Несколько минут спустя
Кальмар и не заметил, как сам начал засыпать, когда услышал у себя под ухом знакомое громкое сопение. Он кое-как выбрался из сердечных обнимашек, чувствуя себя просто прекрасно — он полностью согрелся и успокоился, будто бы и не уходил никуда. Стало быть, он может наконец приступать к лечению своего любовника. Это точно улучшит его состояние и самочувствие, можно не сомневаться. Сладко и прохладно, да еще и с ласками его тела, как тут устоишь? Головоногий положил щупальце на чужой лоб и вновь обжегся, не так сильно, хвала Нептуну, как до этого, но все равно очень неприятно. Он понял, что несмотря на то, что они наконец лежат вместе, физическое самочувствие Юджина не особо улучшилось. Мысленно пожалев начальника, он начал аккуратно его тормошить, дабы вернуть его в реальность и наконец сделать все, что планирует. — Крабик, подъем, — тихо позвал он, вновь целуя того в щеку, продолжая легонько его тормошить, и услышал в ответ сонное невнятное мычание, — ты все еще горячий, как утюг, тебе пора… сбивать температуру. Юджин с явной неохотой разлепил глаза, недовольно, но смиренно вздохнул и сделал потягушки, кое-как приподнимая голову. — Давай уж, что с тобой делать, — так же недовольно откликнулся он, протирая глаза, слегка щурясь от яркого света, от которого немного отвыкли его сонные глазенки, и вновь обнял возлюбленного, не в силах насладиться этим приятным мягким холодком, исходящим от него. — Только мне надо отойти на кухню, чтобы взять новый флакон с микстурой, а то эта закончилась, — мило и непринужденно соврал Сквидвард, слегка улыбаясь, решив удивить начальника, когда возьмет все нужное и вернется сюда, — отпустишь меня? — он мягко погладил огромные клешни, обнимающие его, надеясь тем самым ослабить их хватку. Крабс немного помедлил и посмотрел на Сквидварда словно бы с неким удивлением или непониманием, будто бы не ожидал того, что он опять его покидает, пусть и на весьма непродолжительное время. Он опять смиренно вздохнул, с безумной неохотой отпуская его из своих объятий. Он был готов выпить этой микстуры, сколько потребуется, но, как ему казалось, без своего любимого кассира не вынесет больше ни минуты. — Не задерживайся, Нептуна ради, золотко, — попросил он, складывая клешни на животе, будто бы боясь, что те против его воли сами потянутся к кальмару. — Да я мигом, — Тентикалс был умилен и даже немного тронут такой прилипчивостью Юджина во время болезни, будто бы они и в этот раз расстаются невесть на сколько. А быть может, так на него повлиял его недавний уход в магазин. В любом случае, не желая задерживаться, Сквидвард погладил начальника по щеке, поскорее слез с кровати, пару раз запнувшись и чуть не упав с нее, и едва ли не бегом понесся на кухню. Мороженое, оставленное им на столе, подтаяло чуть больше, чем он хотел — видимо, не стоило его на столько оставлять. Но, к счастью, ничего критичного. Улыбаясь в предвкушении, кальмар, все так же не медля, взял пару чайных ложек, положил их на контейнер черничного мороженого, поставленный в свою очередь на клубничный, взял их в щупальца и направился обратно в спальню. Заглянув в комнату, пряча пока «микстуру» за стеной, он со все той же улыбкой посмотрел в заскучавшие длинные глазенки и ласково спросил: — Я тут, не спишь? Юджин посмотрел на Сквидварда в ответ, пожимая плечами, мол, я бы с удовольствием, да не могу пока. Хотя, надо сказать, как ни странно, но он более-менее выспался, пока кассир ходил по магазинам. Иными словами, небольшую терпимую сонливость он чувствовал, но спать больше не хотел. Скорее всего, его вялости способствовала еще и его слабость. — Не сплю, жду, когда ты дашь мне микстуру, — произнес он, рассматривая в задумчивости люстру, благо, глаза уже более-менее привыкли к свету, — да и не шибко спать хочу, более-менее выспался, пока ты ходил по магазинам. Ой, кстати… — его взгляд переменился, из сонного и в некотором роде даже холодного став слегка удивленным и любопытным, — так что ты купил, а? Я хочу знать, на что ты потратил мои деньги. Тентикалс немного помедлил, не ожидая, конечно, что Крабс спросит у него об этом так резко, но уже через пару-тройку секунд смог собраться с мыслями. Вновь улыбнувшись, он наконец вышел из-за стены и встал в дверном проходе, демонстрируя начальнику два контейнера с мороженым. — Вот что я купил, Джуни, — сообщил он, запирая дверь, боясь, что иначе кто-то может помешать их уединению, забыв о том, что уже запер дом, — это твоя микстура, твое лекарство на сегодняшний вечер. Краб замер, удивленно таращась на оба контейнера. Он пока не был смущен, но ужасно удивлен, ведь просто-напросто не ожидал такого, хотя в глубине души был вовсе не против мороженого, сладкого и прохладного. — Мое… лекарство? — переспросил он, слегка наклоняя голову вбок, будто бы думая, что ослышался, а точнее — боясь этого. — Именно так, — не в силах налюбоваться реакцией, понимая, что готов смотреть на это выражение лица хоть вечно, Сквидвард оглядел окна, дабы убедиться, что они завешаны темно-фиолетовыми шторами и никто не сможет в случае чего к нему заглянуть, и вновь глянул на любовника. Юджин приподнялся, опираясь о кровать локтями, будучи все еще очень удивленным. Однако за компанию к удивлению постепенно подступало крайне приятное предвкушение — он смотрел на контейнеры и уже неосознанно сглатывал слюну. — Я… я вовсе не против, м-малыш, сто лет мороженого не ел! — признался он, не сводя глаз с клубничного мороженого, ощущая, как у него начинает едва заметно урчать в животе, — только не дразни меня им, прошу, — почти взмолился он, смотря своему работнику в глаза, заметив, что тот пока не собирается отдавать контейнер ему. — Не так быстро, мистер Крабс, Вы меня еще не дослушали~ — Сквидвард слегка перебрал обе ложки в своем щупальце, отчего те тихо звякнули, сам не зная зачем. Будто бы дразнил своего начальника и незаметно предлагал ему догадаться, для чего ему эти ложки. — Х-хорошо, я слушаю тебя… — Крабс немного неловко опустил взгляд, смущаясь столь бурной реакции своего организма на обычное мороженое. В любое другое время он бы как-нибудь отшутился и вновь попросил Тентикалса, чтобы он дал наконец ему этого мороженого, но сейчас понимал, что не в состоянии спорить. И решил просто играть по его правилам, пусть пока и не понимал, что он задумал, и почему не дает ему это мороженое прямо сейчас. — Хороший крабик, — ухмыльнулся головоногий, наконец подходя к кровати, но медленно и аккуратно, будто бы боясь, что в любой момент на него могут наброситься и отобрать у него мороженое, — итак, это для применения внутрь. Он отложил ложки на тумбу, чтобы пока не мешали, и спустя секунд десять смог открыть крепко закупоренный контейнер с клубничным мороженым. Юджин не удержался и шумно втянул носом воздух, вдыхая этот нежный сладкий аромат клубники с легкими сливочными нотками. — А это — наружу~ — с хитрой улыбкой добавил Тентикалс, открыв контейнер с черничным, сделав большую паузу после своих слов, позволяя крабу осознать сказанное. — Подожди, в… в каком смысле? — переспросил тот, отказываясь это понимать, ощущая сильный жар в щеках. У него успела возникнуть небольшая догадка, но он очень сомневался, что она верна. Слишком уж приятно ему было об этом думать, и он боялся обнадежить себя по чем зря. — В прямом, милый~ — Сквидвард принял лежачее положение, потянулся к Крабсу и нежно поцеловал его в шею, вызвав у него едва слышный стон, напоминающий больше вдох — от волнения его тело будто приобрело дополнительную чувствительность, — я намажу тебя мороженым и буду слизывать его с твоего прекрасного несчастного тела~ — заметив, как начальник прикусил губу и, не в силах пока что-либо ответить, устремив вытаращенные глаза вниз, он вновь поцеловал его в шею, вызвав у него уже чуть более громкий стон, и прошептал ему прямо в ухо: — мороженое такое холодное, такое тягучее, моему бедному пухленькому папочке будет ой как приятно~ Юджин аж поёжился, отчетливее ощущая этот жар в щеках, от которого они приобрели розоватый цвет. Он сам не понимал, смущается ли он или нет, но в любом случае, был просто неописуемо приятно взволнован. О да, ему самому хотелось бы ощутить холодное тягучее мороженое на своем теле. И то, как с него будут его слизывать… — Я… м-мне… мне нравится твое предложение, малыш!.. — улыбнулся он, чувствуя, как дрожат его клешни, а он сам вдруг ужарел лишь больше, — только давай побыстрее, а то я не вынесу и… я не знаю, отберу у тебя мороженое и сам им намажусь! Ар-ар-ар… — Не так быстро, — повторил Тентикалс, под любопытным взглядом длинных глаз тянясь к клубничному контейнеру и одной из ложек, — для начала я тебя покормлю, а то вижу, как ты лежишь слюни пускаешь, сладкоежка маленький. Крабс немного смутился тому, как его назвали, пусть и абсолютно правдиво, опустил неловко взгляд, но поднял его уже спустя пару секунд, не в силах оторваться от своего кассира и того, что он держит в своих щупальцах. Кажется, он наконец понял, зачем ему ложки, правда, не совсем понимал, как реагировать. — Давай, не стесняйся, ложись как тебе удобно, — кальмар третий раз поцеловал начальника в шею, но легко и мимолетно, будто бы дразня, и ласково огладил его плечи и грудь, призывая расслабиться и лечь нормально, — я с огромным удовольствием покормлю тебя, папочка~ Он не то чтобы заводился, но был очень приятно взволнован с того факта, что будет кормить своего начальника мороженым с ложки. Видимо, в нем на некоторое время окончательно выключился его вечно недовольный образ и включился добрый и ласковый, и ему теперь очень нравится заботиться о своем больном начальнике, делая все, лишь бы он чувствовал себя лучше. Ему нравится само осознание того, что благодаря ему его любимый крабик пойдет на поправку. Юджин еще немножко помедлил, явно смущаясь ситуации, но больше не мог устоять перед этим чарующим сладким запахом клубники, наполнившим всю спальню. Он послушно лег, перестав опираться на локти, опять сглатывая, ожидая действий кассира. — Умница, — Сквидвард погладил Крабса по голове и устроился у него в ногах, улыбаясь с намеком, запуская наконец ложку в мороженое. Черпнув с небольшой горочкой, он поднес ложку к губам начальника. Ракообразный около секунды лишь молча смотрел на нее, а потом незамедлительно обхватил ее губами, проглатывая содержимое — нежно-красный пломбир с легким белым отливом, в общем, даже на вид чертовски аппетитно, что уж и говорить о вкусе. По всему его телу от рта разошелся приятный холодок, напополам с тем самым нежным клубнично-сливочным вкусом, которого он так давно не ощущал, что было просто безупречным комбо. Он не удержался и закатил глаза от удовольствия, сразу же закрывая их, чтобы его подчиненный этого не заметил. Прекрасно, однако, это заметив, кассир был даже немного удивлен, но спустя секунду улыбнулся — достаточно умиленно и по-доброму, но вот его глаза хитро поблескивали. — Какой ты у меня сладкоежка, — тихо произнес он, смотря на своего «пациента», замечая явное смущение на его лице от таких слов, — ну чего ты, милый, не смущайся, прошу. Это же правда, и в этом нет ничего плохого. Он черпнул и поднес к чужим губам следующую ложку, ибо видел, что начальнику невтерпеж, особенно после того, как ему дали первую ложку, тем самым раздразнив его вкусовые рецепторы. Юджин молча проглотил и эту, чувствуя, как его ментальное состояние взлетает до небес, а температура тела потихоньку падает. Ему, говоря простыми словами, невыносимо нравилось, как его дорогой любовник заботливо кормит его с ложки холодной сладкой прелестью. Небольшое смущение отошло куда-то в глубину души, сейчас он просто наслаждался происходящим. Сквидвард был все еще рад такой реакции, сам, признаться, получая удовольствие с процесса. Запуская ложку обратно в контейнер, он только лишь молча улыбнулся Крабсу, ласково и даже мило, и получил немного смущенную, но довольную улыбку в ответ. — Не знаю, осилишь ли ты весь контейнер… — задумчиво произнес он, рассматривая клубничное мороженое, — но с половиной, думаю, справишься на раз-два. — Осилю, осилю! — уверил Крабс, глотая содержимое третьей ложки. Может, так оно было от того, что он успел съесть еще две, или от того, что мороженое было слегка заправлено каким-то сиропом, но эта ложка оказалась чуть слаще и ярче по своему вкусу, чем предыдущие, не как клубничное мороженое, а сама клубника. Это было для него весьма неожиданно, и он, не удержавшись, довольно промычал прямо с ложкой во рту. Тентикалсу даже забавно стало немного с такой любви к сладкому, и он хихикнул. — А может, и осилишь… — так же задумчиво произнес он, вновь оглядывая содержимое контейнера, будто бы прикидывая, сколько там еще ложек, — в любом случае, скажи мне, если устанешь от него. А то я не хочу, чтобы тебе стало плохо. — Да не боись, все будет хорошо, малыш, — уверил Крабс, махнув клешней, улыбаясь уже куда шире — его настроение стремительно улучшалось, — по крайней мере сейчас, у меня только аппетит разыгрался, такое ощущение, что с легкостью весь контейнер заточу. Если наемся, то скажу тебе обязательно. — Хорошо тогда, — кальмар сам не сдержал улыбки и продолжил кормить своего любимого с ложечки мороженым.Половину контейнера спустя
Удовольствию обоих просто не было предела. Юджин не мог перестать восхищаться прекрасным вкусом своего любимого мороженого, каждая ложка была для него по силе принесенного ему удовольствия, как глоток холодной водицы . Сквидварду же чертовски нравилось наблюдать за его реакцией, да и в целом делать ему приятно. Ведь если его начальник рад — значит рад и он. — Уф, я объелся, не могу больше, — невероятно довольно, но чутка устало выдал Крабс, не менее устало выдыхая, ощущая крайне приятный холодок в груди, возникший там благодаря мороженому. А ведь сперва он чувствовал там тот ужасный жар, от которого ему порой даже дышать было тяжело, — спасибо, Сквиди, но давай на потом еще оставим. — Хорошо~ — головоногий хмыкнул, уже невольно придаваясь мыслям о том, чем они будут заниматься дальше, и заглянул в полу-пустой контейнер, — да, как раз половину съел. Ну, как чувствуешь себя? — он с улыбкой посмотрел на начальника и не глядя закрыл контейнер. — Прево… Превосходно! — оповестил краб и смешно икнул, будто выпил бутылку имбирного эля, — ой, ар-ар, прости. Спасибо тебе за заботу, золотко, мне намного лучше. Надо было сразу купить мне мороженого, тогда бы и не пришлось лакать микстуру! — он сделал притворно строгий голос, в шутку делая вид, будто очень недоволен работником за недогадливость. — Я бы с удовольствием, но не уверен, что ты бы дал мне денег на него! — так же в шутку недовольно отозвался кальмар, закатывая глаза, после чего оба рассмеялись. Юджин просто обожает такие шутки, порой они смешат его до слез, и пошутить над ним таким образом — отличный способ его развеселить. Вот и в этот раз он вместо того, чтобы похихикать над шуткой и успокоиться, продолжил весело хохотать, закрыв лицо клешнями и дергая ножками, будто это самое смешное, что он когда-либо слышал. Сквидвард слез с колен начальника и отложил контейнер с клубничным мороженым в сторону, чтобы не мешал, после чего взял черничный и чистую чайную ложку. Прекратив посмеиваться, он с хитрой улыбкой глянул на Крабса. — Ну все, успокойся, — мягко попросил он, ложась рядом, убирая его клешню и ласково поглаживая его щеку, после чего плавно запустил второе щупальце под его рубашку, с неописуемым удовольствием поглаживая его грудь, — папочка же помнит, что наша сладкая терапия еще не закончена? ~ — прошептал он ему на ухо, в очередной раз целуя его в шею, только вот теперь куда более страстно и требовательно, почти кусая, не в силах держать эту обжигающую страсть в себе. Пытался тем самым завести и его, что у него с успехом получалось. Крабс глухо заскулил и прикрыл глаза, чувствуя, как от таких слов и ласок у него будто бы что-то сладко дергается в груди. Он хотел притянуть кальмара ближе к себе, но тот успел от него отстраниться и перелезть на другой край кровати, будто бы дразнясь и не позволяя себя трогать. — Поторопился ты, милый, — притворно строго заметил он, качая головой, — давай договоримся — я сделаю, что собирался, а потом уже и лапай меня сколько твоей душе угодно~ — он довольно улыбнулся, представляя, как огромные и невероятно сильные, пусть на данный момент и ослабевшие клешни трогают его худощавое тело, отчего ощутил небольшое приятное жжение и даже легкую пульсацию между своих нижних задних щупалец, заставившую его поерзать и прикусить губу, — договорились? — Ну хорошо, я не против~ — краб пожал плечами, в самом деле не возражая против того, что его начали ласкать таким необычным образом. — Наконец-то! — счастью Тентикалса не было предела, а его глаза аж заблестели — он неописуемо обрадовался тому, что они наконец переходят к самой сладкой во всех смыслах части, которой он так заждался. Конечно, он кормил любовника с удовольствием, причем с огромным, но, признаться, уже тогда думал о том, как будет слизывать с него мороженое. Ему самому приходилось время от времени сглатывать, чего оба, правда, почему-то не замечали. Перед тем, как приступить к ласкам, кальмар нависнул над крабом, сев на его ноги, наклонился и втянул его в поцелуй — любящий и сладкий, даже нежный, но тем не менее страстный и пылкий, он пытался намекнуть начальнику на то, что хочет его. Его переполняла любовь и страсть, и ему требовалось хоть куда-нибудь ее деть перед следующей частью, пока он не сошел с ума. Юджин немного помедлил, будто бы не ожидая этого, но ответил на поцелуй спустя пару секунд. К сожалению, из-за слабости, так и не прошедшей и будто вновь давшей о себе знать, он не то чтобы разучился целоваться, но у него не было особо сил целоваться так же пылко и даже жадно, как они обычно целуются во время прелюдии, и как на данный момент его целует его кассир. У него чисто не хватало на это дыхания. Но Сквидвард был все равно очень рад целовать мистера Крабса, несмотря на его слабость. Пытаясь не перегибать палку со своей страстью, дабы не причинить ему дискомфорт, он нежно посасывал его губы, на которых остался небольшой привкус клубничного мороженого, и ласкал его немного ленивый на данный момент язык своим вертлявым и ловким. Оба щупальца он положил на грудь начальника, начиная так же, как и около часа назад, слегка мять ее, сжимая и разжимая, наслаждаясь ее непозволительной мягкостью и плотностью. Не терпелось уже намазать ее своим любимым черничным мороженым. Прежде, чем отстраниться, кассир решил подразнить старшего — плавно переместил свои губы к его щеке, а потом, не дав ему и опомниться, в очередной раз коснулся ими его шеи, вновь вызвав у него довольный вдох, после чего опять втянул в поцелуй. Этому «поцелую-треугольнику» его научила его бывшая, и как по его мнению, это было единственное хорошее, что осталось после этой стервы, ведь теперь он может таким образом сводить с ума своего начальника. Он повторил все то же самое, но теперь поцеловал вместо шеи ключицу, оставляя засос, и сразу же ощутил, как огромные клешни плавно ложатся на его талию. — Мх-ах~ Я смотрю, ты сегодня в ударе, малыш, — произнес Крабс, прикрывая глаза и улыбаясь, наслаждаясь всеми ласками, будучи не в состоянии это скрыть. Да и зачем ему это скрывать? — Есть такое, — Сквидвард отвел на пару секунд взгляд куда-то в стену, будто бы смущаясь, хотя это было отнюдь не так, — просто вижу, какой ты слабый, так что приходится все за тебя делать, — он опять шутливо закатил глаза, хотя, отчасти это была правда. Ему действительно нравилось брать весь или почти весь контроль на себя, хотя обычно он предпочитает наоборот. Но сейчас ситуация не оставляла другого. Они обменялись улыбками и ещё раз поцеловались, но в этот раз коротко и почти невинно, как ни в чем не бывало. Головоногий ощущал отчётливый привкус клубники, которую он не очень любит, однако, зная, что он целуется со своим начальником, которого только что накормил этим самым клубничным мороженым, он понимал, что поцелуй все равно необычно приятный, родной и сладкий для него. Выдохнув, пытаясь перевести дыхание после страстного поцелуя, кальмар хитро улыбнулся и начал снимать с краба футболку, дабы выкрутить все самые приятные ощущения для обоих на максимум. Крабс понял, чего от него хотят, и поднял клешни, тем самым помогая снять с себя футболку. — Пора бы уже и приступать, — Сквидвард отложил чужую футболку в сторону и вновь взял в щупальца контейнер и ложку, ощущая, как волна горячей страсти словно бы охватывает его по новой, — твое здоровье, папочка, люблю тебя~ — он подмигнул, слегка облизнув верхнюю губу, не глядя опуская ложку в темно-синее мороженое. — Я тебя тоже люблю, малыш, — отозвался Крабс, улыбаясь, наблюдая за всеми действиями подчинённого. После того, как с него сняли футболку, он вновь ощутил тот приятный холодок по всему телу, принесший ему неописуемое удовольствие, отчего он довольно выдохнул и поерзал, устраиваясь поудобнее. Но в этот раз этот холодок был почему-то совсем мимолетный. Понимая, что не в силах больше ждать, что они и так потратили достаточно времени на нежности, кальмар наконец положил на пухлую шею начальника холодную ложку черничного мороженого. В этот момент время для обоих словно остановилось, для них перестало существовать все, кроме них двоих, сладкого мороженого и кровати, на которой и происходит вся «процедура». Юджин прикрывает глаза, а точнее — жмурит, как и от резкой смены температуры, так и чтобы сильнее погрузиться в ощущения, ему хочется ощутить все на максимуме, ни на что не отвлекаясь. И вновь этот холодок тоненькой струйкой ползет по всему его телу, начиная от шеи, заканчивая низом живота, постепенно избавляя мученика от той ужасной жары. Он выгибает шею, дабы Тентикалсу было удобнее, и мгновенно ощущает его узкий и гладкий холодный язык на своей коже. От внезапности через его тело словно пробегает одна огромная судорога, но в тот же момент, в то же мгновение какое-либо напряжение растворяется без следа под нежными ласками со стороны кассира. Тому хочется слизать все побыстрее, но еще больше ему хочется продлить для начальника удовольствие, ибо он видит, как напрягается в возбуждении и тут же тает его тело, так что он двигает языком помедленнее. Мороженое немного перетаяло, если можно так сказать, так что теперь оно не только смягчилось, но и немного подтекает. Из-за этого Сквидвард ласкает шею Крабса едва ли не по всей доступной ему площади, ведь сладкие капельки мороженого так и норовят от него ускользнуть. — Какой ты сладкий, папочка~ — шепчет он ему на ухо, едва все слизал, вновь ощущая, как тот вздрагивает и почему-то даже слегка дрожит, — я с огромным удовольствием слижу с тебя еще мороженого, надо бы только не забывать покусывать тебя время от времени, чтобы слышать, как ты постанываешь~ — Уж не забывай, а не то оштрафую, — краб попытался как-то отшутиться, хотя ему было вообще не до шуток — от таких слов ему резко стало лишь жарче, даже клешни вспотели, правда вот в этот раз жара была достаточно приятной, больше напоминающей обычное тепло. А потом, так же резко, опять накрывает сладкий холод, на этот раз на его ключицах, обеих сразу, заставив его со скулением закрыть глаза полностью. Тентикалс хитро улыбается и приступает к ласкам мягкой кожи ключиц, наслаждаясь вкусом своего любимого мороженого, и не только. Он покусывает их, как и обещал несколько секунд назад, влажно целует и посасывает кожу, совсем слегка, будто бы только дразня, а не возбуждая на максимум. Хотя, Крабс так и так пребывает с этого в восторге, чему подтверждения его блаженное невнятное мычание и почти незаметные ёрзанья. — Да-а-а, молодец, малыш! ~ — произносит он, невольно прикусывая губу, сжимая одеяло в клешнях, будто бы постепенно теряет рассудок от таких невинных ласок, чувствуя, как приятная жара опять порабощает его тело, — продолжай, т-твой папочка очень доволен!.. — Как скажешь, милый, — кассир немного жалел о том, что и в этот раз так быстро (как ему казалось) расправился с мороженым, но ничего, впереди у них еще целый контейнер и вся ночь, — и это я еще не ласкал твое тело~ — после этих слов он хитро улыбается и опускает взгляд вниз, на чужую грудь, резко поднимающуюся и опускающуюся — кажется, у Юджина уже сбивается дыхание от удовольствия. Крабс ничего не отвечает на это, будто бы не находя слов от предвкушения чего-то большего и невероятно приятного, хотя понимает прекрасно, что слова тут вовсе не обязательны. Он хлопает пару раз глазами и устраивается на мягкой кровати поудобнее, взглядом показывая Сквидварду, чтобы тот продолжал свои ласки. Сквидвард на это улыбается так радостно и невинно, будто бы ничего такого и не происходит, и немного подрагивающим от волнения щупальцем капает мороженым на грудь ракообразного, покрытую множеством черных коротких волосков, а точнее — прямиком на его солнечное сплетение. Юджин почти болезненно шипит сквозь зубы, ибо его грудь чрезвычайно чувствительна, особенно во время болезни, но никакого дискомфорта не испытывает — только наслаждение, посылающее по всему телу по-приятному колючие, немного щекотные мурашки, уже бегущие к его паху, дабы возбудить его. Однако, он не успевает ни прийти в себя от удовольствия, ни что-либо сказать, как ощущает, как две такие же ложки мороженого капают на его соски, отчего аж вскрикивает. — Юджин, все хорошо? — даже с неким беспокойством поинтересовался Сквидвард, поднимая на начальника взгляд, надеясь, что не перегибает палку и не ведет себя, как какой-то извращенец. К счастью для него, Крабс прекрасно понял, что все это он делает не столько для сексуального удовольствия, сколько из любви к нему, как бы странно или непонятно это не звучало. — Да н-нет, отлично, все отлично, — уверил тот, открывая один глаз, чувствуя, как сохнет у него во рту от такого немыслимого количества эндорфинов и заводящего его волнения, от которого он еще не вскочил только потому, что был слаб, — просто неожиданно. Продолжай, сладкий! ~ — Хе-хе, ты тоже сладкий~ — не отрывая хитрого взгляда от лица начальника, всего розового, дабы видеть в красках его реакцию, кальмар приступает к ласкам большой и мягкой округлой груди, которая так и просится, чтобы поласкать ее. Он накрывает губами левый сосок, вновь слыша над ухом шипение, но в этот раз улавливая в нем отчетливые блаженные нотки. Ухмыляясь такой чувствительности, он так же медленно и плавно, пытаясь не торопиться и не делать лишних движений, слизывает холодный десерт с одного соска, в то время как размазывает мороженое по другому, дабы приятное ощущение было одновременно в двух местах. Ракообразный ёрзает и скулит, уже давно опять закрыв оба глаза, неосознанно сжимая клешни в кулаках сильнее, в глубине души немного поражаясь фантазии подчиненного, ведь он обычно не особо любит подобные извращения. Его теперь то и дело бросает то в холод, то в жару, мурашки бегают по телу без остановки. Он сам чувствует себя растаявшим мороженым, если говорить откровенно. Тентикалс больше не в силах себя сдерживать, ему самому ужасно жарко и хочется раздеться, да и поласкать как-нибудь себя любимого. Но он терпит, решая пока доставлять удовольствие только своему начальнику. Он сжимает от нетерпения его грудь, начиная кусать его соски поочереди, и вызывает у него, к своему удивлению, вместо сдавленного мычания и скуления весьма громкие и открытые стоны — кажется, подобные ласки слишком для него приятные. — Ох чер-р-рт! ~ — чудом не сорвавшись на рычание, коротко восклицает Крабс сквозь стон, на пару секунд едва не задыхаясь, машинально прикрывая лицо одной клешней, сам не зная зачем. Вторая же его клешня тянется к Сквидварду, легко, но очень настойчиво надавливая на его голову, — это… это п-просто прекр-р-расно, мх-ммм…~ Кальмар улыбается в очередной раз, осматривает обмусоленные им соски и кусает их еще пару раз, не в силах насладиться их твердостью и толщиной, а тем более — реакцией любовника на их ласки, особенно покусывания. По телу того опять пробегаются судороги, стоны рвутся наружу, он чувствует, как ему немного тесно в брюках, ему хочется, чтобы это продолжалось бесконечно. Однако кассир, будто бы прочитав его мысли и в этот раз точно решив подразнить его, переходит на забытое солнечное сплетение, слизывая мороженое с него. То подтаяло там уже сильнее, особенно учитывая температуру тела Юджина, и потекло бы вниз по его животу, если бы он не был таким толстым. Кальмар все тщательно собирает своими губами, не забывая игриво покусывать время от времени, создавая настоящий букет из самых-самых прекрасных ощущений. Он нехотя отстраняется, дабы зачерпнуть еще мороженого. Крабс все еще не мог прийти в себя, но все-таки смог ненадолго отойти от удовольствия и вернуться в реальность. Он шумно выдохнул, чувствуя, как вспотел просто до невыносимости, и при всем этом его тело охватил знакомый мягкий холодок, благодаря чему он чувствует себя куда лучше. Он пялится вверх, будто не зная, куда ему деть глаза, молча ожидая всех последующих ласок, чувствуя, что дальше все будет только интереснее. И вот, чего он почему-то не ожидал — холодное тягучее мороженое капает на его живот, едва-едва выше пупка. Он не вскрикивает, но громко охает и даже с небольшим трудом сдерживает от удовольствия ругательство, после чего жмурится и шипит сквозь зубы. Чувствительность его тела лишь увеличилась в разы, ему всерьез перехватывает дыхание, он боится, что сойдёт с ума от таких приятных ощущений. Сквидвард наблюдает за реакцией и сам получает от неё явное удовольствие, отчего не сдерживается и похотливо улыбается, слегка прикусив нижнюю губу. Он наклоняется, совсем слегка размазывает мороженое, будто бы в некой задумчивости, и вместо того, чтобы слизать его, просто берет и кусает своего начальника за живот, а точнее — прямо за чрезвычайно чувствительную кожу пупка. — А-ах~ ты н-негодник головоногий, ч-что ты делаешь?! — спросил Крабс, слегка подскочив, будто бы ожидал чего угодно, только не этого. Тем не менее, те самые мурашки, что бежали по телу так быстро, что превратились в сладкие судороги, лишь усилились от таких необычных ласок его весьма выдающегося места. Он пробовал сглотнуть, но во рту у него пересохло лишь больше. — Кусаю тебя за животик~ — кассир прекрасно понимал, что это был риторический вопрос, заданный в порыве страсти, но все равно был не против объяснить свои действия, дабы подразнить своего любовника лишь больше всякими ласковыми словечками. Он слизнул с губ ненароком оказавшееся так мороженое, все так же не сводя взгляда с партнёра, не в силах налюбоваться этой розоватой от удовольствия и небольшого смущения моськой. Юджин оставляет его без ответа, надо сказать, у него больше нет слов хоть как-то это комментировать. Сделав вид, что не замечает этого хитрого взгляда, он просто закрывает глаза, закидывая голову вверх. Тентикалс остаётся довольным и наконец продолжает ласки. Он нежно и совсем легонько облизывает кожу живота, собирая с нее размазанное им же мороженое, замечая, как краб от такого почему-то то и дело вздрагивает и ёрзает. Он немного не понимает, почему, но если бы ракообразному было неприятно или еще что-то, он бы сказал, так что головоногий продолжает ласки, от которых не устает — напротив, они будто бы наполняют его лишь бОльшим желанием брать над любовником контроль и делать ему приятно. Он опять перемещает губы на пупок и кусает его, но на этот раз нежнее и будто бы более дразняще, в очередной раз оттягивая удовольствие, заставляя партнера покрыться теми самыми сладкими судорогами лишь по новой. Однако, начиная посасывать кожу пупка, одновременно с этим мягко поглаживая сам живот, он вновь заметил, как его начальник ёрзает и как-то странно дышит и сдавленно кряхтит, будто пытаясь сдержать смех. Тогда, само собой, кассир все моментально понял. — В чем дело? — с некой хитрой сладостью, от которой Крабсу стало малость не по себе, спросил Сквидвард, кладя оба щупальца на низ его живота, — ты боишься щекотки, папочка? ~ — добавляет, будто забыл об этом, и легонько шевелит присосками, чувствуя и слыша, как они прилепляются к горячей вспотевшей коже, а потом и отлепляются от нее. Юджин ойкает и несдержанно хихикает от такого, тянется к щупальцам подчинённого и совсем небольно по ним бьёт, надеясь, что тот поймет намек и прекратит. Мало того, что щекотка сама по себе порой сводит его с ума, так ещё и повышает чувствительность в разы, настолько, что ему порой даже неуютно об этом думать. — М-малыш, не надо, ну пожалуйста, — попросил он почти умоляюще, и к его счастью, Сквидвард убрал свои щупальца, — я не могу отойти от того, что было около часа назад, пожалей меня хоть сейчас, прошу. — Я подумаю~ — ехидно ухмыляясь, заводя и смущая одновременно, кальмар возобновляет ласки. В этот раз он решил не доводить начальника до истерики щекоткой, однако просто повысить чувствительность тела, дабы в дальнейшем ему было лишь приятнее, да и послушать его несдержанные смешки, был вовсе не против. Он опять двигает присосочками, щекоча ими низ живота ближе к лобку, тоже покрытый слегка кудрявыми черными волосами — медленно и ласково, пытаясь намекнуть, что в этот раз вполне обойдется без агрессивной щекотки, а губами вновь ласкает пупок, даже несмотря на то, что слизал все мороженое. Он сам начинает дышать тяжелее и, говоря прямыми словами, ужасно возбуждается, слыша над ухом что-то между тихим смехом и короткими обрывистыми стонами. Тогда он вновь подключает к процессу язык, аккуратно, но нетерпеливо пропихивая его кончик внутрь, уже предвкушая последующую реакцию. — Ох да!.. Тар-тарский соус… Да, да! ~ — коротко взвыл краб, уже пугаясь своей чувствительности, — д-давай, продолжай, детка, я л-люблю такое… О-очень люблю… Тентикалс послушно продолжает, специально двигая языком то медленнее, то быстрее, дабы точно свести начальника с ума. Он буквально ныряет лицом в его живот, продолжая свои ласки — и губами, и зубами, и языком, только вот последний оказывается чуть глубже, распространяя приятное мокрое тепло, что мгновенно присоединяется к той растущей и растущей жаре. Его щупальца собственнически тискают и ласкают мягкую плотную кожу, одновременно с этим продолжая «целовать» ее присосками. Крабс уже давно не особо себя сдерживает и настойчиво надавливает на голову Сквидварда, испытывая приятные муки от контраста двух ощущений — удовольствия и щекотки, которые накрывают его с головой по очереди. Он не успевает ничуть привыкнуть к первому, как сразу же невольно обращает внимание на другое, и только лишь глухо посмеивается и тихо скулит буквально без остановки. Хотя, теперь его от таких необычных ласок то и дело прорывает на более долгие и громкие стоны. Пару раз, в порыве страсти, его кусают довольно сильно, отчего он кое-как сдерживает вскрик от небольшой боли. Скорее всего, на животе у него теперь останется парочка маленьких синяков. Они оба успели вспотеть, однако, эта жара все еще оставалась чертовски приятной и заводящей, более походящей на сильное тепло, сопровождающееся на телах обоих теми самыми колючими мурашками. Юджин перестает давить на голову младшего и опять сжимает одеяло в клешнях, только сейчас ощущая сильнейшее давление и напряжение в брюках, отчего почти болезненно и протяжно скулит, куда громче, чем от ласок. В своих мыслях он, сам того не осознавая, начинает умолять всех морских богов, чтобы его кассир перешел наконец чуть ниже его живота. — Эм, Юджин, ты чего? — конечно, Сквидвард не мог не обратить внимания на странный звук, который только что издал его начальник, — прости, слишком сильно тебя укусил? — он смотрит ему в глаза и нежно гладит его по животу, понимая, что мог нечаянно увлечься и всё-таки доставить ему небольшой дискомфорт. — Да, есть такое, но ничего страшного, — ответил Крабс, прикрывая глаза, как от усталости, не менее устало выдыхая, хотя, отдыхать и спать ему после всего произошедшего вовсе не хотелось, — малыш, ты можешь перейти… Чуток ниже? ~ — он слегка прикусил губу и коротко подёргал ногами, намекая на то, чего он хочет. Головоногий в очередной раз хитро улыбается и оставляет напоследок пару нежных поцелуев на чужом животе, немного виновато оглядывает оставленные им синяки, после чего отстраняется и наконец приступает к следующей части. — А сейчас — самое сладкое~ — произнес он, чьи щупальца аж тряслись от нетерпения, в очередной раз запуская ложку в контейнер с черничным мороженым, а его красные, горящие от страсти глаза уставились на заметную выпуклость на брюках партнера. Крабс лежит и словно бы сперва не понимает, что Сквидвард имеет в виду, однако уже спустя секунду до него все доходит. Он слегка присвистывает будто в легком шоке. Конечно же, он в восторге с происходящего, но в глубине души все еще удивляется, как его подчиненный, временами такой недотрога, додумался до этого. Ладно, он сам это предложил, сам предложил сделать ему минет (точнее, почти открыто намекнул на это, но не суть), но в то же время не ожидал того, что подчиненный захочет покрыть его своим любимым мороженым и там. — Давай, приступай, Сквиди, — отойдя наконец от удивления, попросил он и слегка приподнял свои дрожащие ножки, помогая ловким щупальцам стащить с него брюки. Он отнюдь не против этого удовольствия, даже смущение его больше не терзает. Ну, если его, конечно, не будут смущать намеренно. Под брюками оказались черные широкие трусы с якорями, но внимание кальмара больше привлекает, само собой, этот огромный бугорок. Он аккуратно, будто изучающе его поглаживает, пару раз слегка сжимая головку, с неописуемым удовольствием ощущая, как увеличивается там напряжение, да и сам Юджин немного напрягается, в хорошем, естественно, смысле. После чего наконец лишает его и нижнего белья. — Ох-х, черт, — тут уж и сам Сквиди не сдерживает ругательства, покрываясь густым бордовым румянцем, едва видит старшего полностью без одежды, а больше всего в глаза ему бросается его большой толстый член, увитый венами, находящийся уже в «боевой готовности». У него даже немного кружится голова, щупальца потеют, а дыхание сбивается. Он сглатывает слюну, пытаясь не потерять разум от восторга. — Какой краси-и-ивый~ — протягивает Сквидвард со сладкой похотливой улыбкой, невольно ёрзая на одном месте, специально разглядывая член начальника такими восторженными глазами, будто бы видит его впервые. Он кладет щупальце на головку и плавно ведет до самого основания — несомненно, ему не терпится покрыть его мороженым, однако простые ласки по типу этой никто не отменял. Горячая кожа приятно обжигает холодную, так же как и холодная горячую, отчего Юджин негромко вскрикивает и жмурится, кусая клешню. Мурашки все так же бегут по его телу, жара стала приятнее, а низ живота сладко сводит. Ему чертовски хочется продолжения, и он вновь слегка надавливает на чужую голову, делая намек. Тентикалс хихикает, мол, какой ты нетерпеливый, и наконец кладет ложку мороженого на самую головку. — Т-твою ж…! — с придыханием выдает Крабс, закидывая голову вверх, жмурясь лишь крепче. Ему всерьез кажется, что он никогда не ощущал ничего приятнее и необычнее этого, у него нет слов, а все мысли резко покидают его и без того затуманенную удовольствием голову. Холодное мороженое тем временем уже течет вниз по разгоряченной донельзя коже, вызывая у ее владельца шипения и ёрзанья — уж больно оно для него непривычно, он не может расслабиться. Кальмар, наблюдая за этим процессом, в очередной раз натягивает довольную улыбку, чувствуя, как сначала у него сохнет в горле, а потом напротив — его рот потихоньку наполняется слюной. Кажется, они оба немного сходят с ума. — Не ругайся, папочка~ — шепчет он, сам не зная зачем, томно прикрывая глаза, и, не желая больше медлить, на удивление медленно обхватывает головку губами, сразу же начиная ими двигать. Юджин опять стонет и ёрзает, порой едва не кричит от такого количества разных приятных ощущений одновременно — по его члену течет холодное мороженое, и одновременно с этим его обжигают полные страсти губы младшего. Он понимает, что не выдержит ни секунды, если кассиру вдруг потребуется остановиться, он неописуемо хочет еще, более страстных и смелых ласок. Главное — не кончить от них. Сквидвард же ухмыляется с занятым ртом и, прекрасно поняв, чего от него хотят (да и трудно не понять), послушно продолжает. Он берет в рот чуть больше, ощущая сладкий черничный вкус и горячую поверхность члена Юджина, создающих вместе самое потрясающее для него комбо. Он слышит его стоны и опять невольно ёрзает, ибо чувствует, что уже немного промок изнутри и хочет ощутить половой орган начальника внутри себя. — Мх-ах…~ Прошу, золотко, добавь язык уже, — попросил краб сквозь стоны, опять кусая клешню, — только не двигай им особо быстро, а не то я точно кончу раньше положенного. Кальмар опять хмыкает с занятым ртом, его лишь больше заводит и в некотором роде немного умиляет чужая чувствительность, а также то, как открыто Юджин об этом говорит. Он добавляет язык, вырисовывая им на горячей вспотевшей коже разнообразные узоры, особенно тщательно лаская выпирающие вены, ощущение чего тоже почему-то непозволительно ему нравится. Одновременно с этим он все еще слизывает мороженое, которое течет дальше вниз, ускользая от него. Он берет глубже, чуть больше половины, дабы поймать эти капельки мороженого, а заодно и сделать приятнее своему дорогому начальнику. Ракообразный громко охает, жмурясь до слез, опять чувствуя, что ему не хватает воздуха от удовольствия, почти душащего его. Он даже ничего больше не говорит, ибо в горле у него опять пересохло, и лишь довольно стонет и иногда слегка хлопает по голове подчиненного, делая ему намек на то, чтобы продолжал. Кассир изнемогает от страсти. Он сделал движения языка самую малость быстрее, потому что не мог себя сдерживать, заодно кое-как дотягиваясь до уретры, дабы поласкать и ее, и легонько щекочет ее языком, помимо мороженого слизывая то, что из нее активно сочится. Он понимает, что готов слушать эти утробные стоны хоть вечность и не устанет, и с каждой секундой он мокнет все больше. — МХ-ах! ~ — опять полу-стонет, полу-кричит Юджин, ощущая краем сознания, что кровать, на которой он лежит, уже промокла от его пота, — малыш, ты сводишь своего папочку с ума~ Куда же в сексе без хотя бы небольших дразнений? Сквидвард кладет щупальца на основание и нежно, почти невинно его поглаживает, ласково и медленно, но без остановки, что создает для Крабса тягучую монотонность. Она отчаянно контрастирует с основными ласками, в свою очередь ставшими лишь смелее, и ему, если говорить откровенно… хочется уже хоть плакать от удовольствия. У него даже не хватает сил сказать, что он крайне близок к оргазму, но, к счастью, кальмар каким-то волшебным образом понимает это и наконец отстраняется. Юджин не знал, радоваться ему или нет тому, что его только что лишили такого замечательного оргазма. С одной стороны — осталось неуютное ощущение неудовлетворенности, но с другой — он и в правду не хотел кончать раньше времени. По правде говоря, как бы он не был слаб от удовольствия и болезни, а все-таки тоже хотел сделать приятно своему любовнику, особенно учитывая то, что тот явно не против, судя по его пылающему взгляду и постоянным ёрзаньям. Ехидно хмыкнув, будто бы дразнясь или все еще умиляясь и заводясь с реакции начальника, Тентикалс, пару секунд медля, вновь наклоняется к его почти каменному по твердости члену и буквально самым кончиком языка слизывает с основания оставшееся мороженое — не пропадать же ему почем зря. Не ожидавший этого Крабс громко и протяжно скулит, как от боли, закрыв лицо уже обеими клешнями, судороги становятся мучительными, пробегаясь от груди до паха. Он не в силах терпеть легкие и невинные ласки вроде этих после того, как его чуть не довели до оргазма таким потрясающим страстным минетом. Наконец слизав все мороженое начисто, сделав это, благо, довольно быстро, Сквидвард поцеловал начальника в лобок и окончательно отстранился, ложась рядом с ним, как ни в чем не бывало, заодно обняв его за грудь. — Что ж, на этом наша охлаждающая процедура подходит к концу~ — сладко шепчет он ему на ухо, почти после каждого слова нежно целуя его в шею, и Юджину ничего не остается, кроме как лежать и наслаждаться этими непрекращающимися ласками, — но теперь твоя медсе… кхм, твой доктор хочет, чтобы папочка сделал приятно и ему~ Не дав старшему собраться с мыслями, он повернул его ослабевшую голову в сторону и принялся так же нежно покусывать эти твердые бугорочки на его шее, вызвав у него очередной скулеж, громкий и довольный, а окатившее его возбуждение увеличилось в разы. Несмотря на свою твердость, эти его бугорочки обладают весьма высокой чувствительностью, а еще довольно-таки эрогенные. Порой он легко может завестись, если их просто лизнуть или поцеловать, что уж говорить о том, когда их кусают. Он выгнул шею навстречу ласкам, несмотря на свое желание перейти к следующей части, отчаянно надеясь, что эта сладкая мука продлится подольше. — Мгх-а-а-а-а-ах!.. Ох Боже, да, да-а-а… — произнес Крабс, невольно закрывая глаза, хватая Сквидварда за талию, достаточно сильно, несмотря на свое состояние, притягивая его к себе поближе, чувствуя, как весь потеет, — м-малыш, чего ты хочешь? Мммнгх… Я все для тебя сделаю~ — он и в правду был готов на все ради своего любимого кассира, даже несмотря на упадок сил. Он слишком его любит, он его боготворит, он обожает его больше денег. Кальмар был очень рад таким словам, ему нравился факт того, что он довел Юджина до полного ему подчинения, и теперь он выполнит все, что ему скажут, даже несмотря на слабость. Конечно, перегибать палку кассир не будет, но все равно хоть немного воспользоваться своей властью должен. — Я хочу сесть на твои мягкие пухлые щечки, чтобы ты сделал мне анилингус~ — после этих слов он поворачивает голову любовника в исходную позицию и нежно и в некотором роде даже игриво целует его порозовевшую щеку, после чего отстраняется от него, сев на его живот, ожидая реакции и согласия. Само собой разумеется, отказа он не услышит. Юджин смотрел почему-то смущённо, или скорее просто непонимающе, вероятнее всего, ему требовалось немного времени, чтобы прийти в себя после прошедших ласок. Он почесал щеку и отвёл взгляд, будто бы о чем-то раздумывая. — Я не против, — наконец отозвался он, смотря в лицо работнику с довольной улыбкой, отчего тот тоже заулыбался, уже предвкушая самые приятные ощущения в весьма деликатном месте. — Вот и хорошо~ — продолжая хитро улыбаться, Тентикалс лишил себя свитера и джинс, пересел пока что на чужую мягкую грудь и повернулся к партнеру спиной, — но если что-то пойдет не так, если ты устанешь или, не знаю, еще что-то, то скажи мне обязательно. Ладно? — Да полно тебе! Ты весишь совсем ни о чем, ты легонький, как перышко, — возразил Крабс, помогая Сквидварду сесть ему на лицо, внимательно следя, чтобы он не сел случайно на его длинный острый нос, — не стесняйся, малыш, ты мне сделал столько приятного, теперь я хочу, так сказать, вернуть тебе должок~ — Вот и хорошо~ — повторяет с хмыканьем головоногий и наконец присаживается на щеки любовника, с замиранием сердца ожидая тех самых ощущений, по которым он так скучал, будто бы не ощущал их сто лет. Наконец-то и его поласкают, он этого заслужил. Юджин медлит с секунду, сам не зная почему, после чего, придерживая партнера за поясницу, высовывает язык, аккуратно пропихивает его между худощавых нижних щупалец и мгновенно, по привычке, нащупывает, что ему надо. Моментально по всему телу младшего распространяется дрожь, он сильно вздрагивает и тихо стонет, даже не столько от самого ощущения, сколько от осознания того, что его наконец ласкают. Краб всегда восхищается этим телом, таким худым, изящным, гибким и податливым, с такой нежной кожей. Вот и сейчас он никак не может налюбоваться этими тонкими очертаниями, этой тощей спиной и не менее тощей задницей, на которую он аккуратно переместил свои клешни. Чувствуя, как ему опять перехватывает дыхание, он слегка приподнимается и оставляет на его пятой точке поцелуи. Несомненно, Сквидварду это нравится, ему нравится чувствовать чужие горячие губы и жаркое дыхание на своей коже — тонкой, холодной и очень чувствительной, особенно сейчас. Он сам немного вспотел и продолжает дрожать. Но в то же время, ему хочется большего, чтобы его поласкали поскорее там, и ему не нравится терпеть. — Не томи, — тихо шепчет он, сжимая щупальца в кулаках, ощущая, как та дрожь проходит через его колени, отчего появляется желание сгибать их и разгибать обратно. Он ёрзает на лице начальника, делая ему огромные намеки. Не желая больше медлить, чтобы не задерживать удовольствие любимого, Крабс шумно вдыхает носом, дабы заглотить побольше воздуха, и ласкает сжавшееся, но уже изрядно мокрое колечко мышц языком, уже навострив свои уши в ожидании красивых звуков со стороны Сквидварда. И он их добивается. — Да, да! Мх~ Наконец-то… Да! ~ — вскрикивает тот, аж слегка подскакивая на пару секунд, чувствуя, как долгожданные волны удовольствия проходят через все тело. Его чувствительность в этот момент тоже довольно высокая, несмотря на то, что ему делают приятно только сейчас, и он моментально осознает, что хочет более страстных и смелых ласок, — молодец, крабик, чуть-чуть посмелее~ Ракообразный послушно делает движения своего языка более быстрыми, отчетливо ощущая дрожь чужого тела. Эти стоны, пусть на данный момент и немного робкие, для него как пером по уху, на некоторое время он даже забывает о своей слабости. Своими глазищами он продолжает пялить в спину партнера, очень жалея, что не может видеть выражения его лица, но его тихие стоны тоже изрядно его заводят. Кальмар скулит и тихо постанывает, изнемогая от желания, но в то же время хочет растянуть для себя удовольствие, поэтому ничего пока больше не говорит и только лишь ёрзает и стонет в знак поощрения своего любимого крабика. Тот продолжает в том же темпе, терпеливо (ну насколько может) ожидая новых приказов — ему чертовски понравилось подчиняться. Однако, беспощадная страсть вскоре делает свое дело, и, сам того не заметив, он малость ускорил движения своего языка, слыша, как стоны любовника стали громче и блаженнее. Его член, кажется, твердеет лишь больше, вынужденно позабытое на время возбуждение вновь дает о себе знать — доказательство этому отчаянная пульсация в его половом органе. — О-ах~ черт, не могу больше… — скулит опять Сквидвард, продолжая ёрзать, ощущая легкое покалывание напротив своей точки джи, и понимает, что действительно не может терпеть, как бы не пытался, — засунь его уже внутрь и двигай им побыстрее! Мх~ Крабс прекрасно все слышит и не медля, с огромным удовольствием пихает свой язык внутрь Сквидварда. Его тяжелое жаркое дыхание сбивается окончательно, особенно после того, как он слышит громкий протяжный стон кальмара, от которого, признаться, хочет уже хоть кончить, но сдерживается изо всех сил. Он в нереальном восторге с всего происходящего, ему тоже неописуемо нравится доставлять подчиненному такое удовольствие, слышать его стоны и чувствовать сладкую дрожь его тела. Головоногий чувствует внутри себя долгожданное трение широкого шершавого языка, жаркое и мокрое, и волны колючих мурашек расходятся по его телу без остановки. Он стонет и скулит в голос, не уставая ёрзать на мягких щеках, пытаясь насадиться на язык Юджина полностью. Тот понимает это и, не желая томить ни себя, ни его, аккуратно, но уже совсем нетерпеливо сует свой язык лишь глубже, сразу же на максимальную глубину — ждать и оттягивать удовольствие он больше не в силах. В его голове уже всплывают иллюстрации происходящего далее, того, как его кассир наконец оседлает его и будет прыгать на нем, и это наполняет его не только страстью, но и даже в некотором роде силами. Своими клешнями он продолжает гладить его задницу, иногда ласково ее сжимая, а иногда переходя ненароком на тощие ляжки, нежно их массируя. — Мммм-а-а-а-ах-х, да!.. — почти визжит Тентикалс, отчетливо ощущая, как его бедра, несмотря на легкий приятный массажик, сводит почти болезненной судорогой, — какой ты у меня молодец, папочка…~ Но думаю, нам надо бы уже приступать, мх~ к-к основной части, не правда ли? ~ После этих слов он мягко похлопал по огромным клешням, призывая его отпустить, и, когда оказался свободен, переместился на живот Юджина. Несмотря на страсть, обжигающую его тело снаружи и изнутри, приятное влажное и горячее ощущение внутри, прежде чем приступать к основной части, он решил хотя бы немного привести в порядок свое дыхание. Крабс шумно выдохнул и вытер с шеи капельки пота, тоже пытаясь отдышаться, что было ему просто необходимо. — М-малыш, э… Кхм… — начал он немного хрипловато, негромко откашлявшись, чем моментально обратил на себя внимание подчиненного. — Что такое? — спросил тот, пытаясь не ёрзать, поглаживая аккуратно чужую грудь, надеясь, что не перегнул палку. Он и в правду легкий и весит совсем ни о чем, но тем не менее, учитывая слабое состояние Юджина, все равно должен быть внимателен к тому, чтобы все было хорошо. — Дай водички, пожалуйста, — попросил Крабс, глазами указывая на стоящий на тумбочке стакан, но от нехватки сил будучи явно не в силах взять его самостоятельно. — А-а-а, конечно, сейчас, — Сквидвард легко улыбнулся, взял немного дрожащими щупальцами стакан с водой и помог начальнику поднять голову и попить. Несмотря на переполняющую его страсть, состояние любовника было для него важнее всего, и он стойко держался, чтобы не сесть на его член прямо сейчас. Пусть даже до этого осталось совсем недолго. Крабс пил очень много и даже немного неаккуратно, и в скором времени выхлебал весь стакан, все так же устало, но уже чуть более облегченно выдыхая. Несмотря на то, что никакого мороженого на его теле больше не присутствовало, его все равно почему-то то и дело бросало то в жар, то в холод. — Спасибо, малыш, — поблагодарил он, еще раз откашливаясь, как будто бы у него болело горло, хотя это было не так, — м-мне… экхм… мне очень неловко о таком просить, но… ты же не против сделать все сам? А то папочка сейчас совсем слабый. Уф-ф-ф… — он опять вытер каплю пота с шеи. — Отнюдь не против~ — головоногий, по новой натягивая довольную улыбку, забирает у краба стакан и ставит его обратно на тумбу, радуясь, что они вернулись обратно к обсуждению секса, — я с удовольствием тебя оседлаю и буду на тебе прыгать~ — он опять целует измученную ласками шею начальника, ставшей от всех этих нежностей такой чувствительной, что Юджин мгновенно начинает стонать и ёрзать, сжимая одеяло в клешнях, — а ты, Джуни, будешь просто лежать и наслаждаться~ — М-м-мх~ Давай, мой сладкий, сделай это!.. — скулит тот, тоже улыбаясь, чувствуя, как горячие губы отстраняются от его пухлой шеи, оставив напоследок парочку засосов, а их владелец начинает устраиваться на его члене. Он так возбужден, его так переполняет жгучая страсть, что ему остаётся лишь надеяться, что он продержится хотя бы пять минут. Поскольку кассиру сделали анилингус, то растянут он был порядочно, так что принять в себя этот немалый размер будет не прямо уж чем-то за гранью недосягаемого. Немного медля и сосредотачиваясь, он наконец садится на половой орган начальника, ведь больше не может ждать. Оба синхронно вскрикивают, по их телам пробегаются мурашки, а чувствительность лишь возросла в пару раз. Будто бы за все это время они испытали недостаточно удовольствия, и получают настоящее только сейчас. Тентикалс все так же не желает медлить и почти сразу же, даже не дав себе толком привыкнуть к ощущению заполненности, начинает двигаться. Он совсем медленно и плавно, иногда лишь немного неаккуратно из-за дрожи, распространившейся буквально по всему телу, делает движения вверх и вниз. Сейчас в нем лишь самый кончик, но он уже сходит с ума. — А, эм, з-золотко… — начал Юджин, прикрывая глаза, дыша чуть тяжелее, чувствуя приятные щекотные мурашки чуть ниже живота, прилагая все усилия, чтобы не лишиться рассудка от блаженства (как и его подчинённый), — т-ты… Ты уж слишком меня завел, прости, если быстро кончу. — Да ничего страшного, правда~ Расслабься, милый, тебе нужен отдых, — тихо произносит кальмар, который и в правду все прекрасно понимает, наблюдая за своим партнёром, прикусившим губу, — лежи и наслаждайся, кончай, когда хочешь, только не забудь меня предупредить, пожалуйста. И не сдерживай себя, хочу слышать, как мой папочка стонет от удовольствия~ — он сам прикусил губу, подмигивая любовнику. Оба чувствуют, как стоны рвутся наружу, и они больше не в настроении болтать. Они в восторге от этого жгучего трения, которое лишь увеличивает их возбуждение. Они невыносимы завелись, даже несмотря на то, что только-только перешли к основной части. Кальмар двигается верх-вниз в одном темпе, дабы оба смогли привыкнуть к этой скорости, решив уж потом ее нарастить. Он еле сдерживается, чтобы не закинуть от удовольствия голову вверх, и держится лишь потому, что любуется реакцией партнёра. — Мх~ Сквидвард, С-Сквиди, ты просто прелесть, — произносит Крабс, не открывая глаз. Ему хочется сказать ещё хоть одно ласковое слово, но неугасающее возбуждение накатывает на него новыми и новыми волнами, отчего ему сложно говорить. Сквидвард лишь улыбается в качестве благодарности за такой комплимент, и, временно даже прекращая блаженно стонать, подносит к губам начальника щупальце и тихо шипит, будто бы призывая болтать поменьше. Юджин послушно кивает, приоткрывая на пару мгновений глаза, видит улыбку и улыбается в ответ. Кассир невольно цепляется за плечи краба, будто бы пробуя сосредоточиться, либо же просто чтобы удобнее двигаться, и насаживается на него ровно на половину. Он закатывает глаза и жмурит их, стискивая зубы и шипя от небольшой боли, мгновенно перетекшей в очередное сладкое блаженство. — Все нормально? — Крабс вновь открыл глаза, услышав это шипение, немного побаиваясь, что от накатившей на него страсти Сквидвард может нечаянно переборщить и причинить себе боль. Он бы сам с огромным удовольствием помог ему на себе двигаться, как это и происходит обычно, но на данный момент ему не позволяет этого сделать та беспощадная слабость, — я боюсь за твоё прекрасное хрупкое тельце. Головоногий слегка перевел дыхание и ответил спустя пару секунд: — Все хорошо, не бойся за меня, если мне станет больно, я просто немного замедлюсь или, на худой конец, слезу с тебя, — обещает он, подмигивая, уверенно улыбаясь, дабы дать понять, что все и в правду хорошо. — Ну ладно… — краб притворно строго закатывает глаза и продолжает наслаждаться происходящим, немного успокоившись за состояние своего подчинённого. Он ёрзает и уже немного хрипло стонет, едва чувствует, как-то горячее и мокрое чувство на кончике его члена распространяется ниже, отчего и мурашки бегают активнее. Он кусает губы, отчётливо чувствуя, как колотится его сердце. Сквидвард все не может налюбоваться реакцией, он рад тому, что сделал этот вечер особенным, не позволив Юджину страдать. Он двигается на его члене чуть быстрее, уже не ощущая какой-либо боли, ведь тот с лёгкостью скользит внутри него. Он цепляется за его плечи крепче, всё-таки не выдерживая и закидывая голову вверх. Признаться, хоть Крабс и любит по большей части перехватывать инициативу в свои собственные клешни и сам принимать участие в происходящем, а всё-таки… В этот момент он понял, что лежать и ничего не делать (как бы неприятно это не звучало), пока на нем скачет его подчинённый, тоже весьма приятно. Пусть и временами трудно из-за того, что самому страсть как хочется подвигаться ему навстречу. — Тебе очень идёт быть главным, малыш, — довольно замечает он, мягко поглаживая чужое худое колено, — ты у меня просто лучший~ — Ах… Спасибо, крабик~ — коротко, но с отчетливым кокетством в голосе отзывается кальмар, радуясь похвале, кайфуя от ощущения заполненности внутри себя, сопровождающегося горячим трением, от которого он тает и все сильнее сходит с ума. В один момент кассира так переполняет страсть, почти достигшая пика, что он вмиг забывает о какой-либо осторожности — все, чего ему хочется, это как можно быстрее довести до разрядки себя и партнёра. Он стонет совсем бесстыдно и открыто, не думая о том, что его соседи уже могли прийти домой, принимая огромный член в себя почти до самого конца. Ракообразный даже ойкнул от внезапности, но спустя уже мгновение ощутил, как возбуждающая волна из сладких колючих судорог проходит сквозь тело. Он утробно стонет, приподнимаясь на пару секунд, после чего не выдерживает и хватает подчинённого за талию, кое-как, но всё-таки помогая на себе двигаться. — Эй, я же вроде попросил тебя просто лежать и наслаждаться, — с лёгким, но неподдельным раздражением процитировал свои слова Сквидвард, пробуя отцепить от себя клешни начальника, но тот вцепился в него крепко. В нем полностью пробудилась властная госпожа, которая любит делать все сама, по крайней мере, на сегодня. — Извини, но твой папочка не смог удержаться~ — Крабс хитро ухмыльнулся и так и не отпустил Сквидварда, искренне полагая, что ничего страшного нет в том, что он принимает хоть какое-то участие в происходящем. Наоборот, это даже к лучшему. А вот кальмар так не считал. — Ах вот как, значит? — уже с укоризной спросил он, после чего на некоторое время слегка приостановился, дабы была возможность собраться с мыслями, а потом… Запустил щупальца в под мышки начальника и начал как можно быстрее двигать присосками, — а так? ~ — поинтересовался он уже специально сладким-сладким голосом, предвкушая последующую реакцию. Крабс замер на мгновение, словно бы не понимая, что происходит, но, ощутив движение маленьких присосок у себя под мышками, залился смехом и задёргался, вмиг отпуская Сквидварда. Он не был готов терпеть эти «веселые пытки» ни секунды, его тело стало слишком чувствительным, непозволительно чувствительным, если говорить откровенно, поэтому предпочел сразу сдаться. — Х-хорошо, прости, прости, золотко, ХА-ХА-ХА-ХА-ХАХ, пожалуйста, я честно больше не буду! — начал умолять он, закрывая клешнями глаза, из которых моментально заструились крохотные слезинки от смеха. Однако кальмар, видимо, для небольшой профилактики решил пощекотать его чуть подольше необходимого, — умоляю, хватит, я не могу, очень щекотно, А-ХА-ХА-ХА!!! Ты и так меня замучал, н-негодник! — напомнил он, дёргая ножками от смеха. Кажется, щекотка высосала из него силы окончательно, он привстал и тут же обессиленно упал. — Вот и умница, — головоногий убрал свои щупальца, словно бы и не заметив последнего напоминания, хитро хмыкнул, игриво подмигнул и начал восстанавливать прежнюю скорость. Юджин ещё немного посмеивается чисто по инерции, но спустя пару мгновений его смешки перетекают в довольный хриплый скулеж. Он жмурится, стискивает зубы и почти рычит, ощущая, как кассир насаживается на него полностью, так, что большой член начальника толкается в его маленькую простату. Ощущение этого заставляет обоих едва не сорвать голос, особенно кальмара. От постоянного движения у него немного болит таз и нижние щупальца, он чертовски вспотел и даже немного запыхался, но упрямо продолжает ради своего любимого начальника прыгать на его члене, чувствуя, как тот едва ли не ежесекундно таранит его простату. Крабс ёрзает и то кусает клешни, то сжимает ими одеяло, едва не рвя его, чувствуя, как остались считанные секунды до долгожданного оргазма. Он опять погладил колени Сквидварда, ужасно благодарный ему за все это. — М-малыш, приготовься, папочка уже на подходе~ — оповестил он с улыбкой, кусая одну клешню, а второй опять сжимая несчастное одеяло. — Наконец-то! — тот аж взвизгнул от радости, пытаясь не сбавлять скорости, дабы не портить оргазм начальника, да и свой тоже. И вот — этот момент наступает. Юджин чувствует, как на пару секунд его словно парализует, после чего те самые мурашки пробегают свой финальный путь, «до конечной» — от его груди к паху, новыми и новыми волнами, жарко и резко. Он едва не кричит, аж вскакивая, кусая губу до крови, с удовлетворённым: — Да-а-а-а, черти морские, да-а-а-а-а-а-а!..~ — изливаясь внутрь младшего. Тентикалс опять взвизгивает, чувствуя, как и его возбуждение достигает пика. Он очень сильно дрожит, будто от холода, тоже чувствуя судороги и мурашки, безжалостно обжигающие его тело, и кончает на живот Юджина, после чего обессиленно падает рядом с ним. Абсолютно уставший, но такой довольный и счастливый. Как и его любовник. Повисла весьма непривычная тишина, нарушаемая лишь дыханием коллег — им было необходимо перевести наконец дыхание. Только сейчас, когда страсть резко отступила, но осталась нежность, оба почувствовали, как же нещадно они устали. И непонятно, кто больше — кальмар, который в этот раз решился взять весь контроль на себя, или краб, который и так был без каких-либо сил. От мысли, что ему надо ещё идти ставить мороженое обратно в морозилку, все тут вытерать, а потом ещё и мерить мистеру Крабсу температуру, Сквидвард был готов хоть отчаянно стонать — он слишком устал и даже встать с кровати был не в силах. Но что поделаешь. Размышления прервал хриплый голос начальника: — Сквидвард, дай ещё водички, пожалуйста. — А, сейчас, сейчас, — кальмар кое-как приподнялся, чувствуя, как через все тело проходит неприятная давящая волна, потянулся к тумбе, наполнил стакан водой из графина и уже привычным жестом начал поить старшего. Юджин с огромным удовольствием выпил все до последней капли, вытер губы и только после этого произнес: — Спасибо, золотко, — на его лице возникла милая довольная улыбка — само собой, несмотря на полное отсутствие сил, он был в полнейшем восторге с произошедшего. Если у него когда-нибудь опять будет солнечный удар, надо бы «подлечиться» таким же образом, для этого ему даже не жалко своих денег. Почти. Тентикалс лишь улыбнулся, кладя голову на чужое плечо, решив хоть немного отдохнуть после секса, а потом уже и делать все, что ему необходимо. Главное — не уснуть. Он опять было погрузился в свои мысли, как вдруг… Ощутил нежное касание губ к своему щупальцу, отчего даже слегка вздрогнул. — Как я люблю тебя, Сквиди-и-и-и, — начал Крабс, оставляя через слово мягкий влажный поцелуй на щупальце подчиненного, двигаясь все выше, постепенно подбираясь к его худому плечу, — хочу целовать тебя, пока не устану~ Он нежно и совсем невинно, без каких-либо намеков поцеловал плечо младшего, медленно и плавно, дабы они насладились этим в полной мере. Заметив улыбку на его лице, он продолжил целовать его плечо, делая ему безумно приятно, пытаясь вложить в эти поцелуи всю любовь, благодарность и преданность к нему. — А я ведь не устану, — добавил он, так же мягко и аккуратно, немного неуклюже двигая его к себе, и тот машинально прижался к нему поближе, но тут же опомнился. — Ну ладно тебе, — немного смущённо отозвался головоногий, отстраняясь от начальника, едва вспомнив, какие же они уставшие, что лучшим вариантом будет просто наконец поспать, особенно учитывая позднее время, — я тоже люблю тебя, милый, я так рад, что тебе лучше. Он приподнялся и поцеловал старшего, совсем устало и даже кривовато, но так любяще и сладко, как целуются только настоящие родственные души, и получил поцелуй в ответ. Его настроение, и без того отличное, даже чуточку улучшилось, теперь он не реагировал так негативно на то, что ему надо сделать массу дел перед тем, как лечь спать. — Итак, — заговорил кассир, как ни в чем не бывало, едва Юджин нехотя оборвал поцелуй — воздуха уже не хватало, — что мне нужно сделать, говорю, чтобы не забыть: отнести мороженое в морозильник, все вытереть и померить тебе температуру. Я бы ещё с удовольствием в душ сходил, но сил уже нет, так что схожу завтра утром. Крабс отвёл взгляд и будто бы над чем-то задумался, но, поняв намек, послушно отпустил кассира из своей хватки. — Я отлично себя чувствую, — сообщил он почти серьёзно, внимательно смотря ему в глаза, дабы тот понял, что это правда, — тебе не обязательно мерить мне температура сейчас, можешь просто лоб пощупать, правда. Сквидвард, уже надевший джинсы, приподнял бровь и первое время смотрел недоуменно, будто бы ему не очень понравилась такая идея, но спустя секунду лишь притворно недовольно вздохнул с улыбкой. Он понял, что в этом действительно нет ничего плохого, завтра ещё можно померить эту температуру, а точнее — надо, но сейчас он обойдется единственным касанием. — Ну хорошо, — улыбнувшись ещё раз, он закрыл наконец контейнер с черничным (мороженое подтаяло до такой степени, что едва не превратилось в лужу), присел обратно на кровать, потянулся к начальнику и нежно коснулся его лба одновременно и губами, и щупальцем, — о, уже не такой горячий, как днём! — Да! — обрадовался краб, ликующе сжимая клешню в кулаке, кажись, готовый хоть вскочить и танцевать от радости, — можно я пойду завтра на работу? — поинтересовался он, делая умоляющий взгляд. Кальмар закатил глаза с небольшим, но уже неподдельным недовольством, хотя в глубине души его даже немного умиляло то, как же Юджин хочет на любимую работу. — Нет, никакой работы, ты болеешь! — достаточно строго возразил он, вновь вставая с кровати, а, заметив немного огорченный взгляд, добавил уже куда мягче: — завтра точно должен ещё посидеть дома, а вот в пятницу, если полностью выздоровеешь, можешь идти на работу. Он говорил строго и твердо, но спокойно и мягко, будто на некоторое время правда перевоплотился в доброго доктора