Часть 1
28 января 2024 г. в 22:37
— Спасибо за покупку! Ждем вас снова, — Доен отдал мальчику пакет с золотыми рыбками, а сдачу и чек его отцу. Аквариум, грунт и декор для него они купили несколько дней назад, и теперь дело оставалось за малым. Как это часто бывает, ребенок запросил у родителей питомца, но прежде чем покупать хомяка или собаку, решили потренироваться на чем-то более безобидном и не требующем серьезного ухода. С последним Доен бы поспорил — аквариум нужно было мыть, следить за качеством и температурой воды и внимательно следить, не появилось ли у рыб паразитарных или инфекционных заболеваний. К тому же, золотые рыбки быстрее, чем другие, загрязняли свой дом, но желание клиента — закон. Он консультировал их два часа перед покупкой.
Магазин работал допоздна. Отпустив покупателей, Доен уселся перед кассовым аппаратом и как можно незаметнее достал ноутбук. Начальник ругался, когда ловил Доена за подготовкой к учебе, но он не мог найти другого времени, чтобы этим заниматься. В полночь он закроет магазин, придет домой и сразу ляжет спать, потому что рано утром ждет шестичасовая смена в кофейне, куда он устроился баристой, чтобы свести концы с концами.
Через две недели заканчивался крайний срок, когда он мог внести плату за обучение в университете, а ему не хватало еще полмиллиона вон. На помощь родителей нечего было рассчитывать — все их свободные деньги уходили на содержание семьи его старшего брата. Гонмен утверждал, что у него актерский талант и скоро станет звездой, начнет зарабатывать и закроет все долги. Но он уже два года ходил на прослушивания, и его никуда не брали. Устраиваться на «нормальную» работу он отказывался, и, даже когда его жена забеременела, а потом родила, он упрямо стоял на своем, говоря, что не желает растрачиваться на случайные подработки. Поэтому на случайные подработки соглашался Доен. Университет был его мечтой, и он больше всего на свете боялся из него вылететь.
Домашнее задание было простым, но объемным — нужно было написать эссе на десять тысяч знаков, а еще подобрать фотографии для иллюстрирования материала. Основную часть Доен набросал в перерывах между клиентами, но застрял на вступлении и заключении. Он всегда мучился, когда нужно было придумать начало, и буксовал, когда нужно было сделать вывод. К тому же бесцельные гуляки, которые постоянно заходили в магазин, чтобы просто поглазеть на рыб и поболтать без намерения что-то купить, отвлекали его от дела. Доен ненавидел таких людей, но в то же время им завидовал. Он с трудом выкраивал свободную минутку, чтобы перечитать конспект, выполнить лабораторную работу, подготовиться к семинару или написать доклад, и все время, когда он был не на занятиях, он проводил на подработках. Доен работал без выходных, а они могли позволить себе такую роскошь, как день, проведенный в свое удовольствие.
После восьми поток посетителей схлынул, и работники соседних магазинов начали потихоньку готовиться к закрытию. На минуту оторвавшись от монитора, Доен посмотрел в окна, и увидел, что владелец парикмахерской напротив сметает осенние листья с дорожки. Старая, растрепанная метла с длинной пластмассовой ручкой ярко контрастировала с его нарядным, явно дорогим костюмом и приглаженными, тщательно уложенными волосами. Это был стройный, высокий мужчина с приятным лицом, который всех очаровывал — женщины любых возрастов его просто обожали, ходили стричься только к нему и приводили своих подруг и родственниц. Иногда возле окон его салона собирались небольшие толпы дам преклонного возраста, которые просто любовались им сквозь стекло. Мужчина был похож на иностранца: слишком нездешним были его лицо, его костюм, его походка. Доен не знал точно, откуда он прибыл, но подозревал, что когда-то он жил далеко отсюда. Один раз он слышал, как владелец парикмахерской разговаривал на улице по-английски с каким-то парнем, обвешанным массивными золотыми цепями. Он ни разу не говорил с ним, просто потому, что не подвернулось повода. Но каждый раз, закрывая свой салон на ночь, мужчина махал Доену на прощание и широко ему улыбался. Точно также он сделал и сегодня — закончив подметать, он погасил свет в парикмахерской, запер дверь и помахал Доену, который все еще корпел над эссе. Доен выдавил из себя вежливую улыбку, кивнул ему в ответ и уткнулся обратно в монитор.
Оставалось совсем немного. Он уже подобрал все фотографии, оформил текст и добил заключение. Нужно только дописать первый абзац, и можно отправлять учителю. Доен нервно глянул на часы — был уже одиннадцатый час, а ему надо отправить задание до того, как придет Тэен, потому что после встречи с ним он не сможет думать об учебе.
Едва он нащупал нужную мысль, как зазвенел колокольчик у входа.
— Добро пожаловать! — крикнул Доен, торопливо пряча ноутбук среди коробок под столом. Он уже готовился проклясть человека, который прервал его в такой важный момент, но посетителем оказался Тэен, словно материализовавшийся из его мыслей. Доена тут же бросило в жар — он ожидал его увидеть, но волнение от встречи все равно оказалось слишком сильным.
— Чего ты так переполошился? — прищурился Тэен, заглядывая за прилавок, где Доен, таясь, возился с эссе. — Опять зубрил учебник, пока клиентов нет?
Доен нервно засмеялся. При покупателях сидеть не разрешалось, а если кто-то доложит начальнику, что он занимается посторонними делами на рабочем месте, ему несдобровать. Он и так усаживался таким образом, чтобы по камерам нельзя было разобрать, чем он там занимается, сгорбившись над кассой. Магазин золотых рыбок давал самый большой доход среди его подработок, и терять его сейчас будет смерти подобно.
— Подождешь минут десять? Я почти закончил. Надо отправить до конца дня, а то зачет не поставят, — сказал Доен и зачем-то взъерошил челку. Когда-то он слышал, что прикосновение к голове стимулирует мозговую активность.
— Десять минут подожду. Время пошло, — Тэен посмотрел на экран телефона, повернул его к Доену, чтобы тот заметил время, и пошел бродить вдоль полок.
Доен с благодарностью сложил ладони вместе и поклонился, перед тем как вытащить спрятанный ноутбук. Сосредоточиться на эссе больше получалось. Он заставил себя перечитывать текст, дергал за волосы, но глаза не брали строчки, и он не понимал ни слова из написанного. О чем вообще идет речь? Он удивился, что еще пару минут назад был погружен в работу и старательно подбирал слова поумнее, чтобы не разочаровывать преподавателя. Теперь же написанный им самим текст казался сущей бредятиной.
Тэен завис у аквариума с креветками. На этой неделе привезли новую партию, и их еще не успели раскупить. Видимо, они вызывали в Тэене большой интерес — он неотрывно следил за ними, посмеивался чему-то и издавал странные звуки, которые люди обычно издают при виде милых кошечек или собачек. Доен следил за ним украдкой, стараясь не слишком выдавать себя.
Тэен работал в пункте обмена валют, спрятанном между вечно закрытым ремонтом компьютеров и парикмахерской, и Доен ни разу не видел его с нормальным цветом волос и нормальной одежде. Один бог знает, где он брал свои наряды, Доену он говорил, что подбирает вещи на барахолках, куда люди относят все, что им больше не нужно. Сегодня на нем была черная винтажная футболка, на которую он прицепил значки с революционными лозунгами, короткие шорты и высокие сапоги со шнуровкой. В тот момент, когда Доен сделал очередную попытку вернуться к эссе, Тэен оторвался от креветок и переключился на аквариум с улитками, перед которым он сел на корточки. Края шорт задрались еще выше, обнажив костлявые узкие бедра, и Доен окончательно потерял мысль.
— Слушай, я подумал, что закончу потом. Надо еще раз все перепроверить перед отправкой учителю, а то вдруг я что-нибудь пропустил, — сказал он после того, как прочистил горло. — А когда ты опять успел покрасить волосы?
Тэен, услышав голос Доена, тут же выпрямился и подошел к нему. Под ярким светом лампы, висевшей над кассой, его розовые волосы заблестели, стало видно, что по бокам они схвачены резинками в два маленьких хвостика, напоминавшими рога. Он всегда красил волосы в необычные цвета, бросая вызов серости и обыденности жизни. Когда они виделись в прошлый раз, а это было не больше недели назад, волосы у него были ярко-зелеными.
— Рад, что ты заметил! Мне идет? — спросил он, подняв брови, и его лицо приняло по-детски наивное выражение, от которого у Доена внутри все перехватило от нахлынувшей нежности.
— Очень. Получилось красиво, — ответил Доен и отвел глаза, вдруг смутившись.
Тэен остался доволен его ответом. Он передвинул каталоги декоративных рыб, лежавшие на столе, и уселся на освободившееся место, закинул ногу на ногу и начал болтать ступней. Так делать нельзя, но Доен ничего ему не сказал — просто не смог. Острое колено с четко проступавшим сквозь кожу суставом оказалось прямо перед его лицом. Так близко, что он разглядел тонкие бесцветные волоски, покрывавшие кожу.
— Я теперь понял, почему ты мне так мало пишешь в последнее время. Завал в универе, да? — участливо спросил Тэен.
Доен поджал губы. Все окружающие считали его жутким занудой — ботаником, зацикленным только на учебе. Материальные проблемы в семье начались еще до его поступления в университет, но родители какое-то время могли платить за его обучение. И все же Доен старался не быть обузой для них и подрабатывал после занятий. На втором курсе все резко стало хуже — заболел отец, Гонмен женился, маму сократили на работе. Доену пришлось перейти на полный рабочий день в магазин золотых рыбок, и это было неплохо, потому что он открывался тогда, когда заканчивались занятия в университете, и работал до поздней ночи, но из-за работы он почти не успевал выполнять задания преподавателей и готовиться к экзаменам. Он наверстывал упущенное в выходные, но и они выпадали редко, потому что зарплаты продавца рыбок никогда не хватало, и приходилось делать что-то еще. Он брался за любую работу — выгуливал собак, раздавал листовки на улице, решал контрольные студентам-первокурсникам, разносил напитки во время банкетов. Из-за постоянной занятости у него не было друзей — школьные товарищи перестали им интересоваться, когда у них появились более интересные знакомства, а однокурсники перестали звать его повеселиться вместе, потому что он постоянно им отказывал. Девушки у него тоже не было — студентки из его университета иногда пытались с ним флиртовать, но быстро теряли интерес, как только узнавали, насколько он бедный. Будучи на третьем курсе, он ни разу ни с кем полноценно не встречался. В таком сумасшедшем темпе жизни Доен жил уже несколько лет и, если быть честным, не тяготился своим одиночеством, ведь у него просто не оставалось времени на размышления, но отчетливое чувство, что он тратит свою молодость неправильно, иногда не давало ему уснуть по ночам.
Он не помнил, как завязалась их дружба с Тэеном, но помнил, что это произошло естественным образом. Однажды он просто зашел в его магазин и сказал, что умерла его любимая собака, и ему нужен хоть кто-то, о ком он мог бы заботиться, чтобы заглушить боль потери, и декоративные рыбки — лучший вариант из тех, что он смог придумать. Он заявил, что завести рыбок предначертано ему судьбой, ведь неспроста он работает рядом с самым известным магазином золотых рыбок в городе. Тогда Тэен не понравился Доену — он показался ему чудаковатым, взбалмошным и несерьезным. Это чувство неприязни усилилось после того, как Доен узнал, что Тэен старше его на год, и что он еле закончил школу и не собирался больше учиться. У него не было никаких планов на жизнь — он был всем доволен, его устраивала работа в обменнике, который не закрывали каким-то чудом, потому что работал Тэен так себе и постоянно уходил на «технические перерывы», во время которых долго и со вкусом курил. У него напрочь отсутствовали амбиции, судя по всему, деньги не особенно его интересовали. Доена раздражала его праздность, легкое отношение к жизни и дурацкие шутки, которые он не понимал. Но в какой-то момент он обнаружил, что у Тэена есть его номер, и они общаются каждый день. К рыбкам, которых Тэен приобрел в день их знакомства, он постепенно что-то докупал: водоросли, декор, корм или новых рыб, поэтому в магазине Доена он был частым гостем. Удивительно, но у них всегда находились темы, которые хотелось обсудить.
Тэен не знал о его проблемах с деньгами — Доен до слез стыдился своей бедности и ничего не рассказывал. Ему казалось, что его положение написано у него на лице. Люди замечали его поношенные вещи, потертую обувь, устаревший телефон с трещинами на экране, потрескавшиеся губы, красные от недосыпа глаза. Тэен не замечал ничего. Ему было безразлично, богат Доен или стеснен до крайности — вопрос достатка просто не входил в круг его интересов. И все же Доен боялся говорить ему о настоящей причине своих бесчисленных подработок, объясняя это тем, что хочет купить машину. Тэен понимающе кивал (или делал вид, что понимает). Автомобили интересовали его не больше, чем деньги — водительских прав он не имел и получать не собирался. Его увлекали странные и неочевидные вещи. Однажды он загорелся идеей создать коллекцию вязанных вещей, скупил магазин рукоделия и принялся за дело. Он не успокоился, пока не связал несколько нелепых шапок, длинный шарф и пару уродливых перчаток. Один из его шедевров, балаклава с кроличьими ушами, достался Доену. Тэен был страшно горд плодами своих трудов, и Доен не решился отказаться от столь ценного дара. Тэен приглашал Доена на фестивали кино, в концептуальные бары и творческие пространства, но Доен отказывался, боясь, что Тэен увидит его убожество и отвергнет, как отвергло все его окружение. Тэен принимал любые отговорки и не задавал вопросов, за что Доен был до глубины души ему благодарен.
Единственный раз Тэену удалось вытащить Доена в город. Они сходили на какую-то безумную выставку современного художника, а потом пошли в зал ретро-игровых автоматов, где Тэен рубился во все подряд и веселился, как ребенок, а Доен просто стоял рядом и смотрел, потому что каждая игра стоила денег, а он не мог просто так ими разбрасываться. Тогда Доен отчетливо ощутил свое одиночество. Он понял, что никогда не сможет быть таким же счастливым, потому что не умеет испытывать радость от простых вещей. Когда-нибудь Тэен поймет это, разочаруется в нем и исчезнет из его жизни, как исчезли все, с кем Доен дружил в прошлом. Он больше не мог отрицать, что Тэен ему нравится, причем так, что это становится трудно скрывать. Доену постоянно хотелось к нему прикасаться, хотя он не очень-то любил, когда его трогали. Хотелось еще многих вещей, но Доен запрещал себе об этом даже думать.
Он должен прекратить все, чтобы потом не было больно. Но надо постараться закончить эти отношения, не обидев Тэена. Свести общение на минимум, чтобы он сам решил, что зануда и заучка Доен — лишний в его жизни.
— Да. Ужасный завал, — сказал Доен, ненавидя себя за трусость. Он хотел бы признаться, что сто раз на дню порывался ему написать или зайти к нему на работу перед сменой, но останавливал себя.
— Блин, — Тэен вздохнул и почесал макушку, снова обращая внимание на свои розовые хвостики. — Может, возьмешь академ? Ты уже серый весь, на мертвяка похож. Так и откинуться можно…
— Я не могу взять академ, хен. Мне и так делают поблажки, закрывают глаза на пропуски. Но только из-за того, что я хороший студент и все сдаю вовремя, — Доен подобрался на стуле и выпрямился.
— Ой, смотрите, гений инженерной мысли, — закатил глаза Тэен. — Давай поднимай задницу, я за делом пришел. Тебе еще сочинение писать.
Доен скривился, показывая, насколько ему лень вставать и идти к аквариумам. Тэен тут же начал рассказывать историю, как на днях прооперировал рыбу и избавил ее от паразитов в плавниках. При этом он изображал страдания питомицы и бурно жестикулировал. В каком бы мрачном настроении не прибывал Доен, кривляния Тэена развеселили его, и он не заметил, как начал улыбаться. Выловив сачком несколько рыб, он положил их в пакет с водой и вручил их рыбьему хирургу.
— Спасибо за покупку! Приходите еще, — впервые с искренней радостью сказал Доен, когда Тэен расплатился парой смятых банкнот, которые выудил из маленькой нелепой сумочки, словно купленной в детском отделе для девочек.
Перед тем как попрощаться, Тэен открыл рот, собираясь что-то сказать, но передумал, бросил свое обычное «пока» и вышел из магазина. Его высокие сапоги, дурацкие розовые хвостики и глупые значки на футболке причудливо гармонировали на фоне ночной пустынной улицы.
Ужаснувшись времени — была уже половина двенадцатого — Доен быстро вывел ноутбук из спящего режима и стал спешно дописывать эссе. Он уже не думал, насколько умно звучат его слова — главное успеть закончить и отправить задание профессору до назначенного срока. Мысли были лихорадочными и сумбурными. Наконец, Доен закрыл документ и перешел на сайт университета, чтобы прикрепить выполненное задание. Он не поднял головы, когда колокольчик на входе звякнул, и не отвлекся, чтобы сказать посетителю, что магазин закрывается. Ответственность перед преподавателем пересилила страх потерять работу.
Он занес палец над кнопкой тачпада, чтобы нажать «сохранить», когда неожиданная сила вдруг вытащила его из-за прилавка и повалила на пол.
— Не рыпайся, а то убью на хер!
Сначала Доен его услышал, и только потом увидел. Выбравшись из-под свалившихся со стола каталогов, он повернулся в сторону шума. Перед ним стоял неизвестный в черной куртке с поднятым капюшоном и угрожал ножом. Доен метнулся к прилавку, под которым была установлена тревожная кнопка, но не успел, потому что мужик схватил его и ударил коленом под дых.
— Я же сказал, не рыпайся!!! — сипло заорал он, и Доен беззвучно застонал, потому что удар выбил из него весь воздух.
— Забирайте все, — прохрипел Доен. — Забирайте, только меня не трогайте.
Это было первое, что пришло ему в голову. Начальник не объяснял, как вести себя в таких случаях. В теории Доен должен вызвать охрану, а там приедут специально обученные парни и остановят вора. В теории на него не должны были напасть. Кому нужен старый-престарый магазин золотых рыбок на окраине Сеула? Тем более, когда рядом куча ломбардов и пунктов выдачи микрозаймов, которые можно обчистить. Чем руководствовался этот грабитель, было тем еще вопросом. Но на практике Доен не знал, что делать, и как выйти из этой передряги живым.
— Пошел ты! — просипел грабитель и приставил нож к животу Доена. — Быстро открывай кассу и давай сюда все, что есть! И поживее! Будешь вихлять — на лоскуты порежу!
Повторных объяснений запрос не требовал. Доен вернулся к кассе и начал пробивать операцию, чтобы кассовый аппарат открыл отсек с наличными. Руки тряслись так, что пальцы не попадали по клавишам — дважды приходилось начинать заново. Грабитель, который то и дело подгонял Доена страшными ругательствами и тряс ножом недалеко от его лица, ничуть не помогал. Стиснув зубы и не дыша, Доен попробовал открыть кассу в третий раз, и к его облечению, аппарат подчинился.
— Поторапливайся! — взвыл грабитель.
Звук был таким резким, что Доен посмотрел в его сторону, и встретился с ним взглядом. У преступника были абсолютно невменяемые, мутные глаза с расширенными зрачками. Вероятно, он находился под действием наркотиков. Это многое объясняло. Доен сложил перед ним все, что было в кассе и, как мог, отодвинулся к стене, желая оказаться как можно дальше от лезвия.
— Что так мало? — прорычал грабитель, вне себя от ярости. — Обмануть меня вздумал?
— Больше нет. Можете сами проверить, — ответил Доен и удивился спокойствию своего голоса. Он никогда не испытывал такого ужаса, как в данную минуту, но его голос был ровным и уверенным.
Но грабитель не поверил ему. Сложив наличку в грязную спортивную сумку, он грубо отпихнул Доена и пошел проверять. Не обнаружив в кассе ничего, кроме нескольких монет, он принялся рыться под прилавком. Разворошив коробки, он нашел спрятанный Доеном ноутбук и небрежно затолкал его в сумку вместе с проводами.
Доен отвернулся, не выдержав этой картины. Он так и не успел отправить свое эссе.
— Че смотришь, уебок? А может, у тебя деньги есть? — не унимался грабитель.
Все остальное произошло слишком быстро. Доен окаменел, когда мужик начал дергать его из стороны в сторону, обшаривая карманы и вытряхивая одежду. Он не чувствовал ничего, как не чувствует кукла, которую грубо швыряют дети во время игры. Но потом что-то пошло не так. То ли грабителю показалось, что Доен сделал попытку дотянуться до кнопки вызова охраны или достать что-то из кармана, который он еще не проверил.
То ли в его воспаленном сознании что-то перемкнуло. А может всему виной прозвучавший где-то далеко сигнал сирены.
Доен ничего не успел сказать, прежде чем грабитель без единого звука воткнул нож ему в бок, вытащил, а потом воткнул снова. Он проделал это еще шесть или семь раз, а потом отпустил, и Доен упал, потому что у него подкосились ноги. От живота по телу распространилась дикая боль, такая, что он не мог пошевелиться, не издав перед этим беспомощный, животный крик.
Это был кошмар наяву. Доену казалось, что ему снится сон, от которого он не может проснуться. Он попытался подтянуться на руках, чтобы достать стационарный телефон, потому его старый и еле работающий мобильник грабитель тоже унес с собой, но не смог — каждое движение доставляло невыносимую боль. Тогда Доен коснулся бока кончиками пальцев и тут же отдернул. Все вокруг эпицентра боли было мокрым от крови. Она выливалась прямо на серую плитку пола, который Доен только пару часов назад надраил до зеркального блеска. Он представил, какой большой должна быть страшная лужа, если он чувствовал, как она докатилась до его подбородка. Кровь была горячей и резко пахла железом.
Наверное, он ненадолго потерял сознание, потому что не понял, в какой момент перед плывущим взглядом оказались черные сапоги со шнуровкой. Рядом упал пакет, из которого вывалились три золотые рыбки. Когда он лопнул, брызги воды долетели до лица Доена, и он поморщился.
— Зачем ты вернулся? — глупо спросил Доен, переждав волну боли, когда Тэен повернул его на здоровый бок и зажал рану свернутой в клубок рубашкой, которую нашел на полу.
Лицо Тэена виделось ему нечетким, но, кажется, оно было очень, очень бледным. На нем не было улыбки. Но оно не было испуганным.
— Не разговаривай. Ты умираешь, — тихо сказал Тэен и резко втянул воздух сквозь зубы. — Знаешь, я ненавижу кровь.
«Ну так не смотри», — хотел сказать Доен, но губы не слушались. Он дышал очень часто, мелкими, неглубокими вдохами и резкими выдохами. Сердце заходилось в груди, пытаясь насытить организм кровью, которой с каждой секундой становилось все меньше. Доена трясло, как в лихорадке, тело наполнилось тяжестью. Он не был уверен, что сможет пошевелить хотя бы пальцем. Где-то в десяти сантиметрах от его головы беспомощно трепыхались золотые рыбки. Никто не мог их спасти.
Тэен не отворачивался. Он нежно держал в свободной руке запястье Доена и гладил пальцем его ладонь. Казалось, Доен просто прилег отдохнуть, а Тэен решил к нему присоединиться.
— Я найду того, кто это сделал, — Доен почти уже не видел лица Тэена, он видел только очертания розовых волос, обрамляющих его голову, но его голос обещал, что тому человеку не поздоровится. — Он пожалеет, что родился на свет, — добавил он решительно.
«Жаль, что тебе пришлось увидеть это», — подумал Доен и медленно моргнул — становилось тяжело держать глаза открытыми. Жаль, что все закончилось именно так.
Последние силы Доен потратил на то, чтобы слабо улыбнуться. Окончательно пропало зрение, исчезли все звуки. Наступила тишина и небытие.
Однако продлилось это недолго.
Непривычно видеть себя со стороны. Видеть себя мертвенно бледным, неподвижно лежащим в луже крови — дико, странно и неприятно. Неужели все души вынуждены подвергаться такому шоку, прежде чем уйти в мир иной? Доен закричал и в ужасе отпрянул от своего тела. Рядом все еще сидел Тэен, склонившись над трупом. Доен закричал еще громче, когда он обернулся, среагировав на его возгласы.
Он не считал себя особенно религиозным человеком, хотя в самые тяжелые моменты ходил в церковь, а перед важными экзаменами обязательно молился. Родители воспитывали их с Гонменом в почитании к вере. Но в загробную жизнь Доен не верил и поэтому очень удивился, когда после остановки сердца его сознание не отключилось как экран компьютера, который выдернули из сети, а продолжило существовать отдельно от тела.
Что шокировало еще больше — его призрак видел Тэен. Он смотрел на него прямо, открыто и очень печально. Но выглядел он немного иначе. Доен даже не сразу понял, что не так — просто он никогда не видел Тэена таким расстроенным. Он почти всегда пребывал в хорошем настроении, улыбался и дурачился. Но теперь Тэен выглядел бесконечно несчастным. Он продолжал прижимать руки Доена к себе, будто не мог смириться, что тот перестал дышать. Руки и колени у него были выпачканы в крови.
Затем Доен пригляделся. В розовых волосах Тэена, там, где еще пять минут назад торчали маленькие хвостики, росли два коротких острых рога. Они выглядели слишком реалистично, чтобы быть ненастоящими. Его большие, широко раскрытые глаза, которые Доен помнил карими, теперь светились светло-голубым огнем, и он был уверен на сто процентов, что это не линзы.
— Тэена, — осторожно позвал Доен, — что ты такое?
Тэен издал тихий всхлип, его губы задрожали, и он спешно возвел глаза к потолку, не позволив слезам пролиться. Добрые полминуты он не двигался и ничего не говорил, а Доен боялся прервать молчание. Успокоившись, Тэен бережно уложил руки Доена на груди, подумал немного, и закрыл ему глаза. Дух Доена, наблюдавший за этим со стороны, разрывался между желанием обнять Тэена, и порывом убежать как можно дальше. Но он не был уверен, что сможет дотронуться до него в своем нынешнем состоянии, и есть ли смысл убегать, если самое плохое уже случилось.
— Ты когда-нибудь слышал сказки про токкэби? — спросил Тэен и улыбнулся, обнажив нечеловеческие длинные клыки. Его лицо приобрело привычное ехидное выражение, хотя тень печали еще таилась в уголках его неестественно голубых глаз. Его ничуть не смущало то, как Доен пялился на его рога. — Теперь ты знаешь, как я выгляжу на самом деле, человек.
Конечно, Доен слышал эти истории — несмотря на развитие науки и технологий люди продолжали следовать приметам и принимать суеверия за правду. Ребенком он боялся встретиться с гоблином, попасть в капкан его мерзких проделок и навлечь на себя беду. Легенды о синих блуждающих огнях, сбивавших путников с дороги, передавались из уст в уста. Одни говорили, что токкэби не злые, а если вести себя хорошо и задобрить нечисть смелым поступком, они одарят тебя богатством. Другие утверждали, что магия токкэби может свести человека с ума. Повзрослев, он забыл эти глупые рассказы, как страшилки, которыми пугают непослушных детей.
Выходило, что те истории вовсе не были выдумкой.
— Но почему я не замечал этого раньше? — сказал Доен и сделал шаг назад. Ему снова стало не по себе от вида собственного трупа на полу, от количества крови, от звериной улыбки Тэена на его человеческом лице.
— Потому что мы, духи, умеем создавать иллюзии и обманывать смертных. Жить вечно — та еще скука, поэтому иногда мы развлекаемся, поселяясь в мире людей. Но теперь ты мертв, и волшебство больше не действует.
Он поднялся, и Доен попятился, испугавшись, что Тэен пойдет к нему. Но он заметил его тревогу, остановился и поднял руки в примеряющем жесте.
— Тебе не стоит меня бояться. Я не собираюсь пожирать твою душу или превращать тебя в демона, как про меня рассказывают, — его улыбка погасла, и грусть снова омрачила его лицо. — Неужели я настолько страшный? Я так и знал, что вызову у тебя отвращение, как только ты увидишь меня в истинном обличии.
Он отвернулся и вдруг снял с себя футболку. Его тело покрывали многочисленные татуировки. Доен сперва растерялся, не зная, что ему делать — рассматривать рисунки или же закрыть лицо ладонями, чтобы не видеть торс Тэена, который он впервые видел обнаженным. До этого Доен видел только татуировки на его руках, и он даже не подозревал, что их настолько много.
Тэен, тем временем, обмотал голову футболкой на манер тюрбана. Нагота ни капельки его не беспокоила, а вот рога он зачем-то решил поскорее спрятать.
— Нет, подожди. Я просто очень удивился, — сказал Доен, внутренне удивляясь своей способности испытывать сильные эмоции. Возможно, это было чем-то остаточным, как фантомная боль. — Ты вообще понимаешь, что со мной произошло? Я не просто умер. Меня убили! — Доен дико засмеялся, схватившись за голову. — Я жил, работал, строил планы, как вдруг кто-то ворвался в магазин и забрал у меня все шансы на нормальное будущее! Видит Бог, я не делал ничего плохого, я трудился ради лучшего существования и жил надеждой, что когда-нибудь все изменится, но все мои ожидания, мечты и желания рассыпались в прах! Ты хоть представляешь себе, каково это?
С Доеном случилась настоящая истерика. Страшное осознание вдруг со всей тяжестью навалилось на него, и он не выдержал. Он слишком ярко помнил ту боль, которую перенес, пока умирал. Но теперь ему предстояло принять необратимость смерти, а это совсем оглушало и выбивало из колеи. Тэен сделал вдох, собираясь ответить, но Доен перебил его.
— Ни черта ты не представляешь, — жестко продолжил он, не заботясь о том, как обидно звучат его слова. — Твоя жизнь бесконечна, а моя оборвалась на самом начале.
Он почувствовал, как глаза застилают горячие, злые слезы. Перед смертью жизнь не пронеслась перед ним, как это описывают в фильмах и книгах. Он не успел пожалеть, что так и не смог закончить университет, найти хорошую работу и обрести любовь. Но теперь он в полной мере ощутил разочарование. Он прожил так мало и ничего не успел. Как нелепо — погибнуть от руки пьяного наркомана, который набрел на него по чистой случайности! Если бы он закончил эссе пораньше и вовремя закрыл магазин, ничего бы не случилось. Доен закрыл лицо руками и заплакал от обиды и бессилия.
— Какой я идиот, — сокрушался Тэен, стоя где-то совсем рядом. — Прости меня. Я столько лет существую в этом мире, что ценность жизни уже потеряла для меня значение…
— Ради бога, оденься, ты меня смущаешь, — взмолился Доен, не переставая плакать. Его руки и лицо блестели от слез, но он совсем не чувствовал влаги. — Такие мы, люди, слабые. Какой бы никчемной не была наша жизнь, а терять ее все равно жалко!
Тэен послушно размотал футболку и надел ее как надо. Его кожа покрылась мурашками — по ночам в магазине становилось холодно. Доен холода не замечал.
— Ты очень красивый. Правда. Я хотел тебе сказать это еще при жизни, но боялся показаться странным, но раз уж я все равно мертв, стыдиться больше нечего, — выпалил он, немного успокоившись. Слезы все еще текли, но всхлипывания уже перестали сводить горло. — Мне плевать, что ты токкэби. И твои рога мне нравятся.
Доен не решался посмотреть Тэену в глаза, но боковым зрением видел, как он растерянно трет правый рог. Он явно оказался не готов, что Доена потянет на откровения в такой кризисный момент.
— Я понял, что тебе сейчас немного не до этого, — отозвался Тэен охрипшим голосом.
— Может расскажешь, что будет дальше? Когда я увижу свет в конце тоннеля? Или я так и останусь неупокоенной душой? — спросил Доен, когда окончательно взял себя в руки.
Вместо ответа звякнул колокольчик у входа. По глазам ударил ослепительный свет, как будто кто-то вставил в дверной проем гигантский фонарь. Доен поставил ладонь козырьком, пытаясь рассмотреть источник света, но все превратилось в сплошное белое пятно. Затем в дверях возник темный силуэт.
— Ну вот, наш ангел смерти уже спустился, — сказал Тэен и тихо выругался.
Глаза привыкли к яркому свету, и Доен наконец-то разглядел незнакомца. Он был одет во все черное — черный костюм, черный плащ, черная широкополая шляпа, даже запонки на рукавах черные. Он казался совсем молодым, на вид Доен не дал бы ему больше двадцати пяти. А еще он был обескураживающе красив. Доен никогда раньше не видел настолько идеального лица, разве что в рекламе косметических средств. Единственное, что слегка сбивало с толку и заставляло сомневаться в реальности происходящего, это болезненная бледность его кожи. Теперь Доену было с чем сравнить, и он понимал, что парень перед ним не похож на оживший труп. Но и человеком незнакомец в черном не был.
Незваный гость вел себя так, будто ему некуда торопиться. Медленно прошел внутрь, осмотрел витрины, заглянул в громадный аквариум с золотыми рыбками, в котором мог бы поместиться человек. Заметив труп, он ничуть не изменился в лице, на нем не отразилось ни одной эмоции. Кровь на полу потемнела и уже успела подсохнуть. Человек в черном остановился у самого ее края, снял шляпу и несколько секунд смотрел на тело. Затем он достал из кармана записную книжку, открыл ее на заложенной странице.
— Господин Ким? Ким Доен-ши? — уточнил он.
— Верно, — ответил Доен, молча наблюдавший за странным незнакомцем. — А ты еще кто такой?
— Я пришел за тобой. К сожалению, отмерянный тебе срок вышел сегодня. Я пришел тебя проводить. Прошу, следуй за мной, — он убрал записную книжку и протянул Доену раскрытую ладонь.
Он говорил так, словно произносил эти слова тысячу раз. Вежливо, спокойно и открыто. Его прямой внимательный взгляд, привлекательное лицо и хорошие манеры вызывали доверие и располагали к себе. И все же Доен не спешил протягивать ему руку в ответ. Он был в перчатках.
— Куда мы пойдем? — спросил Доен, но тут же пожалел, что задал этот вопрос. Он догадывался, куда ведет эта дорога, но не решался сделать первый шаг. Пойти за ним означало, что здесь, в мире живых, для него все кончено наверняка.
— Ты должен узнать это сам, — ответил черный человек. Он твердо держал руку протянутой, и даже если бы он простоял так несколько часов, она бы не дрожала.
Доен вгляделся в его лицо. Оно было непроницаемым — невозможно догадаться, о чем он думает, что чувствует. Губы застыли в вежливой улыбке, в глазах ничего, кроме готовности помочь. Доен почти поверил, что ничего плохого не случится, если он примет его приглашение. Наверное, он обладал волшебным даром убеждения, если за пару реплик мог добиться, чтобы человек беспрекословно отправился за ним хоть на край света.
Доен сделал движение в сторону незнакомца, но между ними неожиданно оказался Тэен. Поднятая рука Доена прошла сквозь него, как сквозь воду, и он тут же отдернул ее, не успев дотянуться до черной перчатки.
— Стой! — резко заговорил Тэен, молчавший все это время. — Джэхен, прошу тебя, не забирай его. Он нужен мне живым!
Человек, которого он назвал Джэхеном, только слегка приподнял бровь. Он опустил руку, но не отошел, хотя Тэен стоял вплотную к нему и держал его за лацканы плаща.
Выждав паузу, он перевел взгляд на труп внизу и кивнул Тэену:
— Твоих рук дело?
Тогда Тэен сделал то, чего Доен никак не ожидал. Он размахнулся и врезал Джэхену по голове.
— Ты что, сдурел? — возмущенно заорал он. — Ты прекрасно знаешь, что я терпеть не могу насилие! Я чуть в обморок не упал, когда увидел, что тут произошло!
Джэхен даже не моргнул, когда кулак Тэена встретился с его ухом. Он лишь слегка покачнулся и вернулся в прежнее положение. Шляпа выпала из его руки и приземлилась на лицо Доена (а точнее, его бездыханного тела). Потрогав ушибленное место, Джэхен бросил на Тэена долгий укоризненный взгляд.
— Не злись, хен. Я спросил на всякий случай, — он снова протянул руку Доену, но Тэен выставил перед ним свои окровавленные ладони. Тогда на непроницаемом лице Джэхена проскользнула тень удивления, но лишь на мгновение. — Отойди. Ты мешаешь мне выполнять мою работу.
— Я знаю, — кивнул Тэен, но не послушался его.
— Почему ты пытаешься меня остановить? Это бессмысленно, ты же знаешь.
— Говорю же, он мне нужен.
— Но он уже умер.
— Я что-нибудь придумаю. Надо, чтобы он задержался здесь еще на какое-то время. Хотя бы пары часов будет достаточно. Оттуда, куда ты хочешь его забрать, возврата уже не будет.
— Хен, ты что? — Джэхен положил свободную руку на плечо Тэена, наклонился и убавил голос до шепота. — Что с тобой случилось? Почему ты так цепляешься за этого человека?
Доен не вмешивался в их разговор и просто наблюдал. Тэен стоял спиной к нему, поэтому он не видел, как он отреагировал на вопрос Джэхена, но приглядевшись он понял, что кончики его ушей стали одного цвета с волосами. Тэен ничего не ответил, а Джэхен больше ничего не спросил. Похоже, он прочитал ответ на его лице.
Доену много чего хотелось узнать. Например, откуда они знают друг друга, и почему такой вежливый и чопорный Джэхен в разговоре с Тэеном перешел на неформальный стиль общения. И что, черт возьми, двигало Тэеном, если он так упорно старался уговорить мрачного жнеца повременить и не переправлять пока Доена на тот свет.
— Умоляю тебя, — сдавленным от отчаяния голосом сказал Тэен. — Позволь мне удержать его в этом мире.
Джэхен недовольно цокнул и отошел. Он снова достал записную книжку. Хотя его лицо сохраняло бесстрастное выражение, что-то в нем неуловимо изменилось. Глаза быстро скользили по строчкам, а губы вытянулись в прямую линию, из-за чего на щеках наметились ямочки. Доен подумал, что, несмотря на полное отсутствие эмоций и равнодушие к виду смерти, Джэхен, вероятно, мог испытывать сочувствие. По крайней мере, Доен надеялся на это.
— Мне сегодня нужно забрать еще пятерых, займусь пока ими. Так уж и быть, я выиграю время для тебя, но знай, если хоть один из списка не окажется в назначенном месте в срок — у меня будут проблемы, — все это Джэхен сказал быстро и четко, не позволив Тэену перебивать, хотя тот много раз пытался. Он подобрал шляпу с трупа, отряхнул ее и, как ни в чем не бывало, надел ее на голову. Его перчатки остались идеально чистыми, не возникало даже сомнений, что они не запачкаются, даже если он опустит руки прямиком в кровавые разводы на полу.
— Спасибо, — Тэен поклонился на сорок пять градусов. — Я тебя не подведу!
Перед тем как развернуться и уйти, Джэхен коснулся лба Доена двумя пальцами. Это случилось так неожиданно, что Доен не успел среагировать и уклониться.
Его дух не мог испытывать телесных ощущений, но все еще существо от макушки до пяток окатило могильным холодом. Чувство было таким сильным и реальным, что Доен потерял равновесие и упал на колени. В нос ударил запах свежей земли.
Джэхен всего лишь тронул его кончиками пальцев. А если бы он поверил в его благородные намерения и все-таки взял его за руку? Представлять это даже не хотелось.
— Почему ты смог до меня дотронуться? — удивился Доен.
Джэхен мягко улыбнулся. Стало понятно, что он не собирается ничего объяснять. Доен догадался, что таким образом он вынес предупреждение. Он вовсе не был таким добрым, каким казался.
— Еще увидимся, Доен-ши, — сказал Джэхен, вежливо склонив голову.
Он вышел из магазина так же эффектно и неторопливо, как пришел. Тэен смотрел ему вслед, нахмурившись, сжав пальцы в кулаки. Доен обнял себя за плечи, пытаясь согреться и согнать сковывающий холод. Не зная зачем, он подошел к своему телу. Оно напоминало восковой манекен с искаженном страданием лицом. До чего же жуткая картина.
Доен вглядывался бы в себя еще очень долго, но Тэен накрыл его рубашкой, которой совсем недавно пытался остановить хлещущую из ран кровь.
— Не смотри, не надо, — попросил он.
Кажется, он хотел еще обнять Доена за плечи, но не смог. Доен ничего не почувствовал, когда его руки прошли сквозь него. Ни тепла, ни запаха его кожи, ни колебания воздуха. Одна пустота.
Снова звякнул колокольчик на входе. Доен оцепенел, решив, что Джэхен передумал и вернулся за ним, но магазин не озарил ослепительный свет, и из него не вышла темная фигура. Ночной гость забежал внутрь, будто торопился на пожар, но увидев Тэена и весь беспорядок вокруг притормозил и встал, как вкопанный.
— Вот э ф… — пробормотал он, наткнувшись на накрытый рубашкой труп.
Доен с трудом узнал в посетителе хозяина парикмахерской напротив. Он выглядел так, будто вылез прямиком из постели — нарядный костюм он сменил на пижаму, стилизованную под ханбок, а тщательно приглаженные волосы растрепались. Кроме этого, было еще нечто странное в его облике. Когда мужчина приблизился, Доен увидел, что на макушке у него торчали два темно-рыжих лисьих уха, а за спиной болтался пушистый хвост.
Почувствовав его взгляд, мужчина поднял на него глаза и вскрикнул. Доен вскрикнул тоже, и они одновременно шарахнулись друг от друга. Хозяин парикмахерской широко раскрыл глаза, и при этом его уши плотно прижались к голове, а хвост распушился. Он не сводил взгляда с Доена, который такими же огромными глазами смотрел на него. Так продолжалось довольно долго, пока в их игру в гляделки не вмешался Тэен.
— Джонни, что ты здесь делаешь в такой час? — устало сказал он.
— Сигналка сработала, я решил проверить, в чем дело, — принялся объяснять мужчина. — Кто-то пытался залезть в салон, разбили стекло, но замок уцелел. В твоем обменнике тоже побывали —изуродовали решетку на окне, да и только. Я увидел, что свет в магазине еще горит, ну и решил заглянуть, мало ли что… Ради всего святого, объясни, что тут у вас случилось?
— Какой-то ублюдок обнес кассу. Он пришел не с пустыми руками, а взял с собой нож. Доену не повезло, — все это Тэен сказал, глядя в пол, будто рассказывал не Джонни, а трупу Доена. Сам Доен в это время рассматривал уши Джонни, которые постоянно двигались и будто бы жили своей жизнью.
— Ну, дела, — заохал Джонни и повернулся к Доену, его взгляд наполнился жалостью и состраданием. — В таком случае, нужно успеть попрощаться, пока Джэхен не пришел. Что ж, мне жаль, что ты умер таким молодым. Мы не были знакомы, но я уверен, что ты был хорошим человеком…
— Джэхен уже приходил, — прервал Тэен его пламенную речь.
Джонни приподнял брови, шерсть на его ушах и хвосте встала дыбом. Он положил локоть на плечо Тэена и приблизился к нему, так что Доену показалось, что он его сейчас поцелует. Он был на голову выше и в полтора раза шире, поэтому сопротивляться не было смысла. Но склонившись к Тэену, он тихо спросил у него:
— Тогда почему он все еще здесь?
— Когда это уже закончится? — простонал Доен, хватаясь за голову. Он уже осознал и принял нечеловеческое происхождение Тэена и немилосердную жуткость Джэхена, но узнать, что сосед, который каждую смену махал ему на прощание, оказался мифическим существом, претворявшимся человеком, было слишком шокирующим. Сколько времени он жил и работал, не зная, что боги и демоны существуют? Какие еще чудеса человеческие глаза были бессильны увидеть?
Джонни недоуменно воззрился на Доена, пытаясь понять, к чему относилось его восклицание. Он дернул ухом, заметил, как Доен на это отреагировал, и его лицо просветлело.
— А, ты про это? — он показал на себя. — Я кумихо. Ссори, что не сказал сразу. Сто лет не сталкивался с заблудшими душами, забыл, что вы нас видите.
Доен собирался спросить, как так вышло, что они с Тэеном знали друг друга и даже работали на одной улице. Джонни говорил с причудливым старомодным акцентом и все время вставлял в речь английские слова. Откуда они все взялись в этом городе? Как долго уже живут? Но холод прикосновения Джэхена еще не остыл в его памяти, и он чувствовал, что время поджимает. Он посмотрел на Тэена и проглотил все вопросы, когда увидел, каким взволнованным он выглядел.
—У меня к тебе просьба, — сказал он со смертельной серьезностью.
Сначала Джонни повернул в его сторону уши, и только потом повернулся сам.
— Я весь внимание.
— Джэхен вернется на рассвете. Если за это время я не найду способ вернуть Доена к жизни, все будет кончено. Мне нужно, чтобы его имя пропало из списка. Я не знаю никого, кроме Тэиль-хена, кто мог бы устроить подобное, — Тэен остановился, чтобы перевести дыхание. — Тут поможешь только ты.
Приветливая улыбочка Джонни растаяла.
— Почему ты так решил?
— Тэиль тебе благоволит. Если ты его попросишь, он скорее всего согласится нам помочь, — он положил ладони Джонни на грудь и сделал умоляющий взгляд. — Не отказывай мне сразу! Мне больше не к кому обратиться. Ты моя последняя надежда.
— У Тэиля действительно большое сердце, и его сострадание безгранично, но ты точно уверен, что этот парень достоин таких усилий? И потом, я всего лишь мелкий демон, а Тэиль наделен силой божества. С чего ты взял, что он послушается меня?
— Потому что он вытащил тебя из ада когда-то. Он не совершил бы такой поступок ради простого грешника. На такое способны только ради особенно дорогих людей, — Тэен произносил слова мягко, но настойчиво, не оставляя возможности возразить. — Для меня такой дорогой человек — Доен. У него чистая и ранимая душа, и он никому не причинил зла. Тэилю даже не за что будет его прощать. Как видишь, я не смог его защитить — тела людей слишком хрупкие.
Джонни прищурился и склонил голову на бок. Его уши насторожено развернулись в разные стороны и не шевелились, пока он размышлял. Было заметно, что слова Тэена о Тэиле вызвали у него эмоции, но он старался их скрыть. Вздохнув, он отошел в сторону и скрестил руки на груди.
— Допустим, я соглашусь и сведу его с Тэилем. Но мне-то с этого что? Какую выгоду я извлеку?
— Я слышал, что у тебя проблемы с парикмахерской, — Тэен улыбнулся краем губ, когда у Джонни прямо встали уши. — Это твое имущество могут арестовать за долги. Ну так вот. Я могу помочь.
— Дэмн, умеешь же ты уговаривать! — неохотно ответил Джонни. — Ну хорошо, я проведу твоего друга к Тэилю. Но на этом все, — он скосил глаза на Доена. — Повлиять на его решение или еще как-то посодействовать не смогу. Я и так чересчур злоупотреблял его добротой.
Тэен бросился обнимать Джонни, и сжал его так крепко, что у того затрещали кости. Доен поразился, откуда в его тщедушном теле взялось столько силы, потому что в какой-то момент ноги Джонни оторвались от земли и повисли в воздухе. Вернув его на место, Тэен ударил его по плечу, и Джонни закряхтел.
— Я всегда знал, что на тебя можно положиться, — сказал Тэен. — Как до него добраться?
— На машине, — просто ответил Джонни.
Он предложил их подвезти. Доен настаивал, чтобы Тэен остался в магазине и посторожил его тело, но тот наотрез отказался, объяснив, что боится оставаться наедине с трупом. Тогда они заперли магазин и вышли на парковку рядом с супермаркетом, где был припаркован синий «Порш» Джонни.
— И вот на это ты потратил деньги, которые должен был внести в уплату налогов? — заметил Тэен.
— Я слишком люблю роскошь, ничего не могу с собой поделать, — парировал Джонни.
— Поменьше общайся с Марком.
«Какой еще Марк?», — подумал Доен. Он вспомнил парня, обвешенного золотыми цепями, с которым однажды видел Джонни. Наверное, он тоже был каким-то демоном или богом, и, скорее всего, невероятно богатым. Еще он удивился, что даже существа из древних сказаний могут испытывать совершенно человеческие соблазны, и влезать в долги, чтобы купить дорогую тачку. Выходит, никакая магия не спасает от неразумных трат.
Когда Джонни завел машину, Доен на секунду испугался, что машина тронется и просто пройдет сквозь него, оставив его одного, и машинально схватился за Тэена, который сел на заднее сиденье рядом с ним. Чуда не произошло, и он схватил один лишь воздух. Заметив его движение, Тэен фыркнул.
— Я тоже хочу к тебе прикоснуться, но пока нельзя. Будь уверен, ты останешься на месте. Просто представь, что плывешь в подводной лодке, и она несет тебя сквозь тьму океана, — словно ребенка успокоил он Доена. Его голос слегка охрип, его наверняка мучила жажда. Он не замечал этого, занятый только одной мыслью. В его синих глазах горело упрямое желание довести дело до конца.
Доен закрыл глаза и максимально отстранился от реальности. В мистических фильмах призраки всегда незримо присутствовали рядом с живыми, следуя по их пятам. Они парили в воздухе или перемещались в пространстве, бестелесные и невесомые. У них всегда оставались незаконченные дела, которые не давали им упокоиться. Доен представил, что бы было, если бы Тэен оказался таким же человеком, как и он, и не увидел его после смерти. Он бы тогда не купился на уговоры Джэхена и стал тенью, чтобы сопровождать Тэена везде, куда бы он не пошел. Думать об этом оказалось легче, чем он ожидал, и вскоре он понял, что «Порш» везет их по ночному Сеулу, что Джонни сосредоточенно сжимает руль, а Тэен рядом всматривается в темноту и нервно кусает губы.
— Расскажите хоть, кто такой этот ваш Тэиль, — попросил Доен, заговорив впервые после ухода Джэхена. Все это время он безучастно смотрел, как Тэен сопротивляется злой судьбе, и чувствовал себя ребенком, который ничего не понимает и не может самостоятельно принимать решения.
Джонни хмыкнул. Его пышный хвост еле умещался в пространстве между креслом и коробкой передач, а кончики ушей задевали потолок. Судя по маршруту, он вез их в Хондэ, тусовочный район, где любили отрываться сокурсники Доена, и где сам он не был ни разу. От мысли, что он впервые побывает там, только умерев, становилось смешно.
— Мне запрещено произносить его настоящее имя, — сказал Тэен. — Тэиль наш старый друг, ему можно доверять. Он может показаться тебе странным, но к нему надо привыкнуть. Самое главное, что у него есть силы, которые он очень редко использует. Даже я до конца не знаю, на что он способен.
— Он поклялся избавить мир от страданий, — усмехнулся Джонни, выруливая на стоянку ночного клуба. — Надеюсь, у тебя хорошая карма, парень, — добавил он и заглушил мотор. — Выходим, дальше придется топать пешком.
По дороге Доен рассматривал молодежь, которая гуляла по Хондэ, стояла в очереди в бар, курила, смеялась и наслаждалась своей жизнью. Доен много раз обслуживал людей на праздниках, подрабатывал в барах, забирал блюда из ресторана, чтобы отвезти их заказчику, но никогда не оказывался по ту сторону. Он часто слышал, как ровесники делились друг с другом рассказами о том, как они повеселились на выходных. Они говорили, что после окончания университета наступит скучная жизнь с работой, семьей и кредитами, поэтому нужно успеть оторваться от души. Доен в такие моменты недоумевал, как можно тратить время и деньги на выпивку и развлечения, когда можно заняться чем-то более полезным. Наверное, в этом была своя прелесть, потому что все люди, которые отдыхали в этот час в заведениях, выпивали или уже вызывали такси, беспечно улыбались, будто у них не было никаких проблем.
Прежние мечты о дипломе инженера, хорошей работе и финансовой независимости вдруг показались Доену мелкими и бессмысленными. Он впустую растратил свою жизнь, так и не ощутив ее вкуса. Последние пять лет он не позволял себе расслабиться ни на один день, преследуя абстрактную цель — стать успешным. И чего он добился? Вкалывал как сумасшедший, пытаясь успеть все на свете, а потом внезапно погиб. Если бы он только знал, что смерть настигнет его так рано, он бы жил совсем по-другому.
— Почти пришли, — Доена вывел из размышлений голос Джонни. Они прошли в какую-то подворотню, где затаился небольшой клуб. — Постойте пока здесь, я сначала зайду поздороваться.
— «Лунный свет», — прочитал Доен на вывеске. Джонни исчез за дверью, махнув хвостом, и они с Тэеном остались одни на улице.
Стоял поздний октябрь. Тэен зябко вжимал голову в плечи и пританцовывал, пытаясь согреться. Из-под ворота футболки выглядывало тату с надписью «грубиян» на правом плече. Доен не к месту вспомнил, какой белой казалась его кожа на фоне россыпи разноцветных картинок.
— Доени, послушай меня, — начал Тэен, и по тому, как из его рта вылетали облачка пара, Доен понял, насколько холодно было на улице. — Внутрь меня не пустят, поэтому дальше тебе придется действовать самому. Я не знаю, как поведет себя Тэиль, потому что он ужасно непредсказуемый. Он очень любит поговорить, обязательно отвечай на все его вопросы. Будь честен — ложь он чувствует сразу, — он порывисто вздохнул, и часто заморгал, хотя глаза у него оставались сухими. — Я сделал все, что мог.
Доен кивнул, и не придумал ничего лучше, чем сказать:
— Все будет хорошо.
Он совсем не волновался. Им овладело какое-то странное спокойствие и уверенность в том, что все идет как надо. Тэиль представлялся ему неким высшим существом, которое будет судить его за поступки при жизни, он отчетливо понимал, что от его решения будет зависеть, сможет ли он видеться с Тэеном, или Джэхен заберет его на рассвете, и они расстанутся навсегда. Доен чувствовал, что должен сказать Тэену что-то значительное, какую-то фразу, которую он запомнит, даже если они больше увидятся. Но нужные слова не приходили на ум, а говорить банальности не хотелось.
— Давай как-нибудь сходим в бар. Я ни разу в жизни не напивался, — сказал Доен и тут же пожалел, потому что предложение прозвучало максимально неуместно. — Блин, будет неловко, если я не вернусь.
— Дурак, — Тэен намеревался ударить Доена, но понял бесполезность этого мероприятия и ударил стену. — Ты же сам только что сказал, что все будет хорошо.
Входная дверь со скрипом отворилась и из-за нее выглянул Джонни. Он молча бросил Тэену брелок с ключами, увидев, как он продрог, стоя на улице в слишком легкой одежде.
— Посиди пока в машине. Это не займет много времени, — сказал он и поманил Доена за собой.
— Выбери заведение, пока будешь ждать, — сказал Доен и прошел через дверь, которую перед ним любезно открыл Джонни.
Внутри клуб оказался больше, чем выглядел снаружи: пространство уходило далеко вперед, подсвеченное по периметру разноцветными лампами. Оглушительно били по ушам басы ритмичной музыки, а от разноцветной толпы на танцполе рябило в глазах.
Доен старался не отставать от Джонни, боясь потеряться в толпе, и все же успевал глазеть по сторонам. На девчонках было чересчур мало одежды, а парни без стеснения обнимали их и трогали в разных местах. Некоторые парочки целовались, стоя у стены. Пока они шли к барной стойке, через Доена пару раз кто-то прошел и не заметил этого. Вокруг было слишком много громких звуков, ярких людей и раскрепощенности. Доену стало неуютно и захотелось поскорее уйти.
— Здравствуйте, — поздоровался бармен, глядя на Доена. Он не удивился, что его видят и почтительно кивнул головой. Парень натер край бокала лимоном и подал его Джонни. Все его руки, от пальцев до локтей, покрывали татуировки. — Вас уже ждут. Пожалуйста, пройдите в вип-зал.
— Спасибо, — Джонни отпил немного от своего пойла, поморщился и сказал Доену, который рассматривал танцующих: — Фу, ну и гадость, как только они это пьют? Травят себя плохим алкоголем, табаком, жирной едой и непонятными лекарствами, портят себе сердце и печень. Грустно и невкусно. Не то, что раньше… Прошли времена, когда я мог вдоволь полакомиться внутренностями юных созданий. Пойдем, я тебя проведу.
Он не дал Доену осмыслить свои слова и ответить, а просто оставил на столе несколько купюр и встал с места. Бокал он взял с собой. В своей пижаме-ханбоке он смотрелся среди окружающей обстановки нелепо и абсурдно, но никому вокруг, казалось, не было дела. Доен удивился, как охрана на входе пропустила его в таком виде, но возможно он просто создал вокруг себя иллюзию, заставляющую людей отводить глаза. Доен помнил, какими заинтересованными взглядами Джонни провожали женщины и некоторые мужчины, посещавшие парикмахерскую, и то, что в такой развязной обстановке на него никто не обращает внимание, казалось подозрительным.
Вип-зал скрывался за диджейским пультом — в него вела серая незаметная дверь с табличкой «только для персонала». За ней оказался длинный коридор, освещенный неоновым светом. Ковролиновое покрытие пола гасило звуки шагов, было слышно только, как лед шелестит в напитке Джонни. Как и полагает секретному месту, спрятанному от посторонних глаз, здесь царила тишина и интимный полумрак.
Вместо кричащей электронной музыки здесь играл легкий джаз. Столиков было совсем немного, но их расставили на почтительном расстоянии друг от друга, так что посетители могли не опасаться, что их услышат. Взгляд Доена сразу привлек мужчина в белом пиджаке, сидевший за заставленном пустыми чашками из-под кофе. Между ними на салфетках громоздились кубики сахара, рассыпанные в большом количестве. Странным было, что даже придя в темное помещение, мужчина не снял солнцезащитные очки.
Когда Джонни целенаправленно пошел именно к его столику, Доен только убедился в своей догадке. Если не считать очков, выглядел Тэиль вполне обычно. Его не окружал ореол яркого света, голову не украшали рога или звериные уши, а на пальцах не росли острые когти. Да и внешность его казалась вполне заурядной: у него была опрятная, но все же не модельная прическа, а лицо не просилось на обложку глянцевого журнала. Он сидел чуть с краю, облокотившись левой рукой об стол, а в правой держа кофейную чашку. Когда Джонни сел рядом, Доен понял, что Тэиль гораздо ниже его ростом.
— Это Доен, я тебе про него рассказывал, — представил его Джонни.
— Здравствуйте, — Доен учтиво поклонился.
Тэиль кивнул в ответ, жестом пригласил его присесть. Стекла его очков были темными и непроницаемыми, и он не собирался их снимать. Это немного смущало и сбивало с толку, но Доен предположил, что, возможно, у Тэиля светобоязнь, и решил не зацикливаться на этом.
— Что ж, Доен-ши, рассказывай, что привело тебя ко мне, — заговорил Тэиль высоким и прохладным голосом. Доен не чувствовал его взгляд, хотя лицо его было обращено к нему. Создавалось ощущение, что он смотрит в пространство и улыбается чему-то своему.
Доен собрался с мыслями.
— Сегодня я умер на работе от руки незнакомца. После этого по мою душу пришел какой-то жуткий парень, но Тэен помешал ему меня забрать. Джонни оказался рядом случайно, если честно, до сегодняшнего дня мы даже не были знакомы. Тэен буквально взмолился, чтобы он устроил мне встречу с Вами. Мне сказали, что Вы можете сделать так, чтобы я пока не отправлялся на тот свет, — он выдохнул.
Тэиль слушал внимательно и не перебивал, но Доену все равно приходилось делать усилие, чтобы не сбиться. Не зная, что еще сказать, Доен поерзал на стуле и посмотрел на Джонни, безмолвно прося у него помощи. Тот ухмыльнулся, поняв намек, и покачал головой, дав понять, что не станет вмешиваться.
— Просто удивительно, как Джэхен не забрал тебя сразу, — он допил кофе и не глядя поставил чашку на стол, аккурат в то место, которое еще оставалось свободным. — Он редко идет на уступки. Всегда удивлялся, как Тэену удается заставлять мужчин исполнять любые его капризы. Наверное, он снова применил этот свой фирменный взгляд.
Доен прыснул. Он сразу понял, какой именно взгляд Тэиль имел в виду — когда Тэен чего-то хотел, он смотрел по-особенному, опустив голову и жалобно подняв брови. Его большие глаза в такие моменты казались особенно честными, милыми и красивыми. Тэен был ненамного ниже Доена, но он каким-то образом умудрялся глядеть так, словно между ними было как минимум пятнадцать сантиметров разницы в росте. Когда он делал такое лицо, перед ним просто невозможно было устоять.
— Вы хорошо его знаете, — заметил Доен.
— К сожалению, — отозвался Тэиль. — Так значит, он сказал, что я могу спасти тебя от смерти?
— Что-то типа того.
К ним подошел официант и поставил перед Тэилем очередную чашку кофе. Он наверняка был ароматным, потому что у Джонни затрепетали ноздри, а волоски на хвосте слегка поднялись. Но Доен по-прежнему не слышал запахов, и просто ждал, пока официант заберет часть пустых чашек и удалится, потому что говорить при нем Тэиль явно не собирался. Он не глядя зачерпнул со стола горсть кубиков сахара и бросил их в кофе. Доен поморщился, представив, насколько приторным он, должно быть, стал на вкус.
— Скажи, а хочешь ли ты сам продолжать жить? — после затянувшейся паузы спросил он. — Или это желание, внушенное тебе Тэеном?
Вопрос застал Доена врасплох. Он задумался. За время, которое прошло с момента его кончины, он уже успел оплакать свою короткую жизнь и смириться, что назад дороги нет. Когда Джэхен пригласил его с собой, он почти готов был согласиться, хотя и не знал точно, что его ждет — вечный покой в раю или бесконечные муки ада. А может, его ждало перерождение, и он бы начал жизнь заново. Никто так и не объяснил ему, на кого работал Джэхен и куда он собирался его проводить.
Хотел ли он возвращаться в свое бренное тело? Как и сказал Тэен, оно было слабым, уставало и болело. В последние годы жизнь стала совсем тяжелой, и он не знал, когда же ему наконец-то станет легче. Он не роптал и благодарил людей, которые были к нему добры: работодателей, которые платили ему за труд чуть больше, чем полагалось по договору, преподавателей, которые ценили его старания и шли на уступки. И все же иногда в голову закрадывалась мысль, что так будет длиться еще очень долго, и легче просто сдаться, бросить университет и сосредоточиться на работе. Временами ему начинало казаться, что в его учебе нет никакого смысла, что он зря тратит на нее свое время, ведь именно из-за нее он не мог даже съехать от родителей, потому что денег, остававшихся после оплаты семестра, не хватало даже на то, чтобы снять ванрум. Он бы сделал это уже после первого курса, если бы не мечтал перестать быть мальчиком на побегушках и найти работу, где нужно работать головой, а не руками. Единственной радостью в этой его трудной жизни была дружба с Тэеном, их ежедневная переписка обо всем подряд, встречи в магазине золотых рыбок пару раз в неделю, долгие телефонные разговоры до поздней ночи. Доену казалось, что они стали близки за это время, но на деле он не знал о нем почти ничего. Но он не держал обиду за то, что Тэен не раскрыл ему свой секрет, потому что и сам не рассказывал ему всей правды.
Еще он подумал о своей семье. Как они отреагируют на новость о том, что его больше нет? Наверняка будут в шоке. Отца, чье здоровье и так подорвано, это окончательно убьет. Мама с папой редко выражали своих чувства, но Доен знал, что они любят его и гордятся тем, какой он самостоятельный. Он был их надеждой, их наградой за огорчения, которые приносил им непутевый старший сын. Да и Гонмена его смерть вряд ли обрадует. Когда Доен поступил в университет, отношения между ними испортились — Гонмена бесило, что родители постоянно приводят ему в пример младшего брата и не понимают, что у него свой путь. Доен устал выслушивать его раздраженные речи, и в конечном итоге просто перестал пытаться с ним поладить. Но в глубине души он знал, что Гонмен к нему привязан и придет на помощь, если он окажется в беде.
И все же он верил, что его родные смогут преодолеть боль утраты и двигаться дальше. Люди способны вынести любое горе, каким бы невыносимым оно не казалось. Такова жизнь.
Вот только Тэен почему-то сопротивлялся и упорно не хотел отпускать Доена. Хотя, казалось бы, он прожил сотни лет, и человеческая жизнь была для него не более чем всполохом света, погасшего за мгновение. Доен вдруг вспомнил, что Тэен был рядом до его последнего вздоха. Он остался с ним даже несмотря на то, что боялся крови. Может быть, поэтому умирать было не так страшно. Но то, как Тэен умолял Джэхена дать ему время, как дрожал его голос, когда он упрашивал Джонни отвести его к Тэилю и то, с какой надеждой и страхом он смотрел, когда Доен оставил его за дверью клуба, ясно говорило о том, что он не согласился принять конечность его жизни.
— Тэен придал смысл моему существованию, это правда, — сказал Доен, внутренне удивляясь своей смелости. — Да, я прожил никчемную жизнь, но я не настолько жалок, чтобы возвращаться только ради него. Я много трудился и мало что испытал, но я обманывал себя, веря, что стараюсь ради собственного блага. На самом деле я старался быть хорошим для других. Хотел быть прилежным студентом, старательным сотрудником, заботливым сыном, хотел приносить пользу обществу. И совсем забыл подумать, кем хочу быть для себя. Я хотел бы вернуться, чтобы это исправить.
Тэиль взял чашку и начал медленно размешивать в ней сахар. Невозможно было понять, понравился ли ему ответ Доена или оставил равнодушным. В больших темных очках отражалась окружающая обстановка. Какое-то время Доен напряженно слушал стук ложки по керамическим стенкам и пытался поймать в выражении губ и бровей Тэиля хотя бы какой-то намек на одобрение. Но его лицо было по-прежнему расслабленным, а улыбка умиротворенной. Когда Тэиль отпил свой кошмарно сладкий кофе, чуть наклонив голову, Доен заметил, что его глаза за очками плотно закрыты.
«Он не видит», — догадался Доен. Скупые эмоции и скованные движения Тэиля вдруг стали объяснимыми.
— Енхо, — позвал Тэиль, и Джонни сразу же навострил уши.
— Мое старое имя, — объяснил он, заметив вопросительный взгляд Доена. После этого он повернулся к Тэилю и спросил приторно-сладким голосом. — Слушаю, милый?
— Скажи, этот молодой человек хорош собой?
— Да, вполне, — ответил Джонни-Енхо и смерил Доена оценивающим взглядом, так что тот даже поежился от ощущения, будто бы его ощупали с головы до ног. — Хотя и не совсем в моем вкусе.
Тэиль усмехнулся чему-то своему и поставил чашку на блюдечко, стоявшее на столе. Потом он сдвинул груды сахара и пустых чашек в сторону, расчищая поверхность, положил на освободившееся место салфетку и достал из внутреннего кармана пиджака ручку.
— К сожалению, у меня нет способности воскрешать мертвых, — сказал он. — Кто знает, может, это даже к лучшему, потому что в таком случае люди перестали бы умирать.
Доен почувствовал, что внутри у него что-то оборвалось. Неужели все усилия были напрасны? Не стоило Тэену рисковать ради него. Мертвое живым быть не может, нечего было надеяться, что чья-то волшебная сила сможет оживить его труп. Зря Тэен просил отсрочки у Джэхена и задолжал Джонни. Лучше бы Доен ушел сразу, а не мучил их обоих ложной надеждой.
— Понятно, — севшим голосом отозвался он.
Тэиль, тем временем, что-то чиркал ручкой на салфетке. Его закрытые глаза все также были обращены в темноту под веками, так что надпись выходила причудливой и совсем не читаемой. Джонни наблюдал за ним, поглядывая на Доена с жалостью и сочувствием.
— Мне хочется тебе помочь, Доен-ши, — продолжил Тэиль после того, как дал, казалось бы, окончательный ответ. — Сам я мало что могу сделать, но я знаю кое-кого, кто может вдохнуть жизнь в бездушный предмет. Она падка на красивых юношей, так что молись, чтобы ты ей понравился.
Закончив писать, Тэиль закрыл ручку и щелкнул пальцами. В ту же секунду Доена ослепила яркая вспышка.
— Подождите, что значит понравиться? Кому? Зачем? Что я должен делать? — быстро заговорил он, но никто не собирался отвечать на его вопросы.
Когда белое пятно перед глазами поблекло, Доен увидел, что за столиком появился кто-то четвертый.
— Господи, Джэхен, ты можешь появляться без этих своих спецэффектов? — возмутился Джонни. Он так же, как Доен, тер глаза и часто моргал. — Повезло, что смертные этого не видят.
— Здравствуй, Юно, — сказал Тэиль, и в этот раз Доен без объяснений понял, к кому он обращался.
— Рад тебя видеть, хен. Ты все еще держишь обет? — заметил Джэхен равнодушно.
Тэиль улыбнулся чуть шире, поправил очки, но оставил его вопрос без ответа. Он протянул ему салфетку с начерченными на ней каракулями. Джэхен осторожно, чтобы случайно не коснуться Тэиля руками в перчатках, подцепил бумажку за края и вчитался в надпись. Его глаза округлились.
— О, — коротко выдохнул он, но по этому звуку стало понятно, насколько он ошеломлен.
— Возвращайтесь туда, где вы оставили его тело, — тем же дружелюбным и добрым голосом велел Тэиль. — Плоть и душа должны воссоединиться. Юно, эту задачу возлагаю на тебя. Далее найдите самое безлюдное место на берегу реки Хан и сбросьте его в воду. Енхо, поможешь им с этим.
— Я…— заикнулся Джэхен, но Тэиль заставил его замолчать одним движением головы.
— Знаю, твой список, — спокойно продолжил он. — Если все получится, там станет на одно имя меньше. Не волнуйся. Вычеркнуть его оттуда ты еще успеешь. Поспешите. Меньше, чем через два часа рассветет.
Джэхен аккуратно сложил салфетку и убрал ее во внутренний карман пиджака, к записной книжке. Они с Джонни практически одновременно вышли из-за стола. Доен поспешил последовать за ними. Тэиль никуда не собирался, хотя его недопитый кофе давно остыл. Прежде чем уйти, Доен поклонился и торопливо поблагодарил его.
Вернувшись к машине, они не обнаружили внутри Тэена. Искать его долго не пришлось — он стоял неподалеку и курил, часто и неглубоко затягиваясь и выпуская клубы густого ароматного пара. Заметив Доена, он как школьник спрятал электронное устройство в карман и побежал им навстречу.
— Ну что? Как все прошло? — еще издалека закричал он.
— Давай ключи. По дороге расскажем, у Джэхена время поджимает, — серьезным и даже немного сердитым тоном заговорил Джонни. — Тэиль просто святой. Черт, я очень надеюсь, что в магазин еще не нагрянули копы.
Тэен покорно выудил из другого кармана брелок и отдал его Джонни. Он с надеждой заглянул Доену в лицо, пытаясь понять по его эмоциям, с каким результатом он вернулся от Тэиля. Доен все еще находился под впечатлением от слов о том, что с ним должны сделать. Ему совсем не нравилась перспектива вернуться в свое мертвое тело, чтобы потом быть сброшенным в холодную воду. Вероятно, Доен выглядел таким растерянным, что Тэен подумал, что ничего не получилось. Тогда он перевел взгляд на Джэхена и нахмурился.
— Не смотри на меня так, — сказал Джэхен, и Доену в его голосе почудились ворчливые нотки. — Тэиль-хен сам меня позвал.
Он снял шляпу и уселся на переднее сидение. Доен вздохнул с облегчением — он благодарил богов, что Джэхен не будет сидеть рядом с ним.
Надежды Джонни не оправдались. Рядом с магазином золотых рыбок стояла карета скорой помощи, в которую двое здоровенных врачей загружали каталку, накрытую простыней. Рядом стояли двое полицейских и заполняли какие-то бумаги. Джонни остановился у ларька ремонта компьютерной техники и заглушил двигатель, чтобы не привлекать внимания.
— Что будем делать? — с тревогой спросил Тэен, выглядывая из окна.
Люди деловито разговаривали друг с другом, осматривали место преступления, что-то объясняли и жестикулировали. Водитель скорой вышел из машины, отошел подальше, вытащил из нагрудного кармана пачку сигарет и закурил. Никто из них не выглядел удрученным и шокированным. Наверное, они даже не удивились, обнаружив его тело в луже крови. У них были усталые, сосредоточенные лица, а их глаза наверняка видели многое. Доен забеспокоился — если они уже успели установить его личность, то родители, возможно, уже знают о его смерти.
— Надо им помешать, — меланхолично сказал Джэхен. — Есть какие-нибудь идеи?
Тэен прилип к окну, неподвижно глядя на сотрудников спецслужб. Джонни напряженно размышлял и кусал губы. Наконец, он выудил из кармана пижамы мобильный телефон и тихо вышел из машины, не закрыв за собой дверь.
Он отдалился на добрых сто метров и долго дозванивался кому-то, беспокойно переминаясь с ноги на ногу. Тот, кому он звонил, взял трубку далеко не сразу — прошло не меньше пяти минут, прежде чем он заговорил. Он отошел слишком далеко, поэтому от его разговора доносились только отдельные обрывки, из которых Доен понял только, что его собеседник крайне несговорчивый.
— Что так долго? — нетерпеливо спросил Тэен, когда он наконец-то закончил разговор и вернулся в машину.
— Торговался, — выдохнул Джонни. Он откинулся на сиденье и засмеялся. — Хэчани их отвлечет, а нам надо будет быстренько забрать труп. Засранец выпросил у меня годовой абонемент на бесплатную стрижку, покраску и укладку.
Тэен присвистнул. Доен снова почувствовал себя глупо, не понимая, о ком они говорят. Задумываться об этом он не стал, потому что то, что произошло дальше, сбило его с мыслей.
Из киоска ремонта техники, который никогда не работал, вдруг выкатился большой светящийся шар, который с оглушительным лаем покатился в сторону полицейских. Приглядевшись, Доен увидел, что этот комок был собакой неизвестной породы, чье тело от макушки до хвоста охватил огонь.
— А ну стоять! — закричал один из полицейских, первым заметивший приближение горящего пса. Он выхватил пистолет, снял его с предохранителя и выстрелил в землю, но собака не испугалась, не остановилась, а прыгнула на мужчину и зубами выхватила у него оружие.
Полицейский закричал, его одежда загорелась, а его напарник стащил с себя куртку и стал сбивать огонь. Врачи и водитель скорой, которым отрезали путь к машине, пустились врассыпную, унося ноги подальше от удивительного явления. Собака рычала, но явно не от боли — огонь будто бы не причинял ей никакого вреда, да и выстрелов она совсем не боялась. Напротив, она словно знала, как обращаться с оружием и продолжала держать его в зубах, не сводя глаз с полицейских, которые уже успели потушить огонь.
Второй полицейский потянулся к кобуре, но тут раздался выстрел — непонятно как, но псу удалось нажать на спусковой крючок. Пуля пробила асфальт рядом с ногой одного из мужчин. Выронив пушку, чудище присело и грозно зарычало. От него столбом валил дым, а в стороны падали искры. Глаза горели, как раскаленные угли. Поняв, что столкнулись с чем-то неизведанными, полицейские пустились прочь, а пес погнался за ним с оглушительным воем.
— Вот это шоу, — усмехнулся Тэен, провожая их взглядом. — Считаю, что за такое Хэчану полагается годовой запас энергетиков.
— Энергетики вредны для сердца и плохо влияют на сон, так что обойдется, — проворчал Джонни.
Дождавшись, когда копы, преследуемые демонической собакой, скроются из вида, он вышел из машины и направился к карете скорой помощи. За ним из машины выскочил Тэен. Джэхен к ним не присоединился. Видимо, он просто не хотел марать руки. Однако в салоне он не остался, а пошел открывать багажник. Со стороны это выглядело так, будто все они были сообщниками одного преступления. Тэен и Джонни открыли двери и выкатили каталку, которую совсем недавно с большим трудом затащили внутрь врачи.
— Он уже окоченел, — в ужасе прошептал Тэен, когда они подкатили труп к машине и попытались его поднять.
— Паршиво, — отозвался Джонни.
Доен сидел внутри, боясь оборачиваться. Он уже не воспринимал мертвеца под простыней как свое тело, которое еще вчера дышало, потело, ело и жило. Страшно было думать, что ему придется в него вернуться. Как он будет себя чувствовать, зная, что заключен в груду разлагающейся плоти, которую нельзя просто сбросить, как змея старую кожу? Он вспомнил холод от прикосновения Джэхена и ему снова почудился запах земли и перегноя.
Нет, очутиться в могиле было страшнее. К тому же, он уже так много прошел, что сдаться он не имел никакого права.
Джонни и Тэен еще долго возились с трупом, пытаясь уместить его в багажнике. Иногда к их репликам прибавлялся холодный голос Джэхена, который объяснял им, как нужно повернуть конечности, чтобы они не торчали наружу. Однажды Доену показалось, что он услышал какой-то хруст, но не придал этому значения, хотя сразу после этого Джонни чертыхнулся и зашипел на Тэена. С грехом пополам, им удалось затолкать тело в машину и закрыть багажник. Когда они вернулись в машину, со всех, за исключением Джэхена, градом тек пот.
По дороге к реке никто не разговаривал. Хмурое лицо Джонни отражалось в зеркале заднего вида, и все в нем говорило о том, что сейчас его лучше не трогать. Джэхен скрестил руки на груди и барабанил пальцами по плечу, время от времени поглядывая на часы на запястье. Тэен тихо сидел рядом и тяжело дышал, будто его мучила простуда. Транспортировка трупа словно лишила его последних сил, и он мог только смотреть в одну точку. Видеть его таким уставшим и отрешенным было странно и необычно.
Они ехали в тишине долго, Доену дорога показалась бесконечной. Джонни вывез их куда-то в пригород Сеула, надеясь, что в самый темный предрассветный час у реки не окажется людей. Наконец, они добрались до места, где лес становился густым, оставили машину на обочине и направились к реке сквозь заросли деревьев. Джонни взвалил труп Доена на плечо и с мученическим видом понес его, шагая по холмистой дороге. Уши его прижались к голове, а хвост развивался в разные стороны, помогая держать равновесие. Тэен шел рядом, шумно дыша. Его глаза светились в темноте, отражая лунный свет. Джэхен безмолвно следовал за ними, следя за Доеном, будто бы он мог от него сбежать. Они прошли так, наверное, несколько километров, пока впереди, наконец, не зашумела река.
Нужно было отдать Джонни должное — несмотря на то, что он долго нес окаменевшее тело и страшно устал, он положил труп Доена на землю осторожно, бережно придерживая рукой ему затылок. Тэен опустился на колени и отбросил простыню с лица мертвеца, поправил растрепавшиеся волосы и стер с губ запекшуюся кровь. Очевидно, он не испытывал отвращение к смерти. Сам Доен на его месте вряд ли решился бы прикоснуться к трупу.
Доен удивился тому, каким спокойным и умиротворенным выглядело его собственное лицо. Кожа стала не просто бледной, а какой-то серой с синеватым оттенком, и все же оно больше не вызывало испуга и отторжения, как это было сразу после смерти. Доен ощутил странную жалость вперемешку с нежностью. Он не считал себя красивым, но сейчас его лицо было почти прекрасным. Жаль, что он так и не полюбил свою внешность, когда был живым.
Джэхен, тем временем, вытащил из внутреннего кармана пальто бумажку, полученную от Тэиля. Доен вскрикнул, когда он положил руку на его плечо и с силой надавил на него.
— Не нужно меня заставлять, я бы сам опустился! — сердито сказал Доен. Он сел прямо сквозь себя, и его призрачные ноги, торчащие из настоящих ног, выглядели нелепо, как часть паззла, вставленная не на свое место.
— У меня к тебе один очень важный вопрос, подумай хорошо, прежде чем ответить, — сказал Джэхен и стащил перчатки. Как и ожидалось, его руки были абсолютно белыми, а пальцы длинными, с розовыми, аккуратно подстриженными ногтями. — Ты не сможешь продолжать жизнь в том виде, к которому привык. Твое тело изменится. Возможно, эти изменения тебе не понравятся, и ты пожалеешь, что не ушел со мной. Возможно, твои мечты и желания потеряют для тебя всякий смысл. Законы мира людей перестанут работать, потому что твоя человеческая жизнь закончилась сегодня ночью. Но это только твое решение, и ответственность за него будешь нести только ты. Еще не поздно передумать. Ты точно уверен, что готов к возможным последствиям?
Пару секунд Доен тупо моргал, глядя прямо перед собой. Он не понял, о чем спросил его Джэхен, но переспрашивать или уточнять смысл вопроса не хотелось. Желал ли он вернуться в мир живых? Черт возьми, да. Представлял ли он, как именно это случится? Совершенно нет. Он предполагал, что ему предстоит встреча с какой-то знакомой Тэиля, но не знал, что она с ним сделает. Он не боялся — всего за одну ночь он повидал столько загадочных личностей, что знакомство с еще одним казалось сущим пустяком. Впереди ждала неизвестность, но она не пугала Доена. Ему не хотелось погружаться в забвение.
Он уже знал ответ, но все же посмотрел на Тэена, прежде чем сообщить о своем решении. Тэен тихо сидел рядом с ним, подобрав под себя ноги и сложив руки на коленях. Почему он так старался ради Доена? Он задействовал стольких своих друзей, чтобы спасти его ничтожную жизнь. Неужели он настолько для него важен?
Тэен, уловив его взгляд, улыбнулся, показывая клыки. Доен невпопад подумал, что хотел бы ощутить их укус на своей коже. Возможно, скоро он и сам станет таким.
— Я наверняка об этом пожалею, и в этом будет только моя вина, — ответил он, когда решил, что тянуть время больше нельзя. — Прости, что причинил тебе беспокойство. Но я отказываюсь умирать.
Джэхен ухмыльнулся, и Доену почудилось, что сквозь его белую кожу проступили очертания смеющегося черепа. Поразительно, как настолько красивый человек в то же время мог быть настолько жутким.
— Хорошо, я все понял, — сказал Джэхен и резким движением припечатал ко лбу Доена исписанную бумажку.
Доену показалось, что он падает. Он действительно упал — внутрь своего тела, но впечатление было такое, будто он рухнул с обрыва. Своей рукой Джэхен вернул Доену ощущение телесности, но тело было тяжелым, твердым и неподвижным, и он не мог двинуть даже кончиком пальца, не мог открыть рот и издать ни звука, хотя внутренне просто вопил от ужаса. Он попытался подняться, выйти из своей оболочки, как рак-отшельник из раковины, но ничего не получилось. Он не мог даже открыть глаза, он больше не видел, что происходит вокруг.
Вскоре он услышал, как тело с плеском ударилось о поверхность воды, а потом стало медленно тонуть. Он понял, что полностью погрузился под воду, когда уши заполнила вода, а перед закрытыми веками наступила тьма. Бумажка удивительным образом держалась на лице, словно ее пришили к коже, а сама она была сделана не из целлюлозы, а из ткани.
Впервые за ночь Доен почувствовал отчаяние. Он был совершенно один — ни Тэен, ни Джонни, ни Тэиль уже не властвовали над его судьбой. Пожалуй, он был бы рад, если бы рядом оказался Джэхен. Это лучше, чем вот так болтаться в темноте и тонуть одному. В голове пронеслась мысль, что они его просто обманули. На свете нет силы, способной вернуть мертвое к жизни, как ты ни старайся. Злые духи просто пошутили над ним. Через несколько дней его разбухший труп прибьет к берегу, а его многострадальная душа отправится в преисподнюю. Вот и все, Ким Доен, таков твой конец. Считал себя умнее и лучше других, а оказался полнейшим дураком.
— Ой, у нас опять утопленник!
— Третий на этой неделе.
— Как же они надоели!
Далекие голоса вывели Доена из тоскливых размышлений. Звуки под водой доносились нечетко и приглушенно, но слова все же получалось разбирать. Судя по всему, разговаривали между собой дети. Хотя взяться им на дне реки было неоткуда, Доен списал это на чудеса потустороннего мира.
— Он не самоубийца! Посмотрите на его раны. Его зарезали и сбросили к нам.
— Безобразие, река Хан им что, помойка?
— Точно, бросают всякую дрянь, а нам потом разбираться со всем этим.
— Люди — хуже всех. Демоны хотя бы убирают за собой!
— Ладно, давайте решать, что будем с ним делать?
— Может, съедим?
Если бы мог, Доен бы похолодел. Мало того, что неизвестные дети обсуждали его, как какой-то мусор, так еще и раздумывали разобрать на кусочки. Похоже, в мир людей он уже точно не вернется. Но спустя несколько секунд он услышал звуки отвращения.
— Ты что, сдурел? Мы не едим мертвечину. Кроме того, человеческое мясо ужасно на вкус.
— А что такое у него на лице?
— Это же метка Кшитигарбхи!
— Что? Ты уверен?
— Да! Это написано его рукой.
— Тогда мы должны показать его госпоже!
— И как можно скорее!
— Так что вы застыли? Берите его и погнали!
Доен почувствовал, как его подхватывают три пары маленьких рук и уносят куда-то. «Просто представь, что плывешь в подводной лодке, и она несет тебя сквозь тьму океана», вспомнил Доен слова Тэена. Возможно, примерно так все и было — вокруг темнота, тонны грязной и темной воды, вокруг рыбы и подводные растения, и его тащат невидимые существа с голосами человеческих детей. Одежда на Доене оттягивалась и затрудняла движение, но троица плыла шустро, без жалоб и лишних рассуждений. Движение странным образом убаюкало его, и он успокоился.
Когда они замедлились и остановились, Доен понял, что путь окончен. Он опять пожалел, что ничего не видит — сначала ничего не происходило, и хотелось посмотреть, почему вдруг наступила такая тишина. Но затем детские руки отпустили Доена, и он вновь повис в воде, как в невесомости.
— Кшитигарбха послал его к тебе, госпожа, — хором сказали все три голоса.
Рядом с ухом Доена раздалось заинтересованное «хм». Он бы вздрогнул, если бы мышцы его слушались, потому что прозвучало это слишком громко и отчетливо, будто бы голос говорил в его голове. Кажется, с его лица наконец-то сняли бумажку, потому что ничего больше не щекотало кожу.
— Какой симпатичный, — продолжил женский голос сразу со всех сторон, повторенный многократно. — Как жаль, что умер молодым. И у кого только поднялась рука на такого красавчика?
Доену показалось, что вокруг него сомкнулись огромные ладони. Вероятно, обитательница реки, кем бы она ни была, размерами в несколько раз превосходила человека.
— Что же делать? — спросила она саму себя. — Ах, знаю. У меня в Кенгидо есть одно озеро, у которого давно нет хозяина. Наконец-то Кшитигарбха подыскал для меня подходящую кандидатуру.
«Я родился в Кенгидо», — подумал Доен, не зная, радоваться ли такому совпадению.
Ему стало легко и тепло, будто бы его окутало мягкое исцеляющее облако. Он почувствовал, как раны на боку зарастают, а вывихнутый сустав в ноге, которую неаккуратно согнули Тэен и Джонни, встает на место. Сердце, удивленно вздрогнув, забилось заново, а сосуды начали наполняться кровью.
Что-то еще происходило, но Доен не мог понять, что. Вместе с жизнью вернулась боль, все тело горело огнем. Особенно сильно жгло легкие, позвоночник и конечности. Катастрофически не хватало воздуха. Доен машинально попытался сделать вдох, но вокруг него была сплошная вода, а до поверхности было слишком далеко. Да и исполинские ладони до сих пор держали его в своем плену.
— Тише-тише, — заговорил голос тепло и ласково, когда Доен начал метаться в попытках прорваться на воздух. — Дышать под водой легче, чем тебе кажется. Скоро ты все поймешь. Ты станешь сильнее, быстрее, опаснее, если наберешься терпения и научишься пользоваться своей силой. Это — мой дар тебе. Распорядись им правильно. Теперь ты будешь жить вечно…
Голос затих. Доен закричал, но звук утонул в белом шуме. Инстинкты вопили о том, что надо скорее выбираться на поверхность, но на глубине было темно, и он не знал, куда двигаться. Кто-то мягко подхватил его и потянул вверх, но сопротивляться или помогать уже не хватило сил. Он захлебнулся и потерял сознание.
Очнулся Доен в окружении золотых рыбок. Они плавали перед его лицом и смотрели на него с удивлением и недовольством. Хотя рыбы не испытывали эмоций, он мог поклясться, что они с трудом терпели его присутствие рядом с собой. Самые смелые из них подплывали поближе и клевали его за щеку и нос, будто пытались попробовать его кожу на вкус. Тогда Доен с удивлением обнаружил, что между ними нет стекла. Он лежал внутри огромного аквариума, до краев наполненном водой, и совсем не задыхался.
Рыбы отпрянули, когда Доен уперся руками в стенку аквариума и увидел, что между его пальцами появились перепонки, а на пальцах выросли длинные острые когти. На нем все еще была вчерашняя одежда, но обувь куда-то пропала. Взглянув на ноги, он понял, что и они выглядят по-другому — ступни стали уже и вытянулись, а пальцы срослись и стали практически плоскими. Доен в ужасе потрогал шею и почувствовал, как под ладонями трепещут жаберные лепестки, выталкивая воду.
— Твою мать! — произнес Доен одними губами. Даже рыбы, казалось, больше не злились, что он нагло вторгся на их территорию, а жалели его и смотрели сочувственно.
Какие еще изменения произошли с ним после воскрешения? Доену не терпелось узнать, поэтому он оперся на свои ноги-ласты и выпрямился. Его роста хватало, чтобы ухватиться за края аквариума и вытянуть себя наружу. На секунду он засомневался, сможет ли жить не поверхности, и возможно ему придется навсегда поселиться здесь, в магазине, в качестве причудливого экспоната. Он отогнал эту глупую мысль, высунул голову из воды и вдохнул воздух. Дышалось на поверхности так же легко, как под водой. Выходит, жабры не появились у него взамен легким, а шли комплектом.
Выбраться из аквариума самостоятельно оказалось не так-то легко. Доену пришлось попыхтеть, прежде чем у него получилось подтянуться на руках и перекинуть ногу через стенку. Ладони и пятки постоянно соскальзывали, не давая уцепиться. Помучившись немного, он нашел опору и осторожно спрыгнул на пол, не удержался на ногах и упал навзничь. Все тело ныло и болело, но он еще никогда не чувствовал себя настолько живым. Сердце заходилось в груди от радости и страха — он вернулся с того света, но вернулся другим.
С трудом поднявшись, Доен огляделся вокруг. Кровавая лужа на полу исчезла, но за прилавком царил беспорядок. Распотрошенная касса лежала на столе опрокинутой, вещи на полках перевернутыми, а возле входа белел пустой пакет с тремя мертвыми рыбками неподалеку.
— Боже, ну и бардак, — сказал Доен и прошлепал босыми ногами на склад, оставляя за собой мокрые следы. Вода стекала с него ручьем, но его мало волновало, что вода может залить коробки и испортить товар внутри. Включив свет в туалете для персонала, он взглянул в зеркало и ужаснулся.
С ним произошли явные изменения. Волосы посинели, но неравномерно, кое-где оставшись черными, будто какой-то шутник пролил ему на голову краску, но ее не хватило на всю длину. Синева продолжалась на ухе у виска и длинными мазками покрывала шею. Присмотревшись хорошенько, Доен понял, что это не просто цветные полосы — кое-где его тело покрывала перламутровая чешуя. Одну чешуйку он подцепил когтями, чтобы проверить подлинность. Он зачем-то выдернул ее, и это оказалось так больно, что на глаза навернулись слезы. Но влага, сорвавшись с ресниц, не пролилась слезой, а осталась на щеке тремя маленькими белыми жемчужинами. На месте вырванной чешуйки проступила кровь, синяя, как его волосы. Синей стала и радужка правого глаза, и Доен удивленно поднял брови, не веря, что отражение в зеркале действительно его.
Жабры закрылись, но все же виднелись на коже. Доен заметил еще одну странность, которая бросилась в глаза, когда он повернулся боком. На затылке, там, где заканчивались волосы, что-то синело и переливалось. Он снял толстовку, встал к зеркалу спиной. От шеи вдоль позвоночника рос длинный ребристый гребень, который переходил ниже поясницы в сверкающий чешуей хвост. Доен пораженно охнул, когда попробовал приподнять гребень. Он раскрылся как веер, засияв разными оттенками синего и голубого. Хвост его пока не слушался, двигался резко и невпопад, но возможно все дело было в том, что пользоваться им предназначалось в воде, а не на воздухе.
За дверью вдруг раздалось звяканье ключей. Верно, утро уже окончательно вступило в свои права, и хозяин пришел открывать магазин. Доен быстро натянул толстовку, загладил мокрые волосы назад, чтобы спрятать синие пряди, и нахлобучил на голову капюшон. Вытираться и искать обувь времени уже не было — оставалось только надеяться, что старик со своим зрением не заметит, что выглядит он немного не так, как вчера.
Пока начальник возился с замком и охал над мертвыми рыбками, забытыми на полу со вчерашнего вечера, Доен второпях убирался за прилавком: поставил на место кассу, поправил вещи на полках и постарался вернуть все в прежний вид. От этого не было толку, но он надеялся, что так погром станет не таким очевидным.
Когда хозяин прошел по мокрым следам и встретился с Доеном, то замер и уставился на него так, будто увидел призрак.
— Доброе утро, Йеджун-ним! — с энтузиазмом прокричал Доен, широко улыбаясь.
— Что ты здесь делаешь? Я думал, ты в морге!
— Не шутите так, — Доен нервно засмеялся. — Вы же видите, я живой и здоровый, решил прийти сегодня пораньше, чтобы заработать побольше трудовых часов.
— Ничего не понимаю, — хозяин прищурился и почесал залысину. — Ночью мне позвонили из полиции, сказали, что в магазине совершили ограбление! Я чуть не поседел во второй раз, когда они сказали, что тебе нанесли ножевые ранения, от которых ты скончался… Еле уговорил их не говорить твоим родителям, а подождать до утра. Думал, зайду в магазин, посмотрю, как тут и что, и поеду на опознание. Неужели мне это все приснилось?
— Ну и фантазия у вас, Йеджун-ним! — Доен махнул рукой и улыбнулся, радуясь, что полицейские не стали сразу сообщать родителям страшные новости. — Такое и в страшном сне не приснится!
— Ты весь мокрый! А это что такое? — начальник поймал руку Доена и уставился на тонкую кожу между пальцами. — К Хэллоуину, что ли, готовишься? Выглядят как настоящие. А когти-то какие!
Доен отобрал у него руки и спрятал их в карманы. Он изо всех старался вести себя, как ни в чем не бывало, но получалось плохо. Возникало слишком много вопросов, на которые он не мог ответить. И если с хозяином он мог претвориться дурачком и сделать вид, что ночью ничего не произошло, то как объяснить полицейским, которые видели его мертвым, что он жив и почти здоров, не было ни малейшего понятия. А если они увидят перепонки и все остальное, то его увезут в научно-исследовательский институт и начнут ставить опыты.
— Да, девочки с курса попросили побыть для них подопытным кроликом, чтобы они научились наносить сложный грим. Мы будем делать комнату страха, — на ходу сочинил Доен.
По подозрительному прищуру хозяина стало понятно, что он ему не поверил. Вытащив из кармана старенький мобильник-раскладушку, он начал набирать чей-то номер.
— Кому вы звоните?
— В больницу. Мне кажется, я схожу с ума. Иначе что это у тебя за спиной?
Доен заглянул за плечо и чертыхнулся — в спешке он забыл спрятать свой хвост-плавник, который поблескивал в лучах утреннего солнца и двигался из стороны в сторону. Он мог придумать оправдание перепонкам на руках, разноцветным глазам и даже вкраплениям чешуи на лице и шее, но эта деталь слишком явно бросалась в глаза и казалась чересчур фантастичной даже для хэллоуинского наряда.
— Это… ничего! Он не настоящий! — затараторил Доен, пытаясь прижать хвост к спине, но он, как назло, раскачивался только чаще и угрожающе. — Там внутри проволока, а двигает ей специальный механизм…
Звякнул колокольчик на входе, но ни Доен, ни хозяин магазина не обратили внимание на посетителя.
— Алло, скорая? Приезжайте скорее, — заговорил старик.
Доен попытался отобрать у него телефон, но начальник оттолкнул его с неожиданной силой. Доен все еще чувствовал слабость и поэтому не был готов встретить такое сопротивление. Он отшатнулся, и капюшон толстовки на половину сполз с головы, и на лоб упали синие пряди.
— Прошу вас, дайте мне вам все объяснить! — взмолился Доен, игнорируя звуки приближавшихся шагов. — Йеджун-ним, с вами все в порядке, это со мной все не так! Но не нужно пока никого вызывать! Они не должны это видеть!
Хозяин не слушал его, что-то бормоча в трубку. Кажется, у него спросили адрес, потому что он начал диктовать название улицы, но внезапно между ними сверкнули синие огни, и старик замолчал.
— Слушай меня внимательно, человек. Вчера ты напился до беспамятства и тебе всю ночь снилось черти что, — шептал кто-то невидимый. Голос показался Доену до боли знакомым. — Утром ты проснулся и решил поехать в Пусан, навестить дочь и внуков. В твоем возрасте нужно больше времени проводить рядом с родными. Продавца ты отправил в отпуск. Магазин будет закрыт на инвентаризацию.
Лицо хозяина расслабилось, стало отрешенным. Медленно, как сомнамбула, он закрыл телефон и убрал его в карман рубашки. Синие огни превратились в глаза, а за ними проявилось и остальное тело. Тэен держал старика за подбородок и смотрел на него прямо и неотрывно.
— Мне нужно спешить… Поезд скоро отходит, — промямлил старик и направился к выходу.
Дождавшись, когда за ним закроется дверь, Тэен развернулся к Доену лицом. Он оделся теплее, чем вчера, но не менее эпатажно: в яркий розовый кардиган с далматинцами, обтягивающие черные джинсы и розовые кроссовки. На розовых же волосах красовался берет, сквозь который торчали рога. Несколько секунд они смотрели друг на друга, а потом Тэен набросился на Доена, обхватил его руками и сжал с такой силой, что из него вышел весь воздух, а позвоночник опасно захрустел.
— Ну наконец-то я могу это сделать! — с агрессивной нежностью прорычал Тэен. — Ох, ну и заставил ты меня понервничать, сукин ты сын!
— Почему ты такой сильный? Хребет мне сломаешь, — заныл Доен, когда Тэен ослабил объятия и дал ему вздохнуть.
— Я токкэби, забыл? — Тэен хлопнул Доена по плечу, и он ойкнул, прижав руку к ушибленному месту. — А ты теперь у нас озерный бог! Куда она тебя определила?
— В Кенгидо…
— Везунчик! Тебе надо будет время от времени там бывать. Свой дом ты найдешь. Со всем остальным разберешься на месте.
— Почему я был в аквариуме?
— Мы с Джонни подумали, что ты восстановишься быстрее, если окажешься в воде, и нам показалось хорошей идеей принести тебя сюда. Ой, какой необычный!
Тэен юрко переместился за спину Доена и задрал его толстовку.
— Эй! — запротестовал Доен и попытался опустить ее назад, но Тэен оказался сильнее. Его страшно интересовал гребень, который тут же раскрылся, стоило коснуться его кончиком пальца.
— Ого, — восхищенно сказал Тэен, поглаживая перламутровые чешуйки. Доену было щекотно в местах, где он трогал его теплыми шершавыми руками, но он терпел, потому что это было приятно. Даже хвост перестал дергаться, будто присмирев под взглядом Тэена. — Она разная во всех местах, — заметил он. И добавил: — Твоя чешуя.
Доен осмотрел себя заново, желая узнать, о чем он говорил. И правда — хоть эта странная рыбья кожа была синей, цвет ее распределялся неравномерно. На лице и шее она была светлой, как прохладный ручей, на груди и плечах синела, как река в лучах солнца, а ближе к хвосту была темной, как отражение неба в колодце.
— Выглядит чудно́, — расстроился Доен, стесняясь своей странности. Его не зря предупреждали, что новое тело может ему не понравиться. Рога, хвост и уши хотя бы можно было скрыть, а вот что делать с разноцветными глазами, жабрами на шее и пестрыми пятнами чешуи по всему телу он не слишком представлял. Да и на ступни теперь не налезет никакая обувь. А эти руки со складчатой кожей между пальцами? Люди и раньше избегали его. Таким его точно никто не полюбит.
Тэен воспринял молчание Доена как согласие осматривать его дальше, и зачем-то взялся за резинку его штанов.
— Ты что делаешь?! — опешил Доен, вовремя опомнившись и отпрянув от него, как от огня.
— Хотел посмотреть, какого цвета ты там, — невозмутимо ответил Тэен.
— Туда я сам еще не заглядывал, — Доен сделал сердитое лицо и подтянул штаны повыше, а толстовку поправил, всем своим видом демонстрируя, что больше он ничего не покажет.
Тэен фыркнул, но вытянул руки в примеряющем жесте.
— Тебе идет, — улыбнулся он и тут же посерьезнел. — Доен, по поводу того, что ты мне сказал тогда. Я тоже хотел кое в чем тебе признаться. По правде, ты мне тоже очень нравишься. Я молчал, потому что думал, что тебя это оттолкнет.
Доен вспыхнул и отвел глаза, не веря в то, что услышал. Он боялся своих чувств и старался с ними бороться, но чем дольше они с Тэеном дружили, тем менее дружескими становились его мысли о нем. Тэен был первым человеком, с которым он настолько сблизился, и ему было страшно терять эти отношения. И теперь оказывалось, что Тэен боялся того же.
Доен нацепил капюшон, натянул веревки и завязал их узлом, не зная куда деться от стыда. Он чувствовал, что Тэен ждет от него хоть какого-то ответа, но он был в такой панике, что не смог сказать ничего внятного, издавая только беспомощные звуки страдания.
— Ну перестань, — Тэен обнял его за плечи, и Доен затих, чувствуя, что вот-вот заплачет. — Не будь таким застенчивым. Дай на себя посмотреть.
С этими словами он развязал шнурки от капюшона и открыл Доену лицо. Пригладив растрепавшиеся волосы, он прижался к нему и потерся о щеку своей щекой. Доен порадовался, что Тэен повел себя невинно. Если бы он сделал что-то более смелое, Доен бы просто умер во второй раз от остановки сердца.
— Ени, зачем ты вернулся? — спросил он, испытав чувство дежавю. — Ты же уже далеко ушел. Не помню, чтобы ты что-то забыл в магазине.
— Хотел спросить, почему ты меня избегаешь, — сказал Тэен и положил рогатую голову Доену на плечо. Он его волос исходил приятный звериный запах, и Доен неуверенно обнял его, желая остаться так как можно дольше.
Он вспомнил, как Тэен замер, прежде чем выйти из магазина, когда они прощались вчера вечером. Он так же, как Доен, сомневался, стоит ли завязывать серьезный разговор, из-за боязни быть отвергнутым.
— Прости, я, кажется, сильно тебя обидел, — сказал Доен, сглотнув колючий комок. — Мне казалось, что ты не захочешь со мной дружить, когда узнаешь меня получше. Я живу на грани нищеты, в моей жизни нет ничего, кроме учебы и работы, у меня нет увлечений, и ноль опыта в любовных делах. А теперь я даже не человек, а какой-то урод с жабрами и плавниками…
— Заткнись, а то я тебя поцелую, — перебил Тэен и боднул его в плечо. Рога порвали ткань толстовки и впились в кожу, от неожиданности Доен закричал. — Еще раз назовешь себя уродом, и я за себя не ручаюсь!
— Понял я, понял, — отозвался Доен и посмотрел на улицу, чтобы не встречаться с Тэеном глазами. Его взгляд упал на табличку «закрыто», висящую на двери парикмахерской напротив. Киоск с услугами по ремонту техники, как всегда, стоял запертым и необитаемым. — А где Джонни, Джэхен и тот парень, превратившийся в огненную собаку?
— Я подправил память полицейским, сотрудникам скорой помощи и диспетчерам, но кто-то случайный мог увидеть что-то, что не полагается. Нужно залечь на дно, сам понимаешь, — объяснил Тэен. Видя волнение Доена, он добавил: — Твои родители так и не узнали.
— Спасибо, — то ли Тэена, то ли удачу, то всех существующих богов поблагодарил Доен. — А почему я не видел твои рога, когда был человеком, но Йеджун увидел мой хвост?
— Потому что ты пока не умеешь использовать иллюзии. Но все впереди, скоро научишься, — он хитро подмигнул. — И кстати, с деньгами у тебя проблем больше не будет. Слышал, что токкэби приносят богатство тем, кто им нравится?
У Доена голова пошла кругом. За последние сутки с ним произошло слишком много событий. Расслабляться рано — он должен освоиться со своим новым телом, узнать свою силу и понять, что ему с ней делать, и все это нужно было совмещать со своими божественными обязанностями и учебой, которую он по-прежнему не хотел бросать. К тому же, теперь, когда он узнал, что его влюбленность взаимна, он собирался предложить Тэену встречаться. С ним он надеялся изведать все радости жизни, которых долгое время был лишен.
— Ты выбрал бар, пока я был у Тэиля?
— Конечно, — Тэен капризно надул губы. — Только давай договоримся, что это будет свидание.
— Я согласен, — не раздумывая, ответил Доен и заулыбался от предвкушения.
Его вечная жизнь обещала быть интересной.