***
Когда она открыла глаза, все это было похоже на сон. Она не могла вспомнить, что произошло. Знакомый потолок их штаб-квартиры в Синдзюку сразу же появился в поле зрения. Его грязная серая поверхность и старомодная лампочка раздражали ее. Ее тело лежало на диване, отяжелевшее от перенесенного напряжения. Рядом с ней стояла женщина в фиолетовом. У нее были заостренные уши, и она излучала мягкий свет из ладони, который был направлен на ее тело. Она вспомнила, что эта женщина, Медея, очевидно, была сведуща в магии исцеления, но это, вероятно, ее не интересовало. — Где этот идиот-Мастер? Она могла бы спросить, что произошло или почему она там оказалась, но вместо этого первый вопрос, который ее заинтересовал, был о том парне, которого она так сильно ненавидела. Ее усталые глаза вспыхнули, когда она встретилась взглядом с Кастером, не вполне осознавая, что эти слова подразумевали ее глубочайшую озабоченность. Маг вздохнул с облегчением и прекратил испускаемую ею магию. — Другие Слуги отвели его в другую комнату, чтобы он немного отдохнул. Он не отходил от тебя ни на шаг, пока не увидел, что ты проснулась, поэтому нам пришлось выгнать его силой. — Я вижу, этот парень все еще плакса. Как жалко, — Насмешливо сказала она скрипучим голосом. Ее тело приподнялось нетвердым движением. — Я знаю, что это бесполезно, но тебе действительно следует немного отдохнуть. — Медея предупредила ее с некоторым беспокойством. В этот момент Жанна встала и заметила, что ее куртка лежит сложенной на кофейном столике. Она схватила ее и надела, заметив, что рукав был сшит. Она оттолкнула другую женщину в сторону и сказала. — Если я останусь здесь, этот парень найдет меня, и кто знает, какая драма разыграется. У меня нет желания смотреть этот фарс. Она снова была одна. В этом пустом коридоре она вернулась к своему обычному темпу, подальше от остальных. Она заглянула внутрь себя. Ничего не изменилось. Все еще было чувство горечи и ненависти, как и должно быть. В конце концов, она была Эвенджером. Ничто не могло залечить раны в ее душе. Она была навсегда сломлена, нет; точнее было бы сказать, что это была ее завершенная форма. Она была воплощением сломленного человека, поддельной куклой, созданной извращенной фантазией мужчины. Но по какой-то причине теперь к этому примешивалось крошечное чувство одиночества. Отличный, еще более раздражающий багаж, подумала она. Что бы ни случилось в той битве, оно, должно быть, принесло с собой ненужные вещи, хотя это тоже скоро исчезнет. Крыша была бы для нее тем местом, где она могла бы избавиться от всех этих нежелательных мыслей в своей голове. К сожалению, когда она открыла дверь, на ее обычном месте уже кто-то был. Вероятно, ей не пришло в голову просто отступить и уйти, прежде чем он заметит ее присутствие. Но было уже слишком поздно, так как звук закрывающейся двери возвестил о ее прибытии. Его небесно-голубые глаза привлекли ее внимание. На его лице отразилось недоверие. — Ж-Жанна? Т-ты сейчас в порядке? Как твои раны? Услышав его, ее лицо исказилось от гнева. Она протопала по тротуару, прежде чем остановиться прямо перед ним и сердито схватить его за воротник обеими руками. — Да, нет, спасибо тебе! Какого черта ты вообще там делал?! Я думала, ты должен был отдавать приказы, но теперь посмотри, что произошло! Ее крики эхом разносились по всему помещению один за другим. По правде говоря, все эти слова прозвучали мягче, чем она ожидала. Она думала, что ее ненависть и горечь по отношению к нему были намного сильнее. Но она почувствовала неожиданное утешение, когда почувствовала текстуру его одежды в своих руках. Твердое ощущение того, что они находятся в одном и том же месте и в одно и то же время, что никто из них не умер и не ушел, вселило в нее странное утешение. Облегчение, вот что это было. Даже несмотря на то, что битва приняла ужасный оборот, возможно, это не имело значения, пока он был здесь. Взгляд, полный надежды, который он бросил на нее, когда нашел, заставил ее щеки вспыхнуть. Если бы он не выглядел таким расстроенным, она, возможно, отнеслась бы к нему проще. Она немедленно отогнала эти мысли. Принятие этого человека означало конец. — И о чем ты думал, когда бежал навстречу этой мрази из толпы?! — На этот раз она кричала громче, ее лицо покрылось румянцем. — Ты такой бесхребетный парень, что, что бы ты ни сделал, это ни черта бы не изменило. Тебе следовало убежать и спрятаться. Это подошло бы тебе больше всего, чертов идиот! Подумай сначала о себе, прежде чем о ком-либо еще! Вот почему ты такой слабоумный Мастер! Сверкающие гневом глаза внимательно изучали его, пока он пытался твердо стоять на ногах. Не обращая внимания на ее сокровенные мысли, Рицука почувствовал, как резкость ее слов пронзила его насквозь. Бремя вины было для него гораздо тяжелее, чем она, казалось, думала. Он был парнем, который усердно выполнял свои обязанности Мастера. Если бы в его присутствии произошел хотя бы один несчастный случай, это оставило бы ужасный след в его собственной психике. И Жанна Альтер не была исключением. На самом деле, он был еще больше напуган этой мыслью, если это касалось ее. На краткий миг она ожидала, что этот парень рассыплется от ее слов, свернется калачиком на земле и будет рассыпаться в извинениях. В конце концов, большая часть вины лежала на нем, утверждала она. Для такого скучного Мастера было вполне естественно иметь такую слабую реакцию. — Ты идиотка! — Его оглушительный голос зазвенел так, что задрожало пространство. Он схватил ее за запястья и с силой отдернул их. — Хватит с меня того, что ты считаешь меня каким-то слабаком! Если это означает, что я не могу рисковать собственной жизнью ради единственного Слуги, тогда забудь о том, чтобы быть идеальным Мастером. Этикет? Ради блага мира? Все это не имеет значения. К черту это! Я больше не хочу соответствовать ожиданиям людей. Я буду делать то, что мне заблагорассудится, и все тут! Кроме того, ты думаешь, что если ты Эвенджер, значит, ты кто-то особенная? Ну, просыпайся! Даже если ты настолько сильна, ты не сможешь выиграть каждую битву. Я знаю, что это моя вина, что я недостаточно быстро отреагировал в том бою, и я полностью приму любое наказание, которое ты мне назначишь, но ты должна признать, что ты не всегда можешь справиться с этим в одиночку! В этом редком случае он отталкивал ее назад, возвышаясь над ней, поскольку его возмущение не ослабевало. Глаза Жанны расширились, не в силах скрыть удивление, которое она испытала, увидев эту неожиданную сторону его характера. Рицука всегда был вежлив. Никогда не было такого времени, когда он просто изливал все свои мысли в слова, сбиваясь с толку. Но сейчас он показался ей ужасно высоким. Из-за его широких плеч она казалась почти маленькой. Его голос зазвенел у нее в ухе и достиг центра ее тела. От его неистовой силы у нее подкосились колени, и она задрожала, как будто ее мышцы внезапно расслабились. И, несмотря на то, что он был небольшим, она почувствовала холодок на бедрах. Рицука был не из тех, кто остается в шоке от собственного безумия. Его близость к ней позволила ему уловить ее запах. У него закружилась голова. Вид сверху позволил ему увидеть, сколько кожи было видно из-под платья над ее декольте. Но пока он отодвинул эти мысли на задний план. Он просто смотрел в ее красивые желтые глаза. — А-а, и причина, по которой я хочу сблизиться с тобой, в том, что я люблю тебя, Жанна! Секс или нет, я хочу быть с тобой и сделать тебя счастливой. — Лицо молодого человека было красным, как помидор. — Ты всегда чувствуешь боль в полном одиночестве, потому что ты Эвенджер, и я хочу изменить это, даже если это кажется невозможным. Я хочу пройти этот путь с тобой, несмотря ни на что. Глупый. Как глупо. Она не хотела даже задумываться над тем, что он говорил. Что-то подобное могло быть только шуткой. В конце концов, она была Драконьей Ведьмой. Никто никогда не осмеливался говорить ей такие приятные вещи. Хотя у этого Мастера было доброе сердце, конечно, этого было недостаточно, чтобы он влюбился в нее. Она искала в глубинах своих воспоминаний какой-нибудь намек, который помог бы достичь такого развития событий, но не смогла найти ни одного. Это было полной загадкой. Ее губы задрожали, а брови нахмурились, когда она яростно посмотрела на него снизу вверх. — Любишь? Д-дай мне передохнуть. Прекрати врать, чертов идиот! Ее разъяренный взгляд был встречен серьезным взглядом Рицуки. — Я не лгу, Жанна. Я бы никогда так с тобой не поступил. Этого было недостаточно, чтобы убедить ее. Не то чтобы она действительно считала Рицуку подонком, который делает все, чтобы добиться желаемого с помощью лжи, все было наоборот. Она знала, что он никогда не стал бы шутить о чем-то подобном. — Тогда скажи мне вот что, — ее сердце забилось быстрее, — что за наваждение привело к этому? Я ничего для тебя не сделала. Я всегда отталкивала тебя, так почему же ты влюбился в кого-то вроде меня? — В том-то и дело. Ты всегда отталкивала меня. Ты всегда угрожала, что обожжешь мне лицо. Но на самом деле ты никогда этого не делала. Ты никогда не покидала Халдею. Несмотря на все это, ты все еще здесь, и я знаю почему. Это потому, что ты не выбирала быть Эвенджер. Ты была заключена в клетку ненавистью, которую тебе навязали. — Рицука сжал кулаки, не зная, что его слова сумели глубоко запечатлеться в сердце Альтера. — Тебе не нужно было ничего делать для меня, Жанна. Иногда любовь — это желание быть с этим человеком, несмотря ни на что. — Да пошел ты! — Женщина отвернулась, не в силах больше скрывать румянец. — Ч-что ты вообще получаешь, любя кого-то вроде меня? Т-Ты думаешь, я могу просто принять кого-то бесхребетного вроде тебя? Иди на хуй! Рицука почувствовал, что начинает злиться, сам того не осознавая, прежде чем выкрикнуть опровержение. — Иди трахни меня сама! И я не лгу, Жанна! Это правда. Я знаю, насколько ты зациклена на своем собственном мире скорби, но так не должно быть! Я здесь, с тобой. Мы можем разделить боль вместе, если ты просто поговоришь об этом со мной. Это был второй раз, когда Жанна была удивлена его прямолинейностью. Она почувствовала желание влепить ему пощечину. Как буйный ребенок, закатывающий истерику, она не хотела принимать преподнесенный ей подарок. Она знала, что такое любовь, и она знала, чего стоит любовь. В конце концов, ее любовь была причиной того, что ее сожгли на костре. Этот результат заставил ее отказаться от этой идеи. Но эти слова действительно сделали ее счастливой, несмотря на то, что она была окружена горем. Она не знала, как на это реагировать. Как кто-то может любить такую, как она? В этом просто не было никакого смысла. На мгновение она подумала, что этот парень просто сошел с ума. Но эти слова… Сделали ее счастливой. Любовь была трагическим событием. Независимо от того, как сильно она хотела ответить взаимностью на эту любовь, это принесет только больше проблем и несчастий им обоим. Это было похоже на проклятие. Это заставило ее настороженно относиться к их обстоятельствам и не относиться ко всему слишком легкомысленно. Если бы кто-то любил ее, он, несомненно, обжегся бы или, что еще хуже, связался с кем-то из ее класса. Она никогда не могла надеяться полюбить их в ответ, не с ней такой. Но если он действительно был серьезен, тогда он должен быть в состоянии вынести все, что бы она в него ни бросила. Если его решимость преследовать ее действительно была искренней, то у него не возникнет проблем справиться с ней в худшем ее проявлении. Злобная ухмылка расколола ее лицо надвое. — Эххх? Трахни меня сама? Я правильно расслышала? — Она приложила ладонь к уху и наклонилась вперед, притворяясь, что внимательно слушает его болтовню. — У тебя определенно есть язык для того, из-за кого меня чуть не убили. Как я могу поверить, что такой человек действительно заботится обо мне, а? Внизу его живота возникло ужасное чувство вины. Он опустил глаза, сбрасывая с себя маску храбрости. — П-послушай, я действительно сожалею об этом. Я обязательно как-нибудь заглажу свою вину. Жанна наслаждалась ощущением того, что теперь она контролирует ситуацию, наслаждаясь видом его глаз, наполненных стыдом. — Этого недостаточно. — Она рассмеялась и оттолкнула его в сторону одной рукой. Он споткнулся и чуть не упал. — Я не прощу тебя просто так. Даже если ты склонишься. В конце концов, я Эвенджер, моя жажда мести сильнее, чем ты можешь себе представить. Молодой человек смотрел на это с отчаянием и чувством вины, опасаясь, что она навсегда возненавидит его, точно так же, как люди, которые сожгли ее на костре. Он никогда не смог бы смириться с тем, что женщина, которая ему небезразлична, думает о нем подобным образом. Он сделал бы все, чтобы этого не случилось. Ее улыбка была такой дьявольской и в то же время такой соблазнительной. — Но я передумаю… если ты унизишься до того, чтобы стать моей личной собакой. Кулаки Рицуки беспомощно задрожали. Он не знал, что влечет за собой это предложение, но знал, что ее невозможно переубедить. Он мог бы спросить ее, что это значит, и попытаться заключить сделку, но она определенно не сдвинется с места. С большим колебанием он кивнул, соглашаясь. — О, не смотри так мрачно. Не похоже, что в этом есть что-то плохое. На самом деле, это поможет нам обоим. — Она направилась к краю крыши. Подошвы ее ботинок издавали легкие шаги, когда она двигалась. — Я соглашусь быть более сговорчивой в плане работы в команде. Взамен я хочу, чтобы ты делал все, что я тебе скажу. Это было довольно неразумное требование, подумал Рицука, но, похоже, Жанна уже прочла его мысли. — Пусть это тебя не обескураживает. — Она улыбнулась. — Я никоим образом не собираюсь причинять тебе вред. На самом деле, я действительно предлагаю тебе услугу. — Услуга? — Повторил Рицука, проглатывая то, что застряло у него в горле. — Верно. — Она кивнула. — Позволь мне спросить тебя о том, что ты сказал ранее. Это было «Секс или нет»? Что именно это значит? Разве ты не полностью согласен с идеей сделать это со мной? — Альтер грациозно положила руку на середину своей пышной груди. На лбу молодого человека от волнения выступили капельки пота. Он с большим трудом покачал головой. — Я… если представится возможность, с нашего обоюдного согласия, — его слова мягко звучали одно за другим. — Я надеюсь, что когда-нибудь мы перейдем этот мост. Злая Альтер рассмеялась, жжение внутри нее было прекрасно скрыто. — Я вижу, я вижу. Когда-нибудь. Но что, если мне не понравится идея трахнуть тебя? Ты бы все еще любил меня тогда? На это он энергично закивал головой. В конце концов, согласие обеих сторон было для него важнее всего. — Да, конечно, я все равно буду любить тебя. Воздух вокруг них казался плотным. Окружающие здания были темными, как обычно. Тем не менее, сердцебиение Жанны не замедлялось. На самом деле оно учащалось с каждой секундой. Так легко обвести вокруг пальца этого Мастера, держать его любовь к ней в заложниках, все это вызывало у нее неповторимое чувство эйфории. Она хотела, чтобы он продолжал так смотреть на нее, чтобы был прикован к ней. Возбуждение было неоспоримым. Если он действительно серьезно относился к тому, чтобы любить ее, тогда он должен был, по крайней мере, быть в состоянии вынести ее пытки. — Хорошо, это то, что я хотела услышать. Услуга, которую я оказываю, — сказала она, сдерживая свое беспокойство, — поможет компенсировать мое нежелание делать это с тобой. Так что тебе лучше почувствовать облегчение. Молодой человек не знал, что чувствовать. Казалось, что его чувства были в определенной степени приняты, но финал, которого он желал, был отнят, и он ничего не мог с этим поделать. — Не волнуйся, Мастер. Это касается только нас двоих. В конце концов, я не хочу, чтобы другие Слуги вмешивались. — Ее дыхание стало горячим, когда она позволила ему вырваться. — Теперь, я полагаю, мы все согласны с тем, что ты смиряешься с тем, что станешь моей собакой, а я — твоим владельцем? Рицука кивнул через мгновение, его лицо стало бесстрастным. Этот жест заставил Жанну почувствовать себя еще более взволнованной. — А теперь сними свои штаны. Я хочу посмотреть, что под ними. Роботизированным движением Рицука расстегнул ремень и стянул брюки вместе с нижним бельем. Появившееся мужское достоинство было не совсем твердым, но и не совсем вялым. Это был первый раз в жизни, когда Жанна увидела настоящий член, но даже тогда он не произвел на нее впечатления. — Похоже, тебе нужно больше вдохновения, чтобы сделать это. — Она от души рассмеялась. — Не волнуйся, я помогу тебе достать то, что тебе нужно. Рицука увидел, как она обернулась на месте, прежде чем прислониться к ограждению. Ее одежда сдвинулась. Он мог видеть, как ее черный топ на молнии задрался на ее стройной заднице, обнажая больше ее бледной кожи. Он мог видеть черное как смоль нижнее белье, которое она носила под ним. Ее толстые бледные бедра контрастировали с черными трусиками, втиснутыми между ее ягодицами. Его мужское достоинство неуклонно набирало силу от вида ее драгоценных мест. Ее рука потянулась назад и сдвинула трусики в сторону, позволяя ему увидеть девственную киску во всей ее наготе. Его складки были такими нетронутыми и безукоризненными, что не было и намека на то, что к ним прикасались. — Вот, я не буду тебя трахать, никогда, но ты получишь место в первом ряду, на которое ты никогда не мог надеяться. Будь благодарен, что тебе хотя бы удастся это увидеть. — Она улыбнулась, когда он повернул ее голову назад, чтобы посмотреть на него, в то время как ее попка, все еще частично прикрытая топом, была высоко в воздухе, мягко покачиваясь. — Давай, погладь себя. Разве это не то, чего ты хотел? Осознание того, что она никогда не даст ему шанса сделать это с ней, стало холодной суровой правдой, которая, казалось, разрушила все его надежды. Без сомнения, она позволит ему осмотреть любую часть своего тела, но она никогда не позволит его члену войти в нее. Это было наказание, которое она назначила. Даже если его любовь увенчается успехом, его член никогда не почувствует киску, никогда. Жанна наблюдала, как молодой человек тянется к своему растущему мужскому достоинству. Под ее грудью бешеный стук сердца был почти слышен в ушах. Она наблюдала, как рука начала поглаживать его, в то время как его глаза оставались прикованными к ее узкой щели. Они были не слишком далеко друг от друга, примерно на расстоянии вытянутой руки, но она могла различить искреннее разочарование в его голосе. Она могла видеть желание, которое было совершенно очевидно на его лице. Он желал ее. Его желание получить ответ на свою любовь к ней было правдой, но в этот момент любовь превратилась в вожделение. Жанне нравился тот факт, что он желал ее. Это утоляло ее голод и убаюкивало горечь. Она сохранит этот факт на всю жизнь. Ей было интересно, о чем он мог думать, когда ласкал ее. Без сомнения, это вовлекало ее в различные позы. Представлял ли он, как она впускает его член? Представлял ли он ее без всякой одежды, когда она терлась о его член? Представлял ли он ее на четвереньках, когда прижимался к ней? Несмотря ни на что, ничто из этого никогда не сбудется. — Что? Тебе так сильно нравится вид моей киски? К сожалению для тебя, у этого члена никогда не будет шанса прикоснуться ко мне. — Ее ядовитая улыбка осталась незамеченной, поскольку он был слишком сосредоточен на том, чтобы подрочить ей. — Я… мне жаль, — Сказал Рицука хриплым голосом. — Я люблю тебя, Жанна. Мне нравится вид твоей киски. Это чудесно. Я так сильно хочу быть внутри нее. Женщина сильно прикусила губу, позволив пальцу раздвинуть ее складочки. Это, казалось, возбудило молодого человека еще больше, его член безумно хотел преодолеть это расстояние между ними, чтобы проникнуть в это отверстие, но ему не позволили. Он смирился с тем, что будет только смотреть издалека. Его дыхание превратилось в безумное хрюканье, очень похожее на жеребца, нашедшего соблазнительную пару. Жанна не могла долго сохранять самообладание. Хотя она запрещала им продолжать, она не могла унять дрожь в коленях. Ощущение жжения поднималось вверх по ее телу. — Что не так? Разве ты не хочешь трахнуть меня?! — Да! Да! Я так сильно хочу трахнуть тебя, Жанна! — Воскликнул он в пылу страсти, проводя рукой вверх и вниз по своему напряженному члену. — Я хочу жестко кончить в тебя на этой крыше. Я безумно хочу заниматься с тобой любовью всю ночь! Она прикусила губу от напряжения. Ее свободная рука скользнула под рубашку и потянулась к груди, обхватывая ее и играя с ней, пока она наблюдала, как у ее собаки начинается течка при виде нее. Все, что она могла сделать, это оставаться согнутой, стоя. Ее рубашка задралась еще выше, обнажив ее круглую попку. Из теперь открытого разреза потекли капли прозрачной жидкости, которые даже Рицука мог видеть. Она упала и заскользила по внутренней стороне бедра. — Жаль, однако, — съязвила она, почувствовав, что ей становится ужасно жарко. — Ты всего лишь собака, а собаки не могут спариваться со своими хозяевами. Это просто неправильно. Повтори это мне. — Она наблюдала за тем, как его поглаживания становятся еще более быстрыми. Ее торчащая задница и мокрая киска были более чем достаточной стимуляцией, чтобы заставить этого парня сосредоточиться на своей задаче. — Я собака… твоя собака. Собаки не могут спариваться со своими хозяевами… — Сказал Рицука между неглубокими вдохами. Его глаза были прикованы к ее пустому влагалищу. Это маленькое отверстие было таким соблазнительным и манящим, что ему потребовалась вся его воля, чтобы удержаться от того, чтобы сделать пару шагов вперед и, наконец, ввести свой твердый член в ее вход. — Это неправильно… Но я хочу спариться с моей хозяйкой, Жанной… Я хочу совокупиться с ней, как с собакой, которой я являюсь. — Он взвыл от разочарования, представив себя с ней в разных позах. После этого он продержался недолго. Поток спермы вырвался из его мужского достоинства, когда он громко застонал. Внезапная кульминация застала Жанну врасплох. Она наблюдала, как капли его семени вытекают наружу и падают на пол. Именно тогда она почувствовала, как что-то ударило ее по бедру. Она увидела, что брызги спермы попали на ее кожу. Неизвестное ощущение вскипело внизу живота. У нее отвисла челюсть, когда она увидела этот предмет на себе. Рицука устало опустился на колени. Он бесстыдно вытряхнул свой мяч на пол, не имея особого выбора. Он услышал шаги продажной девицы, проходившей мимо него, когда она сказала. — Прибери это и… иди спать. Завтра у нас работа. И вот так их пути разошлись. Без его ведома Жанна была далека от удовлетворения. Она никак не могла этого сделать, когда все, что она делала, это соблазняла его. У нее были свои собственные потребности. Потребности, о которых она заботилась где-то далеко в спальне, стоя на четвереньках, обнаженная, и засовывая пальцы в свою тугую дырочку. Сперма, которая попала ей на бедро, теперь была у нее в животе, проглоченная некоторое время назад. Следующий день прошел без особых происшествий. Они вышли вместе с остальной командой Халдеи. Они очистили Синдзюку от ужасных стихий. Эти двое работали бок о бок, не обмолвившись ни единым словом о своем секрете. Они были полностью сосредоточены на поставленной задаче, особенно Рицука, который был еще более сосредоточен на поле боя, не позволяя ни единому элементу ускользнуть от его внимания, всегда планируя свои следующие действия, всегда выкрикивая четкие приказы, всегда прикрывая спину своему Эвенджеру. Жанна была странно тихой на протяжении всех боев. Слуги обратили на это внимание, но не осмелились спросить, что творилось у нее на уме. Она все еще была окутана густым смогом ненависти и горечи, но что с того? Она вымещала это на всех врагах, которые усеивали улицы города. Титанический спригган появился из-за угла, когда группа приблизилась. Громкий, взрывной рев разбил все окна в зданиях вокруг них. Осколки стекла падали, как снежинки, заставляя их прикрываться. Все Слуги насторожились и встали в строй, все, кроме одного. Что-то расплавило все стекло вокруг них. Раздался звук, похожий на чирканье спички о поверхность площадки. За все время их боев они никогда не видели, чтобы такое яростное пламя проносилось сквозь декорации подобно урагану. Оно появилось из ниоткуда и закружилось, окутывая гигантского монстра взрывным жаром. Пламя излучало температуру, которая достигала температуры солнца, почти высушивая их горло и глаза. Жанна д’Арк Альтер прыгнула изо всех сил, издав боевой клич, который заглушил созданную ею бурю. Из какого бы материала ни было создано это чудовище, его голова достаточно легко оторвалась одним взмахом ее меча, который засветился ярко-оранжевым. Следы горящей золы тянулись по поверхности его шеи, там, где раньше была голова. Битва закончилась именно так. Это было так быстро, что даже падение листа с окружающего дерева не успело завершить его падение. — О чем, черт возьми, ты думала, когда так разгуливала?! Я так и знал, ты действительно идиотка! — Этот укоряющий голос, конечно же, исходил от их Мастера. Другие Слуги отметили, как сильно он изменился. Он стоял выше, чем когда-либо прежде. Его обычная простота и мягкотелость превратились в нечто более естественное для молодого, общительного человека его возраста. Наиболее очевидным изменением, однако, была его речь. Как будто она напоминала… — Кого ты называешь идиоткой, ты, грязный недоумок? — Жанна ответила своим собственным оскорблением, но то, как она это сказала, было странным. Это было более сдержанно и мягко. Она не смотрела в лицо молодому человеку, просто отводя взгляд в сторону, словно пытаясь спрятаться от него. — И что такого плохого в том, чтобы быстро покончить с этим? Не похоже, что кто-то пострадал. — Дело не в этом! — Рицука в отчаянии поднес руку к виску. — Мы могли погибнуть из-за твоей глупой выходки. Мне лучше больше не видеть, как ты это делаешь, или я надеру тебе задницу. Это было то, что происходило между ними до конца их миссии. С Мастером, агрессивно отчитывающим за каждую ошибку и использующим любую возможность, чтобы оскорбить испорченную девицу за это, в то время как она просто пропускала грубые слова мимо ушей, даже не сопротивляясь, не в состоянии встретиться с ним взглядом, почти робея, как маленький ребенок. Но все изменилось, как только их день закончился. — Ааааа! Угу! Жанна! Угу! Жанна! — Не извивайся так. Это отвратительно. Не своди глаз с моей киски. Подумай о том, как сильно ты этого хочешь, как собака, которой ты являешься. Рицука, совершенно голый, стоял на коленях на покрытом ковром полу, прижавшись задницей к ногам, энергично извергая свой твердый член на открывшееся перед ним соблазнительное зрелище. Жанна сидела на краю кровати, раздвинув ноги, и низ ее трусиков был отодвинут в сторону, чтобы показать ее мокрую киску. Исчезла синяя куртка, которую она обычно носила, оставив обнаженными все ее руки и плечи. Ее черный топ был расстегнут до самого живота, открывая щедрую ложбинку между грудями, ее черное нижнее белье было выставлено напоказ, но все еще едва различимо в темноте гостиничного номера, который они занимали. Этот отель был пуст, как и большинство зданий в Синдзюку, но внутри было чисто, как будто кто-то ежедневно ухаживал за ним, возвращая вещи в исходное положение. Свет в комнате был выключен, потому что освещение, исходящее из других зданий, проникало через широкое прямоугольное стеклянное окно, обеспечивая им достаточную видимость, чтобы видеть друг друга. Сейчас ее фигура была более соблазнительной, чем когда-либо. Хотя ее внешность была создана на основе образа святой девы, она все равно была невероятно соблазнительной. То, как она сидела, упершись ладонями в матрас по обе стороны от себя, подчеркивало ее и без того огромный бюст, что заставило молодого человека нервно сглотнуть. Лукаво улыбаясь, она смотрела сверху вниз на своего Мастера, который теперь был бесстыдной собакой по сравнению с тем, каким он был во время битвы. Но теперь, когда она поближе рассмотрела его мужское достоинство, она не могла не восхититься его внешним видом. Она никогда не видела его так близко к себе. Сказать, что она нашла это сюрреалистичным, было бы преуменьшением. Ее Мастер был безумен, как всегда, желая, представляя и умоляя о ней. Она могла видеть в его глазах тоску по ее телу. Она видела, как он обводил линии ее тела вверх и вниз, когда он рычал, как животное. Ему не потребовалось много времени, чтобы выпустить свое семя большой струей, откинув голову назад с долгим гортанным стоном. Большая часть его испачкала те самые ковры, на которых он стоял на коленях, но нескольким удалось попасть на ее босые ноги. Как обычно, она встала и велела ему отдохнуть, прежде чем доставить себе удовольствие вдали от посторонних глаз. Они проделывали это несколько раз. Каждый раз это происходило после выполнения задания. Каждый раз она подавала ему знак следовать за ней. И каждый раз они пользовались одним и тем же гостиничным номером. Никто не обратил на них любопытного взгляда, когда они покидали штаб-квартиру. Когда Жанна шла впереди, а Рицука плелся позади, наблюдая, как ее задница покачивается при каждом шаге, в отличие от того, что она делала раньше, его разум был охвачен жаром возбуждения от того, что должно было произойти. Они будут делать это на разных стадиях раздевания, их дистанция оставалась постоянной. Жанна принимала позу, которая демонстрировала запретный плод, который он был не в состоянии взять, приглашая его сделать все возможное, чтобы показать ей все как следует. Жанна облизывала губы, наблюдая, как этот толстый член начинает работать над его рукой. Это зрелище, как оказалось, искушало ее так же сильно, как она искушала его. Но последнее происшествие, безусловно, было одним из самых громких. Рицука принял привычную для него позу на коленях, прислонившись спиной к краю кровати. Его глаза были подняты вверх, он был полностью зачарован, а рот жадно дышал неглубоко, высунув язык. Над ним возвышалось зрелище, способное соперничать с началом человечества. Жанна стояла над ним, упершись одной ногой в матрас. Ее трусики были сорваны ее собственными руками, лишив последней защиты ее сокровище. Эта девственная киска теперь лежала над лицом молодого человека, достаточно близко, чтобы обеспечить ему ее сладкий, снисходительный секс, но достаточно далеко, чтобы его язык едва мог дотянуться до нее. Это расстояние было настолько невыносимо близким и мучительным, что послужило проверкой его здравомыслия. Жанна знала, что он любит ее и сделает для нее все. Итак, когда она была так близко, это желание резко усилилось. Он поглаживал свой твердый член в припадке ярости, которой она никогда раньше не видела. — Тебе запрещено прикасаться, пес. Если ты хочешь, чтобы кто-то обвинил тебя в том, что ты не можешь прикоснуться к пизде своей хозяйки, вини в этом себя за то, что ты всего лишь домашнее животное, неспособное к размножению. — Она смотрела на него сверху вниз, ее лицо было полностью залито красным. Было достаточно плохо, что они были так близки, что она была на грани того, чтобы, наконец, позволить ему вступить в контакт, что она начала думать о том, чтобы полностью отдаться ему. Но это должно было быть наказанием, а то, что она позволила ему попробовать, было наоборот. Это можно было назвать наградой. Она подумала о том, каким послушным был ее пес. Каким мужественным он стал. Он ни разу не подвел ее ожиданий. Если бы она всегда думала пренебрегать его потребностями, не означало бы это, что она сама была плохой хозяйкой? Эта мысль удивила ее. Она не хотела, чтобы их отношения деградировали и заржавели. Она хотела, чтобы он тосковал по ней. Ей нужно было, чтобы он полностью отдавался поклонению ее телу. Если его голод угаснет, даже не насытившись ни разу, все это просто закончится. Следовательно, она должна дать ему правильное вознаграждение, чтобы подтолкнуть его к этому. — Ты был хорошим домашним животным, маленький щенок? — Спросила она очень страстным голосом, который перешел в шепот. — Да… — Голос Рицуки был протяжным. — Я хороший пес. Я всегда думаю о своей хозяйке, даже во время боя. Меня всегда возбуждает твой вид. Я очарован, когда ты сражаешься. Ты выглядишь так ослепительно, используя свой Благородный Фантазм. Его голос звучал в ее ушах, как сладкая колыбельная. Ее возбуждение достигло своего пика. — Я согласна. Ты был очень хорошим псом, хотя я и не позволю тебе заняться со мной сексом, потому что это неправильно. Но собаки известны тем, что лижут своих хозяев, чтобы выразить свою любовь. А как насчет тебя? Ты любишь меня? — Да! Я так сильно люблю тебя, Жанна! — У него немного потекли слюнки при виде ее обнаженных половых органов. — Ты единственная, о ком я всегда думаю. — Очень хорошо, тогда можешь полизать один раз. — Она слегка подалась вперед. — Только один. Услышав эти слова, он наблюдал, как эта красивая щель приближается к нему. Ее сладкий аромат проник в его ноздри и заставил весь его мир закружиться. Имея один шанс, молодой человек знал только один способ добиться этого. Он не переставал поглаживать себя, когда высунул язык вверх, навстречу ее складочкам. Он указал им на самый нижний конец ее щели, прямо рядом с бедром. Это было одно долгое, мучительно медленное движение вверх. Жанна почувствовала, как по ее позвоночнику пробежал электрический разряд, когда холодная мускулистая поверхность медленно потерлась о ее складочки, оставляя влажный след слюны, с достаточным нажимом, пока, наконец, не достигла ее клитора. Маленькая головка не могла сравниться с этим голодным языком, поскольку затмевала саму его сущность. Это единственное движение привело Жанну на грань потери рассудка, в то время как ее тело начало содрогаться. Когда язык покинул ее лоно, она почувствовала невыносимый холод, наполнивший ее тело потребностью в большем. Но с большой неохотой она отогнала эту мысль. Она не могла пойти по этому пути. Должно быть наоборот. Предполагалось, что именно он должен был нуждаться в ней, а не наоборот. Именно он должен был думать о ней как об иконе наслаждения, о ком-то, кем можно восхищаться. Это заполнило пустоту, которая присутствовала внутри нее. Поэтому она смирилась с тем, что придется отступить. Куртка, которая была на ней, была отброшена в сторону, мягко приземлившись на ковер. Ее руки потянулись к передней части рубашки и потянули вниз молнию, удерживающую ее вместе, прежде чем тоже отбросить ее. То, что осталось, было ее полуобнаженным телом. Ее лифчик без бретелек оставался застегнутым, а гольфы до колен были черного цвета, и то и другое резко контрастировало с ее бледной, безупречной кожей. Ее изумительная грудь никогда прежде не принимала такой откровенной формы, как сейчас. Взгляд, который она получила от парня, который так сильно любил ее, был полон чистого благоговения и возбуждения. Это был первый раз, когда он видел ее такой, выставляющей напоказ свое великолепное тело, на которое он не мог не смотреть широко раскрытыми глазами, пуская слюни при виде ее идеальных изгибов. Она наслаждалась этим взглядом, но этого все равно было недостаточно. Она хотела большего. Ее губы сложились в чарующую улыбку, когда она начала хватать нижнюю часть своих грудей, сжимая их поверх лифчика обеими руками. Эти большие шары были на грани того, чтобы вывалиться наружу. Она застонала от собственного нежного прикосновения, сжав бедра вместе и глядя на его расстроенное состояние, и с улыбкой одарила его приглашающим взглядом, зная, что он никогда-никогда не получит ее. Это, казалось, сработало лучше, чем она ожидала, потому что Рицука выпустил изрядное количество спермы, которая почти полностью покрыла его ноги и попала на ее ступни. Они оба тяжело дышали, наблюдая за этой сценой остекленевшими глазами. Потребности молодого человека были в какой-то степени утолены, но женщина все еще не была готова. Если ей придется подавлять себя и дальше, то она не сможет сохранить контроль над ним. И ее потребности заключались не только в том, чтобы что-то засунуть в ее киску. Было также кое-что еще, что могло бы стать для нее временным освобождением. Именно тогда она начала присматриваться к его размягчающемуся члену. Его соки продолжали вытекать из него до сих пор. Какая растрата, подумала она. Именно там она переступила порог. Возможно, это было ошибкой с ее стороны, или, возможно, это было началом какого-то развития. Как бы то ни было, ее жгучее желание нельзя было утолить одним-единственным облизыванием. Она нуждалась в его прикосновениях больше, чем когда-либо. Более того, зрелище сладкого нектара, вытекающего из его мужского достоинства, было слишком соблазнительным. Ее тело продолжало двигаться, опускаясь навстречу члену, который она изучала все это время. — Жа-Жанна? — Глаза Рицуки расширились от шока, когда он увидел, как эта продажная женщина упала на колени и приблизила свое лицо к его мужскому достоинству. — Это не считается сексом, — Резко сказала она. — Я просто оказываю услугу. Не смей принимать это за шанс. — Она почувствовала запах мускуса, который был заметен на его фаллосе. Его сперма потекла по всей длине. Это было не так сильно и долго, как раньше, но у нее не было с этим проблем. Ей все еще была не менее любопытна та форма, которую он принял. Нечто подобное фелляции никогда не приходило в голову этой подделке святой девы. Ни она, ни оригинал не были сведущи в таких вещах. Откровенно говоря, она была девственницей, безнадежной девственницей. Она никогда в жизни не трогала, не сосала и не трахалась с членом. Поскольку она разделяла часть своего Святого Графа с оригиналом, ее воспоминания и переживания сводились только к битвам, массовым убийствам и еще большим войнам. Она ни разу не думала о себе как о женщине, которой может овладеть мужчина. Ее никогда не интересовало тело противоположного пола. До сих пор ее не волновал мужской инструмент. Вот почему она подошла к члену своего Мастера с непреодолимым количеством вопросов. Поскольку она впервые оказалась так близко к члену, ее голова была полна удивления. Она не могла разобраться во внутренней работе этого органа или в том, как с ним обращаться. Она была точной копией той святой девы, и даже ее прародительница ни разу не прикоснулась ни к одному из них. Конечно, она сама видела их в порномагазине в Синдзюку, просматривая стеллаж с журналами в круглосуточном магазине, но увидеть их своими глазами вблизи было совершенно другим делом. Потребовалось несколько мгновений, прежде чем она решила отбросить осторожность и сделать это, сосредоточившись сначала на том, чтобы вытереть соки, стекающие по коже, прежде чем они достигнут пола. Все тело Рицуки задрожало от удивительного ощущения ее мягких губ на его чувствительном члене. Он издал громкий стон, крепко зажмурив глаза. Он вздрогнул, почувствовав, как она посасывает его кожу, поглощая сперму, вытекшую из его члена. В дополнение к этому, он почувствовал мягкость ее грудей, прижимающихся к его бедру. Его мужское достоинство вздрагивало от каждого ощущения, которое он испытывал. Эта реакция еще больше мотивировала Жанну. Не то чтобы ей не нравилось, когда его член прижимался к ее рту. Она просто опасалась, что этот парень забегает вперед и воспользуется ситуацией. Но, видя, что он все еще беспомощен перед ней, она не нашла другой причины сдерживаться. Да, в конце концов, ей нужно было вознаградить своего пса. Обслуживая этот восхитительный член, он будет продолжать желать ее. Жанна позволила своему языку присоединиться к усилиям. Мышца облизала ствол по всей длине, обхватывая и покрывая все его бока. Это был ее первый раз, поэтому собрать всю оставшуюся сперму языком оказалось непростой задачей, которая ей понравилась. Его член дернулся от удовольствия, вызвав у нее смешок и милую-прехорошенькую улыбку. Молодой человек был ошеломлен таким развитием событий и мог только смотреть на это с ошарашенным выражением лица. — Что? — С любопытством спросила она, заметив, что он пристально смотрит на нее. — Не думай слишком много и просто сиди смирно, или я воспользуюсь своими зубами. Она вернулась к работе с его членом, целуя и облизывая бока, и даже зашла так далеко, что зачерпнула сперму, которая попала ему на яйца. Смесь гордости и восторга поднялась в ней, когда она заставила мягкий ствол подергиваться и двигаться. Прошло совсем немного времени, прежде чем она высосала все соки из его мужского достоинства. Не имея опыта в этом вопросе, она понятия не имела, что делать после этого. Это краткое затишье в ее движениях заставило ее Мастера забеспокоиться. — Используй свои руки, — Просто сказал он. — Точно так же, как я делал это раньше. — Нр-нравится это? — Она неуверенно протянула руку, сжимая ее своими тонкими пальцами. Не то чтобы она смирилась, это было просто для того, чтобы убежать от собственной неопытности. В конце концов, владелец должен постоянно учиться, чтобы на него не смотрели свысока. Ее пальцы дрожали, когда они нервно обхватывали член. Она все еще не была уверена, что сможет держать его своей рукой, несмотря на то, что не так давно обхватила его губами. Словно почувствовав эту неуверенность, чья-то рука обхватила ее, чтобы усилить давление. — Нет, будь увереннее. Используй всю ладонь, а не только пальцы. Сначала поглаживай нежно, затем ускоряй темп, как только почувствуешь, что готова. Жанна подчинилась приказу, как будто это было естественно, как будто она была создана для того, чтобы ею управляли ради чьего-то удовольствия. Она хотела владеть им, заставить его желать ее. Итак, если посмотреть на это с другой точки зрения, это означало, что она хотела его. Она желала его. Она не была святой девой, которая поддерживала людей своей собственной жизнью, просто искаженным отражением этого. Итак, исходя из этого, также может быть правдой, что она должна была оказывать поддержку другими способами, какими бы похотливыми это ни казалось. И этот вид обслуживания был примером того, чего она желала по собственной воле. Ее глаза были прикованы к самому важному члену ее Мастера, она сделала, как было приказано, и погладила его, чтобы исполнить его желание, как противоположность святому, исполняя сексуальные желания. К ее шоку и восторгу, член начал положительно реагировать на ее прикосновения. Некогда мягкая трубка теперь раздулась вокруг ее ладони и обрела свой полный размер, длина увеличивалась при раскрытии ладоней, а обхват сопротивлялся ее хватке. Она была загипнотизирована, когда он стал чудовищным, как дракон, вылезающий из скорлупы яйца. Нет, возможно, он был еще больше, чем раньше, намного больше. Ее называли драконьей ведьмой. Как противоположность святым, убивавшим драконов, ее харизма позволяла ей усиливать драконов под своим влиянием. Именно благодаря этому мастерству она позволила появиться на свет такому великолепному экземпляру. Она хотела сохранить его, защищать, лелеять и поклоняться ему как символу своей похоти. — Пососи его. С ее стороны не было возражений, когда пришел этот приказ. Она была слишком сосредоточена на размышлениях о том, что ей следует делать с членом дальше, и то, что ей был предоставлен ответ, облегчило задачу. Это было так, как если бы она просто превратилась в механическую куклу, которая жила, выполняя приказы. Губы Жанны нежно поцеловали головку члена. Вкус возбудил ее чувства до такой степени, что она забыла о своем кредо мучить его. Она нырнула еще раз, взяв в рот больше дюйма этого горячего ствола. Ее щеки напряглись, когда она обхватила ртом член, пытаясь пососать его, как если бы делала это через большую соломинку. Она чувствовала, как напрягаются мышцы вокруг молодого человека, пока она не выпустила член с громким хлопком. От этого ощущения ее бросило в жар. Решив пойти немного дальше, она подошла и облизала головку члена, как леденец на палочке, прежде чем провести языком по бокам его ствола и, наконец, вернуться к его сосанию снова. Рицука издал хрюканье, с явным напряжением наблюдая за шоу. — Хорошо. Хорошая техника. От этой похвалы у нее по спине пробежали мурашки, и она начала переходить от отсасывания к энергичному облизыванию и поцелуям по бокам, постепенно покрывая их слюной. — Вот так. Хорошая девушка. Нежность его голоса и мягкое поглаживание руки по ее голове, когда он гладил ее волосы и завешивал выбившуюся прядь, закрывающую щеку, за ухо, были такими милыми, что она почувствовала, как неоправданно увлажнилась внизу живота. — Не забудь погладить и это тоже. Как она могла, подумала она. Забыть о таком важном начинании было неловко. Чтобы компенсировать это, рука потянулась к рукояти, прежде чем двигать ее вверх и вниз в унисон с ее сосанием. Все больше и больше ее соков покидало ее изголодавшуюся киску и заливало ее и без того мокрые бедра. — Ты быстро учишься. Я впечатлен. — Рицука хорошо справился с тем, насколько великолепным был ее рот. Она выпустила член изо рта, ее горячее дыхание смешалось со скользким покрытием вокруг его ствола. Ее рука вернулась к покачиванию вверх-вниз по всей длине. Ее вялые глаза с любовью уставились на объект, прежде чем переместить свое внимание вниз, к его яйцам. — Хочешь попробовать? — Заметив ее любопытные взгляды, он решил выведать ее сокровенные мысли. — Но… Я не знаю, что с ними делать… — Ответила она нехарактерно робким голосом. — Просто вырази свою любовь. Если ты будешь хорошо себя вести, он вознаградит тебя большой порцией спермы. Она кивнула, с любовью глядя на эти мешки плоти, как будто они были ее детьми. Она знала только один способ выразить свою любовь, и ей еще только предстояло сделать это на его губах. Опустив лицо к этим маленьким драгоценностям, она нежно, целомудренно поцеловала их. Этого краткого контакта было достаточно, чтобы она почувствовала его мужественность. Хотя они выглядели незначительными по сравнению с его впечатляющим членом, она знала, насколько важную задачу они выполняли. Это был источник неуловимого нектара, к которому она всегда стремилась, того самого, который она съела не так давно. При мысли о том, что причиной этого были такие хрупкие предметы, она не могла не винить свое собственное невежество в том, что не обслужила их раньше. Ее удивление и признательность к этим нежным участкам плоти возросли настолько, что она не смогла удержаться и поцеловала их еще раз, по одному с каждой стороны. Каждый из этих поцелуев был наполнен глубокой привязанностью, подбадривая их, чтобы они произвели для нее изрядное количество спермы. — Хорошая девушка. Она чуть не растаяла от такого выбора слов. Горечь и обида в ней исчезли. Только его тепло заполнило эту пустоту. Собрав воедино все, что она узнала, чтобы получить больше его похвал, она начала медленно поглаживать его, целуясь с ореховым мешочком. Ее рука приподнимает ствол по направлению к нему, чтобы она могла нанести больше поцелуев к рукояти, где сходятся его яйца и основание члена, позволяя другой руке нежно массировать его выпуклости плоти. Она тонула в его запахе, исследуя каждый уголок и трещинку, которые были ей доступны. — Попробуй на этот раз взять меня в рот поглубже. Посмотрим, сможет ли он добраться до твоего горла. Это был очень хороший вопрос, подумала она, вопрос, на который ей почти не терпелось ответить. Она перестала облизывать его член по всей длине и продолжила заглатывать его целиком, двигаясь так глубоко, как только могла. Хот-род оказался непростой задачей, поскольку он втиснулся в ее рот, пока ее нос не коснулся его талии. Рицука увидел, как она расплакалась, когда ее чуть не стошнило от его длины. — Все в порядке. Не торопись. Не нужно спешить. Она убрала головку его члена от входа в свое горло, чтобы вернуться в удобное для нее положение на его длине, слегка откашлявшись. Чувство разочарования укололо ее за эту неудачу, пока его рука нежно не направила ее голову обратно вниз. Она почувствовала трепет от этого властного жеста, которому не могла не подчиниться. У нее снова сработал рвотный рефлекс, хотя на этот раз слабее, и его рука позволила ей отстраниться. Этого было достаточно, чтобы натолкнуть ее на мысль покачивать головой вверх-вниз по всей длине. Все сошлось, подумала она, когда применила все, чему научилась. Ее движения были четкими. Она не просто обхватила губами его обхват, она проникла внутрь, достигая его глубин и высасывая его член изо всех сил. Теперь цель была ясна. Ее задачей было заставить его кончить, выпустить его восхитительный груз, а ей — поймать его. Ее свободная рука вернулась к массированию его яиц, не позволяя этим драгоценным предметам оставаться без присмотра теперь, когда она твердо решила доить его. — Вот так, Жанна. У тебя все хорошо. Она не почувствовала боли от того, что ее так назвали. Ее вожделение было слишком сильным, чтобы отвлекаться на такую мелочь. — Я не знал, что ты так сильно любишь мой член. Она любила. Никаких слов было недостаточно, чтобы выразить, насколько прекрасен на вкус его член. Даже его аромата было достаточно, чтобы у нее закружилась голова. — Я не смогу узнать, о чем ты думаешь, если ты просто продолжишь набивать рот моим членом, — Поддразнил он. Ее щеки вспыхнули ярко-красным, когда она неохотно высвободила рот и уставилась на него. — Я-я… люблю твой член. Ну вот, я это сказала. Ты счастлив? Молодой человек усмехнулся и захотел подразнить ее еще больше. — А как насчет меня? Ты любишь меня? Ей было трудно смотреть в его невинные глаза. Трудность, с которой она столкнулась, заключалась не в том, чтобы обнаружить свои истинные чувства, а в том, чтобы выразить их. Она знала, что на самом деле думает о Рицуке. Хотя он был бесхребетным, незрелым и слабым, его сердце было верным и могло вынести ее пылкие вспышки и похоть. Возможно, то, чего она искала от мужчины, было не физической силой, а крепостью сердца, и он мог противостоять ее гневу. Как бы она ни старалась, отталкивание только мотивирует его. Доказательством было то, как сильно он настаивал на том, чтобы она дразнила его и лишала того, чего он заслуживал. Его сердце было готово принять ее по-настоящему, даже несмотря на то, что она была жестоким Героической Душой. В этот момент она твердо верила, что сможет найти утешение в его объятиях и принять все, что связано с ним. Потребовалось мгновение колебаний и проглатывания комка в горле, прежде чем она, наконец, сдалась. — …Н-ну и что, если я соглашусь? У тебя с этим проблемы? — Я тоже люблю тебя, Жанна, — Ответил он с улыбкой. — Я… я ничего подобного не говорила, идиот. — Она продолжала отводить взгляд, в то время как ее щеки налились темно-красным. Внезапно пара рук коснулась ее щек, удивив ее. Рицука притянул ее к себе, чтобы встретиться со своим лицом. Глаза Альтера расширились, когда их лбы прижались друг к другу. От этого прикосновения по ее телу пробежала теплая дрожь другого рода. Их глаза молча смотрели друг на друга. Они оба знали, о чем думает и чего хочет другой. Задумчивым движением молодой человек наклонился, чтобы поцеловать ее. Этот целомудренный жест был с готовностью встречен женщиной. Как только она почувствовала, что ее губы прижались к его губам, огромная волна удовольствия захлестнула ее, снимая все напряжение в ее теле, и она почти рухнула на него. Ее сердце затрепетало, когда она впервые ощутила вкус его губ. Рицука обнял ее за талию, почувствовав, как Жанна ответила на поцелуй, еще сильнее прижимая ее тело к своему. Ее руки проползли от его спины вверх к непослушным волосам, растрепывая и расчесывая их, словно соперничая за подходящую прическу. Затем, через мгновение, она очнулась от задумчивости. Поцелуй внезапно прервался, и она посмотрела на него так, как будто только что вспомнила что-то очень важное. — П-подожди, а как же наше соглашение?! Ты просто собираешься забыть об этом?! Рицука улыбнулся. — Но это не секс, так что мы ничего не нарушаем, верно? — Это п-правда. Что ж, в таком случае… — Ее лицо полностью раскраснелось. На этот раз она была первой, кто начал поцелуй. Она нашла его рот и жадно прижалась к нему губами, жаждая его ласки, на что Рицука без раздумий согласился. Ее руки почти обхватили его голову, когда она прижалась к нему, прижимая свои мягкие, как подушки, груди, которые еще предстояло освободить от оков, к его груди. Она внезапно почувствовала, как его язык раздвинул ее губы, вторгаясь в ее теплый рот и ища своего спутника. Стон сорвался с ее губ только для того, чтобы быть заглушенным их страстным поцелуем, в то время как его язык доминировал внутри ее рта. Наконец она уступила и вплела свой собственный язык в действие, подражая его движениям. Их языки в конце концов переплелись, когда их губы приоткрылись. Она чувствовала себя смущенной, невероятно смущенной из-за того, что отвечала взаимностью этому идиоту. Неважно, насколько сюрреалистично это выглядело, факт оставался фактом: она обнимала его обнаженное тело при тусклом освещении. И с каждой проходящей секундой это возбуждало ее все больше. Эти двое, охваченные страстным поцелуем, направились к кровати. Рицука лежал на спине, а Жанна сидела на нем верхом, прижимаясь к нему всем своим весом, отчего кровать скрипела. Их глаза с тоской смотрели друг на друга. Прошла всего секунда, прежде чем она почувствовала, как его твердость прижалась к ее половым губкам, посылая дрожь по ее позвоночнику и вызывая у нее приглушенный стон. Она заметно дрожала, когда усаживалась на жесткий член, стараясь не позволить ему проникнуть в ее тугое отверстие, одновременно пуская слюни от такой перспективы. Руки Рицуки скользнули вниз по ее телу к пухлой попке, крепко сжав ее, от чего Жанна на удивление пришла в восторг. Именно когда он сделал что-то самостоятельно, она обнаружила, что силы покидают ее тело. Она была беспомощна в его руках, когда он проверял упругость ее ягодиц, одновременно эксплуатируя ее губы. Их поцелуй оставил мысль о том, что воздух выходит за окно, поскольку прикосновение зажгло тлеющий огонь внутри них. Их стоны наполнили темную комнату. — Ммммм! — Она почувствовала, как грубое сдавливание ее ягодиц прекратилось, преступники перешли к другой жертве, а именно к ее грудям. Руки схватили каждый из этих мягких шариков и сильно сжали их. Жанне пришлось прервать поцелуй, чтобы тихонько вскрикнуть, что заставило Рицуку улыбнуться и уделить больше внимания разминанию ее сисек поверх нижнего белья. — Ты здесь довольно чувствительная, не так ли? — Спросил он с дерзкой ухмылкой. — З-Заткнись! — Ее глаза были плотно закрыты, когда она чувствовала каждое движение его рук. — Тебе лучше не думать о том, чтобы вставить эту штуку. — Сказала она с пустой решимостью. — Конечно, мне уже достаточно видеть, как Жанна такая милая. — Его голос был близок к шепоту, когда он почувствовал выступающие из ткани ее соски, прежде чем мягко сжать их, чем вызвал у нее удивленный писк. Ее руки схватили его за плечи для поддержки. Разум Жанны был перегружен ощущениями, и она не могла сформулировать конкретные слова, чтобы ответить на его поддразнивания. Она обнаружила, что сильнее насаживается на его твердый член, двигая бедрами вперед и назад. Ее сердцебиение бешено колотилось в тугой груди, когда она чувствовала, как ее мир сотрясается с каждым толчком ее киски о его плоть. Постепенно ее киска покрыла всю длину его члена своими соками. Скользкая влажная поверхность только еще больше разжигала ее неистовство, увеличивая темп ее движений. Рицука не мог удержаться от стона от ее невероятного возбуждения, что он был очень близок к тому, чтобы просто разорвать их сделку. На самом деле, они оба были близки к тому, чтобы вообще выбросить это соглашение в окно. Не похоже, чтобы Жанна затаила на него обиду. Но динамика событий заставила ее чувствовать себя неловко, когда она вносила изменения в их сделку. Этот опьяняющий обмен мнениями заставил Рицуку прижаться губами к ее губам. Их рты вернулись к жестокой, жаркой схватке. Их горячие дыхания смешивались друг с другом, создавая жаркую область между их телами, от которой по их телам стекал пот. Их окружение казалось невероятно жарким, на уровне Благородного Фантазма Эвенджера. Оторвавшись от их поцелуя, чтобы перевести дыхание, Рицука почувствовал, как его сердце забилось в экстазе. — Я обожаю тебя, Жанна. — Сказал он еще раз, укрепив эту мысль в ее голове и заставив ее покраснеть. Его руки скользнули сквозь ткань, служившую ей лифчиком, и ощутили ее мягкие холмики. Женщина выгнула спину в восторге. — Даже когда я была дразнящей сучкой? — Ее щеки стали ярко-красными, когда она посмотрела на его улыбающееся лицо. Она продолжала неглубоко дышать, наслаждаясь всеобщим вниманием. — Да, конечно. — Внезапно он толкнул ее на спину. Она вскрикнула от удивления, но Рицука не обратил на это внимания. Теперь он был сверху, прижимая ее к кровати, и его похотливые глаза изучали все ее черты. — Но эта твоя смущенная сторона нравится мне еще больше. Жанна слишком поздно среагировала, когда он скользнул вниз к ее пышной груди. Он стянул ее великолепный лифчик, просунув палец между чашечками, и оказался лицом к лицу с самым прекрасным сокровищем, которое когда-либо видел. Он был как совершенно другой человек, полностью отдавшийся своему желанию. Он так долго фантазировал о них, что сразу же приступил к работе и надел пососанную соску. — Рицука! — У Жанны вырвался пронзительный крик, когда она почувствовала, как влага проникает на ее чувствительную кожу, только для того, чтобы к ней присоединилась рука, ласкающая ее другую грудь. В голове у нее царил хаос. Она не осознавала, что только что впервые произнесла его имя. Но на этом все не закончилось. Она почувствовала, как пара пальцев потянулась к ее киске. — Ты такая мокрая, — Сказал Рицука, ощупывая промокшие складочки. Это было все равно, что погрузить пальцы в реку. Однако его партнерша не смогла придумать возражения. Она была слишком поглощена его дразнящими прикосновениями. Он вернулся к сосанию и облизыванию ее твердой головки, когда скользнул пальцем в ее узкую щель. Пронзительный крик достиг его ушей, побудив его продолжить ублажать ее своей работой. Не потребовалось много времени, чтобы второй палец присоединился к раскопкам влажного туннеля. Его смелость росла с каждой секундой, в то время как ее стоны и крики продолжались безостановочно. Он убрал пальцы, прежде чем снова ввести их внутрь, повторяя процесс в размеренном темпе. — Это не секс, так что все в порядке, не так ли? — Спросил он, не ожидая от нее ответа. — Ух! Ааааа! Ааааа! — Она не могла сосредоточиться, когда гибкие отростки начали трахать ее киску с удвоенной энергией. Ее бедра начали покачиваться в такт его пальцам, пока их темп не стал единым. Окружающее, казалось, таяло от ее искаженного восприятия, потому что единственное, что занимало ее голову, было сладкое проникновение, о котором она всегда мечтала, даже если это была всего лишь пара пальцев. Рицука не был экспертом. Если быть до конца честным, для него это тоже был первый раз, когда он доставлял удовольствие женщине. Все вдохновение, которое он черпал, было взято из СМИ. Но ему удалось нарисовать в уме подробную карту чувствительности Жанны, когда он исследовал ее тело, используя ее положительные реакции в качестве ориентира. Например, когда он дул на ее сосок, она впивалась ногтями в его затылок, захватывая большой пучок его растрепанных волос. Прикосновение к ее крошечному, твердому клитору заставило бы ее крепче обхватить ногами его талию. Значительное замедление движения его пальцев при прикосновении к определенной точке ее влагалища заставило бы ее громко закричать в диком приступе экстаза. И делать все это одновременно было бы… — РИЦУККАААААААААА! ААА! АХХХХХХХХХХХХХ! — Жанна всем телом прижалась к молодому человеку с такой силой, что чуть не раздавила его. Ее тело сотрясалось так сильно, что вся кровать дико раскачивалась, как будто произошло землетрясение. Но Рицука продолжал стимуляцию, несмотря ни на что, как будто от этого зависела его жизнь. Даже когда ее руки обхватили его и крепко сжали, как большой питон, он продолжал ласкать пальцами внутреннюю часть ее девственной дырочки. Ее хватка, похожая на тиски, сжала их тела вместе, смешивая их пот и еще сильнее прижимая Рицуку к своей груди. В ее голосе слышалось отчетливое предупреждение о том, что она вот-вот достигнет своего долгожданного рая. Это была, казалось бы, бесконечная эйфория, длившаяся несколько минут. Дыхание Рицуки стало прерывистым, когда он вложил все силы в то, чтобы ласкать пальцами эту женщину, которую любил. Жанна почувствовала, что ее разум на грани срыва, поскольку мощный жар, нарастающий под ней, вот-вот взорвется. Молодой человек почувствовал, как порыв ударил по его пальцам после последнего толчка в ее глубины. Глаза Эвенджера не могли видеть ничего, кроме белого, поскольку ее голова была перегружена силой ее оргазма. Ее тело напряглось, когда она извергала волну за волной горячей спермы, омывая руку Рицуки, пока она полностью не промокла. Ее спина оторвалась от простыней, выгибаясь наружу. Через мгновение они оба, тяжело дыша, рухнули на гостиничную кровать, глубоко дыша, как будто им не хватало воздуха. Их грудные клетки вздымались, а изо рта вылетело дыхание, когда силы покинули их конечности. Будучи менее измученным из них двоих, Рицука медленно сел. Его пальцы были покрыты любовными соками его служанки, которые он, не задумываясь, проглотил ртом, пробуя ее сладкий нектар. Он взглянул на ее прекрасную фигуру, раскинувшуюся, совершенно не в себе. Видеть ее довольную уже было для него огромной наградой, что он даже не заметил, как напряглась его нижняя часть. Он встал, зная, что его работа выполнена, но его немедленно остановили. — Куда, по-твоему, ты направляешься? — Резкий голос Жанны Альтер донесся до него прежде, чем он смог двинуться дальше. Он повернулся в ее сторону с озадаченным видом. — Я как раз собиралась умыться. Выражение, появившееся на ее лице, шокировало его. Эвенджер посмотрела на него похотливым взглядом на грани между ненасытной потребностью и раздражением. Ее острый взгляд пронзил его насквозь, как профессор, поймавший студента, прогуливающего ценный урок. Именно с этими словами она снова усадила его на себя, их тела оказались на небольшом расстоянии друг от друга, когда Рицука встал на четвереньки, а Жанна оказалась под ним. Глаза Мастера невинно смотрели на нее, что еще больше раздосадовало ее хаотичный разум. — Мы не закончили, — Объявила она, ее лицо выражало раздражение и смущение. Алый цвет окрасил ее щеки, когда она пыталась сохранить зрительный контакт с этим невежественным парнем. — Н-нет, пока мы не сделаем это, прямо здесь, прямо сейчас. П-понятно? — Ее голос дрожал от явного заикания, ей было стыдно за то, что она пыталась подразумевать. Глаза Рицуки расширились от недоверия. Его сердце заколотилось в груди, когда он осознал, что означают эти слова. — Но… как же наше соглашение? — З-забудь о соглашении! — Она ответила громким криком, уже с трудом сохраняя бесстрастное выражение лица, что, по правде говоря, плохо с ней справлялось. — Ты тверд как скала, не так ли?! Это твой шанс! Но Рицука, несмотря на это, оставался обеспокоенным. — Ты устала, Жанна. Я не могу так поступить с— — ПРОСТО ЗАТКНИСЬ И ТРАХНИ МЕНЯ УЖЕ! — Одним сильным рывком Жанна д’Арк прервала его и скрепила его слова поцелуем, ее руки обвились вокруг шеи, чтобы помешать ему сбежать, не то чтобы Рицука хотел оторваться от ее блаженных губ. Она так же легко прервала его и посмотрела на его покрытое потом лицо, ее золотистые глаза, казалось, светились в темноте. — Не заставляй меня повторяться, — Взмолилась она искренне. В ее словах слышалась болезненная тоска. — Я хочу тебя, Фуджимару Рицука. Если я сделаю это позже, это ничего не изменит. Я хочу тебя сейчас. Я хочу, чтобы ты трахал меня так сильно, как только сможешь, пока мое тело не обмякнет. Я не позволю тебе уйти, пока не заставлю тебя трахнуть мою девственную киску… Пожалуйста? Молодой человек сглотнул, услышав ее самые сокровенные желания. — Я понимаю, Жанна. Тебе не нужно больше ничего говорить. — Кивнул он. Его тело выскользнуло из ее объятий, Жанна позволила ему это, веря, что он, без сомнения, сдержит свои слова. Она раздвинула ноги так широко, как только могла, когда молодой человек, о котором она мечтала, встал в позу перед ее нуждающейся дырочкой. Он опустился перед ней на колени, взяв свой член в одну руку и расположив его прямо перед ее входом. — Я собираюсь вставить его сейчас, — предупредил он со всей серьезностью. Жанна прикусила губу и вцепилась в ткань рядом с собой. Ее сердце бешено колотилось, когда она смотрела, как его напряженное мужское достоинство приближается к ее отверстию, боясь, что она может не выдержать этого. — Х-хорошо. Просто, будь нежен, ладно? Он кивнул и продолжил двигать бедрами вперед, проталкивая головку члена между ее складок в узкую щель. Сопротивление, которое он почувствовал, было огромным, несмотря на скользкость ее стенок. Он протолкнулся внутрь, прерывисто дыша. — Ты такая тугая, Жанна… — Сказал он между вдохами. — Но это так приятно. Я не могу поверить, что ты позволяешь мне трахать тебя так, как мне заблагорассудится. Жанна поморщилась от ощущения, как его член растягивает ее стенки. Она чувствовала себя наполненной больше, чем когда-либо. Ее руки и ноги напряглись, когда она попыталась принять Рицуку внутри себя. Приятная боль пронзила ее тело, как только твердый член вошел внутрь. Рицука отвел бедра назад, выдвигая член прямо перед входом, вызвав у него протяжный стон, когда она запрокинула голову. Он схватил ее за талию, а затем снова нетерпеливо скользнул внутрь, ее киска еще больше приветствовала этот жест. Молодому человеку не потребовалось много времени, чтобы ускорить темп и опустошить ее своим членом. — Ааааа! У-у-у-у-у-у! — Крепко зажмурив глаза, она закричала, когда Рицука начал трахать ее всерьез, это чувство невозможно описать никакими словами. Ее руки были заведены за голову, когда она ухватилась за кровать. Ее соблазнительные груди подпрыгивали при каждом движении ее тела, вызванном тем, что Рицука прижимался к ней бедрами. — Хааах! Хаах! Хааах! — Молодой человек наблюдал, как его хватка на ее теле вызывает дрожь на поверхности ее кожи. У него потекли слюнки от этого зрелища, и он не мог думать ни о чем другом, кроме того, как прекрасно она выглядела, широко раздвинув для него ноги, а на ее лице было написано беспокойство. — Сильнее! — Взмолилась Жанна, восстанавливая подобие контроля над своим разумом. Больше не было боли, только удовольствие от грубых движений его члена в ее киске. — СИЛЬНЕЕ! Поток, обрушившийся на нее в следующий раз, не мог превзойти ее ожиданий больше. — Как тебе это? — Рицука дерзко ухмыльнулся, забыв о своей сдержанности, и вонзил в нее свой член с большей интенсивностью, чем когда-либо прежде. Он входил так глубоко, как только мог, с каждым длинным толчком, прежде чем повторить его. — ДА! ТРАХНИ МЕНЯ ПРОСТО ТАК, МАСТЕР! — Ее громкий, пронзительный голос эхом разнесся по комнате, так что его было слышно снаружи. Это еще больше разозлило Рицуку, когда он продолжил колотить по ее мокрой киске изо всех сил. Тень Рицуки нависала над ней, как колосс, затмевая ее существование в качестве прислуги и поддерживая его власть над ней, когда он издавал громкие шлепающие звуки по ее стройной заднице. Он больше не был слабым Мастером. Теперь он держал ее в своих руках. Хищник превратился в жертву, и Рицука не собирался пропускать эту сцену мимо ушей, не насладившись ею. — Разве не этого заслуживает такая дразнящая шлюха, как ты? НУ ЧТО, ЭВЕНДЖЕР?! — Д-да, Мастер! — Воскликнула она в перерывах между неглубокими вдохами. Ее челюсть отвисла от продолжающейся стимуляции. — Громче! Ты заслужила, чтобы тебя ругали за то, что ты сделал, не так ли?! — ДА! Я ЗАСЛУЖИЛА ЭТО! — Признайся, тебе нравится, когда тебя трахают, как шлюху, которой ты и являешься! — Я ООООООЧЕНЬ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЕБЯ ТРАХАЛИ ВОТ ТАК! — Ее голос звучал невнятно, поскольку тяжелые удары, доносившиеся снизу, постоянно мешали ей сосредоточиться. — Я ШЛЮХА! Их ритмичные движения достигли предела, превышающего движения обезумевших животных. Они были быстрыми и агрессивными. Их безостановочные плотские желания взорвались в этот долгий промежуток времени. — МАСТЕРРРР! — Выдохнула Эвенджер. Ее полуприкрытые глаза были на грани того, чтобы погаснуть. Ее язык лежал на краю губ, капельки слюны стекали по подбородку. — Я ХОЧУ… ТЫ… КОНЧИЛ ВНУТРЬ! СДЕЛАЙ ЭТО ВНУТРЬ! Я УМОЛЯЮ ТЕБЯ, ПОЖАЛУЙСТА, КОНЧИ В СВОЮ ИЗГОЛОДАВШУЮСЯ ШЛЮХУ-СЛУГУ! Рот Рицуки растянулся в улыбке, довольный, что его Слуга хоть раз была честна со своими чувствами. — Это хороший ответ. Ты вот-вот достигнешь предела, Эвенджер? Щеки ее покраснели, она отчаянно закивала, теряя силы облечь свой ответ в слова. — Я тоже. Давай сделаем это вместе. — Он улыбнулся, глядя на Жанну с любовью и благодарностью за то, что она позволила ему испытать это в первый раз с ней. Он наклонился вперед, встречая ее губы и продолжая двигать бедрами взад и вперед поверх нее. Их приглушенные стоны смешались у них на устах, когда она заключила его в объятия, намереваясь не отпускать его в этот волшебный момент, в который они собирались войти вместе. Их кульминация была тихой, наполненной глубокой привязанностью. В глубине их разумов в этой тихой комнате словно взорвался фейерверк. Их разумы были в оцепенении, ощущая только тепло тел друг друга. Горячее белое вожделение вспыхнуло в пещерах Жанны, словно выпустив на волю дикий огонь, которому не было равных по чистоте жара. Это было встречено собственным пламенем Рицуки, слившимся с ее собственным, чтобы создать потусторонний прилив, который воспламенил их тела. Их долгий, страстный поцелуй продолжался без перерыва неопределенное количество времени. Даже звуки громких мотоциклов, мчащихся по Синдзюку, или вой волка вдалеке не отвлекали от этого момента. Когда они все-таки расстались, эти двое могли только тяжело дышать и смотреть друг на друга. — Тебе… понравилось это? — Застенчиво спросила Жанна. — Конечно. — Молодой человек ответил без раздумий, его лицо сияло, когда он смотрел на нее. — В конце концов, это был первый раз, когда ты назвала меня по имени. Спасибо. Она отвела от него взгляд, пряча счастье, бурлящее в ее запутанном сердце. — Идиот. Просто помни, что теперь ты принадлежишь мне. Рицука кивнул. — Я только твой, Жанна. Она улыбнулась. Это была не обычная испорченная улыбка, которую она носила, а нормальная улыбка, которая не выглядела неуместной для такой красивой девушки, как она. Никакой обиды или горечи, только простая любовь к этому молодому человеку. — Хорошо.Эпилог
Последующие дни были похожи на сон для них обоих. Жанна не могла сосчитать, сколько раз она вспоминала ту невероятную ночь. Она не могла перестать мечтать о нем. Было ли это во время сражений или во время их простоя, она не могла перестать украдкой поглядывать на его лицо, пытаясь скрыть свои чувства от остальных Слуг, чтобы они не пронюхали о том, что происходит между ними. Если бы по какому-то кошмарному сценарию они это сделали, она бы не услышала конца их поддразниваний. Ей нужно было скрыть это, особенно от этой ледяной стервы королевы. Что касается Рицуки, то он продолжал совершенствоваться в своих мастерских способностях. Хотя он страстно желал быть с Жанной Альтер во время их приватных вечеров, их кампания в Синдзюку достигла суровой стадии, и их время было сокращено. Они оба не знали, как долго они собираются здесь пробыть, пока не вернутся домой, обратно в Халдею, но все, что они могли сделать, это терпеть это сейчас. Этот визит помог навести порядок в остаточном беспорядке, прежде чем эта Сингулярность исчезла, поэтому было трудно оценить, когда это произойдет. Однако их последний день все-таки настал. Жанна д’Арк проснулась, как обычно, после того, как в кои-то веки увидела хороший сон. Утро в этом месте так и не наступило, но ее внутренние часы уже привыкли к этому. Приведя в порядок свой внешний вид и покинув свои покои, она спустилась по лестнице того комплекса, который они занимали. Когда она направилась вниз, ее мысли сразу же обратились к ее Мастеру. Ее сердце мгновенно затрепетало. Хотя она с нетерпением ждала того, что они собираются делать после своей миссии, она хотела увидеть, какой нагоняй она получит за свои выходки. — Мастер, — Позвал знакомый голос, принадлежавший другому Альтеру, — у тебя перекошен галстук. Тебе следует следить за своим внешним видом. — О-о-о, я этого не заметил. Спасибо, Сейбер. И еще, разве ты не б-близка? — Чепуха. Позволь мне исправить это для тебя. Ну вот, теперь ты выглядишь еще красивее. Жанна остановилась как вкопанная, увидев сцену, разыгравшуюся над лестницей. — Ты так думаешь? — Рицука покраснел и отвел взгляд от пристального взгляда Артурии. — Уфуфу… конечно, Мастер. — Она хищно ухмыльнулась, как будто поймала добычу в свои объятия. — Не стесняйтесь заходить в мои покои в любое время, чтобы проверить, если… что-то еще не так с вашим Мистическим кодом. Я могу провести для вас тщательный осмотр, который вам наверняка понравится. — Она наклонилась и поцеловала его в щеку, прежде чем неторопливо удалиться, дразняще покачивая бедрами, что только подчеркивало ее голые ноги под шортами. Щеки Рицуки горели ярко-красным, он ошарашенно смотрел, как она уходит, уделяя особое внимание ее стройной попке. Как только пространство лишилось звуков, тишину разорвал только один громкий крик. — ФУ. ДЖИ. МА. РУ. РИЦУУУУУКАААААААААААААААААААА!