши зрители из таких отдаленных уголков Англии, как Кент, Йоркшир и Данди, звонили мне, чтобы сообщить, что вместо дождя, который я пообещал вчера вечером, у них был настоящий звездопад! Возможно, кто-то устраивал фейерверки по случаю приближающегося праздника. Хотя до праздника еще целая неделя. А что касается погоды — сегодняшний вечер обещает быть дождливым…» Мистер Дурсль застыл в своем кресле. Падающие звезды, совы средь бела дня, странные люди в мантиях. И еще непонятное перешептывание по поводу этих Поттеров…» — Опять странные вещи творятся, в этом действительно замешано это магическое сообщество, и их празднование выходит из-под контроля, если судить по всему, что мы прочитали ранее, те, кто не входит в это сообщество, как правило, не знает о магии, и всему, что с ней связано, но тогда возникает вопрос, если они так скрываются, то почему они так безрассудно относятся к тому, чтобы творить магию так, что ее заметят люди, которые не относятся к их сообществу? — вслух размышлял наемник, на что маг только вздохнул, но все же отметил для себя то, как выражалась магия, которая впервые была описана в книге. Звездопад вместо дождя, звучало красиво. Хотя он и был согласен со словами своего друга, если эти маги скрывались, то с самых первых глав делали они это из рук вон плохо. «Миссис Дурсль вошла в гостиную с двумя чашками чая. И мистер Дурсль почувствовал, как тает его решимость ни о чем не говорить жене. Он понял, что хотя бы что-то ему рассказать придется. И нервно прокашлялся. — Э… Петунья, дорогая… Ты давно не получала известий от своей сестры? Как он и ожидал, миссис Дурсль изобразила удивление, а потом на ее лице появилась злость. Все-таки обычно они делали вид, что у нее нет никакой сестры. Так что подобная реакция на вопрос мистера Дурсля была вполне объяснима. — Давно! — отрезала миссис Дурсль. — А почему ты спрашиваешь? — В новостях говорили всякие загадочные вещи, — пробормотал мистер Дурсль. Несмотря на огромную разницу в габаритах, он все же побаивался жену, и именно она была хозяйкой в доме. — Совы… падающие звезды… по городу ходят толпы странно одетых людей… — И что? — резким тоном перебила его миссис Дурсль. — Ну, я подумал… Может быть… Может, это как-то связано с… Ну, ты понимаешь… С такими, как она… Миссис Дурсль поджала губы и поднесла чашку ко рту. А мистер Дурсль задумался, осмелится ли он сказать жене, что слышал сегодня фамилию Поттер. И решил, что не осмелится. Вместо этого он произнес как бы между прочим: — Их сын — он ведь ровесник Дадли, верно? — Полагаю, да. — Голос миссис Дурсль был холоден как лед. — Не напомнишь мне, как его зовут? Гарольд, кажется? — Гарри. На мой взгляд, мерзкое, простонародное имя. — О, конечно. — Мистер Дурсль ощутил, как екнуло сердце. — Я с тобой полностью согласен.» Синеволосый перевел дыхание, и задумался над этим тестом. — Значит, наш главный герой в начале истории всего лишь малыш, — протянул Гленн, немного раздраженный, — И почему нам нужно читать про те времена, когда он был совсем младенцем? — Я полагаю это просто предыстория, с большей вероятностью скоро будет пропуск времени, и мы прейдем к более информативным событиям, как и бывает в некоторых романах, — пояснил синеволосый, на что маг кивнул, все же Гленн больше читал различные научные книги и фолианты, которые содержали записи о магии или другой информации, которая имела практическое значение, нежели Бад, который читал абсолютно все. От различных романов, до древних фолиантов, которые он одалживал у Гленна, когда ему было нечем заняться. Да и что уж там говорить, Бад раньше довольно часто засиживался в Каталоге, перечитывая различные записи. Особенно в те времена, когда он только стал Королем Наемников. Они все больше убеждались, что Дурсли знали о магии, но не знали о нюансах этого магического сообщества. Но у них оставался вопрос, если маги скрывались, то почему они оставляли людей, которые имели контакт с ними? Почему они позволяли людям за пределами своего сообщества знать о своем существовании, если они так скрывались? «Больше мистер Дурсль не возвращался к этой теме — ни когда они допивали чай, ни когда встали и пошли наверх в спальню. Но как только миссис Дурсль ушла в ванную, мистер Дурсль открыл окно и выглянул в сад. Кошка все еще сидела на заборе и смотрела на улицу, словно кого-то ждала. Мистер Дурсль спросил себя, не привиделось ли ему все то, с чем он столкнулся сегодня? И если нет, то неужели все это связано с Поттерами? Если это так… и если выяснится, что они, Дурсли, имеют отношение к этим Поттерам… Нет, мистер Дурсль не вынес бы этого. Дурсли легли в постель. Миссис Дурсль быстро заснула, а мистер Дурсль лежал без сна, вспоминая все, что видел и слышал в этот день. И самая последняя мысль, посетившая его перед тем, как он уснул, была очень приятной: даже если Поттеры на самом деле связаны со всем случившимся сегодня, им совершенно ни к чему появляться на Тисовой улице. К тому же Поттеры прекрасно знали, как он и Петунья к ним относятся…» — Еще одно доказательство не слишком хороших отношений между этими семьями, — протянул Бад, — И все же есть у меня предчувствие, что этот Поттер попадет к ним, не зря же эта кошка, которая с большей вероятностью является магом, следит именно за ними. Все же они являются родственниками Поттера, а это значит, что с семьей Поттера что-то случилось, и с большей вероятностью ребенка отдадут им. — Откуда ты это знаешь? Неужели успел прочитать дальше? — поинтересовался у синеволосого маг, на что тот покачал головой. — Это один из штампов в романах, типичные злые родственники, которым подкинули сиротинушку, а когда тот вырастет, то станет каким-нибудь героем, или что-то в этом духе, — отмахнулся мужчина, поправляя очки, — Учитывая, что нам сказал Бог Смерти о том, что Поттер должен стать тем, кто спасет магическое сообщество, то этот штамп довольно неплохо описывает данную ситуацию. «Так что мистер Дурсль сказал себе, что ни он, ни Петунья ни в коем случае не позволят втянуть себя в творящиеся вокруг странности. Мистер Дурсль глубоко заблуждался, но пока не знал об этом.» — Еще одно подтверждение моих слов, — фыркнул синеволосый и вновь продолжил чтение. «Долгожданный и неспокойный сон уже принял в свои объятия мистера Дурсля, а сидевшая на его заборе кошка спать совершенно не собиралась. Она сидела неподвижно, как статуя, и, не мигая, смотрела в конец Тисовой улицы. Она даже не шелохнулась, когда на соседней улице громко хлопнула дверь машины, и не моргнула глазом, когда над ее головой пронеслись две совы. Только около полуночи будто окаменевшая кошка наконец ожила.» — Да уж, это сколько терпения нужно иметь, чтобы сидеть так неподвижно, и не реагировать на внешние раздражители, — протянул Король Наемников, поморщившись. Гленн только усмехнулся на это высказывание, для Бада бы подобное действительно было невыносимо, так как он был чрезмерно гиперэнергичным человеком, и для него это действительно прозвучало бы как пытка, сидеть, и ничего не делать. «В дальнем конце улицы — как раз там, куда неотрывно смотрела кошка — появился человек. Появился неожиданно и бесшумно, будто вырос из-под земли или возник из воздуха. Кошкин хвост дернулся из стороны в сторону, а глаза ее сузились. Никто на Тисовой улице никогда не видел этого человека. Он был высок, худ и очень стар, судя по серебру его волос и бороды — таких длинных, что их можно было заправить за пояс. Он был одет в длинный сюртук, поверх которого была наброшена подметающая землю лиловая мантия, а на его ногах красовались ботинки на высоком каблуке, украшенные пряжками. Глаза за затемненными очками были голубыми, очень живыми, яркими и искрящимися, а нос — очень длинным и кривым, словно его ломали по крайней мере раза два. Звали этого человека Альбус Дамблдор.» — Этот человек телепортировался, тут даже не описано, как именно, никаких магических кругов, возможно, свиток телепортации? — вопросительно склонил голову на бок синеволосый, на что маг пожал печами. — Это может быть различие магии наших миров, возможно, им не нужны свитки, или магические круги для этого, — выдвинул свою теорию Поэфф, все же записывая этот момент на пергамент. Они решили не особо удивляться внешности людей, описываемых в книге, хоть и старались запомнить их, так как это могло бы им пригодиться. «Казалось, Альбус Дамблдор абсолютно не понимает, что появился на улице, где ему не рады — не рады всему, связанному с ним, начиная от его имени и заканчивая ботинками. Однако его, похоже, это не беспокоило и он рылся в карманах своей мантии, пытаясь что-то отыскать. Он явно чувствовал, что за ним следят, потому что внезапно поднял глаза и посмотрел на кошку, взирающую на него с другого конца улицы. Странно, но вид кошки почему-то развеселил его. — Это следовало ожидать, — пробормотал он, усмехнувшись. Наконец во внутреннем кармане он нашел то, что искал. Это был предмет, похожий на серебряную зажигалку. Альбус Дамблдор откинул серебряную крышечку, поднял зажигалку и щелкнул. Ближний к нему уличный фонарь тут же погас с негромким хлопком. Он снова щелкнул зажигалкой — и следующий фонарь погрузился во тьму. После двенадцати щелчков на Тисовой улице погасло все, кроме двух далеких, крошечных колючих огоньков — глаз неотрывно следившей за Дамблдором кошки. И если бы в этот момент кто-либо выглянул из своего окна — даже миссис Дурсль, от чьих глаз-бусинок ничто не могло ускользнуть, — этот человек не смог бы увидеть, что происходит на улице.» — Довольно интересный артефакт, даже интересно, как именно он работает, и как его создавали, — протянул синеволосый, на этот раз молча перечитывая этот отрывок, — Так же этот Дамблдор по всей видимости знает эту кошку-мага. Гленн промолчал, давая Баду продолжить чтение вслух, хотя маг нахмурился от того, что голос Бад подозрительно быстро стал более хриплым. Ему нужно будет после того, как они прочтут эту главу и обсудят ее, принести сюда чай, или хотя бы воду, чтобы смочить горло, когда оно начнет пересыхать от всех этих разговоров. «Дамблдор засунул свою зажигалку — точнее, гасилку — обратно во внутренний карман мантии и двинулся к дому номер четыре. А дойдя до него, сел на забор рядом с кошкой и, даже не взглянув на нее, сказал: — Странно видеть вас здесь, профессор МакГонагалл. Он улыбнулся и повернулся к полосатой кошке, но та уже исчезла. Вместо нее на заборе сидела довольно сурового вида женщина в очках, форма которых была до странности похожа на отметины вокруг кошачьих глаз. Женщина тоже была в мантии, только в изумрудной. Ее черные волосы были собраны в тугой узел на затылке. И сразу было заметно, что вид у нее раздраженный. — Как вы меня узнали? — спросила она. — Мой дорогой профессор, я в жизни не видел кошки, которая сидела бы столь неподвижно. — Станешь тут неподвижной — целый день просидеть на кирпичной стене, — парировала профессор МакГонагалл. — Целый день? В то время как вы могли праздновать вместе с другими? По пути сюда я стал свидетелем, как минимум, дюжины вечеринок и гулянок.» — Значит, мы были правы про то, что все празднуют, причем так, что даже люди вне их общества заметили все странности, — на этот раз высказался Гленн, — Так же информация о том, что эта кошка-маг является профессором, и ее фамилия МакГонагалл. Бад кивнул на это и продолжил, когда Гленн записал свои мысли на пергамент. Он не собирался говорить о том, что был впечатлен этим профессором за то, что она умудрялась оставаться неподвижной весь день. «Профессор МакГонагалл рассерженно фыркнула. — О, да, действительно, все празднуют, — недовольно произнесла она. — Казалось бы, им следовало быть немного поосторожнее. Но нет — даже маглы заметили, что что-то происходит. Они говорили об этом в новостях. — Она резко кивнула головой в сторону темного окна, за которым находилась гостиная Дурслей. — Я слышала. Стаи сов… падающие звезды… Что ж, они ведь не полные идиоты. Они просто обязаны были что-то заметить. Подумать только — звездопад в Кенте! Не сомневаюсь, что это дело рук Дедалуса Дингла. Он никогда не отличался особым умом. — Не стоит их обвинять, — мягко ответил Дамблдор. — За последние одиннадцать лет у нас было слишком мало поводов для веселья. — Знаю. — В голосе профессора МакГонагалл появилось раздражение. — Но это не оправдывает тех, кто потерял голову. Наши люди ведут себя абсолютно безрассудно. Они появляются на улицах среди бела дня, собираются в толпы, обмениваются слухами. И при этом им даже не приходит в голову одеться, как маглы.» Наемники переглянулись, этот праздник действительно выходил из-под контроля. Неужели у этих магов было что-то вроде войны, если они так празднуют? Даже сами члены этого сообщества осуждают этих магов, которые так безрассудно ведут себя. Гленн вновь сделал короткие заметки, и Бад продолжил чтение. «Она искоса взглянула на Дамблдора своими колючими глазами, словно надеясь, что он скажет что-то в ответ, но Дамблдор молчал, и она продолжила: — Будет просто превосходно, если в тот самый день, когда Вы-Знаете-Кто наконец исчез, маглы узнают о нашем существовании. Кстати, я надеюсь, что он на самом деле исчез, это ведь так, Дамблдор? — Вполне очевидно, что это так, — ответил тот. — Так что это действительно праздничный день. Не хотите ли лимонную дольку? — Что? — Засахаренную лимонную дольку. Это такие сладости, которые едят маглы, — лично мне они очень нравятся. — Нет, благодарю вас. — Голос профессора МакГонагалл был очень холоден, словно ей совсем не казалось, что сейчас подходящее время для поедания лимонных долек — Итак, я остановилась на том, что даже если Вы-Знаете-Кто действительно исчез…» — Опять этот Сам-Знаешь-Кто, — фыркнул Гленн, — Когда мы узнаем его имя? И что значит исчез? Он умер, или что? Бад просто продолжил читать, так как часть информации сразу же была дальше в тексте. «— Мой дорогой профессор, мне кажется, что вы достаточно разумны, чтобы называть его по имени. Это полная ерунда — Вы-Знаете-Кто, Вы-Не-Знаете-Кто… Одиннадцать лет я пытаюсь убедить людей, что они не должны бояться произносить его настоящее имя — Волан-де-Морт. Профессор МакГонагалл вздрогнула, но Дамблдор, поглощенный необходимостью разделить две слипшиеся лимонные дольки, похоже, этого не заметил. — На мой взгляд, возникает ужасная путаница, когда мы говорим: Вы-Знаете-Кто, — продолжил он. — Никогда не понимал, почему следует бояться произносить имя Волан-де-Морта. —Да-да, конечно. — В голосе профессора раздражение чудесным образом сочеталось с обожанием. — Но вы не такой, как все. Все знают, что вы единственный, кого Вы-Знаете-Кто — хорошо-хорошо, кого Волан-де-Морт — боялся. — Вы мне льстите, — спокойно ответил Дамблдор. — Волан-де-Морт обладал такими силами, которые мне неподвластны. — Только потому, что вы слишком… слишком благородны для того, чтобы использовать эти силы. — Мне повезло, что сейчас ночь. Я не краснел так сильно с тех пор, как мадам Помфри сказала мне, что ей нравятся мои новые ушные затычки. Взгляд профессора МакГонагалл уткнулся в Альбуса Дамблдора. — А по сравнению с теми слухами, которые курсируют взад и вперед, стаи сов — это просто ничто. Вы знаете, о чем все говорят? Они гадают, почему он исчез? Гадают, что же наконец смогло его остановить?» Гленн начал записывать информацию, которую только что прочитал Бад. — Значит, имя — Волан-де-Морт, тот кого боятся другие маги, по всей видимости война шла как минимум одиннадцать лет, и что за силы которыми владел этот загадочный человек, которого боялись практически все маги? — пробормотал свои вопросы Гленн. И Бад решил добавить свой вопрос. — Почему они боятся произносить его имя? Это тоже связано с магией? Какой-то подвид? — синеволосый вопросительно посмотрел на мага, который пожал плечами на этот вопрос, но так же записал его. Маг не припоминал подобной магии в их мире, по крайней мере, не по первым описаниям, которые им дают. Возможно, такая магия есть и в их мире, но пока рано делать выводы о чем-либо, они пока записывают моменты, которые их интересуют, и возможно, дадут им интересную информацию. «Впечатление было такое, что профессор МакГонагалл наконец заговорила о том, что беспокоило ее больше всего, о том, что ей так хотелось обсудить, о том, ради чего она просидела целый день как изваяние на холодной каменной стене. И буравящий взгляд, которым она смотрела на Дамблдора, только подтверждал это. Было очевидно: несмотря на то что она знает, о чем говорят все вокруг, она не поверит в это, пока Дамблдор не скажет ей, что это правда. Однако Дамблдор, увлекшийся лимонными дольками, с ответом не торопился. — Говорят, — настойчиво продолжила профессор МакГонагалл, — говорят, что прошлой ночью Волан-де-Морт появился в Годриковой Впадине. Что он появился там из-за Поттеров. Если верить слухам, то Лили и Джеймс Поттеры… То они… Они мертвы…» — Ты действительно предугадал это развитие сюжета, — протянул маг, — Так же эта женщина, по всей видимости, знакома с семьей Поттеров, и находится в хороших отношениях с ними? По крайней мере, если судить по описанию ее диалога. Только вот возникает вопрос, а откуда все знают про то, что случилось у Поттеров? Даже если по описанию и сказано, что действие произошло прошлой ночью, то как-то быстро разнеслись новости по всей стране? — Средство связи? Один, передал другому, тот еще другим, и так далее? — поинтересовался Бад, который прекрасно знает, как работала система слухов, особенно если это были такие новости, которыми нужно было поделиться со всеми. — Возможно, — признал Гленн, но все же записал этот вопрос, так как все же хотелось узнать об этом наверняка. Возможно, в будущем еще раскроют эту тему. «Дамблдор склонил голову, и профессор МакГонагалл судорожно втянула воздух — Лили и Джеймс… Не может быть… Я так не хотела в это верить… О, Альбус… Дамблдор протянул руку и коснулся ее плеча. — Я понимаю… — с горечью произнес он. — Я очень хорошо вас понимаю. Когда профессор МакГонагалл снова заговорила, голос ее дрожал: — И это еще не все. Говорят, что он пытался убить сына Поттеров, Гарри. Но не смог. Он не смог убить этого маленького мальчика. Никто не знает почему, никто не знает, как такое могло произойти. Но говорят, что, когда Волан-де-Морт попытался убить Гарри Поттера, его силы вдруг иссякли — и именно поэтому он исчез. Дамблдор мрачно кивнул. — Это… это правда? — запинаясь, спросила профессор МакГонагалл. — После всего, что он сделал… После того, как он убил стольких из нас… он не смог убить маленького мальчика? Это просто поразительно… Если вспомнить, сколько раз его пытались остановить… Какие меры для этого предпринимались… Но каким чудом Гарри удалось выжить? — Мы можем лишь предполагать, — ответил Дамблдор. — Возможно, мы так никогда и не узнаем правды.» — Встает вопрос, а почему он не смог убить ребенка? Не пойми неправильно, Гленн, я рад, что ребенок выжил, но каким образом они получили эту информацию? Были еще свидетели, которые видели, как это произошло? Почему возникло предположение о том, что этот Волан-де-Морт вообще пытался его убить, если никто не знает, как мальчик выжил, и не может нормально это объяснить? Как можно исчезнуть из-за того, что иссякли силы? Что это вообще значит, иссякли силы? Магическое истощение? Так от такого не исчезают, если в другом мире этот термин не обозначат что-то другое, — пока Бад переводил дыхание, маг записал все эти вопросы, так как тоже был озадачен данной информацией из книги. — Ну, информацию они могли получить, допустим, из каких-нибудь артефактов, которые напоминают устройства записи? Хотя вопрос действительно хороший, если подобных артефактов там не было. «Профессор МакГонагалл достала из кармана кружевной носовой платок и принялась вытирать слезы под очками. Дамблдор шумно втянул носом воздух, достал из кармана золотые часы и начал пристально их разглядывать. Это были очень странные часы. У них было двенадцать стрелок, но не было цифр — вместо цифр там были маленькие планеты, при этом они не стояли на месте, а безостановочно вращались по кругу. Однако Дамблдор прекрасно понимал, что именно показывают часы, потому что он засунул их обратно в карман и произнес: — Хагрид задерживается. Кстати, я полагаю, именно он сказал вам, что я буду здесь? — Да, — подтвердила профессор МакГонагалл. — Но, я полагаю, вы не скажете мне, почему вы оказались именно здесь? — Я здесь, чтобы отдать Гарри его тете и дяде. Они — единственные родственники, которые у него остались.» — Интересные часики, — протянул синеволосый, не прокомментировав то, о чем он догадывался еще с первых строк, и стал более уверен в своем предположении после того, как узнал о том, что эти Дурсли были родственниками Поттера. Гленн тоже решил не комментировать это, чтобы не тешить самолюбие своего друга, так как он за эти годы выучил практически все штампы в романах и мог предсказывать, куда пойдет сюжет истории практически с самых первых страниц. «— Неужели вы… Неужели вы имеете в виду тех, кто живет здесь?! — вскрикнула профессор МакГонагалл, вскакивая на ноги и тыча пальцем в сторону дома номер четыре. — Дамблдор, вы этого не сделаете. Я наблюдала за ними целый день. Вы не найдете другой парочки, которая была бы так непохожа на нас. И у них есть сын — я видела, как мать везла его в коляске, а он пинал ее ногами и орал, требуя, чтобы ему купили конфету. И вы хотите, чтобы Гарри Поттер оказался здесь?! — Для него это лучшее место, — твердо ответил Дамблдор. — Когда он повзрослеет, его тетя и дядя смогут все ему рассказать. Я написал им письмо. — Письмо? — очень тихо переспросила профессор МакГонагалл, садясь обратно на забор. — Помилуйте, Дамблдор, неужели вы на самом деле думаете, что сможете объяснить в письме все, что случилось? Эти люди никогда не поймут Гарри! Он станет знаменитостью, даже легендой — я не удивлюсь, если сегодняшний день войдет в историю как день Гарри Поттера! О нем напишут книги, каждый ребенок в мире будет знать его имя! — Совершенно верно, — согласился Дамблдор, очень серьезно глядя на профессора поверх своих затемненных очков. — И этого будет достаточно для того, чтобы вскружить голову любому мальчику: стать знаменитым прежде, чем он научится ходить и говорить! Он даже не будет помнить, что именно его прославило! Неужели вы не видите, насколько лучше для него самого, если он будет жить здесь, далеко от нашего мира, до тех пор, пока не вырастет и будет в состоянии справиться со своей славой?» — Хоть этот Дамблдор и прав с одной стороны, но все же, отдавать мага в семью где магию не любят и боятся, мне кажется не очень хорошей идеей, особенно таким образом. И это еще не учитывать тот факт, что они не имеют теплых отношений с семьей Поттеров, и не хотят иметь с ними ничего общего. Где их гарантия, что эта семья просто не выкинет его на улицу, или допустим, не продаст его в рабство? У них нет никаких гарантий, что мальчик вообще выживет? Или же в письме будет сказано, что за ними будут следить, чтобы они не избавлялись от ребенка? — делал предположения Король Наемников, не совсем понимая, что могло бы заставить эту семью оставить ребенка мага у себя, если они боялись магии, причем у них уже и так был свой маленький ребенок, которого они должны вырастить. Им было бы просто невыгодно забирать ребенка Поттеров к себе. Гленн, все же записал эти вопросы, так как здравый смысл подсказывал, что эти вопросы действительно были логичными, хоть и немного жестокими по отношению к этой семье, но пока они не дали им повода, считать их хорошей семьей для мага. Гленн даже не собирался говорить о том, что они совершенно разбаловали своего ребенка, что тот совсем от рук отбивался. «Профессор МакГонагалл поспешно открыла рот, чтобы сказать что-то резкое, но, передумав, сделала глубокий вдох и перевела дыхание. —Да… Да, конечно же вы правы. Но скажите, Дамблдор, как мальчик попадет сюда? Она внимательно оглядела его мантию, словно ей вдруг пришло в голову, что под ней он прячет Гарри. — Его принесет Хагрид. — Вы думаете, это… Вы думаете, это разумно — доверить Хагриду столь ответственное задание? — Я бы доверил ему свою жизнь, — просто ответил Дамблдор. — Я не ставлю под сомнение его преданность вам, — неохотно выдавила из себя профессор МакГонагалл. — Но вы ведь не станете отрицать, что он небрежен и легкомыслен. Он… Что это там? Ночную тишину нарушили приглушенные раскаты грома. Их звук становился все громче. Дамблдор и МакГонагалл стали вглядываться в темную улицу в поисках приближающегося света фар. А когда они наконец догадались поднять головы, сверху послышался рев, и с неба свалился огромный мопед. Он приземлился на Тисовой улице прямо перед ними.» — Даже интересно, а как такой шум не разбудил всю эту улицу? — риторически поинтересовался Бад. — Или они настолько плохо слышат, или крепко спят? — Так же есть еще один человек, Хагрид, который и принесет нашего главного героя к своим родственникам, — протянул Гленн, записывая этого человека на отдельный лист пергамента, как он поступил и с другим, кого уже упомянули в истории. Значит, небрежен и легкомыслен? И ему доверили такое задание? Возникает еще один вопрос к этому обществу магов, помимо этих праздников, которые привлекали внимание к их скрытому обществу. «Мопед был исполинских размеров, но сидевший на нем человек был еще больше. Он был почти вдвое выше обычного мужчины и по меньшей мере в пять раз шире. Попросту говоря, он был непозволительно велик, и к тому же имел дикий вид — спутанная борода и заросли черных волос практически полностью скрывали его лицо. Его ладони были размером с крышки от мусорных баков, а обутые в кожаные сапоги ступни — величиной с маленьких дельфинов. Его гигантские мускулистые руки прижимали к груди сверток из одеял.» — Я не думаю, что он полностью относится к расе людей, — перечитывая описание этого человека, пришел к выводу Король Наемников. Гленн согласился, хоть они и видели многих сильных, высоких и полных людей, это описание определенно не походило на человека. Он сильно выделяется на фоне других. Возможно, смешанная кровь? Они узнают об этом в будущем, если данная информация им понадобиться. «— Ну наконец-то, Хагрид. — В голосе Дамблдора явственно слышалось облегчение. — А где ты взял этот мопед? — Да я его одолжил, профессор Дамблдор, — ответил гигант, осторожно слезая с мопеда. — У молодого Сириуса Блэка. А насчет ребенка — я привез его, сэр. — Все прошло спокойно? — Да не очень, сэр, от дома, считайте, камня на камне не осталась. Маглы это заметили, конечно, но я успел забрать ребенка, прежде чем они туда нагрянули. Он заснул, когда мы летели над Бристолем. Дамблдор и профессор МакГонагалл склонились над свернутыми одеялами. Внутри, еле заметный в этой куче тряпья, лежал крепко спящий маленький мальчик На лбу, чуть пониже хохолка иссиня-черных волос, был виден странный порез, похожий на молнию. — Значит, именно сюда… — прошептала профессор МакГонагалл. — Да, — подтвердил Дамблдор. — Этот шрам останется у него на всю жизнь. — Вы ведь можете что-то сделать с ним, Дамблдор? — Даже если бы мог, не стал бы. Шрамы могут сослужить хорошую службу. У меня, например, есть шрам над левым коленом, который представляет собой абсолютно точную схему лондонской подземки. Ну, Хагрид, давай ребенка сюда, пора покончить со всем этим.» Гленн написал еще имя Сириуса Блэка, и что он отдал этот мопед, чтобы забрать Гарри из разрушенного дома. Он так же записал то, что шрам Поттера был странным, почему он появился у него? Травма головы? Случайная царапина? Тогда почему она станет шрамом? Это от воздействия магии? И почему Дамблдор не хочет убирать этот шрам, если бы у него была такая возможность? Зачем маленькому ребенку нужен шрам в форме молнии? Бад продолжил читать, после того, как убедился, что Гленн записал все, что его интересовало в этом отрывке текста. «Дамблдор взял Гарри на руки и повернулся к дому Дурслей. — Могу я… Могу я попрощаться с ним, сэр? — спросил Хагрид. Он нагнулся над мальчиком, заслоняя его от остальных своей кудлатой головой, и поцеловал ребенка очень колючим из-за обилия волос поцелуем. А затем вдруг завыл, как раненая собака. — Тс-с-с! — прошипела профессор МакГонагалл. — Ты разбудишь маглов! — П-п-простите, — прорыдал Хагрид, вытаскивая из кармана гигантский носовой платок, покрытый грязными пятнами, и пряча в нем лицо. — Но я п-п-п-просто не могу этого вынести. Лили и Джеймс умерли, а малыш Гарри, бедняжка, теперь будет жить у маглов… — Да, да, все это очень печально, но возьми себя в руки, Хагрид, иначе нас обнаружат, — прошептала профессор МакГонагалл, робко поглаживая Хагрида по плечу. А Дамблдор перешагнул через невысокий забор и пошел к крыльцу. Он бережно опустил Гарри на порог, достал из кармана мантии письмо, сунул его в одеяло и вернулся к поджидавшей его паре. Целую минуту все трое стояли и неотрывно смотрели на маленький сверток — плечи Хагрида сотрясались, профессор МакГонагалл яростно моргала глазами, а сияние, всегда исходившее от глаз Дамблдора, сейчас померкло.» Наемники только замерли на этой части текста, Бад даже повторил ту часть, где малыша оставили на пороге, и оставили письмо. После чего же и Гленн, и Бад громко выругались на этих магов, у которых совсем не было мозгов, по их мнению. — Кто оставляет ребенка ночью на пороге дома, с письмом в одеяле? — возмутился синеволосый, у которого действительно была легкая слабость к детям, — Может случиться буквально что-угодно за это время, они могли бы хотя бы разбудить Дурслей шумом, и привлечь их внимание к ребенку. Он же может банально заболеть. Его могут просто забрать с порога, и продать куда-нибудь. И это их отношение к тому, кому они пророчат славу на все магическое сообщество? Гленн согласился с возмущением своего друга и просто ждал, когда тот перебесится и продолжит читать. Так как он знал лучше, чем пытаться успокоить его, когда он был в таком настроении. Он так же записал это странное поведение магов этого сообщества, так просто бросить спасителя этого сообщества, лишь для того, чтобы тот не вырос в окружении славы. Они могли сделать для этого и другие вещи. К примеру, скрыть его личность, и жить в приемной семье. Если только никто не захотел принимать его в свою семью, и они просто решили отдать ребенка биологическим родственникам, которые оказались не членами этого сообщества? «— Что ж, — произнес на прощанье Дамблдор. — Вот и все. Больше нам здесь нечего делать. Нам лучше уйти и присоединиться к празднующим. — Ага, — сдавленным голосом согласился Хагрид. — Я это… я, пожалуй, верну Сириусу Блэку его мопед. Доброй ночи вам, профессор МакГонагалл, и вам, профессор Дамблдор. Смахнув катящиеся из глаз слезы рукавом куртки, Хагрид вскочил в седло мопеда, резким движением завел мотор, с ревом поднялся в небо и исчез в ночи. — Надеюсь увидеть вас в самое ближайшее время, профессор МакГонагалл, — произнес Дамблдор и склонил голову. Профессор МакГонагалл вместо ответа лишь высморкалась. Дамблдор повернулся и пошел вниз по улице. На углу он остановился и вытащил из кармана свою серебряную зажигалку. Он щелкнул ею всего один раз, и двенадцать фонарей снова загорелись как ни в чем не бывало, так что вся Тисовая улица осветилась оранжевым светом. В этом свете Дамблдор заметил полосатую кошку, заворачивающую за угол на другом конце улицы. А потом посмотрел на сверток, лежащий на пороге дома номер четыре. — Удачи тебе, Гарри, — прошептал он, повернулся на каблуках и исчез, шурша мантией.» Синеволосый тяжело выдохнул, стараясь не сильно злиться на всю эту ситуацию, так как он знал логически, что этот ребенок будет жив, так как все эти книги доказывают это, но его действительно бесило то, что его оставили вот так вот, как простой ненужный багаж. Ребенок считался тем, кто избавил это сообщество магов от этого Волан-де-Морта, и в итоге стал не нужен, и его просто выбросили из этого секретного сообщества к родственникам, которые не любят магию, что тут еще сказать. Могли бы эти люди удостовериться, что ребенок попадет в хорошую семью? Или хотя бы проследили бы за тем, чтобы с этим ребенком ничего не случилось этой ночью, до того, как семья Дурслей найдет его на своем пороге. Это был бы хотя бы тот минимум, который этот ребенок заслуживал. Гленн примерно понимал, о чем думал его друг, так как он слышал то же самое, что тот только что прочитал, и он тоже был зол на магов того сообщества. «Ветер, налетевший на Тисовую улицу, шевелил аккуратно подстриженные кусты, ухоженная улица тихо спала под чернильным небом, и казалось, что если где-то и могут происходить загадочные вещи, то уж никак не здесь. Гарри Поттер ворочался во сне в своих одеялах. Маленькая ручка нащупала письмо и стиснула его. Он продолжал спать, не зная о том, что он особенный, о том, что стал знаменитостью. Не зная, что он проснется через несколько часов от крика миссис Дурсль, которая перед приходом молочника откроет дверь, чтобы выставить за нее пустые молочные бутылки. Не зная о том, что несколько следующих недель кузен Дадли будет щипать и тыкать его — да и несколько последующих лет тоже… И еще он не знал, что в то время, пока он спал, люди, тайно либо открыто собиравшиеся по всей стране, чтобы отметить праздник, поднимали бокалы и произносили шепотом или во весь голос: — За Гарри Поттера — за мальчика, который выжил!» Бад тяжело выдохнул, потирая горло, хоть он и был раздражен магами этого сообщества, но факт того, что семья Дурслей не бросила ребенка на произвол судьбы все же немного успокоило его, хоть логически Бад и знал, что у Поттера будет не обычное и беззаботное детство, но Король Наемников все еще имел надежду, что все пойдет не так плохо, как в некоторых штампах этих романов, все же если судить по характеристике этих Дурслей, то они явно не будут так явно бить и унижать ребенка, так как это вызовет много вопросов у соседей, и их репутация может пострадать, чего они явно не хотят, если он правильно оценил их характеристики. Хотя Дадли, это немного другой вопрос, у него было чувство, что тот действительно будет тем еще хулиганом. — Этот ребенок действительно не будет иметь хорошего детства, — прокомментировал Гленн, делая еще пару записей на пергаменте, после чего он посмотрел на своего друга и тяжело вздохнул. Поэфф поднялся с кресла, и направился к выходу из комнаты. — Я пойду, принесу нам что-нибудь выпить, не думаю, что тебе сейчас нужен алкоголь, Бад, так что постарайся не пить его, так как после этого обычно ты становишься более эмоциональным, — сообщил маг, на что синеволосый недовольно заворчал, но все же убрал бутылку обратно в пространственный карман. Баду действительно лучше не привязываться к этому ребенку, он просто будет считать этого Поттера персонажем книги, и ничего более. Им нельзя будет вмешиваться в основной сюжет этой истории, так что они все равно не смогут ничего изменить в этом. Им просто нужно будет уничтожить те сущности, которые завелись в том мире, после чего они вновь смогут жить как раньше.