О шрамах и бёдрах

— Жуть. — Дилан стоит напротив почти что полностью оголённого юноши, держа полотенце, забытое в спальне.Кладёт его на влажную от попавших капель воды раковину, желая освободить руки. Чужое тело осыпано бесчисленным количеством рубцов, будто в течение всей жизни их обладатель сражался, покорно принимая не только физические удары, но и удары судьбы. — А это..? — показывает указательным пальцем на три глубоких свежих шрама, рассекающих грудь и затмевающих более старые и мелкие. — Медведь. — вспоминает, как напоролся на берлогу из собственного любопытства. К счастью, хоть живым выбрался.Неприятные моменты. Студент кивает, удовлетворённым таким ответом. На самом деле хотелось бы узнать детали, но как он будет выглядеть в таком случае? Да и, может быть, это и вовсе была больная тема. Взгляд цепляется за идеально выженные две девятки с последней тройкой в своеобразной прямоугольной «рамке», что находились под левой ключицей. — Не помню. — со вздохом отвечает, замечая чужое замешательство. Видит нахмуренные брови, зная, к чему тот клонит. — Я не пью. И не употребляю. — он не был так уверен в этом. Не помнить ничего о прошлой жизни — паршиво. Дилан беззастенчиво оглядывает чужой торс, плечи, руки, да даже ноги, замечая, что одни шрамы — ожоговые, другие — ножевые, третьи и вовсе получены в схватке с каким-то зверьём. Успевает увидеть и пулевое где-то на боку. Лололошка чувствует себя дискомфортно. Ранее он и не задумывался о них, принимая как должное, как часть себя, но когда чей-то взгляд следует по твоему телу, перед этим кратко высказавшись «жуть» ,хочется провалиться под землю. Вновь окутаться в свою мешковатую одежду и больше в зеркало перед или после душа не засматриваться. Чувствует себя слишком уязвимым и слабым под взором тёмно-голубых глаз. Люди говорят, что шрамы украшают мужчину.Путешественник так не считает. Особенно тогда, когда их огромное количество. Слишком много на одного человека. Это уже не красота, а самое что ни на есть уродство, вызывающее в других людях чувство жалости. Лололошка не любил жалеть себя, а уж тем более слышать и видеть что-то подобное от других в свою сторону. А Дилан в открытую сказать не может, что нравится ему. Но всё, что кажется ужасным, так это возможность лишь посмотреть и ничего более.Пристальный взгляд в полной тишине выдерживать невыносимо, отчего темноглазый поворачивается спиной, собираясь с духом, дабы произнести просьбу убраться отсюда. Тело пробивает дрожь и сам чуть выгибается, когда по спине, по особенно чувствительным участкам кожи уверенно проходятся ладони. — Ахиреть. — произносит тот, проводя по идущим вертикально двум глубоким, тянувшимся на часть спины,оставшимся зажитым ранам. — Эти откуда? У тебя была неудачная попытка пересадить себе крылья? — в ответ на стёб Лололошка посмеивается, но вопрос оставляет без ответа.Дилан бесстыдно водит руками по торсу, подушками пальцев касаясь каждого рубца, вызывая у мироходца смешанные ощущения. Он же и отступает. Руки не придерживают и не пытаются как-то удержать уходящего. Только вот отстраняться окончательно первокурсник не собирался.Ранее повернутый спиной теперь же смотрел в глубокие пьянящие глаза напротив. Молчат оба, не решаясь на первые шаги. Время вокруг словно замерло. Не быль слышно ни ворчащих соседей, ни кричащих или спорящих незнакомцев с улицы. Да даже тиканья часов, часто становящегося больно шумным в воцарившей давящей тишине. Лололошка кладёт руки на скрытые серой тканью худи плечи, сжимает и разжимает пару раз, будто бы приготавливаясь к непонятным для Дилана действиям, замеревшим в ожидании и строившим догадки по поводу странного поведения. Сознание приходит тогда, когда его несильно впечатывают в стену, а среагировать не успевает, оттого слабо затылком ударяясь об её поверхность. Лололошка руками ныряет под чужую верхнюю одежду, спешно проходясь по многим жарким частям худого тела своими холодными ладонями, создавая приятный контраст температур.Поднимается выше и перебирает выступающие рёбра,на что податливое тело слабо двинулось навстречу, а его обладатель расположил начавшие мелко дрожать руки на плечи, чувствуя в качестве опоры лишь стену. Дилан ощущает себя заброшенным в горящую печь куском льда в быстро меняющих положение руках просто сожителя. Решается не стоять столбом, не просто принимать и наслаждаться касаниями, но и самому участвовать в начатом. Располагает за чужой шеей руки, сцепляя их между собой и после резко сгибая, грубо пододвигая соседа к себе. Да так, что сам оттого к стене бетонной лишь больше оказывается прижат под навалившимся рельефным телом. Обжигают друг другу губы горячим дыханием и поддаются навстречу, касаясь ими и прикрывая глаза. В моментах проскакивали лёгкие покусывания, вызванные игривым настроем.Студент прерывает его, утыкаясь носом в шею, ненароком вдыхая запах ещё не успевшего выветриться шампуня с каким-то приторным цветочным ароматом. Таким сладким, что во рту постепенно накапливается слюна.Дилан приоткрывает рот и кусает чувствительную кожу, выбивая шумный вздох со стороны парня. Он же, пока его сосед был отвлечён оставлением следа на шее, касается ширинки джинс и пуговицы, справляясь с ними в два счёта. Прекращает Дилан лишь тогда, когла изрядно надоедает торчать на одном и том же месте. Идёт к месту под левой ключицей, высовывая наружу язык. Водит им по рубцам, оставляя влажные следы. Лололошка явно не был готов к чему-то подобному именно от этого человека. Прикусывает внутреннюю часть щеки,надеясь на то, что всё у них получится провернуть тихо, ибо лишних вопросов позже не хотелось. Конечно, они бы могли пройти в спальню, но ошивающиеся где-то снаружи ванной комнаты Брэндон и Карл не давали полной уверенности, что им никто не помешает. А кто надумается зайти в занятую ванную с закрытой дверью? Верно, никто. А в их спальню могли бы стучать. Долго и упорно, пока не добьются своего. Джинсы спадают с бёдер, оставляя в одних черных боксёрах. Лололошка опускает взгляд и сдерживает себя от шутки про судьбу, ибо сам носил такие же. Опускается вниз под непонимающий и совсем слегка недовольный взгляд, а после и вовсе его лишается, ибо хозяин глаз отвернул голову и прикрыл нижнюю часть своего лица рукой. Кончики ушей и щёки заметно покраснели, выдавая смятение и стыд. Мироходец наконец выполняет свое желание : вонзает зубы в ляшку на несколько секунд, оставляет поцелуй, облизывает и повторяет то же самое с другой,на что Дилан мычит в попытках сдержать вырывающиеся стоны. Он и сам не знал, что его бёдра ,оказывается, такие чувствительные. Ноги начинают трястись, колени - сгибаться. Крепкий узел где-то в паху вызывает жгучую боль. Хочется к себе притронуться, но вряд ли активно и с наслаждением оставляющий следы будет не против. — Хватит жрать мои ноги. — хмурится, ибо уж на сильно долго затянулось происходящее. Было не столько приятно, сколько больно и вызывало раздражение, затмевающее собой все другие чувства. Путешественник позволяет себе ответить тихим хихиканьем. — Сначала ноги, а потом уже и за остальное примусь. — приподнимает голову и встречается с опустившимся взором. Видит, как возвышающийся юноша закатывает глаза от несмешной шутки, хотя внутри тот всё же предпочёл бы усмехнуться с неё. — Это вообще не романтично. — уже сам не выдерживает и пытается за волосы оттащить пристраивавшегося в очередной раз соседа за своё прежнее дело. — С тобой по-другому нельзя. — повинуется чужим желаниям и лениво приподнимается с колен, касается выступающих бёдерных косточек, на которых всё ещё находится мешающаяся ткань, от которой избавиться хотелось бы.Плавно спускает нижнее бельё,совсем избавляясь от ненужной в момент вещи.Чувствует лёгкое головокружение и пробирающую в руках дрожь. Понимает, что дальше терпеть не может, потянув руки на поясницу сожителя. — Стой. — слишком нервно и громко произносит, вцепившись в руки первокурсника и облегчённо выдыхая, когда он слушается вновь, не задавая лишних вопросов, внимательно слушая причину его остановки.— Без проникновения. Может, позже получится. — даёт ложные надежды, сам не желая почувствовать в себе кого-то. Страх боли выступал на первом месте. Мироходец только понимающе кивнул, уверяя словами, что и так обойтись смогут, получить удовольствие без проникновения. Секс был не просто способом снизить стресс, не просто обычным "перепихоном", а слиянием и большим сближением двух личностей, показывая, что друг другу чрезмерно доверяют, открывая возможность вытворять с телами что угодно. Их не волновало, что у них он происходит спонтанно, внезапно и никто из его участников явно не задумывался о чем-то подобном раньше. Хотелось заполучить друг друга настолько, что могли бы отказаться от чего-то другого сейчас, чего-то невыносимо важного и имеющего куда большее значение в их жизнях. — Лицом к стене. — холодно отрезанный голос звучит так неестественно для парня, что по-началу его же не признал. Дилан выполняет лёгкое требование. Чувствует, как на ягодицу легла ладонь, огладив разок, чуть оттягивая в сторону и ударяя, на что юноша отозвался заглушённым стоном и чуть задранной головой. Воин, наконец, приступает к одной из заключительных частей процесса. К тому, чего оба ждали и чувствовали тот вкус предвкушения на губах, оттягивая время,вместе с тем словно издеваясь. Верхняя одежда так и осталась болтаться на студенте, чуть задравшись, позволяя без проблем лицезреть оголённую нижнюю часть. — Чёрт, ты всегда такой медлительный? — произносит раздражённым, но громким шёпотом дрожащим, чувствуя себя ужасно неловко. Ему невероятно хочется зайти дальше. И ужасно бесит, что другой никуда не спешит, будто времени у них по горло. Будто не могут начаться стучать в ванну по неотложной ситуации , являющейся естественной нуждой, будто не будет подозрительным, если после просьбы они выйдут вдвоём.Впрочем, не было места, где бы они спокойно могли отдасться друг другу.Лишь вероятность быть замеченными менялась. — А у тебя всегда была такая сочная задница? — вопрос на вопрос прилетает неожидавшему такого рода комплимент человеку, резко умолкнувшему. В следующий момент парень чувствует, как шею зачем то начинают покрывать поцелуями и оглаживать совсем немного выделяющуюся талию. Понимает, что то был действенный способ притупить внимание и отвлечь, когда что-то горячее и большое упирается ему между ног, а после плавно движется чуть дальше. Дилан нижнюю губу прикусывает, мыча и иногда всхлипывая, сам того не контролируя.Распахивает глаза в изумлении, когда на орган ложится мозолистая ладонь, двигая по нему в такт толчкам. Хотелось стонать во всё горло, позволять себе многое, забить на соседей, но не мог так поступить, зная, что жить им вместе ещё долго. Тем более, когда большая часть знакомые и "друзья". Ранее сухие бёдра увлажнились, толстый длинный член соседа двигался всё интенсивнее, а вместе с тем и движения на собственном. Голова кружилась, мысли не могли собраться в одно целое, будучи разбросанными, да и никто внимания на то не обращал, отдавшись чувствам. Мозг и страх быть пойманными отрезвлял, заставлял думать и сдерживаться. Он не уверен, что может держаться дальше, закрывая себе рот рукой, второй же опираясь об стену.Кусает пальцы, отвлекаясь на испытываемую боль, но всего на тщетные секунды. А то было совсем бесполезно, из-за чего быстро отложил идею. Лололошка только хуже ситуацию делает, постанывая на ухо и периодически покусывая, оттягивая мочку и блуждая свободной ладонью по чувствительным районам торса. Щиплет, игриво покусывает и целует доступные части шеи, но так, чтобы на всякий случай следов не оставить. А хотелось. И внутрь войти хотелось. Но под запретом то было, а просьбы чужие почти что всегда уважал и соблюдал. — Я-я.. — не выговаривает, не успевает, когда перед глазами темнота, а в голове белый шум. Тело содрогается после оргазма, ляшки - с силой сжимают пенис остановившегося. Но чувствует, как сожитель спустя секунд пять всё ещё трахает его бёдра, будто не насытившись ими ещё тогда. Было больновато, когда задевались свежие укусы. Не понимает, как не заметил этого чуть раньше. Отходит ко времени, когда вниз по ногам стала стекать вязкая белая жидкость, а запыхавшийся юноша отстраняется, оглядывая проделанную собой работу. Дилан чувствует чужой взгляд и сдвигает ноги, чувствуя липкость между ними. — БожеГосподи. — произносит обращения так, что они звучат как единое слово.Мироходец смеётся, становясь всё громче с каждой секундой, за что его пихают в плечо. Слабо, обессилено, но всё ещё ощутимо. — Если спалят - я выселю тебя вместе с твоей кошкой. Выглядят они изрядно уставшими. Прилипшие от пота волосы, красные щеки и лёгкая отдышка говорили о том, что парни явно не бегом в ванне вдвоём занимались. Вновь тянутся к губам, таким притягательным для обоих, таким желанным. В этот раз поцелуй выходит аккуратным и нежным, передавая быстро сменившийся после секса настрой. Внезапный быстрый стук в дверь , нарушающий момент близости,напряг обоих,вынуждая оборвать поцелуй и в панике переглядеться меж собой. — Пиздец. — подводит итог Дилан, глядя на угукнувшего Лололошку. — Не стой, как истукан! Салфетки подай. — стук в дверь повторяется. — Быстрей.