***
— Директор Блэк, вы действительно уверены, что отработка в Запретном Лесу пойдет ученикам на пользу? — Матильда поправила очки, смотря прямо и открыто на него. В этот момент она до ужаса напоминала МакГонагалл — еще даже не родившуюся МакГонагалл, — но Финеас не позволил мыслям соскользнуть в сторону. — Будет лучше если они погибнут самостоятельно туда бегая, забираясь с каждым разом все глубже и глубже в чащу? Матильда молчала, только задумчиво опустились уголки ее губ. Финеас же вышел из-за стола, неспешно подошел к окну, рассматривая видневшееся море темно-зеленых крон. Оно тянулось аж до горизонта и чем дальше — тем темнее был зеленый оттенок. Тем громче хрустели кости под подошвами, стоило бы кому-то туда добраться. — Профессор Шарп присмотрит за ними, заодно и покажет, где можно ходить, а что будет, если зайти куда не следует. — При такой постановке вопроса с вами сложно не согласиться, — кивнула в конце концов Матильда. — Возможно стоит тогда расширить группу и на мистера Флинта? Он тоже любит погулять по Лесу. — Найдите повод, — безразлично пожал плечами Финеас, не отрывая взгляда от окна. — Или придумайте его. В конечном итоге, у него как раз завтра первая пара с вами, профессор. Все карты в ваших руках. — И опять для слизеринцев я буду олицетворением зла… — Мою репутацию не переплюнете, не волнуйтесь, — коротко хохотнул Финеас. И взмахнул рукой, показывая, что Матильда свободна. И он бы очень желал, чтобы и его кабинет освободился от ее компании. Тихо стукнула дверь, закрывшись за ней. Финеас потер устало висок, вздохнул. Пробормотал: — Кто же знал, что, став взрослым, я не только пойму Снейпа, но и стану его копией?***
Рождение нового Блэка — всегда было праздником. А уж рождение первого сына, наследника — праздником вдвойне. Но рождение Финеаса — второго сына, — было наполнено поистине странной атмосферой. Он был вторым, но при редкой болезненности Сириуса… Тот с рождения будто поселился в Мунго и матушка всегда была при нем. Казалось она просто на миг отвлеклась на рождение Финеаса, а дальше вновь вернулась в палату к первенцу, отдав новорожденного сына на попечение кормилицы и эльфов. Финеусу было пять, когда Сириус умер. Мать он за все время видел тогда от силы раз десять. Не то чтобы сильно от этого страдал — Блэки были плодовитыми, у него хватало всяких тетушек, дядюшек, да и отец про его существование не забывал. Он был вторым, но считался наследником — а с сегодняшнего дня и был им. Это была странная жизнь. Хотя бы потому что — вторая. — Финеас Гарольд Блэк, — задумчиво протянула мать, внезапно появившаяся в коридоре. Финеас задрал голову, смотря ей в лицо. Полубезумный взгляд ярко намекал, в кого же пошла еще не родившаяся Беллатрикс. Спутанные в колтун волосы — блондинистые, а не черные, но какая мелочь, — помятое платье… Длинные ногти-когти, которыми она впилась в его щеки, еще выше пытаясь поднять голову. — Матушка, — пусть говорить было неудобно, но Финеас оставался равнодушен. Его голос не дрогнул, только густая скука, словно патока, сквозила в интонациях. — Ты не он, — с отвращением бросила мать и шагнула назад. Она потирала руки и будто не могла решиться на что-то. С хлопком рядом появился домовик, но не вмешивался, следил. — Все верно, — кивнул Финеас. — И я предпочитаю, чтобы меня звали Финеас Найджелус. Ненавижу имя Гарольд. Прошлое должно оставаться в прошлом. Особенно — имя.***
Быть Блэком — чистокровным, с соответствующим воспитанием — было удивительно приятно. Правильно. Он считался гением, был высокомерным засранцем. Финеас шел по жизни легко, но каждый его шаг отпечатывался в сознании людей. Его прозвали «скучающим гением», а он просто жил так, как понимал за правильное. И совсем не стремился стать директором, может даже где-то подсознательно избегал. Финеас не особенно задумывался об этом, право слово. Закончив школу — он пошел в аврорат. Вопреки воспитанию, просто чтобы доказать… Самому себе, наверное. Отец тогда хмыкнул, одним движением руки остановил набиравший силы семейный скандал: — Всего пару лет — и ты наиграешься. Так стоит ли их тратить? — Но это ведь мои пару лет. — Финеас просто пожал плечами, поправил складку на белоснежных манжетах. Он не спорил, не доказывал… Он поставил перед фактом — отец всегда понимал его лучше прочих. — Хорошо. Спустя три года Финеас ушел из аврората. Слишком скучно, слишком мелочно. Неинтересно. — И чем займешься далее? — Отец грел в руке бокал виски, и в коричневых отблесках его кольца все были будто запятнаны засохшей кровью. — Род Блэк велик. Род Блэк могуч. Ветвист. — Финеас задумчиво царапнул ногтем вышитую на гобелене дату смерти матери. — И так будет всегда, — в голосе отца звенела непоколебимая уверенность. Тени за его спиной будто скалились голодным гриммом. — Действительно? — но Финеас не ждал ответа, поэтому продолжил почти сразу: — Я буду преподавать. — В Хогвартсе? — Зачем же? — хмыкнул он. — Внутри семьи — и для нее же. Чтобы Блэки жили дольше. Этажом ниже на весь дом кричала кукушка в напольных часах, отмеряя наступивший уже восьмой час.***
Армандо Диппет был странным. Еще более странным чем Дамблдор — причем тот Дамблдор, который в девяносто первом сокрушался о драже со вкусом ушной серы и втирал про теплые носки, как самое горячее желание, а не тот, который в костюмах с иголочки соблазнял мягким тембром и густым смехом старшекурсниц всех факультетов на уроках трансфигурации. Армандо Диппет был безумно старым, но, казалось, должность заместителя директора ему давалась намного легче чем той же Матильде, в том году отошедшей на покой. Финеас и сам бы перестал директорствовать, да только было еще не время. Ему оставался еще целый год — и его нужно было прожить. Ему не было еще и восьмидесяти, а он чувствовал себя самой настоящей развалиной — это было обидно. Особенно глядя на Армандо в его почти триста или вспоминая столетнего Дамблдора в девяностых… Гриндевальд грозной поступью захватывал страну за страной, волшебники или боялись его до ужаса, или мечтали присоединиться в завоевательном походе. Волдеморт казался жалкой подделкой, а не Темным Лордом на его фоне. Финеас же был директором Хогвартса. Лицом Магической Британии — Министр еще в том году «обрадовал» его таким званием. Финеас только скривил губы тогда — высокомерный скучающий гений, ничего с годами не изменилось. Разве что только прозвище «самый строгий директор со времен Основателей» добавилось. Финеас отказывал Гриндевальду стоя лицом к лицу. И был все еще в состоянии выжить после этого, он все же не зря всю жизнь посвятил искусству использования магии в бою. Он так и не защитил ни одно мастерство, но ему оно и не нужно было. Но ему было уже за семьдесят, а Гриндевальду не стукнуло еще и сорока. Тот был в самом расцвете сил, на кураже и молодости. Финеас выжил, его даже нельзя было назвать проигравшим, но только он сам знал правду. Жалкое зрелище. Позор всего рода Блэк, право слово. — Что для вас смерть, Армандо? — спросил как-то он в июне, в пору экзаменов. — Думаю — увлекательнейшее приключение, — улыбнулся мечтательно тот. — Впрочем, опоздать на него невозможно, поэтому я и не спешу. — Для меня смерть — вокзал Кинг-Кросс, — ответил Финеас не дожидаясь встречного вопроса. — Тогда у вас всегда будет возможность выбрать правильный поезд. — И правда. До его смерти оставалось меньше месяца. Не такой уж и плохой исход, если так посмотреть. Ведь он почти уже закончил все свои дела.***
Финеас задумчиво смотрел на часы, все еще идущие, но будто через силу. Во дворе клонилась к закату весна двухтысячного года, в кабинете директора Хогвартса властвовала МакГонагалл, а Гарри Поттер — герой и победитель — уже два года как служил в аврорате. Восемь часов ровно. Негромко хлопнула дверь, закричала привычно Вальбурга, почти сразу замолкшая. Финеас выпрямился на портрете, надеясь и не веря. Но Гарри Поттер действительно пришел именно к нему, будто и не избегал эти три года дом на Гриммо. Он подошел и замер, рассматривая портрет сам и давая тому рассмотреть себя. Гарри Поттер изменился. Откуда-то возникла горделивая осанка, а на привычной форме аврора нельзя было найти ни пятнышка, ни лишней — не элегантной — складки. Он смотрел прямо, а на губах играла скучающе-насмешливая улыбка. — Я ушел из аврората, — сказал наконец-то со смешком Гарри. — Пожалуй, посвящу себя преподаванию. — Защите от темных искусств? — будто наклонился к нему с портрета Финеас, шепча словно сокровенную тайну. — Начну именно с них, — шире усмехнулся Гарри. — Интересно, директор Гарри Поттер сможет ли затмить славу худшего директора Финеаса Блэка?..