One Quiet Question

13 февраля 1974 года       Все сложилось даже лучше, чем я планировал. Отец не только одобрил наши с Джеймсом отношения, но и принес фамильное кольцо Блэков для помолвки. Я никогда не испытывал такой радости. Даже радость, когда я привел слизеринскую команду к победе в квиддиче, не могла сравниться с тем трепетом в груди, когда я надевал кольцо на руку Джеймса. Я уверен, Джеймс бы не пережил, если бы Северус услышал его радостный вопль, когда он обнял меня за шею и поцеловал. Однако я понимал, что на самом деле все самое сложное еще впереди, потому что знал, что отец и так без проблем даст свое согласие, но теперь мне предстояло иметь дело с однокурсниками и их реакцией на наши отношения. Я догадывался, что многие считали, что наше с Джеймсом общение было связано только с тем, что он был лучшим другом Сири, но с появлением кольца они могли докопаться до истины. Либо так, либо подумают, что Сири встречается с ним. Насколько я знаю, единственным человеком в Слизерине, который знал о наших настоящих отношениях, был Северус, и я не могу представить, чтобы он кому-нибудь об этом рассказал. (Дневник Регулуса) 21 февраля 1974 года       Сегодня произошла неловкая ситуация с капитаном сборной Гриффиндора по квиддичу, когда Сириус проговорился, что это не он подарил мне кольцо Блэков. Она устроила мне взбучку, чтобы убедиться, что я не собираюсь быть снисходительным к Регулусу только потому, что мы начали встречаться. Я сказал, что был влюблен в Регулуса еще на первом курсе и никогда не давал ему никаких поблажек во время матчей. Это еще ладно, но Регулус вдруг подумал, что было бы неплохо собрать наших друзей вместе и сфотографироваться, чтобы отпраздновать начало наших отношений.       Блин, это было жутко неловко, потому что, хотя я перестал дразнить Северуса, Сириус продолжал это делать, хоть и в менее задиристой манере, чем раньше. Все из-за моей ревности, руководившей нашими розыгрышами над слизеринцем. Всем остальным, по крайней мере, было весело друг с другом, и Эванс впервые по-настоящему пообщалась с нами. Она смеялась над шутками Сири и завела разговор с Римусом о книгах, которые они оба читали. Я не мог не заметить легкий румянец на лице Римуса, заставивший меня подумать, что я был не единственным, кто запал на кого-то из друзей Регулуса. Мы попросили одного из моих товарищей по команде сделать снимок маггловским фотоаппаратом, который Эванс привезла в Хогвартс. Она пообещала, что проявит снимок и раздаст нам всем его копии после того, как обработает их раствором, чтобы превратить в колдофото. (Дневник Джеймса) 23 февраля 1974       Лили раздала сегодня копии фотографии, сделанной два дня назад. Я так хохотал, что у меня из носа потек тыквенный сок, когда увидел Джеймса и его друзей, смеющихся на фотографии. Однако Северуса нигде не было видно. Нет, подождите, вот он, или, по крайней мере, рукав его мантии на противоположной стороне от Сири. Блин, Сев действительно ненавидит Сири, и это глупо, потому что, я думаю, у них много общего. Эх, если бы они только это поняли. (Дневник Регулуса)       Гаррисон задался вопросом, не тот ли снимок, сделанный в честь начала официальных отношений его родителей, висел на стене в кабинете его дяди, и сделал себе пометку, чтобы по возвращении в Хогвартс рассмотреть его, попробовав найти рукав своего крестного. 5 мая 1974 года       Мама написала нам с Сири, что отцу осталось недолго жить на этом свете, несмотря на его относительно молодой возраст для волшебника. Она обвиняет в этом какую-то маггловскую болезнь, которую, по ее мнению, мы подхватили в Хогвартсе. Я рад, что она не знает, что я дружу с Лили и что она из маггловской семьи. В последние годы я пришел к согласию с Сири в том, что наша мама на самом деле не во всем права. Я действительно люблю ее, но она терпеть не может все, что связано с магглорожденными, но при этом без проблем пользуется предметами, созданными ими, например, волшебным радиоприемником. Она даже разрешила отцу установить в нашем доме электрические светильники, чтобы не использовать волшебные свечи. Я также рад, что отец уже одобрил наш с Джеймсом будущий союз, но также объявил Сири своим наследником. Причина этого, как мне кажется, в том, что отец тоже потерял веру в Вальбругу, возможно, думая, что она приведет Род к краху из-за своей привычки «изгонять» членов семьи, уничтожая их на генеалогическом древе Блэков. Когда мы были маленькими, отец говорил нам с Сири, что все, что она делает, — это портит семейное древо, и ничего больше, поскольку Главой Дома является он, а не она. Мы оба договорились, что никогда не расскажем ей об этом, чтобы она не попыталась наложить какие-нибудь чары или напоить отца зельями, чтобы добиться своего.       На обороте маминого письма было второе секретное письмо от отца, в котором он говорил нам, что всегда будет любить и гордиться нами. Он просил нас не сожалеть о его кончине и не позволять матери расстраивать нас. В письме отец фактически передал все полномочия Сири, а Кричера назначил моим личным эльфом. Ни Сири, ни я не были рады этим новостям, и не только потому, что отец умирал. Сириус все еще был слишком большим проказником и свободолюбцем, чтобы брать на себя ответственность Главы Благородного Дома. Хотя я нервничал из-за того, что мне передали Кричера, потому что, несмотря на то, что эльф мне нравился, я также знал, что он полностью находится под влиянием моей матери, а это значит, что мне придется следить за тем, что я говорю в его присутствии. И, зная взгляды матери на однополые партнерские отношения, я бы не смог упомянуть о своих ухаживаниях за Джеймсом, пока Сириус не достигнет совершеннолетия и не сможет официально стать Главой семьи. (Дневник Регулуса) 17 мая 1974       Сириус появился сегодня на пороге со своим школьным чемоданом и несколькими сумками, спрашивая, можно ли ему остаться. Мама и папа крепко обняли его, услышав, что Лорд Блэк умер пару дней назад, и сказали, что он может оставаться столько, сколько пожелает. Сириус действительно плакал, обнимая их в ответ, и, как он сказал мне позже, в конце концов позволил своему горю овладеть им. Я никогда не видел Сириуса таким серьезным, как в этот вечер. (Дневник Джеймса) 18 мая 1974 года       Сириус пришел ко мне в два часа ночи, чтобы сообщить, почему он на самом деле ушел из дома. Кажется, кто-то рассказал его матери, что я ношу кольцо Блэков. Поскольку мы были друзьями, его мать подумала, что это Сири подарил мне его. Он сказал, что, чтобы сохранить наши с Регулусом отношения в тайне, он ушел из дома, а мать выжгла его с семейного древа. Я мог только поблагодарить его и извиниться, ведь я ни в коем случае не хотел, чтобы его выгоняли из семьи. На мои слова Сири рассмеялся впервые с тех пор, как он приехал вчера вечером. Он поделился, что перед своей смертью его отец, Лорд Орион Блэк, предложил ему стать Главой Дома. Поскольку Сириус еще не достиг совершеннолетия, он предпочел не рассказывать матери, что она больше не контролирует ситуацию. Он взял меня за руки и пообещал, что сделает все возможное, чтобы его мать не узнала о моих отношениях с Регулусом. (Дневник Джеймса) 3 июня 1974       Лето было ужасным: сначала умер отец, Сириус притворился, что его выгнали из-за ухаживаний за Джеймсом, и, наконец, я вообще не могу видеться с Джеймсом, а компанию мне составляют только Вальбруга и Кричер. После того, как она хотела устроить вечеринку после смерти отца, я решил, что Вальбруга мне больше не мать. Кричер — отличная компания, если не обращать внимания на его преданность этой женщине, но, по крайней мере, он понимал, что является моим личным эльфом, и помог мне наложить чары на некоторые предметы. Я нашел Карту, над которой работали Сири и его друзья. На ней был изображен весь Хогвартс и все, кто в нем находился. Решил добавить к ней заклинание, которое заставляет Карту оскорблять читателя. Я собираюсь рассказать об этом Джеймсу, прежде чем передать пергамент Сири, чтобы посмотреть, как он отреагирует на нелепые прозвища своих друзей, оскорбляющие его. (Дневник Регулуса) 17 июля 1974       Регулус заходил сегодня, чтобы передать Карту Мародеров, которую, как внезапно понял Сириус, он оставил на площади Гриммо, когда уходил из дома. Поскольку мои родители принимали наши отношения с Регулусом, у них не было проблем с тем, чтобы мы с ним целовались и прижимались друг к другу на протяжении всего его визита. Папа с улыбкой преподнес нам подарок в виде контактных зеркал, которые позволили бы нам разговаривать друг с другом в разлуке. Пока Сириус не видел, Регулус показал мне новую особенность Карты. Я не удержался от смеха, когда, следуя его указаниям, отпустил пренебрежительный комментарий о Карте, когда она была пустой, и увидел, что она начала оскорблять меня от имени моих друзей. Мы обменялись взглядами, когда снова закрыли Карту и протестировали ее на Сири. С помощью мамы и папы мы заставили Сириуса активировать новую функцию карты. Сначала он выглядел рассерженным, но когда «Лунатик» сказал ему: «Тебе нужно помыться», — он, наконец, понял, что это вовсе не друзья обижают его, и расхохотался. Он даже добавил магии, чтобы имена всех четырех Мародеров отображались и оскорбляли человека, держащего Карту. (Дневник Джеймса)       Гаррисон продолжал читать отмеченные отрывки из дневников своих родителей. За пятый год обучения Джеймса и за четвертый курс Регулуса большинство записей были о том, как пара ходила на свидания и просто тусовалась со своими друзьями. Он узнал, что в 1974-1975 учебном году оба его крестных родителя смогли достичь анимагической формы, воспользовавшись книгой Поттеров. Лили превратилась в Голубя, а профессор Снейп в Ворона. 6 ноября 1975       Сегодня меня вызвали в кабинет директора. Я думал, что он узнал о проделках, которые мы устраивали над Северусом в прошлом, и у меня все-таки будут неприятности из-за них. Но вместо этого он сообщил, что слышал о моих отношениях с Регулусом. Директор Дамблдор покачал головой и сказал, что, по его мнению, мне больше подошел бы кто-то, похожий на Лили. Я не мог не рассмеяться над этим, потому что, да, Лили была симпатичной и проявляла доброту ко всем, но она была словно курицей-наседкой для всей нашей компании, и никто никогда не заменил бы Регулуса в моем сердце. Он обиделся на мой смех, сказав, что, по его мнению, было бы лучше, если бы я встречался с ведьмой со Светлым Ядром. Это насторожило меня, и я прищурился, глядя на человека, мгновенно утратившего всякое доверие, которое я к нему питал. Да, всего лишь из-за одного этого заявления. Я счел его довольно фанатичным и гомофобным. Поскольку я ухаживал за мужчиной, должно быть ясно, что женщины меня не интересовали, хотя, думаю, он мог решить, что я бисексуал, так что, возможно, я придал этому слишком большое значение. Вместо того, чтобы высказать ему все, что я о нем думаю, я просто встал и направился к двери, сказав, что это не его дело, с кем я встречаюсь. (Дневник Джеймса) 7 ноября 1975       Меня вызвали в кабинет директора, чтобы встретиться с ним и профессором Макгонагалл, но профессора Слизнорта, моего декана, нигде не было видно. Мне было приказано сесть перед директором, а профессор Макгонагалл неловко прислонилась к стене прямо за моим стулом. Как только я сел, Дамблдор сказал, что слышал о моих отношениях с Джеймсом. Я подтвердил, что ухаживаю за Джеймсом, и спросил, почему это его волнует. Он сказал мне, что, по его мнению, было бы лучше, если бы я бросил Джеймса и убедил его встречаться с Лили. Я уже собирался поставить его на место, когда почувствовал легкое дуновение ветра позади себя, а мой перстень Наследника Блэков нагрелся. Положение Макгонагалл в комнате внезапно обрело смысл. Либо директор отвлекал меня, пока она пыталась меня проклясть, либо она наложила заклинание, чтобы заставить меня согласиться делать все, что скажет этот человек. Я был весьма рад, что Сириус разрешил гоблинам отдать Вальбруге перстень Наследника Блэков и передать его мне, так что я был защищен и знал, что происходит.       Как будто обдумывая то, что сказал старый ублюдок, я поднял руки, положив локти на стол Дамблдурка и растопырил пальцы, чтобы он мог видеть, что перстень, который я носил, был не помолвочным кольцом Поттеров, а кольцом Наследника Блэков. Я спрятал улыбку за пальцами, увидев, как он сглотнул, когда понял, что не сможет околдовать меня никакими чарами, которые его комнатная собачка пыталась наложить на меня. Я сообщил ему, что нет, я не думаю, что было бы лучше, если бы я перестал встречаться с Джеймсом. Профессор Макгонагалл пригрозила мне отработками после уроков за мое поведение, но я недвусмысленно намекнул им, что, если меня ждет какое-либо наказание за все, что произошло во время этой встречи, или за мои отношения с Джеймсом, то я сообщу об их действиях попечителям Школы, так как они не вызвали декана моего факультета, а также пытались меня шантажировать. Они посмотрели друг на друга с выражением полного поражения, в которое я не поверил ни на секунду, и Дамблдурок позволил мне уйти.       Первое, что я сделал после того, как ушел из кабинета, — это нашел Джеймса. Хотя я знал, что он Наследник Поттеров и других Родов, он был не из тех, кто носит кольца Наследников. После быстрого поцелуя я заставил его поднять левую руку и прижал свой перстень Наследника к его кольцу, тем самым обеспечив ему аналогичную защиту, поскольку именно я надел это кольцо ему на палец. Я также объяснил ему, почему я так поступил, предупредив, чтобы он остерегался своего декана и директора. Он сказал мне, что этот ублюдок уже разговаривал с ним накануне и пытался заставить его прекратить наши отношения. В такие моменты я действительно скучаю по отцу, он бы закопал Дамблдора и его комнатную собачку Макгонагалл в таком дерьме, что они бы разгребали его до 2000 года. (Дневник Регулуса) 13 марта 1976 года       Лили стала странно себя вести, будто ее заколдовали или что-то в этом роде. По какой-то причине она начала флиртовать с Джеймсом прямо у меня на глазах. Но если Джеймса нигде не видно, она ведет себя как обычно. Она также, кажется, не помнит, чтобы флиртовала в присутствии Джеймса. (Дневник Регулуса) 8 апреля 1976       Что-то случилось с Питером. Я не знаю, что именно, но он зачем-то раздобыл какое-то Оборотное зелье и использовал его, чтобы превратиться в Сириуса. Затем он попросил Северуса найти Римуса, хотя в это время Римус был в волчьем обличии. Сириус, Римус, Питер и я теперь вроде как друзья Северуса, но из уважения к личной жизни Римуса мы не рассказывали ему о том, что он страдает ликантропией. Лили мы тоже ничего не сказали. Регулус знает об этом только потому, что Сириус и Римус были друзьями так долго, что Регулус тоже стал считать его своим другом. Когда Сириус отправился к Питеру, чтобы выяснить, зачем он это сделал, я пошел за Северусом, пока Римус его случайно не укусил. К сожалению, они встретились до моего прихода, и Северус подумал, что мы с Сириусом пытаемся избавиться от него из-за его общения с Лили и Регулусом. (Дневник Джеймса) 10 апреля 1976       Северус снова ненавидит Джеймса и его друзей, но хотя бы не нападает на них. Я пытался выступить в роли посредника, но он чуть не откусил мне голову, сказав, что, конечно, я вступлюсь за Джеймса и своего брата. Лили тоже попыталась, но потерпела неудачу, хотя на нее не накричали, как на меня, так что мы вдвоем решили оставить все как есть и надеяться, что все утрясется. (Дневник Регулуса) 3 мая 1976       С.О.В.ы закончились, похоже, как и дружба между Лили и Северусом. После нашего экзамена по ЗоТИ Северус подошел и начал нас проклинать. Предположив, что это связано со стрессом из-за экзаменов, я использовал заклинание, которое, по его словам, он и создал, чтобы поднять его в воздух за лодыжки, надеясь, что это успокоит его. Он все еще пытался посылать в нас проклятия, что вынудило меня также на некоторое время обезоружить его. К сожалению, именно в этот момент появилась Лили, которая подумала, что мы снова начали издеваться над ним, и велела мне отпустить его. Я повернулся, чтобы рассказать ей, что произошло, но тут Северус почему-то сказал то, о чем я никогда не напишу на этих страницах. Мы все были шокированы. Лили, услышав, как ее обозвали этим словом, развернулась и убежала. Именно тогда я заметил Питера, спрятавшегося за деревом, и его палочку, направленную на Северуса. С тех пор, как он использовал Оборотное зелье, чтобы отправить Северуса к Римусу, когда тот обратился в волка, мы перестали с ним общаться. Его поведение вызывало у меня тревогу. После недолгих раздумий я решил устроить небольшую сцену и использовал заклинание, которое мои родители применяли ко мне в детстве, когда я произносил плохие слова. Пока все зрители смеялись над Северусом, у которого пошла мыльная пена изо рта, я быстро переговорил шепотом с Сириусом и попросил его следить за Питером по Карте.       Теперь все начинает обретать смысл. В тот вечер Сириус сообщил нам с Римусом, что, когда он проследил за передвижениями Питера, оказалось, что он в самом деле был крысой, как и его анимагическая форма, так как он отправился в кабинет директора и просидел там, болтая с этим человеком, почти два часа. Регулус говорил мне, что Дамблдор и профессор Макгонагалл пытались заколдовать его, чтобы заставить прекратить наши отношения, и теперь встреча директора с Питером прояснила для меня еще некоторые вещи, такие как недавнее поведение Лили по отношению ко мне, когда Регулус был рядом, а также то, что Северус использовал то слово. Я быстро написал письмо своей маме, чтобы узнать, не сможет ли она прислать мне какое-нибудь Очищающее зелье, чтобы я мог дать его Лили. Затем я воспользовался контактными зеркалами, чтобы сообщить Регулусу о том, что мы узнали о Питере, и попросил его понаблюдать за Северусом на случай, если крысиный ублюдок будет подбивать его на какие-либо странные действия. (Дневник Джеймса)       После того, как его отец перешел на шестой курс, а папа — на пятый, большинство помеченных записей снова были об их свиданиях, а также о встречах, на которые их вызывали Дамблдор и Макгонагалл, чтобы заставить расстаться. Гаррисон предположил, что Дамблдор каким-то образом обнаружил, что его родители были невосприимчивы к Проклятью Крысолова, потому что ублюдок так и не убедил их разорвать отношения, и каждый раз, когда произносилось какое-либо заклинание, оно исходило от Макгонагалл. 26 декабря 1976       Что ж, я больше не девственник. (Гаррисон действительно пожалел, что его отец решил написать об этом, но это было важно для его родителей, поэтому он продолжил читать). Поскольку Вальбруга отказывалась как приходить на все рождественские балы, которые устраивала моя семья, так и приглашать к себе, Регулус пробрался к нам, притворившись, что хочет пожелать Сириусу счастливого Рождества. И разве вы не знали, что из-за снежной бури каминная сеть в нашем районе была отключена, поскольку семьи волшебников начали использовать все свои решетки для разведения настоящих костров? Регулусу просто пришлось остаться на ночь, потому что он не мог добраться домой, ну, или как-то так. (Гаррисон закатил глаза от сарказма, исходившего от этих строк). После того, как мои родители отправились спать, в мою дверь тихонько постучали. Регулус пришел, чтобы, как он выразился, «разделить со мной тепло своего тела». Что ж, одно тянуло за собой другое, хм, трижды, и в итоге мы полностью укрепили нашу Связь. Затем мы провели остаток ночи, болтая, пока я прижимался к его груди, а он меня обнимал. (Дневник Джеймса) 27 декабря 1976       Я просто уверен, что Лорд и Леди Поттер знали, чем мы занимались прошлой ночью. Сири тоже, судя по его ухмылке, которая заставила нас с Джеймсом слегка покраснеть. Я никогда в жизни не был так рад покинуть дом Поттеров, желая провалиться сквозь землю от смущения… (Дневник Регулуса)       Гаррисон быстро просмотрел несколько отрывков после этих записей, чтобы убедиться, что ему больше не придется читать о том, как его родители занимались сексом. К счастью, большинство из них были о том, как они снова начали ходить на свидания и гулять по замку, и о том, как они дали Очищающее зелье Лили, узнав, что бабушка и дедушка Гаррисона так и не получили письмо с просьбой о нем от Джеймса. 13 мая 1978       Ну, это моя заключительная запись, потому что это был мой последний день в Хогвартсе. Я до сих пор понятия не имею, почему Дамблдор и его комнатная собачка назначили меня Старостой, помимо того, что из-за этого мы с Лили стали проводить много времени вместе. Я думаю, мне следует поговорить с одним из попечителей Школы, чтобы узнать, можно ли изменить правила, потому что это неправильно, когда Старосты Школы учатся на одном факультете. Честно говоря, я до сих пор понятия не имею, что я собираюсь делать дальше, возможно, займу свое место в Визенгамоте и попробую сделать наш мир лучше. Я знаю, Дамблз хочет, чтобы я стал аврором, но из-за того, что он продолжал попытки заставить меня порвать с Регулусом, я не хочу следовать ни одному из его советов. Джеймс Поттер покидает эту вечеринку. 1 сентября 1978       Такое странное чувство. Джеймс и все мои друзья больше не будут со мной в Хогвартсе. Наверное, мне следовало завести больше друзей на моем курсе. Я знаю, что скоро увижу Джеймса, потому что он обещал навестить меня в первые же выходные в Хогсмиде. (Дневник Регулуса) 5 ноября 1978       Со мной связался Джеймс через наши контактные зеркала. Он попросил меня присесть, прежде чем сказать, что, когда мы встречались во время выходных в Хогсмиде и дурачились, он забеременел. Я чуть не упал в обморок, подумав, что вот-вот стану отцом. Из-за того, что носить ребенка в Волшебном мире могут как мужчины, так и женщины, срок беременности у них такой же, как у магглов. Наш ребенок должен был родиться где-то в мае. (Дневник Регулуса) 17 декабря 1978 года       Я не поехал домой на Йоль, а отправился в Поттер-мэнор. Как только я приехал, родители Джеймса заключили меня в объятия и повели примерять мантию. Хотя они не возражали против наших отношений, они бы не хотели, чтобы внук родился вне брака, поэтому решили, что мы с Джеймсом будем связаны узами, пока у меня как раз нет занятий из-за Йоля и новогодних каникул. Поскольку мы с Джеймсом уже все это обсуждали через зеркала в течение последнего месяца, я был к этому готов и с радостью облачился в мантию для заключения брачного союза.       Это была небольшая церемония, на которой присутствовали только мои новые родственники со стороны мужа, а также Сириус и Лили в качестве свидетелей. Ни у Джеймса, ни у меня не было никаких проблем с тем, насколько скромной была церемония, поскольку нынешний Принц гоблинов, Костолом, проводил ее.       Когда мы лежали в постели, прижавшись друг к другу, после официального скрепления Связи, Джеймс сообщил мне, что узнал пол ребенка — у нас будет сын. Услышав это, я сразу же придумал для него имя в честь обоих наших отцов. Его имя будет Гаррисон, как второе имя отца Джеймса. А его среднее имя будет именем моего собственного отца. (Дневник Регулуса)       У Гаррисона на глаза навернулись слезы, когда он узнал, что не только отец дал ему имя, но и что он был назван в честь дедушек.