***
На Балу Сердец, как и всегда, собралось общество молодых аристократов. Большинство кавалеров беседовали о политике, азартных играх и просто мужских увлечениях, иногда смеясь с какой-нибудь шутки; юные дамы, устроившись на уютных диванах с бархатной обивкой, сплетничали, перемывали косточки неугодным им людям, делились секретами, кто кому признается в этот вечер. А после танцы, признания, беседы, поцелуи. Шарлотта стояла поодаль ото всех, ближе к выходу на террасу. Светские беседы вновь оказались скучными и поверхностными, а потому она тоскливо смотрела в окно, где уже царила ночь. Не хотелось посещать данное мероприятие. Наверное, не хотела встречаться лицом к лицу с виконтессой Андрес, которая вырвала ей клок волос лишь из-за того, что та обмолвилась парой слов с Робертом. А после и вовсе их семью выгнали из столицы в провинцию. Глупая ревность. — Лотти, Ma chère! — с ноткой беспокойства окликнул её Роберт, держа в руках бокал красного вина. — Почему ты не танцуешь? — Я никогда не любила танцевать, — ответила Шарлотта, пожав плечами. — В таком случае, это надо исправить! — сказал Роберт, поставив бокал на рядом стоящий столик. Шарлотта случайно поймала на себе взгляд виконтессы Андрес. Она кипела. Её трясло от злости, ненависти, зависти. По коже невольно пробежалась стайка мурашек, а к горлу подкатил невидимый ком. Ей не хотелось вновь попадать в передряги. Не хотелось снова ощущать сотни любопытных взглядов, готовых растерзать в клочья за одну малейшую ошибку и при этом всегда оказываться на стороне тех, кто богаче был их самих. — Не стоит… — прошептала она. — Извини, мне пора домой. Шарлотта спешно направилась к дверям залы, оставляя непонимающего Роберта одного. Это не поступок настоящей леди. Стыд накрыл её с головой, однако что она могла сделать? Одна ошибка, и может пострадать вся семья.***
В библиотеке всегда пахло пожелтевшими от прошедшего времени страницами, восковыми свечами и стариной, которой пропиталась вся мебель. Кисловатые травяные нотки смешались с ванильным оттенком. Как бы странно это не звучало, но Шарлотта всегда так описывала аромат книг. Она попросту не могла выразить его по-другому! И не видела смысла в других сравнениях, а потому довольствовалась нынешним примером. Чем ближе она подходила к эркеру, тем сильнее чувствовала чей-то пристальный взгляд, сверлящий между лопатками. По коже невольно прошлись мурашки, а в глубине души появилось неприятное ощущение. Однако оно быстро пропало: Шарлотта поняла, что за ней следил Роберт, скрывшись среди бесчисленных стеллажей или же наблюдавший со второго этажа, опираясь на кованные позолоченные перила. — Роберт, хватит сверлить меня взглядом, — строго и достаточно громко произнесла Шарлотта, нахмурившись. — Прости, ma chérie, но ты так прекрасна! — воскликнул Роберт, выйдя из угла и встав прямо перед ней. — Не могу оторвать от тебя глаз. И знаешь, хорошо, что ты приехала. В этой резиденции так тоскливо. — Роберт, сегодня Бал Сердец. Ты должен присутствовать на нём, — всё не унималась Шарлотта, схватив за плечи. Прошли секунда, две, три — и Роберт, едва сдерживая улыбку некоторое время назад, расхохотался, схватившись за живот. Солнечные лучи, без труда проникшие в помещение, падали на его белоснежные волосы с вьющимися кончиками, длина которых достигала чуть выше плеч; на чистую накрахмаленную рубашку. Взгляд невольно упал на рукав. Шарлотта ухмыльнулась, поняв, что его удалось отстирать от пролитого вина. В голове всплыло воспоминание, когда она стала случайной свидетельницей проявившейся лени друга. В резиденцию прибыл художник, не любивший простоту ни в чём, а потому мучил насчёт внешнего вида всех клиентов. Роберт не являлся исключением, хотя старался угодить ему и даже надел жемчуга. Шарлотта, приехав, чтобы отдать заказанные его мачехой украшения, появилась в тот момент, когда он взял бокал красного вина и вылил его на рукав. Она чётко запомнила карие глаза, полные возмущения и злости. Впрочем, художник не стал терпеть такое отношение и сразу же выбежал из резиденции. — Lottie, tout va bien? — с беспокойством спросил Роберт, вопросительно изогнув белые брови. — Нам не к чему разговаривать на французском, — сказала Шарлотта, опустив взгляд. — Ты обязан быть на Балу Сердец, иначе… Она не успела ничего сказать. Роберт аккуратно обхватил ладонями её лицо и, чуть приблизившись, с особой нежностью прильнул к пухлым губам. А позже начал целовать худые щёки и маленький носик. Шарлотта вздрогнула. По телу пробежались мурашки. Она чувствовала его прикосновения. Ласковые, мягкие. К щекам предательски прихлынула кровь. С ней такое происходило впервые. Ноги подкосились и Шарлотта чуть не упала на пол, если бы Роберт не поднял её на руки. Она ошарашенно смотрела в голубые глаза, а он — в серые. — Не хочу никуда ехать, — мягко сказал Роберт, подходя к дивану-канапе. — Хочу отметить День Святого Валентина с тобой, Лотти. Ты станешь моей спутницей жизни? Шарлотта ненадолго задумалась. В последнее время — а именно уже два-три года — она стала что-то чувствовать к нему. Не как к другу. Это нечто большее, что-то, чего не могла объяснить. Однако решила молчать, ибо боялась быть отвергнутой, опозоренной на всё светское общество. И сейчас, услышав от него признание, ей стало ужасно стыдно за те допущенные мысли о его возможном предательстве. Но что сказать? Согласиться или вежливо отказаться? Шарлотта не знала! Однако она не могла просто взять и упустить шанс на взаимную любовь, отказав ему. — Oui, mon cher Robert. — робко произнесла Шарлотта, покраснев. Роберт рассмеялся и, не удержавшись, поцеловал в губы. Она сидела на его коленях, уткнувшись носом в плечо от накатившегося смущения, а он прижал её к себе так, словно не хотел отпускать. В библиотеке воцарилась тишина. Так спокойно. Шарлотта облегчённо выдохнула. Больше не надо тревожиться о невзаимной любви. Уже нет. Роберт глубоко вдохнул аромат её духов. Он услышал запах цветов с пряными и травянистыми оттенками. Они бы просидели так ещё дольше, если бы в библиотеку не заявилась служанка с сервировочной тележкой, на которой стояли миска со сдобными булочками в виде сердец, заварочный чайник и чашки, сделанные из костяного фарфора. Она неловко улыбнулась, увидев их вместе. Роберт равнодушно посмотрел на неё, отдал приказ уйти. — Пойдём пить чай! — воскликнул Роберт, целуя Шарлотту в щёку. Шарлотта кивнула, до сих пор не веря в происходящее. Однако в глубине души она всё же счастлива. Они сели за круглый трёхногий столик, держась за руки. Через несколько секунд оба, попивая ароматный чай, обсуждали планы на вечер и на завтра.