***
В течение следующих нескольких дней Эндрю больше не вспоминал о глазах Нила. Это были просто глаза. Тошнотворно голубые глаза. И вообще, что такого в голубых глазах? Их, по мнению Эндрю, просто переоценивают. Особенно Ниловские. Что такого особенного в глазах цвета чистого лазурного моря в яркий летний день? Дерьмо. К тому же, похоже, что угроза решила, что у него есть жизненная миссия — действовать Эндрю на последние нервы. Вот Эндрю пытается заняться своими делами и выкурить заслуженную сигарету после того, как ему пришлось целое утро иметь дело с группой фанатиков экси, прислонившись к задней двери возле мусорных контейнеров, и тут среди шквала распахнутых металлических дверей появляется Нил. Его медные волосы были в беспорядке спутаны после того, как их засунули под шлем, огненные пряди дико разлетелись влево и вправо, а другие прилипли ко лбу от высохшего пота. Тренировка в тот день была просто жестокой. Через несколько дней им предстоял первый матч в сезоне, и большая часть команды была на взводе. Они играли против "Денверских Мустангов", одной из самых титулованных команд в их округе. Эндрю оторвал взгляд от этого жалкого зрелища. Нил решил, что было бы неплохо прислониться к стене рядом с Эндрю. Он инстинктивно сохранял дистанцию между ними, что заставило Эндрю нахмуриться. — Можно мне одну? Вратарь неспеша сделал длинную затяжку. Он медленно выдохнул, наблюдая за тем, как дым вьется в воздухе. — Не можешь сам себе купить? — Обычно я не курю. — Почему передумал? Выражение лица Нила на короткое мгновение стало отстраненным. — Запах напоминает мне кое о ком. Хм, интересно. Эндрю не знал, что за демон вселился в него. Он выудил свою пачку из заднего кармана и протянул ее Нилу. Нил взял ее покрытыми шрамами пальцами. Он прикурил одну из сигарет, затем поднес ее кончик к носу, чтобы вдохнуть дым. — Ты тратишь впустую совершенно замечательную сигарету. Нил хмыкнул: — Запиши это на мой счет. Эндрю хмыкнул в ответ с притворным раздражением. Когда он перевел взгляд, чтобы посмотреть, что делает Нил, то обнаружил, что тот закрыл свои глаза. Он позволил сигарете догореть самой по себе рядом с его ноздрями, плечи его ссутулились, и поза была более расслабленной, чем он когда-либо видел его. Но тут глаза распахнулись, и эта приводящая в бешенство синева настигла его в ту же секунду. — Эй, ты сегодня действительно хорошо сыграл. Эндрю усмехнулся: — Заткнись, я не собираюсь говорить с тобой о стикболе. — Но то, как ты поймал мяч Слоана? Это было потрясающе. — Заткнись. — Я говорю серьезно. — И я серьезно говорю тебе заткнуться. Нил ухмыльнулся. Наконец он решился поднести сигарету ко рту. Эндрю не мог оторвать глаз от того, как стик обхватывают его губы, как втягиваются щеки, когда он делает долгую, медленную затяжку, когда кончик сигареты мигает ярко-красным, и от ухмылки, обнажающей одну ямочку, появляющуюся, когда он спокойно выдыхает через нос, как какой-нибудь сумасшедший дракон. Мозг Эндрю тут же перестает работать. Нил, совершенно не беспокоясь, раздавил остатки сигареты ботинком. Он вернулся на корт, хлопнув дверью так же громко, как билось сердце Эндрю.***
Если Эндрю думал, что игра в студенческом экси была напряженной, то игра в про-экси была, по меньшей мере, в десять раз хуже. Болельщики "Ягуаров" — его команды — грудились на огромном, совершенно новом корте, построенном специально для "Бостонских Ястребов", и вмещающий более десятка тысяч человек. Это было только начало сезона, но, так или иначе, все ощущалось почти как финал. Игра началась с того, что один из "Ястребов" с такой силой ударил защитницу "Ягуаров" в плексиглас, что она отключилась на целых три минуты. Едва прошло две минуты с начала игры. В конце концов парамедики подали сигнал о необходимости эвакуации и унесли ее с корта на носилках. Эндрю наблюдал, как игра возобновилась, жалея, что у него нет сигареты. Нил сидел на скамейке рядом с ним, тоже ожидая своей очереди на корт. Рыжий вибрировал на своем сиденье. Буквально. Его нога не переставала подпрыгивать вверх-вниз по деревянному полу в самом бешеном ритме "тук-тук", и Эндрю захотелось начисто оторвать ее от бедра. — Прекрати, — выругался Эндрю. Нога Нила остановилась: — Мы проиграем, если будем продолжать в том же духе. Эндрю пожал плечами: — Значит, так тому и быть. Потрясенное выражение, с которым Нил повернулся к нему, не шло ни в какое сравнение с бесстрастным взглядом Эндрю. — Как ты можешь такое говорить? — Потому что мне на него плевать с высокой колокольни. Нил приподнял бровь: — Ты играешь в него профессионально. — Оно оплачивает счета, — пожал плечами Эндрю. — Эндрю. — Закрой рот, ты выглядишь как гребаная рыба, вытащенная из воды. Нил нахмурился. Эндрю видел, как крутятся шестеренки в его голове, как в глубине его глаз зарождается идея, как по блеску в них безошибочно угадывается озорная природа замысла. Нил наклонился вперед, стараясь не вторгаться в личное пространство Эндрю. Эндрю хочется пнуть его за это. — Ладно, что нужно сделать, чтобы ты полностью закрывал ворота, когда выйдешь на площадку? Что. — Что? Нил ухмыльнулся. Это была опасная улыбка, с острыми, как бритва, краями и дьявольским блеском. — Да ладно тебе. Ты лучший вратарь в лиге, все это знают. Назови мне свою цену, и я заплачу. Эндрю моргнул. Он не мог выдержать пристального взгляда этого человека, устремленного на него. Его сердце забилось быстро, слишком быстро. Это было нелепо. Этот человек был угрозой, проклятием существования Эндрю, и он ненавидел его за ту реакцию, которую вызывали в собственном теле его дурацкие гребанные глаза. Он больше не был чертовым подростком. — Мяч слишком часто прилетал по голове, Джостен? — Да ладно тебе. Это могло быть весело. Какая-то часть Эндрю хотела сказать "нет". Это было бы опасно. Он не должен был позволять себе этого, он не может себе этого позволять. Нил Джостен был несбыточной мечтой. Дьяволом с серебряным языком, который без колебаний разорвет в клочья любого, кто посмеет его спровоцировать. — Я ненавижу тебя, — слова Эндрю прозвучали более ядовито, чем он хотел изначально, главным образом потому, что они были направлены не на Нила, а на него самого. Нил даже не вздрогнул. — Назови цену, Миньярд. Просто маленькая глупая сделка. — Я выполню свою часть сделки, — глупая ухмылка Нила каким-то образом растянулась еще больше, и сила его радости осветила все его глупое веснушчатое лицо. Прежде чем рыжеволосый успел что-либо сказать, Эндрю добавил: — Но мне нужно подумать о твоей. — Хорошо. Нахождение в напряжении, в любом случае, даже веселее, — Нил вытягивает руку перед собой. Эндрю уставился на нее: — Чего ты хочешь? — Пожми ее. Так мы заключим сделку. Но только если ты захочешь. Эндрю знал, что ему, наверное, не следует этого делать, но его мозг был одержим идеей мучить его дурацкими гормонами. Он взял руку Нила, которая, на удивление, оказалась мягче, чем он предполагал, учитывая его позицию нападающего. Пальцы Нила скользнули по его руке, и Эндрю почувствовал бугорки и неровности старых шрамов, наличие маленьких мозолей. Их руки соприкоснулись всего на пару секунд, но их было достаточно, чтобы электрический разряд пронзил все тело Эндрю, отдаваясь эхом в позвоночнике. Он ничего так не хотел, как получить шанс узнать точную форму и расположение шрамов этого мужчины, осторожно провести по ним пальцем, возможно, даже языком. Он выбросил эту мысль из головы и отпустил руку Нила, прежде чем мысли унесли его в другие места. Нил все еще ухмылялся. Улыбка стала самодовольной, и Эндрю захотелось столкнуть его со скамейки, чтобы он перестал вибрировать от предвкушения снова. Ему хотелось, чтобы Нил перестал так на него смотреть. Но Эндрю не был уверен, что сможет продолжать, если Нил действительно остановится. Словно зная о его затруднениях, тренер Уилсон милостиво отправил их на площадку в перерыве. Нил умчался вниз, как олень, слишком взволнованный тем, что наконец примет участие в действии. Эндрю же не торопится занимать позицию у ворот. Он прислоняется к своей ракетке, ожидая сигнала к началу второй части игры. "Ягуары" уступали со счетом 3:7 в пользу "Ястребов". Забить четыре гола не было чем-то невозможным, но это определенно не будет приятным путешествием, учитывая, какую борьбу устроили "Ястребы". Звенит звонок, и обе команды тут же бросаются в бой. Нападающая "Ястребов" ловит мяч, а затем перебрасывает его своей партнерше по команде, которая, надо признать, впечатляюще огибает Коннора. Она запускает мяч в ворота, но Эндрю отбивает его так далеко, что тот долетает до нападающих "Ягуаров". Нил ловит его первым. Эндрю знал, что Нил умеет бегать. В конце концов, он был самым быстрым нападающим в NCAA и прямо сейчас доказывал, что может обогнать всех. Он запускает мяч в плексиглас, протанцововает вокруг настолько большего защитника, что Коннор по сравнению с тем кажется карликом, затем снова ловит мяч и отправляет его в ворота "Ястребов". Они загораются красным, и "Ягуары" продолжают со счетом 4:7 всего после тридцати секунд от начала второй половины игры. Корт взрывается радостными криками, как со стороны болельщиков, так и со стороны товарищей Эндрю по команде. Глаза Эндрю находят Нила, и он быстро отводит взгляд, когда нападающий показывает ему поднятый палец вверх. Каким чертовски жалким был этот человек. Эндрю проигнорировал жар, поднимающийся по щекам. Слава богу, что его шлем способен скрыть большую часть его лица. Игра возобновилась с удвоенной энергией "Ягуаров". Их целеустремленность прибыла с новой силой, когда они забили еще один гол три минуты спустя после того, как Нил сделал решающий пас капитану "Ягуаров". После этого "Ястребы" стали действовать еще более агрессивно. Защитник Нила изо всех сил старался остановить бурю, которую являл собой Нил, но нападающий, умело демонстрируя искусную работу ног, продолжил свой смертоносный балет. "Ястребы" поймали мяч на отскоке и понеслись в сторону ворот Эндрю. Он занял правильную позицию. Тело нападающего было повернуто влево, но его взгляд быстро метнулся в правый верхний угол ворот. Он запустил мяч в том направлении, и вся площадка затаила дыхание, но Эндрю быстро разрушил мечты "Ястребов" и их болельщиков. Он отразил удар с такой силой, что тот пролетел по его руке, спустился по плечу и змеей прошел по позвоночнику. Позже наверняка будет болеть. Эндрю услышал ругательство нападающего, но бесстрастно уставился на него в ответ. Мяч вернулся к нему несколькими мгновениями позже, тот же самый нападающий был здесь во второй раз. На этот раз его глаза нашли левый нижний угол ворот, как и ракетка Эндрю, когда он снова отбросил мяч к ногам нападающего. “Осторожнее, Миньярд”, — прорычал нападающий, указывая пальцем в направлении Эндрю. — Что, по-твоему, я делал все это время? Следить за воротами — это своего рода моя работа. Нападающий сделал шаг вперед, но остановился, когда Коннор и другой защитник появились в поле его периферийного зрения. Эндрю наблюдал за тем, как он уходит, с бесстрастным выражением на лице. Игра завершилась со счетом 9-7 в пользу "Ягуаров". Энергия игры быстро улетучилась, и разочарование "Ястребов" привело к двум травмированным "Ягуарам", а также к тому, что Нил набросился с критикой на игроков, которые намеренно наступили на ногу нападающему "Ягуаров". Первым с площадки ушел Эндрю. По своей привычке, он не стал задерживаться из-за ерунды с рукопожатиями, и ему нечего было сказать ни своим товарищам, ни противоположной команде. Какими бы раздраженными игроками они ни были, была большая вероятность, что это все равно закончится потасовкой на корте. Эндрю не торопился, наслаждаясь относительным спокойствием раздевалки, пока все остальные не вернулись в нее. Он принял душ, переоделся и вернулся за пределы корта, чтобы наконец выкурить сигарету, о которой мечтал с тех пор, как попал сюда. Никотин, проникший в его легкие, принес облегчение. Он успел выкурить две сигареты, прежде чем его команда присоединилась к нему на парковке. Коннор одарил его улыбкой, на которую Эндрю не ответил. Ему не терпелось вернуться домой, в свою квартиру, чтобы вздремнуть самым долгим сном, который только может быть. Эндрю занял свое обычное место в автобусе, в самом конце, чтобы он мог раздвинуть ноги так широко, насколько ему захочется, и уже собирался достать из сумки наушники, когда Нил, угроза всей его жизни, решил занять места в переднем ряду. Он прижался к подголовнику, опираясь на локти, чтобы наблюдать за Эндрю. — Что? — Ты был невероятным. — Съеби. Нил улыбнулся: — Ты подумал о ней? — О чем? — Моей стороне сделки. — Нет пока. Нил пошевелил бровями: — Зловеще. — Завали. — Надеюсь, ты сделаешь мудрый выбор, — добавил Нил через мгновение, и Эндрю не был до конца уверен, что ему не почудился блеск в его глазах. К счастью, после этого Нил развернулся и использовал сиденья так, как они должны были использоваться. Он оставил Эндрю наедине со своими мыслями. Как бы сильно он ни увеличивал громкость, метал едва ли мог заглушить их все.***
Недели между интенсивными тренировками и выездными играми пролетели незаметно. "Ягуары" заняли место в тройке лучших команд лиги, и нельзя было отрицать, что Нил довольно быстро превратился в одного из их самых ценных игроков. Однажды вечером Кевин позвонил Эндрю, чтобы прочитать оды его смертельно точному стилю, а также устроить мини-срыв из-за того, что он не был частью его собственной команды. После пяти минут этого цирка Эндрю повесил трубку и отключил телефон. Дело в том, что Нил привлекал к себе много внимания. Он был аутсайдером, который ставил на колени каждую команду, стоявшую на его пути к победе. Люди говорили о нем. Эндрю мог видеть, насколько неуютно ему становилось каждый раз, когда кто-то спрашивал о шрамах. И чем больше людей задавали вопросов, тем больше Нил изолировал себя от остального мира. Вот только Эндрю, похоже, никак не мог от него избавиться. (Не то чтобы он пытался) Однажды вечером Эндрю шел к своей машине, чтобы направиться в ближайший бар, когда увидел Нила, сидящего в своей собственной. Он был один и смотрел на улицу впереди. Эндрю было все равно. Он продолжал идти к своему автомобилю, пока его ноги не решили, что у них есть собственное мнение, и не понесли его к ужасной красной груде ржавой стали на колесах, принадлежащей Нилу. Он постучал в окно, напугав сидящего внутри нападающего. — Как поживает экзистенциальный кризис? — спросил Эндрю, пока Нил открывал дверь. — Я тебя не слышал. — Слишком занят тем, что застряло в твоей толстой башке? — не дождавшись ответа Нила, Эндрю принял решение, которое либо означало его собственную гибель, либо было худшей идеей, известных человечеству. Возможно, и то, и другое. Определенно и то, и другое. — Я собираюсь пойти выпить, — он развернулся, предоставив Нилу и его открытой дверце машины самим сделать выбор. Он услышал шарканье кроссовок, хлопанье двери, а затем безошибочный звук запирающейся машины. Эндрю старался не думать о головокружении, нахлынувшем на него. Нил последовал за ним к его машине, но не открыл дверцу, когда Эндрю сел внутрь. Эндрю застонал. Он включил двигатель, чтобы опустить стекло: — Ты ждешь официального приглашения? — Эндрю наклонился вперед, чтобы спросить самым ровным тоном. Нил прикусил нижнюю губу. Наконец он открыл дверь, чтобы сесть рядом с Эндрю на пассажирское сиденье. Эндрю нахмурился. Нил съежился в машине как можно меньше, как будто боялся занять пространство там, где, по его мнению, ему не место. Эндрю должно было быть все равно. Ему и было все равно. И все же он не смог удержаться от вопроса: — Ты активно пытаешься вызвать судороги в ногах? — Что? С этим человеком определенно что-то происходило. Его обычного острого языка, готового в любой момент извергнуть самую неожиданную колкость, здесь не было. Нила здесь не было. Он чувствовал себя отсутствующим, вне себя, а Эндрю был… любопытным. — Если у тебя заболят ноги и ты не сможешь завтра бегать по корту, как кролик, которым ты и являешься, это будет не моей проблемой. Нил глубоко вздохнул. Он осторожно вытянул ноги, но в плечах все еще чувствовалось напряжение. Эндрю включил радио, прежде чем выехать с парковки. До бара было сорок пять минут езды. Они провели это время в молчании, но напряжение в теле Нила постепенно спадало по мере того, как машина продолжала двигаться. Эндрю так и подмывало спросить об этом, но он не стал. К тому времени, как они приехали, небольшая парковка позади бара была почти заполнена. Живя в городе, было, вероятно, немного преувеличением ехать так далеко за стаканом виски, но Эндрю был человеком привычки. Он вошел в знакомый бар, Нил следовал за ним по пятам, и его сразу же поприветствовала музыка, играющая на фоне людской болтовни. Они оба заняли высокие табуреты у стойки. Эндрю заказал свой обычный напиток, в то время как Нил, казалось, переживал очередной экзистенциальный кризис по поводу того, что спросить у бармена. — Он возьмет то же самое. И ”Доктор Пеппер". Бармен кивнул и приступил к работе. Нил приподнял бровь: — Доктор Пеппер? — Не думай, что я не видел, как ты разгуливаешь с банкой всякий раз, когда думаешь, что никто не видит. — Я не думал, что ты смотришь. О, Эндрю еще как смотрел. Бармен вернулся с их напитками. Эндрю сразу же сделал большой глоток, наслаждаясь жжением алкоголя в горле. Нил нерешительно уставился на стоящие перед ним стаканы. Решив, что содовая пока лучше всего подойдет, он выпил половину одним махом. Эндрю не увлекся движением вверх-вниз его кадыка, когда он глотал. Нил молчал рядом с ним. Он продолжал сжимать пальцами свой стакан, как будто газировка обладала какой-то заземляющей силой для рыжеволосого. После паузы, которая растянулась на долгие минуты, Нил одним глотком допил содовую и спросил, не глядя на Эндрю: — И часто ты сюда ходишь? Эндрю фыркнул. Если бы это был не Нил, Эндрю, вероятно, прокомментировал бы, что это был один из худших подкатов в истории, но он проглотил фразу. — Иногда. — Совсем один? — Я не очень-то люблю людей. Нил промурлыкал: —Тогда спасибо, что взял меня с собой. — Ты выглядишь так, будто находишься в двух секундах от того, чтобы сбежать к своей машине и уехать, не оглядываясь. Между бровями Нила появилась морщинка. Его взгляд на мгновение приобретает хмурый оттенок, пока не сглаживается. Тут — и вот уже нет. — Я не привык пускать корни на одном месте в одиночку. — Значит, предпочитаешь убегать? Нил предпринял жалкую попытку улыбнуться: — В беге я спец. — Ты идиот. — Никогда не притворялся, что это не так. Что-то шевельнулось в животе Эндрю. Какое-то тепло, которое не имело ничего общего с алкоголем. Он взболтал янтарную жидкость в стакане, — звон кубиков льда привлек внимание Нила, — затем сделал большой глоток. Он старался не слишком сильно задумываться о том, что глаза Нила следят за каждым его движением. Они сидели близко друг к другу, их плечи не совсем соприкасались, но Эндрю нужно было всего лишь наклониться на несколько дюймов вправо, чтобы это произошло. Нил прочистил горло. Эндрю ухмыльнулся бы, будь он человеком другого типа. Он мотнул головой в сторону нетронутого виски Нила. — Ты собираешься это пить? — Нет, — Нил подтолкнул стакан к Эндрю, — забирай. — Я не хочу. Одного хватит. — Ты действительно ехал сорок пять минут только ради бокала? — Да. — Это… Интересно. Эндрю спрыгнул с высокого табурета, не поворачиваясь. Он вышел из бара и полез в карман за пачкой сигарет. Нил присоединился к нему секундой позже: — Можно мне одну? — А ты сам не можешь купить? — Я верну тебе деньги, тебя это так беспокоит. Эндрю оглядывает его с ног до головы. — Я ничего не хочу, — в его голосе не было ни капли тепла, которое заставило Нила улыбнуться. Это раздражало. Эндрю отвел взгляд. Он протянул Нилу сигарету и проигнорировал электрический разряд, который пробежал по всей его руке, когда их пальцы на мгновение соприкоснулись. Кем он был? Мужчиной Викторианской эпохи, который приходит в восторг, оголи пред ним лодыжку? Как же он жалок. Нил не подает виду, но быстро подносит сигарету к губам. Он наклоняется вперед слишком близко, достаточно, чтобы пламя лизнуло кончик и подожгло ее. — Сегодня не вдыхаем? — каким-то образом удалось спросить Эндрю. — Не сегодня. От Эндрю не ускользнула легкая дрожь в голосе Нила. Тот глубоко затянулся, затем выдохнул через ноздри, как в первый раз, когда они устроили общий перекур. Он вздохнул, и впервые за вечер напряжение спало со всего его тела. Нил позволил себе прислониться спиной к кирпичной стене, позволил себе несколько секунд тишины и сказал: — Спасибо. — За что? — За то, что отвлек меня от собственных мыслей. — Заткнись, идиот. Нил выдохнул смешок. Теперь его глаза были полностью прикованы к Эндрю, когда он смотрел на него. Эндрю захотелось утонуть в их лазурном море. Им овладело безумие. Он сделал шаг вперед, встав перед нападающим. Они дышали одним воздухом, дыхание слилось воедино от близости. — Если тебе нужно разрешение, чтобы сделать это, — пробормотал Нил, — сделай это. — Сделай что? — Поцелуй меня. Весь мир Эндрю закружился. Его мысли помутнели, вся способность к здравому смыслу была стерта из его мозга двумя простыми словами. Эндрю не думал. Он уронил все еще горящую сигарету на землю и прижался губами к губам Нила. Стон, сорвавшийся с губ последнего, был мелодией для ушей Эндрю. Огонь вспыхнул во всем его теле. Он потянулся, чтобы обхватить лицо Нила рукой, и застонал, когда Нил раздвинул губы, чтобы углубить поцелуй. Нил плавился в нем. Все его тело прижалось к телу Эндрю. Два кусочка головоломки, созданные друг для друга. Эндрю затаил дыхание, когда они расстались. Он наблюдал, как самодовольная улыбка расползлась по припухшим от поцелуев губам Нила, и зачарованно следил за тем, как медленно Нил смыкает и расмыкает веки. Эндрю поймал себя на том, что не выставляет себя дураком под пристальным взглядом нападающего. Дыхание Нила было таким же неровным, как и у Эндрю. — Ты собираешься сделать это снова? — спросил он. — Да или нет? — прохрипел Эндрю в ответ. Все лицо Нила озарилось. — Да. Эндрю, не раздумывая, снова прижался к их губам. Прошла минута, прежде чем они расстались вновь. Или две. Или десять. Это не имело значения. Все, что имело значение, так это то, что Эндрю никогда не хотел, чтобы это заканчивалось.***
Следующие две недели были изнурительными. Сезон был в самом разгаре. "Ягуары" по-прежнему уверенно выступали в чемпионате и продолжали доказывать, что они достойный соперник в лиге. Эндрю устал, но перспектива провести больше времени с Нилом поддерживала его. Никто из них никому не рассказывал об этой… штуке, происходящей между ними — никто из них не хотел — но они проводили каждую свободную минуту наедине. Они не заходили дальше долгих поцелуев и случайных, но не редких мастурбаций и минетов, но что-то продолжало шевелиться в животе Эндрю всякий раз, когда он оказывался в присутствии Нила. Что-то, что жаждало еще большей близости. Нил, казалось, пока что довольствовался этим, но в Эндрю росло чувство разочарования, вызванное самим собой. Эндрю спросил в субботу. В тот же вечер когда они выиграли домашнюю игру — разгромили команду противника со счетом 11:4 в пользу "Ягуаров", — и Нил встретился с Эндрю в его квартире, чтобы провести, казалось бы, спокойный вечер. Нил появился на пороге квартиры Эндрю с двумя коробками пиццы и усталым, но сияющим выражением на лице. В его руках было что-то еще. Эндрю уставился на это «что-то». — Это орхидея? Нил смущенно улыбнулся: — Да. Если бы у Нила не были заняты руки, Эндрю прижал бы его к двери и глупо поцеловал прямо здесь и сейчас. Вместо этого он подавил желание и забрал у него коробки с пиццей, чтобы очистить разум. Никто никогда не делал Эндрю осознанного подарка, не говоря уже о том, чтобы подарить ему гребаный цветок. Конечно, еще существовало Рождество, но раздача подарков была, по сути, обязательным требованием. Это, вот это было впервые. Нил присоединился к нему на кухне, аккуратно поставив растение на кухонную стойку рядом с тостером. — К сожалению, у них не было черных, которые соответствовали бы твоей мрачной, ворчливой эстетике. Поэтому я купил тебе эту. Эндрю подошел ближе к тому месту, где стоял Нил, чтобы рассмотреть лепестки. — Розовую. И фиолетовую. — Полностью в твоем стиле. — Отвали. Нил преувеличенно внимательно оглядел квартиру, как будто не бывал здесь по меньшей мере три раза в неделю. — Хорошо вписалась в обстановку, — хмыкнул он. Эндрю усмехнулся с притворным раздражением. Его квартира была, мягко говоря, скудной. Да ему и не нужно было ничего особенного. Какой смысл в безделушках для таких людей, как он? У него был самый минимум, и этого было более чем достаточно. А теперь прямо в центре его кухонного стола стояла дурацкая розово-фиолетовая орхидея. Упрямое тепло, которое он ощущал всякий раз, когда Нил был рядом с ним, вспыхнуло вновь. Он попытался подавить его, но это было бесполезно. Оно все еще трепетало глубоко внизу его живота. Их штука росла в нечто большее, и Эндрю боялся того, что произойдет, если он впустит Нила еще глубже. Эндрю повернулся, чтобы взять из холодильника по банке содовой для каждого из них. "Доктор Пеппер" для Нила — как обычно — и кока-колу для себя. Нил был занят тем, что пытался найти что-нибудь по телевизору, пролистывая несколько различных платформ, за которые платил Эндрю (и чей пароль каким-то странным образом дошел до ушей Аарона и Ники), чтобы выбрать телешоу по своему вкусу. Эндрю присоединился к нему. Он сел на диван как можно дальше. Он больше не доверял себе. Достаточно было одного взгляда от нападающего, и Эндрю накинулся бы на него. — Не могу поверить, что существует так много шоу на выбор, но ни одно не выглядит интересным, — пожаловался Нил. — Это потому, что ты не знаешь, какое из них выбрать. Нил недовольно поморщился. Он схватил свой "Доктор Пеппер" и сделал большой глоток. Эндрю не мог отвести взгляд от нового ракурса. Эндрю до боли хотелось протянуть руку и провести по линии его подбородка, словно высеченного из тончайшего мрамора самым талантливым скульптором. Он, конечно, уже делал это раньше, но не думал, что когда-нибудь сможет с ним смириться. Нил, не обращая ни на что внимания, поставил свой напиток на стол. — Голоден? — Я хочу заняться с тобой сексом, — Эндрю дал себе мысленную пощечину. Он выпалил эти слова прежде, чем успел их переварить. Нил уставился на него широко раскрытыми глазами: — Я думал, мы уже... Эндрю вздохнул: — Да, да. Нил. Я хочу трахнуть тебя. Нил резко вдохнул воздух, затем выражение его лица смягчилось. Его глаза заблестели, а ухмылка озарила его лицо. — Ну, думаю, мы можем поесть позже. Нил придвинулся ближе к нему. Он поднес руку к лицу Эндрю, держа ее поднятой, не касаясь, всегда ожидая разрешения вратаря. Эндрю не нужно было думать об этом. Он прильнул к ладони его покрытой шрамами руки. Эндрю глубоко вздохнул. Это было... много. Тепло от кожи Нила разлилось по его щеке. Он закрыл глаза, проверяя, не восстанут ли демоны его разума из своей тьмы. Они молчали. Его охватило облегчение. Открыв глаза, Эндрю увидел, что океан смотрит на него в ответ. — Можно тебя поцеловать? — пробормотал Нил. — Да. Эндрю встретил его губы на полпути. Этот поцелуй был другим. Он был медленным. Мягким. Нежным. Он был обещанием того, что их штука значит нечто большее, большее, большее, намного большее. Сердце Эндрю заколотилось в груди. От этого у него перехватило дыхание даже сильнее, чем от неистовых поцелуев, которыми они обмениваются, когда им отчаянно нужно прикоснуться друг к другу. Эндрю скользнул языком в рот Нила. Другой мужчина издал стон, звук которого прокатился по позвоночнику Эндрю. — Эндрю, — прошептал Нил между двумя поцелуями. — Хм? — Прикоснись ко мне. Эндрю поцеловал его глубже, прежде чем просунул руку под рубашку Нила. Он уже знал все выпуклости и неровности его шрамов. Нил позволил ему провести по ним пальцами; и все же он обнаружил, что хочет продолжать исследовать их, ему нужно запомнить каждый аспект тела Нила, как будто оно было его собственным. Эндрю прервал их поцелуй. Нил застонал, но он не обратил на это внимания, начав расстегивать его темно-серую рубашку. Как и в случае с их поцелуем, он делал это медленно, открывая загорелую кожу под тканью пуговицу за пуговицей. Время вокруг них замерло. В глубине души Эндрю вспыхнула мысль об орхидее, стоящей на его кухонном столе. Фиолетовой и розовой. Единственные следы цвета в квартире Эндрю, принесенные ему человеком, который добавил красок в его собственную жизнь. Эндрю запечатлел воздушный поцелуй на плече Нила, прежде чем полностью снял рубашку и позволил ей соскользнуть на землю. Он провел руками по твердым мышцам груди, чувствуя, как она вздымается и опадает в такт его дыханию. — Нам нужно переместиться в спальню, — прохрипел Эндрю, почти ухмыляясь дрожи, пробежавшей по всему телу Нила, когда он провел пальцами по твердому бутону его соска. Нил кивнул в ответ. Эндрю встал, протягивая руку, чтобы Нил взял ее, и повел его в спальню. Он не стал закрывать за собой дверь. Все равно там никто, кроме него, не жил. Он притянул Нила к себе для еще одного поцелуя. Нил попятился к кровати. Когда его колени уперлись в матрас, он позволил себе сесть. Эндрю посмотрел на него сверху вниз. Его тут же охватила потребность опуститься на колени, и поклоняться Нилу, молча благодарить его за спасение, которое тот предложил ему, никогда ничего не прося взамен. Только благодаря самоконтролю он удержался на ногах, устроившись между раздвинутых Нила, и обхватил ладонями его лицо так же нежно, как Нил делал это несколько мгновений назад. Нил немедленно откликнулся на прикосновение. Он улыбнулся ему так, словно Эндрю что-то значил, и в тот момент Эндрю был готов поверить, что, возможно, так оно и есть. Эндрю провел пальцем по линии челюсти Нила. Действие было спокойным и намного более интимным, чем то, что, как он знал, должно было произойти. Не было слышно ни звука, кроме шума их синхронного дыхания. Затем Эндрю наклонился, взял руку Нила и положил себе на грудь. Его сердцебиение участилось под прикосновением Нила, но демоны молчали. — Эндрю? — тихо спросил Нил, в его голосе слышалось беспокойство. — Ты можешь снять с меня футболку, — ответил Эндрю через мгновение. — Есть места, к которым мне не стоит прикасаться? — Сейчас только грудь и выше. Нил понимающе кивнул. Словно желая убедиться, что все действительно в порядке, пальцы Нила прошлись по груди Эндрю поверх его черной футболки. Только когда он добрался до нижней части подола, ближе к штанам Эндрю, он задрал ткань вверх и закрыл его лицо, оставив его незащищенным и с обнаженной грудью. Глаза Нила проследили за изгибами его тела, прежде чем он наклонился вперед и запечатлел поцелуй на тонком слое жира на животе Эндрю. Он затаил дыхание, но подбодрил Нила продолжать, запустив пальцы в его рыжие кудри. Нил воспринял это как сигнал к действию, чем оно и было. Его мозолистые руки пробежались по мягкой коже, а губы оставляли дорожку поцелуев, которая поднималась все выше, пока, в конце концов, ему не пришлось отстраниться, чтобы дотянуться до шеи Эндрю и задержаться там. Его рот нашел то место, которое, как он знал, сводило Эндрю с ума. Он поцеловал его с благоговением, отчего по телу Эндрю пробежали мурашки. Услышав невнятное проклятие Эндрю, Нил удивленно выдохнул горячий воздух на его чувствительную кожу. — Нил, — простонал Эндрю, — я уже говорил тебе, что твой фетиш насчет шеи непривлекателен. Нил хихикнул: — Конечно, — сказал он, запечатлевая еще один поцелуй на том же чертовом месте. — Продолжай говорить себе это. Тело Эндрю предало его. Он сильно задрожал. — Черт возьми, Джостен. — Хочешь, чтобы я остановился? — Нет. Нил ухмыльнулся. Он осыпал поцелуями шею блондина. Эндрю зашипел. Он позволил ему добраться до ключиц, прежде чем отстранился и толкнул Нила обратно на кровать. Нил с готовностью опустился. Эндрю навалился на него сверху, жадно завладевая его ртом. Пальцы Нила танцевали по его спине, эффективно превращая его мозг в лужу. Эндрю жаждал большего. Эндрю целовал его так, словно боялся, что Нил исчезнет. Он целовал его так, словно он тоже мог ускользнуть между его пальцами, как и все, чего он когда-либо осмеливался желать. — Несбыточная мечта, — прошептал он, когда его губы нашли линию челюсти Нила. Рука Нила легла ему на затылок: — Нет, Эндрю. Я настоящий. Эндрю навис над Нилом. Говорят, огонь горит ярче всего, когда пламя полностью голубое. Кислорода достаточно, чтобы молекулы газа вступили в реакцию и полностью сгорели. Голубой, точно такой же, как пламя, ярко горящее в глазах Нила. Эндрю опустился ниже, чтобы снова прижать их губы друг к другу. Нил застонал от силы поцелуя. Он ответил на поцелуй, который уже не был мягким и нежным. Эндрю хотел поглотить его целиком. Желание было эгоистичным, но он хотел удержать Нила рядом со своим сердцем и никогда не отпускать. Он не знал, что с ним случится, если тот уйдет, и отказывался об этом даже думать. — Останься, — прохрипел он, игнорируя нотки отчаяния в своем голосе. Нил уставился на него, полностью раскрасневшийся и затаивший дыхание. — Что? — Моя часть сделки. Я хочу, чтобы ты остался. Нил нежно обхватил ладонями лицо Эндрю. Эндрю был не из тех людей, на которых люди смотрят с нежностью. Люди пугались, а ему было на это наплевать. Его не волновало, что некоторые из них боялись его. Ему было хорошо и одному. И все же на лице Нила, когда он заговорил, не было ничего, кроме нежности: — Я никуда не уйду. Я обещаю. Эндрю наклонился к шее Нила. Он поцеловал то самое место, которое сводило его с ума, и насладился дрожью, пробежавшей по телу Нила при первом прикосновении губ. Он скользил ниже, ниже, ниже, пока не добрался до джинсов Нила. Он потянул за пуговицу, возвращая внимание Нила к себе. — Да или нет? — Да, — сказал Нил между прерывистыми вздохами. — Ебать, да. Эндрю быстро освободил его от джинсов и нижнего белья. Он запечатлел воздушный поцелуй на родимом пятне на бедре Нила — пожалуй, одно из его любимых мест, — а затем спустился ниже, чтобы провести зубами по мягкой плоти бедра. Спина Нила выгнулась в ответ. Его ноги задрожали от довольного мычания Эндрю. Эндрю плюнул себе на руку, прежде чем обхватить ею член Нила. Голова нападающего откинулась на подушку при первом же движении запястья Эндрю. — Эндрю… бляять, — простонал он. Эндрю снова поцеловал внутреннюю сторону его бедра, в то время как его рука двигалась вверх-вниз. Дыхание Нила быстро стало прерывистым. Эндрю поднял глаза и увидел, что он раскраснелся с головы до пят. Увидев Нила в таком состоянии, у него помутилось в голове. Такой открытый и распластившийся для него. Нил продолжал произносить его имя, превращая его в греховную молитву, в которой Эндрю хотел признаться во всем. Когда губы Эндрю сменили пальцы на члене Нила, он не смог сдержать проклятие, которое громко вырвалось у него. Эндрю взял его глубоко. Он установил быструю скорость, доводя Нила до предела, пока тот не стал резко дышать и громко стонать. — Дрю… Эндрю, я близко, — простонал он. Эндрю отпустил его член с влажным хлопком. Нил застонал от потери. Он был в беспорядке. Красивое месиво из пунцовых щек, почти таких же красных, как огненные кудри, прилипшие ко лбу от пота. — Нил. Нилу потребовалась секунда, чтобы перевести дыхание, прежде чем ответить: — Да? — Это все еще ”да"? Нил поднял голову. Глубокая синева его глаз слилась с бесконечной чернотой зрачков, от чего у Эндрю перехватило дыхание. — Тому, что ты меня трахнешь? — Да. Нил улыбнулся. Он потянулся вперед, чтобы обхватить подбородок Эндрю и провести большим пальцем по его щеке. — Да, Эндрю. Это все еще ”да". Эндрю сглотнул. Он не смог удержаться и поцеловал ладонь Нила. — Ложись обратно, — скомандовал он. Нил нетерпеливо опустился на подушки. — Подними бедра. Нил сделал, как ему было сказано. Эндрю быстро подошел к прикроватной тумбочке и взял флакончик со смазкой. Он смазал ею палец, но затем заколебался. — Скажи мне, если будет больно. — Скажу. Я обещаю. Эндрю собрался с духом. Нил сжал пальцы на его бицепсе, пока Эндрю медленно раздвигал его пальцами. Нил поднес кулак ко рту, сильно прикусив его. Эндрю добавил второй палец, затем третий, наслаждаясь тем, как Нил застонал, когда он ввел их в него. Стон Нила сопроводил отдергивание пальцев. Эндрю не обращал внимания на дрожь своих рук, пока натягивал презерватив на свой член. Нил молча наблюдал за ним, его дыхание все еще было прерывистым. — Иди сюда, — пробормотал он. Эндрю приподнялся, притязая на его губы и не заботясь о том, как сильно он поцеловал Нила. Он надеялся, что резких движений его рта и языка будет достаточно, чтобы сказать о своих чувствах к нему. Эндрю снова подумал об орхидее. Их тела были горячими, прижатыми друг к другу, покрытыми тонким слоем пота. Эндрю поцеловал уголок губ Нила, прежде чем выровняться и медленно войти в Нила. Мгновение никто из них не двигался. Эндрю чувствовал Нила вокруг себя, все его тело. Когда его разум начал отвлекаться, он провел рукой по следам шрамов на его груди, успокаиваясь в их знакомости. Лежащий под ним Нил не произнес ни слова. Он уставился на него ярко-голубыми глазами, в которых не было ничего, кроме удивления. Нил обхватил рукой шею Эндрю. Он ахнул, когда Эндрю медленно задвигал бедрами. Это было... хорошо. Действительно хорошо, на самом деле. Эндрю постепенно наращивал темп, сосредоточившись на руке у себя на затылке и мужчине под ним, которому она принадлежала. — Продолжай, Дрю. Да. Вот так. — Эндрю задвигался быстрее. Он подстроился, наклонив свое тело вправо, и Нил вскрикнул. Его свободная рука метнулась к его предплечью и сильно сжала ее. — Блять! Эндрю снова задвигал бедрами. Он попадал точно в то же место. Нил не мог сдерживаться. Он громко застонал, и этот звук превратился в любимую музыку Эндрю. Он уткнулся головой в шею Нила, чувствуя теплое дыхание другого мужчины на своей коже. Нил был многим. Эндрю знал это. Нил был многим, но его никогда не могло быть слишком много. Эндрю никогда не сможет насытиться им, ни в этой, ни в какой-либо другой жизни. Вратарь крепко зажмурился. Нил ощущался так хорошо вокруг него, горячо и тесно, пахнуще жасмином и потом. Нил издал сдавленный звук. Он извивался под Эндрю, прижимаясь к нему еще крепче. — Я сейчас кончу, — сказал он прерывистым вздохом. — Кончи для меня, Нил. Нил так и сделал. Он растекся между их телами, и Эндрю последовал за ним к краю. Эндрю вжался в него, прогоняя свой оргазм по коже Нила. Он медленно остановился, чтобы перевести дыхание. Когда ему удалось унять дрожь настолько, чтобы отстраниться от Нила, он обнаружил, что тот выглядит совершенно измотанным. Нил застонал, когда он выскользнул из него. Эндрю снял презерватив, завязал его и выбросил в мусорное ведро. Он взял салфетку и аккуратно вытер сперму Нила с живота. Его демоны молчали, но он обнаружил, что ему нужна секунда для себя. Он убежал в ванную, не сказав ни слова. Эндрю увидел свое отражение в зеркале. Его кожа раскраснелась с ног до головы, волосы были в беспорядке из-за того, что Нил взъерошил их, но он был... в порядке. Он пошел в душ; не стал заморачиваться с горячей водой и принял душ в рекордно короткие сроки. Закончив, он оставил полотенце для Нила на раковине. — Ты можешь принять душ, если хочешь, — сказал он рыжему, который до этого не двигался с кровати, оставаясь совершенно голым. Нил исчез в ванной, и Эндрю быстро услышал, как включилась вода. Он пошел на кухню, чтобы налить им два стакана холодной воды, затем достал пиццу из духовки. Нил вернулся, выглядя свежее весеннего ветерка. Струйки воды стекали по его мокрым волосам, и Эндрю потребовалась вся сила воли, чтобы не смахнуть их ртом. Нил сел рядом с ним на диван. Он держался на расстоянии, но к тому времени, когда они закончили есть, Эндрю поманил его ближе, и Нил прильнул к его груди, расслабившись настолько, насколько Эндрю его никогда не видел.***
Эндрю проснулся следующим утром на диване, положив руку Нилу на талию. Он не помнил, как заснул, но близкое прикосновение другого человека заставило его проснуться. Нил почувствовал, как он напрягся. Он увеличил расстояние между их телами, прежде чем открыл глаза. — Сорян, — прохрипел Нил, протирая глаза от сна. — Не говори этого, — пробормотал Эндрю. Он заставил себя снова расслабиться. Нил застонал, разминая затекшую шею. — Мы действительно заснули на твоем диване? — Очевидно. — Ха. — Что? — Не знаю, просто мне это кажется забавным. — Ты странный. Нил ухмыльнулся: — Тебе это нравится, — он поднял указательный палец вверх, и Эндрю не мог поверить, что позволил рыжеволосой угрозе бупнуть себя по носу. Он застонал. — Ты раздражаешь. Нил потянулся еще немного, зевая, как кот. — Я знаю, — он встал и направился к кофеварке, нежно проводя пальцами по мягким розовым и фиолетовым лепесткам стоящей рядом орхидеи. — Но ты попросил меня остаться. Так что я останусь. И Нил остался.