Конечно, я люблю тебя

– Ран-а, – раздался голос Ена из коридора. – Ты дома?       Тишина, которая была ему ответом, говорила о том, что брата, по-видимому, не было дома. Ен тяжело вздохнул. Только решившийся на разговор, тянуть он не хотел. У этого вечера имелся, по его мнению, лишь один исход – переезд. Почему? Все просто, но в то же время удручающе сложно.       На чувства, возникшие к младшему и сводному, услужливо подсказывало подсознание, брату, Ен поначалу не обращал внимания. Отец уже давно умер и братья, почему-то, так и остались жить вдвоем. Что-то подсказывало, что оставить Рана, как когда-то его мать, было бы ужасающей ошибкой. А Ран был самим собой, все тем же милым, хоть и немного вредным парнем с очевидным страхом одиночества и некоторыми комплексами по поводу своей необходимости Ену. Глупый. Как он мог быть не нужен, когда был единственным, что волновало?       Первое время Ен даже пытался встречаться с девушкой, Джи А, чем-то напоминающей его брата. Именно это сходство когда-то заставило задуматься: любит ли он её или ищет замену, не желая принимать свои далеко не братские чувства к Рану. После долгих раздумий он расстался с Джи А, как будто её и не было.       Чувства, давно принятые им самим, дарили спокойствие и некоторую радость, пока не начали гложить. Ен почему-то чувствовал, как будто предает младшего брата, продолжая жить так, как обычно. Поэтому он сейчас там, где находится, полный решимости и какой-то даже абсурдной смелости. Разумеется, он не рассчитывает на взаимность, но и молчать сил нет. Если.. Нет, когда Ран отвергнет его, останется только уехать куда-нибудь из города, чтобы точно больше не встречаться и не причинять никому боль.       И, решил Ен, раз Рана нет дома, он сразу начнет собирать вещи. Так будет проще. Сказать и уйти с уже собранными вещами. По его мнению, сбор вещей при брате только усугубит ситуацию и станет неуместным. Направляясь в свою комнату, Ену оставалось только задумываться, как он мог все так испортить. Собирая вещи, он настолько впал в транс, что не услышал, как входная дверь открылась и его позвали несколько раз. – Ен, – окликнул его брат, заходя в комнату и замирая на месте. – Что ты делаешь?       Вот черт. Идиот. За своими мыслями совсем забыл о времени. Ран, стоявший в дверном проеме, выглядел побитым щенком. В его глазах читалось «неужели и ты тоже..?». – Ран, я, – хотел было начать Ен, но был прерван. – Уезжаешь? Бросаешь меня? Ты же обещал. Обещал мне, – Ран определенно не был в порядке. Глаза, только наполнившиеся слезами, вмиг стали безразличными. – Да пошел ты, хен.       Ран развернулся, чтобы уйти снова. Неважно, куда. Подальше отсюда. Подальше от очередного родного человека, предавшего его.       Ен, стоявший в ступоре, услышал только хлопок входной двери и отдаляющийся бег по лестнице.

♡

– Солнышко, я прошу тебя, не плачь, – Юри, подруга детства, уже час сидевшая с Раном, никак не могла его успокоить и только и могла, что не выпускать из объятий. – Вдруг ты все не так понял?       Ран, шмыгнув носом, отрицательно покачал головой. – Там нечего было понимать. Юри, он стоял и собирал свои чертовы вещи. Я ему надоел, понимаешь? А он слишком благородный, чтобы выгнать меня, вот и решил уйти сам. Почему я такой? Почему я никому не нужен? Все близкие люди бросают меня, а я ничего не могу с этим сделать. Как я без него? Я же умру, понимаешь? – Ран, только, казалось, успокоившийся, разразился новыми рыданиями. Слушать это было невыносимо больно. Хоть Юри и была младше, все равно ощущала себя сейчас его старшей сестрой.       Просидев так еще некоторое время, девушка обнаружила, что парень в ее объятиях уснул. Аккуратно уложив его на кровать, она тихо встала, укрыла Рана одеялом и вышла за дверь.

♡

– Какого черта, Ли Ен? – Дай мне все объяснить.       Ран, проснувшийся от раздающихся голосов, непонимающе проморгался. Неужели он действительно уснул? Впрочем, неважно. Проблем и без этого было навалом. Например.. – Хватит морочить мне голову, Ли Ен.       Что? Имя его брата не могло ему послышаться. Аккуратно пробравшись к двери, он решил послушать. – Что значит "морочить голову"? Ты не даешь мне и слова сказать, я даже при желании не могу начать это делать, – раздалось раздраженное.       Ран хмыкнул. – А я и не собираюсь тебя слушать. Ты довел его до состояния истерики, а перед этим еще и бросил, – не менее раздраженно прозвучал ответ. – Мне нужно с ним поговорить, – вздохнул его брат.       Ран нахмурился. Еще чего. – Еще чего, – Ран удивленно приподнял брови. Поразительная связь. – Юри, пожалуйста. Он все не так понял, – Ен звучал уже умоляюще. Ран тихо вздохнул, одновременно желая и поговорить, и никогда этого не делать. – Ладно. Но не думай, что тебе сойдет с рук, если ты еще раз обидишь его, – Юри звучала угрожающе, но Ран чувствовал, что та не думает о его брате так плохо. – Где он? – Спит в той комнате.       Вот черт. Кажется, Ен идет сюда. Нужно было действовать на опережение, и Ран, недолго думая, резко сам открыл дверь, натягивая свое самое холодное выражение лица. – Ран.. – Зайди.       Подождав, когда удивленный брат зайдет, и успокаивающе кивнув Юри, обеспокоенно смотрящей на него, он закрыл дверь изнутри. – Что хотел? Говори.       Ен выглядел донельзя виноватым. – Ты не так все понял..       Ран закатил глаза. – Уже слышал. Что дальше? – Когда слышал..? – Какая разница? Если тебе больше нечего сказать, проваливай, – резко кинул Ран и сам вздрогнул от боли, промелькнувшей в глазах напротив, пока тот не опустил голову. – Наверное, ты прав. Прости, что пришел и потревожил тебя. Я.. пойду тогда.       Ен прошмыгнул мимо него к двери и взялся за ручку. Черт. Ран глубоко вздохнул и зажмурился. – Стой.       Брат замер на месте и взглянул на него с надеждой, от которой что-то внутри перевернулось. – Ты сказать еще что-то хотел, – Ран посмотрел на Ена уже без прежней холодности и голос его уже не сквозил ядом. – Я хотел объясниться.. Может, присядем..?       Ен указал взглядом на кровать. Ран осторожно кивнул. После того, как они присели, Ран вновь заговорил. – Кхм. Говори уже, не тяни. – Да, я.. Сейчас, – Ен тяжело вздохнул и, кажется, собирался с мыслями. Хоть Ран немного успокоился, мысль, что брат так хочет сообщить о причине оставить его, причиняет боль и бьет по нервам. – Начну с начала. Ран-а, когда ты появился на свет, я сам был еще ребенком, – правда, разница у них составляла 4 года. – Я тогда увидел тебя и подумал, что хочу любить и оберегать тебя всю твою жизнь. Ты был и есть самый прекрасный человек во всем мире и я бы никогда не оставил тебя по своей воле. Так я думал и думаю до сих пор. Но дело в том, что.. я хочу признаться тебе в кое в чем, после чего, ты, вероятно, сам захочешь, чтобы я тебя оставил и никогда не появлялся больше в твоей жизни.       Ран, уже расчувствовавшийся, возразил. – Ерунда. Я никогда не захочу бросать тебя, хен.       Ен грустно взглянул на брата, бесконечно сожалея, что его любовь сыграла с ними такую злую шутку. Ран совершенно искреннее сказал это, вероятно, действительно думая, что ничего не изменится. – Ран-а. Прости меня. То, что ты увидел, было не тем, чем казалось. Я.. долгое время прятал это в себе и не хотел досаждать тебе своими чувствами или портить наши отношения, которыми я до боли дорожу, как и тобой, что бы ты ни думал. Ран, я очень сильно люблю тебя и это.. не касается братских чувств.       Ен выдохнул и низко опустил голову. Вот сейчас Ран переварит все это и возьмет свои слова обратно. Сейчас, еще немного. Глаза наполнялись слезами, и Ен понимал, что моргать сейчас категорически нельзя. Прикушенная губа начинала кровоточить и по ней пробежались языком, чувствуя металлический привкус. И чего Ран так медлит? Послал бы его уже куда подальше и жил дальше без такого отвратительного брата. Вот черт, все-таки моргнул.       Подняв голову, чтобы убедиться, что ничего не пропустил и младший брат давно не сбежал, Ен поднял взгляд. И тут же, будто этого и ждал (так и было), Ран прильнул к его губам своими, оставляя невинный, почти детский поцелуй. Отстранившись, младший посмотрел неуверенно, как будто сомневался, сделал ли он все правильно. Ен сглотнул и, притянув к себе Рана за талию, поцеловал уже сам, а тот, находясь в безвыходном положении, аккуратно сел ему на колени. Поцелуй был осторожный, полный накопленных эмоций и чувств. «Неужели я ему и правда нужен?» «Неужели он тоже любит меня?»       Все встало на свои места.       На секунду отстранившись, Ран тихо прошептал. – Конечно, я люблю тебя.       На что получил не менее тихое. – И я люблю тебя больше всего на свете.       И поцелуй уже никто не разрывал.