***
Пропасть между ней и Алисентой после свадьбы огромна. Пропасть между ней и её отцом, возможно, ещё больше. Требуется время, чтобы преодолеть потрясение и чувство потери из-за того, что её лучшая подруга теперь её мачеха. Когда принцесса всё-таки приходит в себя, Алисента находится на последнем сроке своей первой беременности, и Рейнира наблюдает за её растущим животом и вспоминает слова Деймона. Возможно, их с Алисентой дружба безнадёжно потеряна, но Рейнира может смягчить любой ущерб, который дети новой королевы нанесут её собственной безопасности как наследницы. Итак, когда рождается Эйгон, красный и визжащий, Рейнира и Визерис ждут новостей вместе с несколькими кубками вина, и она поздравляет своего отца с рождением сына так искренне, как только может. — Ты всегда будешь моей любимицей, — говорит он с весёлой улыбкой на лице и целует её в лоб, прежде чем отправиться взглянуть на своего долгожданного сына. Через несколько дней она в первый раз видит малыша и продолжает проявлять интерес к нему всякий раз, когда отец находится рядом. Пока Алисента всё ещё находится в уединении, оправляясь от родов, легко найти время прижать к себе ребёнка и заявить отцу, что она и её сводный брат будут самыми дорогими друзьями. Визерис сияет, подобно солнцу, всякий раз, когда видит Эйгона в её объятиях. Рейнира не мать, но даже она видит, что Алисенте не очень комфортно рядом с растущим Эйгоном. Королева всегда выглядит усталой и раздражённой, передавая визжащего мальчика слугам. Рейнира ждёт, и когда королева скрывается из виду, она заходит в детскую. Вскоре она знает всех нянек своего сводного брата по именам, и её присутствие приветствуется, так как Эйгон по какой-то причине успокаивается только, когда она прогуливается с ним на руках, напевая колыбельные на валирийском. — Ты — дракон, — шепчет она Эйгону, купая его в воде, гораздо более горячей, чем могут выдержать руки слуг. Малышу это нравится, и после он крепко спит, а Рейнира никогда не возражала против тепла. Когда малыш начинает говорить, его первым словом становится «Нила», и он всегда тянется к своей старшей сводной сестре. Хелейна, милая и крошечная, вскоре присоединяется к своему брату в детской, и Эйгон начинает ходить за Рейнирой во время её визитов к малышке. К тому моменту она уже начинает учить его высокому валирийскому языку. Улыбка Алисенты исчезает однажды вечером во время семейной трапезы, когда Рейнира что-то шепчет Эйгону, и мальчик забирается на колени Визериса, называя его kepa, а король хвалит его на высоком валирийском, обмениваясь шутками со своей старшей дочерью на том же языке. Хелейна одинаково легко говорит как на всеобщем, так и на высоком валирийском языках. Алисента так и не выучила этот язык.***
Рейнира взрослеет и начинает любить своих братьев и сестру. Возможно, это досадный побочный эффект её долгосрочного плана. Она даже не знает, когда приставка «сводные» исчезает. Все они требуют разного. Эйгону нужна надёжная материнская фигура, кто-то, кого он никогда не разочарует. Рейнира осыпает его похвалами и подарками, тайными прогулками верхом, а иногда даже тайными посещениями драконьего логова, чтобы посмотреть на драконов издалека. Она достаточно заботится о нём, чтобы дисциплинировать и установить границы. Она рассказывает ему так называемые секреты, наблюдая, как загораются глаза мальчика, когда ему их доверяют. Эти невинные секреты никогда не доходят до ушей Алисенты. Эйгону нужно только чувствовать себя особенным, замеченным, любимым. Хелейне нужно общение, кто-то, кто не осудит. Девочка особенная, её интересы настолько отличаются от интересов Рейниры, даже когда она была маленьким ребенком. Рейнира предлагает сестре своё время и терпение, опускаясь рядом с ней на колени и наблюдая, как трудятся муравьи и порхают бабочки в розовом саду. Хелейна любит слушать истории о старой Валирии, и они осторожно перелистывают страницы старых книг о Дейнис Сновидице. Девочка хорошо владеет высоким валирийским языком, лучше, чем её братья, и увлекается как поэзией, так и флорой и фауной. Рейнира любит её, пожалуй, больше всех, потому что Хелейна никогда не будет представлять для неё угрозы. Эймонд слишком мал, чтобы по-настоящему иметь особые потребности. Он хочет внимания, объятий и того, с кем можно поиграть. Это и многое другое он получает от своей старшей сестры, хотя больше всего его любит отсутствующая мать.***
Алисента и её отец подрывают репутацию Рейниры на каждом шагу. Принцесса никогда не поймёт, как король Визерис не заметил интриг своего десницы. С каждым годом, что Эйгон растёт, а Визерис не называет его наследником вместо Рейниры, Хайтауэры становятся всё опаснее. В то время как Отто амбициозен и изворотлив, Алисента озлоблена. Она находится на периферии семьи, созданной Рейнирой, и не в состоянии понять разговоров на родном языке Таргариенов. Её светловолосые дети смеются вместе со своей такой же светловолосой старшей сестрой, в то время как их светловолосый отец снисходительно наблюдает за происходящим, и Алисента с её каштановыми волосами меркнет рядом с ними. Рейнира старается никогда не позволять детям называть её матерью, но реальной разницы от этого мало. Их мать — просто отстранённая женщина, перед которой они кланяются и делают реверансы и которая сухо расспрашивает об их учёбе. Это не так уж удивительно, когда Отто действует против Рейниры в отношении детей. Он встречает её у входа в детскую в то время, когда она обычно приходит навестить своих братьев и сестру. Он ведёт себя вызывающе, он угрожает, и Рейнира позволяет ему увидеть лёгкую дрожь, чтобы он подумал, что победил. Затем он произносит имя короля, и Рейнира внутренне улыбается, победа близка. Она притворяется, что уходит в раздражении, и устремляется в покои своего отца, готовая разыграть лучший спектакль в своей жизни, попросив королевского гвардейца объявить о ней. Голос отца приказывает ей войти, королевский гвардеец открывает перед ней дверь. Рейнире стоит только подумать о своей дорогой покойной матери, чтобы на глаза навернулись убедительные слёзы, и она прижимает руку ко рту, словно сдерживая рыдание. Её отец сидит в кресле у камина с кубком вина в руке. Идеально. Она бросается к нему, позволяет себе рухнуть на колени у его ног, быстро и прерывисто дыша. — Неужели ты оставил меня, отец? — Она всхлипывает, склонив голову и слыша, как он сбивчиво втягивает воздух. — Рейнира… — начинает король, но она прерывает его, позволяя новым словам слететь с её губ, за ними скрывается настоящая обида. Ей действительно больно от того, что он позволил своему королевству настолько выйти из-под его контроля, что его Десница пытается навязать наследнице трона свою волю. — Я сделала что-то такое, из-за чего ты думаешь, что я желаю зла нашей семье? Я плохо себя вела? Я потеряла твоё доверие, kepa? — Рейнира, дитя… — снова начинает Визерис, и на этот раз она позволяет ему продолжать. — …что навело тебя на эту мысль? Конечно, я доверяю тебе, дражайшая дочь! Рейнира театрально фыркает, по-прежнему не поднимая глаз: — Правда, kepa? Это всего лишь... — Она замолкает и ждёт, когда её отец заглотит наживку. — Всего лишь что? Кто посеял такое горе в твоём сердце тем, что, должно быть, является ложью и клеветой? — kepa… — бормочет она. — Если это был не ты, то зачем бы... — Говори, Рейнира! Её отец теряет терпение, хватает её за подбородок и запрокидывает голову, чтобы увидеть слёзы, навернувшиеся на глаза. — Я... ты знаешь, в последнее время я провожу много времени со своими братьями и сестрой... Её отец кивает, в его глазах светится гордость. — Я хочу, чтобы мы были так же близки, как были вы с Деймоном, как всегда были Таргариены. Упоминать Деймона в присутствии её отца всегда всё равно что играть с огнём, но сегодня это сработало. Рейнира моргает, и слеза скатывается по её щеке. — Сегодня я пошла навестить их в детской, и Десница запретил мне войти к ним. Он сказал мне, что по приказу короля и королевы я должна видеться со своими братьями и сестрой только с его разрешения и под надлежащим присмотром. — Милорд Десница переступает черту, — грохочет её отец, излучая гнев. — Я подумала, — Рейнира делает паузу, явно собираясь с силами. — Я подумала, ты веришь, что я желаю зла своим братьям и сестре и должна находиться под присмотром, когда они со мной. — Я этого не приказывал! — Визерис приходит в ярость, затем смягчается, его рука касается её щеки, вытирая случайную слезинку. — Ты мой первенец, моя наследница. Я доверяю тебе своё королевство, а также безопасность и счастье твоих младших братьев и сестры, Рейнира. Ей приятно слышать это, слышать, что его безусловная вера в неё не поколебалась, хотя пропасть между ними в её собственном сердце всё ещё велика. Девушка в замешательстве морщит лоб, внезапно радуясь, что отец никогда не видел в ней политического деятеля. Возможно, таким образом она научится играть в придворные игры, в которых её всегда недооценивали. — Но если не ты, то... твоя королева? — Алисента. — Внезапно это имя звучит как проклятие на языке отца. — Я докопаюсь до сути, дорогая, клянусь, я докопаюсь до сути. Тебе будет позволено радовать своих братьев и сестру своими визитами. — Спасибо, отец, — шепчет Рейнира и кладёт голову на его колено, прижимаясь щекой к его бедру. Он проводит пальцами по её волосам, как они с мамой делали, когда она была маленькой, и они сидят у камина, казалось бы, в умиротворении. Позже Алисента мягко отрицает всякую осведомлённость о таком приказе, ещё не понимая, что следует из этих её слов. Отто Хайтауэр выслан из Королевской Гавани и лишился поста десницы за то, что осмелился посеять раздор среди детей короля ложными приказами. Лионель Стронг — хороший выбор в качестве нового десницы, с которым Рейнира может сотрудничать. Власть при дворе делится на чёрных и зелёных, но Рейнира пользуется любовью своих братьев и сестры, и, судя по бесспокойному поведению Алисенты, королева знает об этом.***
Всё это достигает апогея, когда Деймон возвращается со Ступеней победителем, и король приветствует его возвращение в лоно семьи. Семейные ужины в большей степени, чем когда-либо, проводятся на высоком валирийском языке. Рейнира души не чает в малышах, и Деймон бросает на неё испытующий взгляд. Она встречается с ним глазами с невинной улыбкой на лице, взъерошивая волосы Эйгона, в то время как мальчик взволнованно рассказывает о том, как наблюдал за Рейнирой, летающей на Сиракс, с балкона ранее тем же днём. Я помню, дядя, думает она. Я укрепляю своё положение. Поддержка Рейниры растёт с каждым днём. Тогда Визерис, глупец, начинает говорить о браке. Он хочет, чтобы она отправилась в путешествие и познакомилась с потенциальными женихами, но до неё доходят слухи о том, что её обручат с Веларионом. Отец пренебрёг ими, предпочтя леди Лейне Алисенту, и считает, что Рейнира должна взять на себя ответственность и исправить его ошибку. Но напряжённость между Рейнирой и Деймоном становится сильнее с каждым днём, пока она не понимает, что больше не может игнорировать желание. Она знает, чего хочет, поэтому юная принцесса снова составляет план. — Однажды ты сказал мне, что любишь Визериса настолько, что никогда не предашь его, дядя, — говорит она Деймону в Богороще одним тихим утром. Они, как всегда, беседуют на высоком валирийском, их родное наречие ласкает её собственный язык. — Верно, племянница, — говорит он, едва отрываясь от книги, которую изучает. — И ты любишь меня так же сильно? — требует ответа Рейнира, и теперь она владеет его вниманием. Деймон поднимается перед ней, достаточно близко, чтобы она могла почувствовать тепло его тела. — Ты же знаешь, что да, — говорит он. Она знает, что он говорит правду. Он никогда не причинит ей вреда даже ради того, чтобы взойти на трон. Они определили это давным-давно, обмениваясь колкостями из-за драконьего яйца, украденного им. — Отец хочет, чтобы я вышла замуж, — Конечно, для Деймона это не является тайной. — Я хочу укрепить нашу семью, но он подсылает ко мне лордов не валирийского происхождения, как будто завтра просто не будет. — И кого бы ты выбрала? Велариона, который предпочитает мужчин? Деймон подходит всё ближе, вызывающе глядя на неё. — Я бы выбрала тебя, дядя, — непреклонно говорит Рейнира. — Я бы вышла замуж за того, за кого действительно хочу, и в то же время сохранила бы власть в семье. Если бы только ты получил достаточное расположение отца, чтобы это стало возможным. — Она хмурится, затем лукаво смотрит на него снизу вверх. — И если бы только у тебя не было жены. Деймон мрачно улыбается: — Это можно устроить. Затем он целует её, смело и требовательно, и Рейнира выгибается под его руками, обнажая горло и ключицы, чтобы он мог целовать и покусывать их, оставляя алые следы. Всю следущую неделю она носит платья с высоким воротом. Рейнира тает под его прикосновениями, и хотя она знает, что в конечном итоге они будут равны на брачном ложе, беря и отдавая, сегодня это не так. Её дядя обладает превосходными знаниями и талантами, и он находит им достойное применение. Рейнира отдаёт ему свою девственность в тишине Богорощи, где никто не может подглядывать за ними, после чего Деймон усердно трудится, чтобы остаться при дворе и заслужить доверие её отца. Она без особого энтузиазма развлекает нескольких поклонников, чтобы скоротать время, а Деймон просит разрешения проверить ситуацию на Ступенях. Он возвращается довольно быстро, даже если месяцы разлуки и превращаются в мучение, оставляя там людей для поддержания мира. Деймон возвращается к тревожной и совершенно неожиданной новости о том, что с его нежеланной бронзовой сукой-женой произошёл несчастный случай. Он скорбит мало, напоказ, и ещё сильнее уходит в налаживание отношений с Визерисом, поражая Рейниру своим самообладанием. С другой стороны, когда Деймон чего-то хочет, он сделает всё, чтобы это получить. Он проводит время с Рейнирой и её младшими братьями и сестрой. Они учатся любить своего дядю Деймона и его истории о войнах и завоеваниях. Он подбрасывает их в воздух и заверяет, что однажды они тоже станут драконьими всадниками, и он и их старшая сестра научат их бесстрашно летать верхом на драконах. Что касается Рейниры, то он ухаживает за ней, хотя и незаметно. Никто другой не увидел бы ничего, кроме внимательного дядюшки, который наслаждается обществом своей племянницы, но они оба знают. Они летают на Караксесе и Сиракс, они обедают у моря, они проводят дни, бродя по рынкам Королевской Гавани, Деймон выбирает наряды для неё, а Рейнира поддерживает торговлю, чтобы завоевать расположение горожан. Деймон трудится, командуя Золотыми плащами, Рейнира занимается раздачей милостыни сиротским приютам и налаживанием отношений с септонами. Алисента всегда будет Хайтауэр, и Вера Семерых и мейстеры более твёрдо будут стоять на её стороне, но Рейнира в равной мере яростна и заботлива и завоёвывает сердца простых людей, а также низших септ и септонов, которые им служат.***
— Я думаю, пришло время серьёзно обсудить вопрос о браке, kepa. — Наконец-то, — Визерис улыбается Рейнире. — Не думай, что я не видел, как ты порхаешь туда-сюда. Я хочу, чтобы ты серьёзно относилась к браку. — Но я должна сделать правильный выбор для королевства и семьи. Я не могу выйти замуж за кого-то, кто будет стремиться править через меня или кто всегда будет оглядываться на моих братьев и находить в них угрозу. Сыграть на безопасности его детей — всегда сильный ход, и она должна использовать его крайне осторожно. — Ты стала мудрее, дочь, — удивлённо констатирует Визерис. — Я поняла, что семья — это самое главное. Мы были слишком разобщены, пора это исправить. — Тогда давай послушаем твой план, — бросает король и наклоняется ближе, опершись локтями на маленький столик, за которым они сидят вдвоём. — Я бы обручила Хелейну с Эймондом, — размышляет Рейнира, — а Эйгону следует подождать, пока у Лейны или Лейнора Веларионов родится девочка, как только они вступят в брак с кем-либо. Любые другие дети, а также дети Хелейны и Эймонда могут способствовать развитию отношений с другими частями королевства или, возможно, с Верой. Или же они могут стать идеальной парой для моих собственных детей. — Истинные валирийские браки, — размышляет Визерис и откидывается на спинку стула. — Будущая помолвка с Веларионами также устранила бы раскол, который я вызвал. Но почему Эймонд и Хелейна, а не Эйгон? — О, отец, — улыбается Рейнира и сжимает его руку в своей над столом. — Разве ты не заметил, что мальчик боготворит землю, по которой она ступает? Он хорошо позаботится о моей любимой сестре. — У тебя нет другой сестры, — упрекает её Визерис, но затем смеётся. — Возможно, однажды у меня будет ещё одна сестра, — размышляет Рейнира. — Во всяком случае, Алисента плодовита. — Избавь меня от оскорблений, — отмахивается король. — А что насчёт тебя самой? Тогда если не Веларион, то кто укрепит твоё положение и позаботится о тебе? — Я обдумала много вариантов, отец, но есть только один разумный выбор. Я знаю, ты можешь ему не доверять, но у моего дяди закончился период траура, и мы должны крепко привязать его к семье. Он слишком долго просто плыл по течению. — Нет. Нет, Рейнира. — Послушай, отец. — Рейнира наклоняется вперёд и говорит умоляюще. — Не отвергай это решение из страха, что Деймон однажды станет править вместо меня, ибо я обдумала это. Вместо этого, однажды он станет моим королём-консортом, и пока у нас не появится собственный наследник, Эйгон будет моим наследником. — Деймон — развратник и нарушитель спокойствия... — Но он изменился. Разве ты не заметил, как он общается с детьми, как он смягчается? — Её отец неохотно кивает, ведь это правда. — Я верю, что он готов остепениться, любя своих собственных малышей. И ты знаешь, что Деймон никогда бы не стал убийцей родственников. Он защитит меня, а также моих братьев и сестру от любого, кто может выступить против правления Таргариенов. Рейнира видит, как он размышляет. Он действительно обдумывает её слова, и она должна нанести удар сейчас. — Он сделает меня счастливой, и он будет верен. Он знает, что я не потерплю шлюх, и ты знаешь, что он всегда высоко ценил меня. В глазах её отца появляется подозрение, как она и предполагала, когда он подсчитывает, сколько часов Деймон и Рейнира вместе охотились с соколами и летали верхом на драконах. Тон его голоса становится гневным. — Неужели он... — Нет, отец, нет, — мягко лжёт Рейнира. — Но мы с ним говорили об этом, с тех пор, как он при дворе. Мы пришли к соглашению... — она убедительно краснеет, невинно и застенчиво улыбаясь, — ...и я могла поцеловать его. — Рейнира, — стонет её отец, но, похоже, он купился на признание в простом невинном поцелуе, не более того. Иногда она задаётся вопросом, не слеп ли её отец. Алисента и даже дети заметили взгляды, которыми Рейнира и Деймон обмениваются за ужинами. — Что ж, тогда ничего не поделаешь. Твой план действительно надёжен, и я подумаю над ним этой ночью. — Да будет так, — говорит Рейнира и, вставая, осторожно целует его в щёку. Семена посажены. — Спасибо, что выслушал меня, отец. Спи спокойно.***
Визерис плохо спит, образы того, что могла бы совершить Рейнира, вторгаются в его разум. Ему действительно нужно быть более осторожным в защите своих детей.***
Наступает утро, Визерис вызывает и Деймона, и Рейниру, как она и предполагала. Они прибывают порознь, и Деймон в кои-то веки достойно одет и представителен. — Брат, вчера Рейнира представила убедительную кандидатуру на роль твоей жены. Ты можешь сказать что-то в своё оправдание? Деймон слегка склоняет голову в знак извинения и придаёт лицу убедительное выражение раскаяния. — Приношу извинения за то, что обсуждал это без твоего ведома, брат, но я бы никогда не осмелился просить руки Рейниры без её явного согласия и просьбы об этом. — Действительно, ты всегда давал ей много свободы, — размышляет Визерис и кладёт руку на плечо брата, в то время как Рейнира молча наблюдает за происходящим. — На самом деле я не сержусь, потому что ты показал, что можешь стать лучше, и хотя я знаю, что ты не сделал бы этого для меня, ты сделаешь это для неё. Это звучит как угроза. Деймон серьёзно кивает, совсем не похожий на себя обычного. Трогательно видеть, как он старается изо всех сил и деликатно решает этот вопрос, видеть, что он действительно хочет жениться на ней. Позже, когда все детали вопроса улажены и братья обнимаются, Рейнира встречается взглядом с Деймоном через плечо своего отца. Она торжествующе улыбается, а его ухмылка обещает то, от чего у неё между ног становится жарко. После этого они довольно быстро извиняются.***
Рейнира и Деймон находят счастье в своём браке, хотя требуется время, чтобы найти равновесие, устраивающее их обоих, вспыльчивых драконов, какими они и являются. Братья и сестра Рейниры радуются вместе с ними, всегда счастливые, болтающие и заявляющие, что они будут любимыми тётушкой или дядюшкой для всех будущих детей. Хелейна делает свои заявления спокойным, но жутковатым голосом, и Рейнира ей верит. Её братья и сестра уже не так малы и жаждут возможности летать на драконах с Рейнирой и Деймоном. Пока мальчики бросают вызов своему дяде на тренировочном дворе, Рейнира вышивает вместе с Хелейной и на самом деле слушает девочку. — Твоя младшая дочь — сновидица, — с уверенностью говорит она однажды отцу, когда они наблюдают, как Хелейна изучает насекомых в саду. — Я думал, что однажды мне приснился подобный сон, — вздыхает Визерис. — О моём сыне на троне. Но теперь я вижу, что вместо него на трон взойдёт мой внук. Рейнира проводит рукой по своему растущему животу и улыбается. Тем не менее, после того дня Визерис больше прислушивается к словам Хелейны, и семья избегает некоторых мелких неприятностей.***
Рейнира рожает сына, Джекейриса, имя которого является данью уважения Веларионам, которых они до сих пор успокаивают из-за выбора Визериса. Её старший сын, вероятно, когда-нибудь возьмёт себе королеву из дома Веларионов. Затем рождаются Люцерис, Висенья, Бейлор, Визерис, Эймма и Дейна. Она теряет ребёнка после своей третьей дочери, мальчика, рождённого слишком рано, мёртвого. Рейнира едва не истекла кровью до смерти во время родов, и поэтому с этого момента Деймон решает, что у них уже есть целый выводок, и она будет пить лунный чай. Ни для кого не удивительно, что Хелейна — любимица детей, и они собираются у её ног со своими дядюшками, чтобы послушать истории о Таргариенах. Но вдруг умирает Алисента. В те самые первые мирные годы брака у неё появляются ещё брат и сестра — Дейрон и Алисанна, а у её братьев, сестры и детей появляются драконы. Алисента умирает в родильной горячке после рождения младшей дочери, и Рейнира держит крошечную девочку на руках и клянётся, что будет матерью девочке в меру своих возможностей. Висенья и Алисанна растут неразлучными. По правде говоря, Рейнира становится матерью для всех своих младших братьев и сестёр ещё до того, как восходит на трон через несколько лет после смерти Алисенты, когда её отец умирает от кровавой лихорадки. И Деймон также становится отцом всем детям. Их цветы жизни размножаются подобно драконам. В этой жизни нет танцев, только семья и валирийские колыбельные, которые поют для многочисленных детей и внуков.