СССР. Припять, 2013 год
Прощание с семейством Антоновых вышло сумбурным, каким-то не таким. Паша нарочно не прятал от них взгляд серых глаз, но и желанием смотреть им в глаза не горел. У него не было сил что-то говорить и не было сил с ними прощаться. Он лишь поблагодарил их тихо и поспешно ретировался за массивную, железную входную дверь, чтобы больше никогда их не увидеть. Он больше не хотел их знать, никогда. Так будет проще, возможно легче, но Паша чувствовал, знал на каком-то уровне, что им больше встречаться не нужно. Ни им, ни ему. Костенко вышел на лестничную площадку следом, попрощавшись ещё раз, и подошёл к нему, мягко касаясь плеча. Паша вздрогнул. — Плохо? Тошнит? — участливо поинтересовался он, заглядывая мальчишке в лицо. Паша качнул головой. — Нет. Порядок. Костенко кивнул, аккуратно обхватил его запястье и потянул за собой. Солнце по-прежнему было слишком ярким, слепило глаза с силой, словно тоже не желало, чтобы он смотрел на всё это. На мир, в котором ему никогда не будет места. У чёрного внедорожника, раскуривая сигареты, стояли двое крепких мужчин. Паша заметно напрягся, вжал голову в плечи и волком поглядел на них обоих. Сергей состояние его уловил, выпустил чужую руку из своей и, положив теперь ладонь Паше на затылок, прошёлся касанием до самой поясницы, пытаясь успокоить. — Не волнуйся, — шепнул он ему на ухо. — Пока я не дам им приказ, они абсолютно безобидные. — А ты не дашь? — покосился на него Паша в ответ. Сергей сглотнул, мгновенно осознавая, что ляпнул. — Конечно нет. Пока они одаривали друг друга взглядами, подчинённые Костенко уже докурили и, не имея больше терпения ждать у моря погоды, сами подошли ближе и представились. Паша руки им не пожал, промолчал упрямо, на что Сергей лишь устало вздохнул. Егор и Саша нахмурились, но, заметив взгляд Костенко, призывающий лучше промолчать, действительно послушно закрыли рты. Паша проследил за этим почему-то с каким-то ехидством, непонятно откуда в нём взявшее вдруг вверх. Паша Костенко ненавидел. Он смотрел на него, чувствовал тепло от его рук, пронзающее всё тело искрами каждый раз, когда он касался его, и ненавидел. Рациональная, незамутнённая этой самой ненавистью часть его сознания понимала, что этот мужчина — не тот, что безжалостно убил его друзей, но ничего не мог поделать с другой, которая слепо тонула в чувстве несправедливости и отчаяния. «Я тебя и пальцем не трону, Паша.» «Слово офицера.» Посмотрим, насколько тебя хватит. Сергей мотнул головой, выдохнул и подошёл, огибая Пашу, к автомобилю. Открыл дверцу и выразительно посмотрел на пацана, мол, я жду, залезай. Паша послушно подошёл ближе тоже и сел на предоставленное ему место, пристёгиваясь. Сергей закрыл дверцу и направился к мужчинам снова, перебрасываясь парой слов. — Саш, ты поведёшь. Я тут... Ну ты понял. — Как скажешь, Серёг. Все расселись. Паша уставился в окно, молча и тихо, предпочитая не замечать Костенко, усевшегося почему-то рядом с ним.* * *
Ехали долго. Паша успел даже задремать на какое-то время, проснуться, подслушать чужой бессмысленный разговор и уснуть снова. Костенко разбудил его вновь через час, тормоша за плечо, и Паша увидел за стеклом автомобиля небольшую заправку. — Полчаса отдохнём, перекусим и дальше поедем, — заговорил он. — Я сейчас схожу, куплю что-нибудь поесть, а ты пока можешь в уборную сходить. Тебе чай или кофе взять? — Ничего мне от тебя не надо, — буркнул Паша, насупившись. — Ладно, понял. Куплю чай. Костенко вышел из машины, размял затёкшие за время дороги плечи и направился в сторону закусочной. Паша покусал губу, но всё же решился выйти следом за ним, уходя в сторону уборных. Внутри он почти нос к носу столкнулся с Сашей, нахмурился и поспешил скрыться в кабинке, но от неприятного разговора так и не ушёл. Они встретились взглядами снова в зеркале над несколькими раковинами, что стояли у стены. Паша старался не обращать внимания на мужчину, чувствовал какую-то опасность, когда сталкивался с ним глазами. — Чё ты выёживаешься? — выплюнул тот, преградив Паше выход, когда он домыл руки. — Пропустите, пожалуйста. — Надо было сказать Серёге сразу, чтобы не тащил к себе в дом кого попало как уличного кота. В детский дом тебя бы сдать, а не к генералу КГБ под крылышко тащить... Паша сжал губы, выдохнул рвано и поднял на мужчину глаза. — Всё сказали? — Вот же гадёныш какой. Паша сморщился, попытался пройти, но мужчина больно схватил его за плечо. — Тебя со старшими разговаривать не учили? Ты ж вроде пионером был, должен знать... — Отпустите сейчас же, — процедил Вершинин, перебивая, не желая его больше слушать. «Пионером. Каким, к чёрту, пионером?!» — захотелось закричать, но Паша промолчал. — А то чё? Паша задрожал. Сам не понял, от злости или от страха, может от всего вместе, но вдруг чётко решил, что будет делать. Посмотрит заодно, как Костенко будет это разруливать, на чью сторону встанет. А ещё безумно хотелось посмотреть, как будет оправдываться этот Саша, что будет говорить, чтобы себя обелить. Может, и белоснежной краски не хватит. — Сейчас увидишь, — усмехнулся парень. Паша вырвался резко. Сработал эффект неожиданности. И пока Саша хлопал глазами, наблюдая удаляющуюся спину, Паша уже нашёл глазами Сергея и влетел в его руки резко, стремительно, так же огорошивая и его. Юношеское тело в руках мужчины тряслось, хватало ртом воздух рвано и бесконца всхипывало. Костенко не понял ничего, пока Паша не показал ему покрасневшее плечо и следы от пальцев, многозначительно кивая на мужчину у уборных. Костенко вскипел в одно мгновение. Посмотрел со злобой на подошедшего Егора, передал ему Пашу, который отлипать от него вовсе будто не собирался, еле как отцепили его пальцы от пиджака, и направился в сторону Саши, сходу заряжая ему в глаз. Саша охнул, пошатнулся, едва не упал. Ошалелые глаза уставились на взбешённого шефа. — Ты чё, блять, творишь?! — закричал генерал. — Силы девать некуда?! Я тебя в Сибирь отправлю, раз только и можешь, что детей бить, сука! Я непонятно объяснил?! Его никто и пальцем трогать права не имеет! — Серёг, да я... Он... — Да пошёл ты нахуй, ясно? — рявкнул Костенко, развернулся и ушёл к автомобилю. Саша проморгался, твёрдо встал на ноги и поглядел Сергею вслед, встречая, ловя на себе взгляд серых глаз, что откровенно над ним смеялись. Не думай, что ты умнее меня. Я могу быть плохим, если попросят.* * * СССР. Москва, 2013 год
Весь оставшийся путь Паша благополучно проспал. Разлепил глаза только при въезде в Москву и с каким-то детским интересом принялся глазеть на изменившуюся столицу. Всё здесь было не так и не то. Флаги СССР повсюду, цвета какие-то слишком яркие, режущие глаза. Откровенно говоря, неуютно было. Недома. Сашу высадили у одного из входов в метро. Кроме Егора с ним так никто и словом не обмолвился, и Саша по этому поводу смотрел на Сергея каким-то странным, даже обиженным взглядом, но тот то ли в упор не видел, потому что старался на него больше не смотреть, то ли просто виртуозно делал вид. Паша остался доволен подобной сценой на заправке. Желание рассорить их друг с другом появилось внезапно, но было приятно, с каким-то садистским удовольствием наблюдать, как Костенко отдаляется от своего друга. Из-за Паши. Так же, как и Паша потерял из-за его прихоти своих друзей. И пусть, что из-за него другого, это сейчас почему-то не казалось чем-то важным. Ведь этот Костенко был как две капли воды схож с тем, другим. Те же глаза, те же черты лица. Только костюмчик сменил, да и взгляд теперь не пытался его, Пашу, уничтожить. Наоборот. Егор остановил автомобиль у какой-то современной высотки. Костенко вышел первым, обошёл машину и открыл дверцу для Паши. Вершинин выполз наружу, огляделся, вскидывая голову кверху, и сморщил нос. — Ты тут живёшь? — Теперь и ты тоже, Паша, здесь живёшь. — Ага. Егор, дождавшийся окончания небольшого диалога, пожал Сергею руку, махнул Паше, сел в автомобиль и уехал. — А машина разве не твоя? — Служебная, — пожал плечами Костенко, смотря удаляющемуся внедорожнику вслед. — Моя вон, — и кивнул в сторону, демонстрируя почти такой же автомобиль. — Я же прям с работы выехал, не было времени домой заезжать. — Служебная, — повторил Паша, словно смакуя. — Опять. Но в этот раз на свою ты тоже успел заработать. Костенко перевёл на Пашу взгляд и тепло, вводя этим в какое-то странное удивление, улыбнулся. — Двадцать семь лет копил, веришь? Паша усмехнулся, отвернулся и поспешил ближе к подъезду, оставляя вопрос без ответа.* * *
Квартира встречала ароматом свежей выпечки. Пахло капустой и малиновым вареньем. Паша невольно принюхался сильнее и сглотнул, отчётливая ощущая, как в животе всё сворачивается в тугой комок, причиняя этим лёгкую боль. Хлопнула входная дверь. — Серёж, ты? В коридор вышла молодая женщина, лет тридцати пяти, с какой-то дежурной улыбкой и блестящими голубыми глазами. Её, явно окрашенные, блондинистые волосы были собраны в тугой хвост, на груди незавязанной тряпкой висел фартук. — Привет, Вер. Я не один. Это Паша, я тебя вчера предупреждал, — отрапортовал Сергей и подошёл к женщине ближе, поцеловал в щёку и, обнимая за талию одной рукой, развернулся к Паше. — Паш, а это моя супруга — Вера. — Очень приятно, — улыбнулась Вера и протянула парню ладонь. Паша, всё ещё слегка шокированный, обхватил её кисть в ответ на автомате. — Взаимно, — выдавил из себя он и тут же убрал руку обратно. — А где я могу вымыть руки? Костенко кивнул ему на одну из дверей и, когда Паша скрылся за ней, о чём-то заговорил с женой, уходя за ней в кухню. Паша пытался совладать с собой. Выходит, в этой реальности Костенко был женат? Хотя, этого стоило ожидать. Союз, коммунизм, семейные ценности. Как генерал КГБ мог не быть в браке? Почти невозможно. Не могло быть иначе. Паша умыл лицо несколько раз, руки и, наконец, вышел из ванной комнаты, чтобы присоединиться к обеду семьи Костенко. Он ел молча, пока супруги переговаривались о чём-то неважном, кажется, Вера рассказывала о встрече с подругой, передала мужу какие-то последние новости. Паша не слушал, ему не было это интересно. Вера вдруг замолчала и перевела на него взгляд светлых глаз. — Чаю? Паша кивнул, отдал женщине пустую тарелку и принял вместо неё кружку с дымящимся напитком. Чай был с какими-то ягодами и лимоном, кислинка приятно отдавалась на языке. — Паша, можно вопрос? Вершинин поднял на Веру глаза и прищурился. — Нет. Костенко усмехнулся и снова погладил его по спине от макушки до поясницы, вызывая этим действием мурашки. — Ты его, Вер, не трогай. Он сейчас говорить не готов, — сказал Костенко и сделал последний глоток, отставляя чашку в сторону. Вера кивнула, улыбнулась ему мягко, а после снова посмотрела на Пашу. — Извини, если задела. Я ведь... — Ничего, всё нормально, — криво улыбнулся Паша и встал из-за стола. — Я очень устал, хочу спать. Где я могу?.. — Пойдём, — поднялся за ним следом Костенко и мягко направил в сторону одной из приоткрытых дверей. Вера поджала губы и, смотря им вслед, вздохнула. Но этого уже никто не заметил.