За кулисами царил хаос — все люди, стафф бегали, громко обсуждали время добавления эффектов и то, сколько может выдержать новый наряд главной солистки. Они пересматривали видео, которые будут показывать на сцене уже через несколько минут.
Лисе было очень плохо. Она сидела перед зеркалами гримерной, столы перед стеклами были завалены вещами — косметикой, расческами, лаками для волос, кремами и прочей чушью.
Девушка уже давно была одета в свой сценический наряд — в желтый, блестящий, красивый и
уж слишком неудобный костюм.
Над ней кружился стафф, подправляя макияж, а девушке было очень плохо.
Шум, который делали люди за кулисами, превращался в надоедливый звук, который обволакивает тебя и как будто пожирает изнутри. Люди, которые в принципе дотрагивались до тебя (чем и как угодно) раздражали, и от ощущения их прикосновений хотелось, как минимум, закричать, а как максимум, умереть. Костюм давил на тело со всех сторон, сжимая. Он словно душил Лису.
Внезапно девушка среди запахов лака, плоек, чужих ароматов, почуяла очень родной. Отрыв глаза, она увидела в отражении зеркала Дженни. Стафф отошел от танцовщицы — видимо, Ким их всех разогнала.
Девушка смотрела на Лису с беспокойством и сожалением.
— Я знаю, что ты хочешь сказать, — выдавила из себя Лиса. Говорить ей тоже удавалось тяжело, она чувствовала, что голос тоже скоро пропадет. — Но я не буду отменять шоу просто из-за того, что мне нехорошо.
Дженни вздыхает. Она понимает Лису — сама ведь оказывалась в таких ситуациях. Никто не будет отменять концерт, если у тебя внезапно прихватило бок — идешь на сцену и работаешь.
— Я знаю. Просто для твоего благополучия было бы лучше просто отдохнуть.
Девушки молчат. Стафф, благо, больше не мучает — отошел наконец.
— Костюм тебе очень идет. Было бы тебе сегодня не так плохо, я бы сказала, что хочу тебя. — Дженни шепчет прямо на ухо, флиртуя с Лисой, на которую смотрит через зеркало.
Лиса виновато опускает глаза. Ей жаль, что она вызывает беспокойство у любимой девушки. Жаль, что она не принесет удовольствия Дженни. И жаль, что прямо сейчас она не воспринимает ее флирт нормально из-за плохого самочувствия.
— Прости. Мне так плохо.
Дженни видит, как Лиса вновь закрывает глаза и откидывает голову назад.
— Ох, милая. Ты пила что-нибудь? — вздыхает Ким. Она хочет обнять свою девушку, но понимает, что сделает так только хуже. По крайней мере, прямо сейчас.
— Несколько жаропонижающих таблеток, — не раскрывая глаз, говорит Лиса.
Дженни от изумления открывает рот.
— Вот нельзя тебя совсем оставить одну на всего лишь ночь! Ты хотя бы ела перед этим?
— Пила воду.
Дженни дар речи потеряла.
— Лиса. Ты ужасно относишься к своему телу. Если ты умрешь, как я буду без тебя? Ты обо мне подумала?
Лиса пожимает плечами. Да, она чувствует себя виноватой. Но если у нее тупо не было сил на то, чтобы поесть?
— До скольки ты спала? — спрашивает Ким.
По молчанию Лисы она понимает, что та вообще не спала. И Дженни начинает еще сильнее волноваться — этот ребенок не спал, не ел и принял жаропонижающее. В неправильной дозе.
— Я не выходила из этого здания с утра вчерашнего дня. И репетировала всю ночь.
— Отлично. У меня нет слов. Никаких.
Лиса понимает, что Дженни ругается. Но также она осознает, что девушка просто волнуется за нее.
— Готовность десять минут! Мисс Ким, если вы хотите успеть к началу шоу, просим уйти, — сказал менеджер.
Девушки одновременно вздохнули.
— Я обниму..? — спросила Дженни, помогая Лисе подняться со стула. Та кивнула. Возможно, прикосновения стаффа неприятны ей. Но объятия любимой девушки она готова принять всегда. — Прошу, не убейся слишком сильно. Я заберу тебя сразу как только ты закончишь, — шепчет Дженни на ушко Лисе и целует ее плечо через блестящую шершавую ткань наряда.
Лиса кивает и пытается надышаться легким сладким ароматом любимой девушки.
— Готовность пять минут! — объявляет менеджер. Лиса, чувствуя головокружение и расплывчатость перед глазами, направляется к лифту, что поднимет ее на сцену. Стафф вновь окружает девушку — дает микрофон, оборудование и подправляет макияж. Помощник даже желает ей удачи. Лиса кивает, но не соображает почти ничего.
Ее оставляют одну, прежде чем лифт начинает подъем. Девушка молится о том, чтобы не упасть из-за его движения, которое уж слишком болезненно сказывается на голове.
Но, появившись на сцене, Лиса на автомате начинает улыбаться. Она расправляет плечи и уверенной походкой идет вперед. Знает, что люди кричат что-то ей, но девушка, благо, этого не слышит — наушники отсекают лишние звуки, позволяя слышать только мелодию своих песен и свой собственный голос.
Ее подтанцовка великолепна и уверена — девушка полностью доверяет им и тому, что они вытянут картинку, что видно зрителям. Поэтому Лиса старается не танцевать уж слишком активно. По крайней мере, в начале выступления.
— Привет LA! — кричит она в микрофон своим самым, что ни на есть, уверенным голосом. Девушка дает жару. И честно — реально на автопилоте.
Она знает, что люди кричат ей в ответ. Горло болит после громко сказанной фразы, но девушка виду не подает — улыбается все также ярко и флиртует со зрителями и камерами.
Лиса подпевает некоторым словам, давая понять, что ее микрофон включен и она исполняет вживую. Сегодня девушка безумно благодарна тому, что у нее есть бэк вокал — дыхание почти не слушается, а из-за того, что все расплывчато, она вот-вот да и ошибется с каким-нибудь движением. Не хватало еще и слова вспоминать и прокручивать в своей голове, пока падаешь.
Перед началом припева она, как и всегда, выходит подальше от места сцены, на котором начинала. Она делает помещение жарче тем, что поет ту самую часть перед припевом, делая голос ниже, чем есть в оригинале. Люди, кажется, считают ее богиней. Ну и хорошо — значит, она профессионал, и ее болезнь незаметна.
Начинается припев. Пол под ногами расплывается, а одежда уж слишком перекрывает дыхание. Лиса решила не петь сейчас, просто красиво улыбалась зрителям.
Иногда ее ноги подкашивались — она чувствовала это, но виду не подавала. Это просто скользкий пол, на котором легко упасть.
После припева Лисе кажется, что до конца выступления с этим чертовым "Money" она не доживет. Ей приходится держать лицо и сопротивляться стремительно поднимающейся температуре. А ей еще ведь предстоит танцевать под ремикс...
Лиса хочет сдаться, когда она вместе с танцорами выбегает на еще одну часть песни и бежит вместе с ними на еще одну площадку, ту, что ближе к людям. Все вокруг нее с каждым ее шагом становилось одним ярким пятном. Песня в наушниках словно становилась громче и резала уши.
Хотелось сорвать с себя все оборудование, жуткий наряд, стереть макияж и исчезнуть с концерта. Чтобы не нужно было притворяться сексуальной, уверенной, здоровой... и просто побыть никакой. И, желательно, поспать. И вообще.. зря она не спала эту ночь и не ела в течение долгого времени.
В качестве разогрева перед вторым припевом Лиса в микрофон крикнула "1, 2" и люди начали кричать еще громче. Она это поняла, ведь голоса смогли просочиться в ее наушник.
Станцевав припев и чуть не упав от внезапного потемнения в глазах, она отдает микрофон одному из танцоров. Девушка не замечает, как он тихонько поджал губы, замечая состояние солистки.
И Лиса осталась на сцене одна, без подтанцовки. Люди окружали ее, и буквально каждый человек, даже в метре от нее, держал камеру включенной.
Огни ослепляли ее, свет вокруг был слишком ярким. Движения и харизма, доведенные до автоматизма, не нуждались в контроле Лисы, и она дарила людям эмоции, ничего не контролируя. Главное — не упасть.
Когда песня в наушниках закончилась, а Лиса просто стояла на сцене и ждала, пока лифт опустит ее под сцену, она почувствовала, что в глазах темнеет окончательно. Ноги подкашиваются. То пятно, в которое сливалось все вокруг, стало еще более плотным. Наряд словно перекрыл органы дыхания. Когда Лиса была доставлена лифтом вниз, она просто начала терять сознание. Взволнованный стафф окружал ее, говорил слова похвалы или даже немного ругал. Прямо перед тем, как потерять сознание окончательно, она почувствовала, что ее обнимают родные руки, а также стремительно расстегивают молнию костюма.
* * *
Проснулась девушка лежа на каком-то диванчике. В комнате, как позже оказалось, в одной из гримерок, было полутемно — свет шел только от подсветки на зеркалах.
Лиса была уже не в том жутком наряде — она была кем-то переодета в обычные штаны и футболку.
Открыв глаза шире, девушка увидела, что рядом с ней на диване сидит Дженни — ее любимая и прекрасная девушка. Она равнодушно смотрит в экран телефона, но Лиса понимает, что та ужасно взволнована.
В глазах Лисы все еще темнеет, а голову словно тянет вниз. Кстати, лежит голова не на подушке, а на кофте Дженни, которую та сняла специально для нее.
— Дженни? — робко зовет Лиса.
Девушка в ответ обращает на нее внимание. Равнодушный взгляд меняется на заинтересованный и обеспокоенный.
— Что... было? — спрашивает она, а Дженни тяжело вздыхает.
— Я договорилась с медицинским работником площадки, где проходил концерт, чтобы он оказал тебе помощь. Знала, что тебе будет плохо. Как я и думала, ты потеряла сознание. Тебе сделали укол, а потом я переодела тебя в обычную одежду. Но это если вкратце.
Лиса опускает глаза. Ей стыдно за то, что она предоставила столько неудобств.
— Дженни.. спасибо тебе огромное, я... ах, я такая нехорошая.
Затем Ким видит, что Манобан отворачивается на бок. Дженни понимает, что грустно не только ей, а еще и больной.
— Моя милая. Детка.
Мой блинчик. Все в порядке, — ласково говорит Дженни и садится еще ближе, чтобы погладить Лису. — Да, не все. Ты не в порядке. И я тоже... но не думай, что ты плохая. Ты не хотела доставлять людям неудобства и всегда стараешься довести все до идеала. Ты молодец... в какой-то степени. И мы с тобой со всем справимся. Я возьму выходные и буду тебя выхаживать. Все будет хорошо.
Голос Дженни так приятен Лисе, а прикосновения девушки так вообще перемещают в рай. От Ким веет безопасностью, комфортом и защитой. Лиса так ее любит.
— Спасибо, правда. я... ни с кем не чувствую себя так хорошо, как с тобой, — признается Лиса.
— Я тоже, малышка. Как ты себя чувствуешь сейчас?
— На самом деле... плохо. Голова все еще болит. Но жар не спадает.
Со стуком в комнату приходит менеджер.
— Она проснулась? — полушепотом спрашивает он, а потом замечает, что Лиса уже очнулась — объяснений не требуется.
— Я думаю, что мы скоро поедем домой. Можешь тоже собираться.
— А... мы не одни здесь разве...? Почему стафф остался? Джей, ты разве не занят?
— Лиса, дорогая, ты же знаешь, что я твой менеджер. Пока я не буду убежден в том, что ты в порядке в безопасности или с человеком, который обеспечит тебя этим, должен оставаться рядом с тобой.
— Ммм... это так мило, — бормочет Лиса. Лежа на боку, она, кажется, уже почти засыпает.
— Малышка, нам надо идти. Поспишь дома, а не на этом подобии дивана.
Лиса издает непонятные звуки — то ли мычит, то ли мурлычет... Дженни умиляется, тормошит ее за бок и все-таки заставляет подняться. Менеджер втайне нежно улыбается, глядя на эту картину — как же хорошо, когда у тебя есть тот, кто тебя любит.
* * *
После поездки на машине и приезда в дом, Лису отправляют в душ. Сама Дженни идет в другую ванную. Она не собиралась там долго торчать — у нее много дел. Сейчас она сполоснется, расправит кровать для Лисы, уложит ту в кровать, а после пойдет готовить бульон и чай.
Нужно обеспечить девушку всем: теплом, сытостью, безопасностью и, конечно, любовью.
Лиса вышла из ванной почти голой — в одном полотенце. Сказанное Дженни "Я убью тебя, Лалиса" заставило девушку зажмуриться.
— Горе ты мое луковое. То она ночью не спит, то сутки не ест, то голая из душа выходит. А потом мы думаем, почему же ты болеешь? Ну-ка иди в кровать. И не засыпай, нам нужно выпить лекарства и поесть.
— Прости.
—
Быстрее. А то простудишься еще больше, — похлопывая Лису по бедрам, она отправляет ее в кровать.
Лиса собрала все свои силы в кулак, чтобы нормально поесть и лечь спать. Температура начинала спадать, и ее бросало то в жар, то в холод. Дженни видела, как тяжело ее любимой, поэтому кормила девушку с ложечки.
После всех мучений Дженни, помыв посуду и выключив в доме свет, пришла в их спальню. Лиса не спала.
— Я уже тут. Соскучилась? — мягко спросила девушка. В ответ больная закивала головой — говорить не было сил. — Ну ничего. Я рядом.
Дженни ложится на вторую половину кровати, а Лиса... двигается к Дженни и забирается на нее. Она оказывается лежащей под боком девушки — ногу она закинула на тело любимой, а носом утыкается в шею. Ким чувствует себя в ловушке. Хоть и приятной.
— Удобно тебе? — любезно интересуется Дженни, поглаживая ее по голове.
Лиса кивает, не желая говорить ни слова.
— Ну и хорошо. Спи, лисенок. Все будет в порядке.
И Дженни тихонько поглаживает девушку по волосам, пока та погружается в сон. Ким думает о том, что Лиса огромная молодец и очень сильный человек. Да, она перфекционист, который не может не довести дело до идеала, и часто забывает о себе в попытках выполнить работу хорошо. Но она молодец.
Дженни любит ее и то, насколько та надежна — обычно она веселая, но на самом деле за маской веселья скрывается надежный человек, который всегда поддержит, поможет, подставит крепкое плечо.
И как бы Дженни не волновалась за свою девушку — все будет хорошо. И Ким позаботится о ней так хорошо, как только сможет.
