Midnight

Сегодняшний день стал тем днём, когда ребята записав и выпустив ещё один очередной альбом, решили это как-то отметить. Да и чего греха таить, решили погулять так на славу перед тем, как отправиться в мировое турне. Нужно сказать, что ребята разделились на пары. Калум с Майки, Люк с Эштоном. Ну всё как всегда. Правда разделились на пары они уже после значительного употребления алкоголя в местном клубе. В то время, как Калум с Майки остались завывать хиты в караоке, Люк с Эштоном(чуть ли не в обнимку) и ещё с парочкой их друзей завалились на заднее сиденье такси и поехали в пентхаус Люка. Наверное, за всю дорогу они, по большей части, Люк и Эштон успели достаточно надоесть их водителю, который, казалось, только из-за уважения к известным людям сжав челюсть, неотрывно смотрел на дорогу и вёл машину. Определённо нужно сказать, что Люк с Эштоном всю дорогу до пентхауса блондина подвывали песням, что катали по радио в машине. Но когда водитель выключил музыку, кудрявый с блондином, казалось, вообще это не заметили. Они продолжали петь недавние песни, тем самым вызывая бурный смех их друзей. Наконец, когда машина плавно затормозила у дома Люка, все, поблагодарив водителя и каждый заплатив за себя, вышли из машины и шатающейся походкой пошли к дому. Люк, обнимая Эштона за шею, горланил что-то о том, что праздник продолжается. С горем пополам открыв дверь ключами, Люк впустил друзей в свою, по его словам, "скромную" обитель. Все сразу потянулись на кухню, где нашлось ещё несколько, точно не лишних, бутылок спиртного. В какой-то неопределённый момент друзья Эштона и Люка стали снимать их на телефоны и смеяться с того, как те виртуозно играли на "воздушных невидимых " гитарах. Играли, отдавались музыке, что доносилась из колонок в доме Люка, и просто наслаждались моментом. Парни достаточно легко скользили носками по паркету в кухне, отчего им не составляло особого труда "подъезжать" друг к другу. Люк, проведя наманекюренными ноготками по волосам, вернулся на то положение, в котором был недавно, а именно рядом с Эштоном, размахивая из стороны в сторону "гитарой". Он засмеялся с того, как Эштон прыгающей походкой, подплыл к нему. Это был чисто их момент, и поэтому стало совсем не удивительно, когда в скором времени дом Люка опустел, и они остались лишь одни в кухне. Резко стало тихо. Музыка по-прежнему играла, но, казалось, она была где-то совершенно далеко от них. Парни её не слышали. Взяв бутылку спиртного в руки, Люк сделал большой глоток, и подойдя к Эштону, запечатал на его губах горьких от алкоголя поцелуй. Когда Эштон никак не отреагировал, вообще никак, даже не ответил на поцелуй, Люк требовательно сказал: – Эштон, поцелуй меня. Эштон лишь отошёл назад, а вскоре разразился громким по девчачьи тонким смехом. – Лукас Роберт Хеммингс, вы пьяны, как и я, – сказал тот. Он улыбнулся, и ямочки появились на его щеках. – И что? – казалось, Люк не видел преград для того, чтобы их поцелуй и остальное переросли в нечто большее. – Я не понимаю, в чем проблема.– спросил он, наступая на старшего. – Люк, – хотел было он вразумить Люка, как тот успел прижать его к стене, а его запястья взять в плен одной из своих рук. – Люк... – Да, Эши, ты что-то хотел сказать? – спрашивает Хеммингс, в наглую начав гладить пальцами Эштона по животу сквозь футболку. Вскоре забравшись под элемент гардероба, Люк стал лёгкими прикосновениями дотрагиваться до впалого живота Эштона. Эштон слегка дёрнулся от прикосновения, посмотрев в затуманенные и алкоголем, и возбуждением, ставшие синими глаза Люка. – Люк, что мы делаем? – в место того, чтобы пытаться оттолкнуть тело Люка от себя, Эштон выгнулся на встречу жарким поцелуям Люка на его шее. – Мы делаем то, чем занимаемся каждую ночь, – пожал плечами тот, не отрываясь от столь любимого дела. Эштон в его руках отозвался лёгким стоном, а его пальцы сжали белую рубашку на спине Люка, когда губы Хеммингса засосали особо чувствительное местечко на шее. Эштон запустил пальцы в достаточно длинные волнистые волосы блондина, неосознанно направляя туда, где ему нужно было почувствовать губы Люка. – Ах, Люк... – Ирви выгнулся дугой, когда Люк расстегнув и пуговицу, и молнию, скользнул рукой в его боксеры. – Люк... – он откинул голову назад, а Люк оставив короткий поцелуй на его кадыке, атаковал его губы. Он принялся терзать губы Ирвина. Его юркий язык скользил по языку Эштона, очерчивал кромку зубов, в общем активно орудовал в его рту. Целовались они громко, пошло, грязно. Люк не давал Эштону взять бразды управления их поцелуя, да и сам Ирвин не особо то и хотел этого. Ему нравилось, что всем процессом руководил Люк. Ему нравится, как тот удерживает его. Нравится, как тот сдавливает рукой его запястья, вытягивая вверх, отчего Эштону приходится вставать чуть на носки. Ему нравится, как слегка мозолистые от струн гитары пальцы Люка пробежались по его вставшему члену. Эштон открыл рот в немом крике, когда пальцы Люка обхватив головку его члена кольцом, стали скользить вверх вниз. – Люк... – заскулили Ирви. Губы Люка снова перешли к нему на шею, оставляя после себя багровые засосы. – Малыш, пойдём в спальню, – зашептал Люк, опаляя ушную раковину Эштона горячим дыханием. Эштон на его вопрос активно закивал. Люк освободил его запястья из плена своей руки, и Эштон смог обвить руками его шею как раз в тот момент, когда Люк подхватив его под бёдра, понес в их спальню. По дороге Люк водил руками по спине старшего, иногда забираясь под футболку. Эштон же, кажется, пытался восстановить дыхание, но, когда пальцы Люка возбуждающе бегали по его бокам, то его дыхание снова сбивалось. Наконец, дойдя до нужной комнаты, Люк толкнул ногой дверь и ввалился внутрь. Он быстро оценил обстановку, пробегаясь глазами по комнате. Казалось, всё осталось неизменным после их последней ночи, проведённой опять же вместе. Люк видел мятые и, однозначно, испачканные их спермой, пóтом и смазкой простыни. Конечно, хорошо было бы их убрать, потому что будет не особо приятно лежать на них. – Детка, нужно сменить простыни, – заговорил он. – Мы не поменяли их с прошлого раза? – лениво поинтересовался Эштон. Его пальцы запуталась в волосах Люка. – Как видишь нет, малыш, – пожал плечами тот. – Ладно, сейчас что-нибудь придумаю. Люк понимал, что Эштон не способен принимать какие-либо решения, ведь возбуждён до предела, собственно, как и он сам. Люк чувствовал, как вставший член Эштона упирался ему в живот. Но всё же Люк взял решение проблемы в виде грязных простыней на себя. – Повиси пока на мне, – сказал Люк, а сам принялся стягивать с кровати грязные простыни. Эштон, как и было велено, обвил руками - ногами Люка, уткнув нос в его волосы. Одним словом – повис на нём коалой. Глаза Люка стали лихорадочно бегать по комнате в попытке найти свежее постельное бельё. Он не мог заниматься любовью с Эштоном на, по его мнению, грубой ткани кровати. Он волновался и переживал за то, что Ирви будет не удобно. Ему, наверное, будет приносить это дискомфорт. – Где у нас чистое постельное бельё? – спросил Люк. – Зачем оно нам? – по-видимому, Эштон нашёл себе занятие поинтересней, раз в следующую секунду стал посасывать кожу на шее блондина. – Ну как зачем? – действия кудрявого отдались прямо в член Люка, который больно упирался в джинсы. – Кровать не достаточно мягкая. Я боюсь тебе будет не особо комфортно. – Почему тебя это волнует? – между поцелуями спросил Ирви. – Я хочу, чтобы тебе приносило это удовольствие, а не пытку. – Каждая ночь с тобой для меня удовольствие, – сказал он, смотря прямо в синие глаза Люка. – Да и к тому же кровать достаточно удобная. Мне кажется, ты просто преувеличиваешь. – Ну хорошо, если ты так думаешь, то ладно, – пожал плечами Люк. Он вовлёк его в поцелуй, а его руки легли на бёдра Эштона. Эштон с энтузиазмом ответил на поцелуй, а вскоре почувствовал, как Люк мягко опустил его на кровать, нависая сверху. – Думаю, от этого нужно избавиться, – улыбка Люка блеснула в темноте. Блондин, подцепив края футболки Ирви, потянул ее наверх. Вскоре ненужный элемент одежды был отброшен на пол, а пальцы Люка уже принялись стягивать узкие джинсы с бёдер кудрявого. Стягивая джинсы к лодыжкам, Люк покрывал поцелуями всё, что попадалось ему на пути. Вскоре Эштон оказался полностью раздетым, в то время как Люк оставался в одежде. И это шло на контрасте. Когда Эштон попытался инстинктивно прикрыться руками, Люк тут же перехватил его запястья со словами: – Ирви, я думал мы уже перешли эту стадию в отношениях, когда стесняемся друг друга. Эштон отвернул голову. Но затем Люк повернул его голову в свою сторону. – Малыш, посмотри на меня, – требовательного тона было достаточно для того, чтобы Эштон поднял глаза. – Тебе незачем меня стесняться. К тому же, вчера мы занимались тем же. От воспоминаний о вчерашней ночи Эш покрылся румянцем. Картинки прошлой ночи фанерой пролетели перед его глазами, особенно та, где он сидел в ногах Люка и активно, искусно сосал его член. Другая картинка – Ирви уже на кровати в коленно-локтевой позе, стонет в свои сложенные руки и сам же активно насаживается на член Люка. И ещё несчётное количество раз, когда Люк брал его. – И сейчас будем заниматься тем же, – между тем продолжил Люк и стал покрывать тело Ирви поцелуями. – И каждый чертов вечер мы будем заниматься тем же. Эштон гулко сглотнул и выгнулся дугой, когда горячие губы Хеммингса накрыли его соски. – Люк... – Эштон захныкал, ведь Люк уделял очень много внимания его уже до боли вставшим соскам. – Пожалуйста... – Что такое, малыш? – поинтересовался тот, но занятие не прерывал. – Пожалуйста, хватит... – выдавил из себя кудрявый, сжимая в пальцах рубашку на спине Люка. – Тебе не нравится? – испуганно и взволнованно спросил Люк, тут же вскинув голову. – Нравится, только, если ты продолжишь это делать, я точно кончу в ближайшее время и не дотяну до самого главного, – их глаза встретились, и Эштон заметил опасный огонёк, блеснувший в голубых глазах. – Кончишь, говоришь? – Люк, не надо... – запротестовал Эштон. – Почему это? – Люк хищно улыбнулся и потянулся к Эштону, чтобы оставить на его губах страстный поцелуй. – Потому что после этого я уже не собираюсь заниматься сексом, – пояснил тот и сложил руки на груди, пялясь в потолок. – Почему? – тот хлопнул глазами. – Во-первых, я всё ещё уставший, а во-вторых... – казалось, Эштон задумался, наверное, придумавая вторую причину. – А что во-вторых? – спросил Люк. – Во-вторых, я просто хочу тебя сейчас, а не через час, – ответил Эштон. Только его пунцовые щеки и уши выдавали всё его смущение от собственных слов. – Кто-то у нас, я погляжу, осмелел? – Люк вскинул брови. – Уже не боимся произносить это слово "секс"? – он усмехнулся, тем самым вгоняя Эштона в краску. – Люк, хватит, – Ирви мило прикрыл руками лицо, согнув ноги в коленях. – Записался на дополнительные курсы пошлости и пошлых словечек? – хохотнул Люк. – Хватит! – взвыл Ирви, немного капризно побив стопами о кровать. – Люк, хватит, пожалуйста, – он убрал руки с лица, и Люк смог увидеть выражение его лица и страдальческие глаза. – Ладно, малыш, прекращаю, – блондин поднял руки вверх, как бы сдавая позиции. Недоверие блеснуло в ореховых глазах. – Малыш, иди ко мне, – он потянул руки в его сторону, и когда Эштон вложил в его ладони свои руки, Люк потянул его на себя. Поднял под бёдра и усадил на себя. Эштону было необычно сидеть полностью обнажённым на Люке. Он чувствовал своими бёдрами, членом, грудью плотные ткани одежды. Он чувствовал, как иногда про дыхании его член тёрся о рубашку на животе Люка. Также он чувствовал, как Люк успокаивающе водил пальцами по его обнажённой спине. Иногда он поражался выдержке этого парня. Это же надо так уважать, ценить и любить его, Эштона, чтобы сразу всё бросить, забыть про желанный секс при любом недовольстве кудрявого. Сразу задвинуть собственное возбуждение в дальний ящик и тут же окружить заботой и любовью его кудрявое чудо. Люк обладал хорошим терпением и ждал столько, сколько нужно было. Эштон помнит, что Люк не давил, не заставлял и не торопил его в первую их ночь. И даже, когда Эштон проявил неуверенность, Люк плюнул на секс и просто решил поиграть в какие-нибудь настольные игры или посмотреть фильм. И лучшее в этом было то, что Эштон не чувствовал себя виноватым. Не чувствовал, что обломал Люку весь перепих, весь кайф и прочее. – Ну, так мы будем заниматься сексом? – раздался над ухом голос Ирви. – О, сам уже просишь? Какой неугомонный, – хохотнул Люк. – Люк! – возмутился кудрявый и разорвав объятия, легонечко толкнул того в плечо. – Ладно, я пошутил, – Люк в знак примирения поцеловал того в обнажённое плечо, мягко опуская спиной на кровать. – Да сними ты свою рубашку наконец, – Эштон начал стягивать с широких плеч ненужный и мешающий элемент одежды. – Мне надоело на неё смотреть. – Так не смотри, – промурлыкал Люк на ухо Эштону. – Слушай, вся эта ситуация стала мне надоедать, я пошел, – и еле как выпутавшись из объятий блондина, Эштон полностью обнажённый поспешил покинуть комнату. – Куда это ты собрался? – Туда, где мне дадут, а не будут кормить ложными надеждами и ожиданиями, – только он хотел дёрнуть ручку двери на себя, как Люк, схватив его за запястье, резко развернул к себе. – И где, интересно, тебе дадут? – и опять не дав Ирви шанса ответить, закинул на себя, а затем повалил на кровать – Где тебе дадут лучше, чем здесь? – с этими словами Люк, закинув ноги Эштона себе на талию, сделал толчок сквозь плотную ткань джинс. Эштон от такого действия застонал, выгнувшись дугой. – Куда ты собрался идти? Прости, малыш, но только я имею право тебя трахать, никто другой, – параллельно толчкам, Люк обхватив член Эштона кольцом, сделал пару размашистых движений вверх вниз. – Ясно? – не услышав внятного ответа, кроме как высоких стонов и скулежа, Люк, ускорив движения на члене, нагнулся к уху Эштона и зашептал: – Ясно? – Да..да..дда – Эштон лихорадочно закивал головой, выгибаясь навстречу руке Люка. – Пожалуйста....мне очень нужно.... – только, казалось, оргазм должен был настигнуть его, как Люк резко убрал свою руку с члена Эштона. Ореховые глаза тут же распахнулись. Эштон не понимал причину, по которой Люк перестал дрочить ему в такт толчкам. – Чего? – невозмутимо спросил Люк, вытерев испачканную в естественной смазке Эштона руку о свои джинсы. – Почему ты остановился? – нахмурив брови, тихо спросил Эштон. – Ты же собрался идти туда, где тебе сделают приятно. Туда, где тебя по-настоящему трахнут, а не будут кормить ложными надеждами и ожиданиями, – повторил недавние слова Люк, растянув губы в наглой улыбке. – Люк... – захныкал Эштон и сжал бока блондина ногами. – Люк, пожалуйста... – парень перед ним лишь скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, как его оскорбили недавние слова Эштона. – Люк, прости меня, – обвив руками шею голубоглазого, Эштон оставил невесомый поцелуй у того на губах, наверное, наивно полагая, что такое действие резко изменит ситуацию, что Люк возьмёт и всё забудет, словно ничего и не было. – Люк... – кудрявый поëрзал на кровати. У Эштона даже не получалось потереться вставшим и истекающим смазкой членом о грубую ткань джинс Люка. Как бы он не пытался сократить между ними расстояние, Люк умело уворачивался, не давая Эштону унять огромное возбуждение. – Люк... – когда Люк и в этот раз никак не отреагировал, лишь возвышался, трогая хищным взглядом, Эштон принял решение перейти к тяжёлой артиллерии под названием "говори всё, что хочешь почувствовать". – Люк, пожалуйста... Я очень хочу почувствовать тебя в себе... – желваки дернулись на челюсти Люка стоило ему только услышать такие слова из уст кудрявого. – Люк... – Эштон закатил глаза, словно бы Люк действительно размеренно трахал его. – О, да, Люк... – Ирви выпустил из мёртвой хватки бедные смятые простыни и стал очерчивать ладонями своё тело, начиная от шеи до низа живота. Он не стремился прикоснуться к себе или что-то в этом роде, он хотел, чтобы Люк видел это, чтобы что-то уже начал делать, а не сидеть с загрузкой в голове. – Люк... – громко и пошло выстанывал кудрявый, откинув голову на подушки и закатив глаза. – Ты сейчас у меня доиграешься, Ирвин, – горячий шепот обдал ухо и шею кудрявого. – Ой, как не сладко будет, – говоря это, Люк поспешно стал стягивать с себя оставшуюся одежду, а Эштон с прикрытыми глазами похвалил себя за хорошую работу. Он добился чего хотел. Дело за малым. Эштон почувствовал, как Люк, прижав его тело к себе, стал постепенно входить в растянутую со вчерашнего вечера дырочку. С губ кудрявого слетел стон наслаждения. Он обвил руками Люка за шею, притягивая ещё ближе. – Нравится? – на его вопрос Эштон активно закивал, не открывая глаз. – А теперь скажи мне, куда и к кому ты собирался идти? – даже не дав как таковой обдумать и понять сам вопрос и привыкнуть к заполненности, Люк сделал первый достаточно грубый и резкий толчок, выбивая тем самым весь воздух из легких Эштона. – Скажи, кто был бы тот человек, что вынуждал бы тебя выстанывать его имя на его члене? Кто этот человек, что заставил бы тебя встать перед ним на колени и хорошенько отсосать? Кто этот человек, который за один только вечер заставит тебя кончить больше трёх раз? Кто этот человек? Кто? – задавая все эти вопросы, Люк как-то остервенело втрахивал Эштона в матрас, а кудрявый стонал и кричал его имя. Слезы брызнули из глаз Эштона, но ему было не больно. Ему было очень хорошо. На долю секунды Люк остановился, заметив бусины слез на лице кудрявого. – Малыш?.. – взволнованно спросил Люк, заправив кудрявую прядь за ухо Ирви. – Всё хорошо? – когда Эштон никак не отреагировал, а лишь продолжал лежать с закрытыми глазами, Люк переволновался не на шутку. Он успел окинуть взглядом всё его тело. – Эштон, я сделал тебе больно?.. – он провёл пальцами по щекам кудрявого, стирая слезы. – Почему ты молчишь? Эштон?.. – он уже хотел начать трясти парня за плечи или покинуть его тело, как Эштон заговорил хриплым голосом: – Почему ты остановился? – Тебе больно? – Нет. С чего ты взял? – парень по-прежнему не открывал глаза. – Ты заплакал, – ответил Люк, нахмурив брови домиком. – И? Обязательно слезы должны выражать боль и прочее? – наконец Эштон открыл глаза. Выглядел он расслабленным, но они оба понимали, что он ещё не успел кончить, собственно, как и Люк. – Ты руководствуешься правилом "возбудим и не дадим"? – от его слов Люк прыснул от смеха в кулак, при этом как-то дернувшись, отчего его член снова прошёлся по раздраженной простате Эштона. От этого действия Эштона гулко простонал, и, наверное, этого было достаточно для того, чтобы он выгнувшись в позвоночнике, стал бурно кончать, с огромной силой сжимая член Люка в себе. – О, господи, Эши, полегче, – еле сдерживая себя, Люк поставив руки по обе стороны от головы Эштона, стал возобновлять резкие, не всегда чёткие толчки. Он старался продлить этот момент наслаждения у Эштона. – Малыш... – Люк, повалилившись на кудрявого сверху и закатив глаза, стал кончать. Он стал покрывать лицо своего кудрявого чуда поцелуями в то время, как Эштон изнутри с огромной силой сжимал его член в себе. – Я так тебя люблю. – Потому что я вечно тебе даю? – усмехнулся Ирви, наслаждаясь поцелуями Люка. – Вовсе не поэтому, – ответил тот. Он переплёт их пальцы на руках между собой, затем вытянув их руки вверх, стал наслаждаться их сочетаемостью. Поднес руку Ирви к себе и принялся покрывать его ладонь и тыльную сторону поцелуями. Эштон лишь мило хихикал. – Ты так мило хихикаешь, – Люк потер своим носом нос Эштона, а затем втянул его в ленивый нежный поцелуй. После поцелуя, Люк прижав своё кудрявое чудо к груди, слегка прикрыл их одеялом, а вскоре они заснули. *** – Гутерн морген, как спалось? – услышал сквозь сон Люк чей-то знакомый голос. – А спалось, как я погляжу, хорошо, – последовал громкий дружный смех, который резанул Люка по ушам. Разлепив глаза, Люк приподнял голову над подушкой и заметил стоящих в дверном проёме друзей – Майкла и Калума, свежих и чистых, а главное – трезвых. – И вам доброе утро, – прохрипел Люк и снова опустив голову на подушку, устремил свой взгляд на лежащего рядом спящего Эштона. – Доброе утро, малыш, – он поцеловал Эштона в уголок губ, а затем заправил кудрявую прядь тому за ухо. – Ой прям "доброе утро, малыш", – притворно мягким голоском сказал Кэл, посмотрев на стоящего улыбающегося рядом Майки. – Представляешь, "малыш"? – Чего ты пристал? – недовольство так и слышалось в голосе Люка. – Черт, – и только сейчас он заметил, что часть обнажённого тела Ирви была видна из под лёгкого одеяла. Он тут же поспешил прикрыть Эштона одеялом, и это не осталось незамеченным от Майкла и Калума. – Господи, чего мы там не видели? – фыркнул Майки, возведя глаза к потолку. – Ничего вы там не видели, – Люк прижал Эштона ближе к себе. – Мы как не придём, вы всегда вместе, – заметил Майки. – Всегда в постели. Задолбали трахаться, как кролики. – Ой, можно подумать, Клиффорд, ты вечно становишься невольным свидетелем нашего секса? – Люк вскинул бровь. – Вот именно, что ты никогда этого не видел. – Даже и не вспомню, когда Эштон перестал быть такой недотрогой, – Калум, казалось, действительно задумался. – Я даже и не помню тот день, когда ты уломал его на секс с тобой, – и парни дружно засмеялись. – Никто никого не уламывал, – буркнул Люк, влюблёнными глазами смотря на спящее чудо. – А то есть он не дал тебе тогда? – новая порция смеха. – Подожди, подожди, а что ты тогда важной птицей ходил? – спросил Калум, еле сдерживая порывы смеха. – Да иди те вы, – Люк нашёл в себе силы подняться и кинуть в ржущих друзей подушку. – Вы нихрена не поймете. – Ой, да прям уж нихрена, – цокнул Калум. – Ладно, просыпайтесь, голубки, а мы с Майки пойдём приготовим вам что-нибудь на завтрак. И не забывайте, у нас ещё саундчек сегодня, – и взяв Майки за локоть, Калум потащил его из комнаты. – Эштон, малыш, просыпайся, – Люк невесомо провёл пальцами по нежной щеке кудрявого. – Я вообще то уже не сплю, – ответил тот, приоткрывая глаза. – То есть ты всё это время прикидывался спящим? – Эштон лишь закивал, смущённо улыбаясь. – Ах ты... Я значит один тут отдуваюсь, а он дрыхнет видите ли, – Эштон пожал плечами, а Люк склонился над ним. – Почему ты на меня так смотришь? – через какое-то время спросил Ирви, уже не выдерживая взгляда Люка. – Потому что я тебя люблю, – Люк улыбнулся, а затем вовлёк Эштона в лёгкий, полный светлых чувств поцелуй.