When I get you alone you know I feel ok

~Осень 1966 года~ — Добро пожаловать в нашу скромную обитель, — сказал Пол, открывая входную дверь и впуская Джона. — Как мило с вашей стороны, — Джон, сверкнув глазами, скорчил дурацкую рожицу и гордо прошёл внутрь. Пол ответил смущенной улыбкой. Он снял пальто, прошёл вглубь дома и начал с кем-то разговаривать: — Да, спасибо, мы сами справимся, будем допоздна работать. Нам будет лучше, если мы останемся одни в доме. Вы можете устроить себе выходной этим вечером. Джон, осматриваясь и посвистывая, медленно прошел в гостиную. В доме Пола было много интересных предметов: от техники, до произведений искусства. Особенно привлекала эдвардианская мебель. Она была страшно винтажная — в духе Пола. Джону она нравилась, так как создавала в купе с остальными вещами неповторимую атмосферу. «Бабушкинскую» — как он любил шутить. Но на самом деле, несмотря на общую стоимость всего того, что находилось в доме, обстановка все равно атмосферой напоминала ему Фортлин-роуд. Даже тем же камином… Тут мимо Леннона прошла домработница, вид которой говорил о том, что предложение владельца дома ей сильно понравилось. Она прошла в коридор, стала собираться и вскорости оставила их совсем одних. В этот момент из кухни вышел Маккартни с бутылкой вина и бокалами. — Джейн покинула нас по своей воле, а домработницу пришлось выгонять? Ну это ты зря, может, она бы нам как нибудь помогла, — заметил Джон. –Ага, «Пол, выгни спинку. Джон, придержи берда Пола, ему тяжеловато», — Пол начал изображать свою домработницу. Они оба расхохотались. — Иди ты. Неделями одни не остаёмся, а теперь ещё и в студии почти живем. Радуйся. — А я что? А я ничего, ‐ Джон уселся на диван, закинул ногу на ногу и взял в одну руку бутылку, которую принёс Пол, и поднёс к глазам. — Как романтично. А почему ты мне цветы не принёс? И где зажженные свечи? — Ох, ну мы же ещё не обвенчались, как я могу делать тебе такие знаки внимания? Это же означает, что я хочу большего! Работа, только работа. Чистая и невинная! — А для работы нужен вискарь. — Ну нам же нужно с чего-то начать! Джон хмыкнул и открыл бутылку, вызвав характерный хлопок. Он налил им по бокалу и без приглашения сразу отпил половину. Пол продолжал стоять, положив руку в карман брюк. Он тоже взял стакан и выпил. Уже месяц они безвылазно работали в студии над Strawberry fields. С момента прекращения гастролей они с Джоном стали видеться менее регулярно, больше в студиях, за работой, а те(ле)сные отношения как-то отошли на второй план. И вот сегодня после очередного дня, прожитого в обнимку с музыкальными инструментами, плёнкой и всей студией Эбби Роуд, Пол пригласил Джона к себе «продолжить работу над новыми треками». Джейн на днях уехала по своим театральным делам, а гостей в доме не было и не планировалось. Телефон он отключил ещё с утра, так что вообще никто не мог им помешать, только если фанатки не решатся перелезать через забор… — Что завис? — А, ничего… — Полу хотелось поскорее забыться. После мыслей о фанатках, вызвавших какое-то тяжелое, противное чувство на душе, он все-таки решил, что предложение Джона о более крепком алкоголе не столь плохо. Во всяком случае, его можно достать. — Вискарь, говоришь? — Говорю. — Вроде где-то был. Джон поднялся и прошёл вслед за Полом по коридорам дома. Ему не хотелось оставаться одному в огромной гостиной. Не хотелось оставаться один на один со своими мыслями, которые тоже стремились начать блуждать около тяжёлых и неприятных тем. Вскорости они нашли нужный алкоголь в нужных количествах и дружно, смеясь и обсуждая что-то прошлись до кухни, где обеспечили себя необходимой посудой и закусками. Они решили посидеть немного на улице, на веранде. Было мягко говоря не жарко, но закутавшись в собственные пальто и выпив крепкого виски, провести около получаса на природе, наслаждаясь закатом, можно было даже с очень большою приятностью. Они обсуждали что попало, смеялись и пели. Когда стало заметно прохладнее и солнце полностью завалилось за горизонт, они решили вернуться в дом. Войдя в гостиную, они скинули с себя верхнюю одежду и расставили принесенные с веранды вещи на журнальный столик. Джон плюхнулся на диван, вальяжно раскинув конечности. Пол медленно проплыл по гостиной и зажег некоторые лампы, чтобы в комнате стало светло, но не слишком ярко. Камин к тому времени уже горел. Затем парень сел рядом с Джоном так, что положил свою голову ему на плечо, а корпус развернул по направлению к любимому, обняв его. После того, как они вдоволь насмеялись и наговорились, они просто сидели молча, и каждый думал о своём. Из столовой тикали часы, за окном был слышен гул автомобилей и отдельные выкрики пешеходов. Они оба пахли улицей и только что выкуренными сигаретами. В какой-то момент Пол взял правую руку Джона и приложил их ладони друг другу, как будто сравнивая. Их кисти были почти одинакового размера, лишь с небольшими внешними различиями. У Джона рука была чуть шире, крупнее, как будто созданная для работы. А у Пола более узкая и немного длиннее, хотя закругленные короткие последние фаланги пальцев придавали руке мальчишеский вид. Тени от камина играли на их руках, создавая пляшущие тени. Маккартни отстранился и медленно провел кончиками пальцев сначала вниз, а потом вверх по ладони, обхватил кисть, слегка сжал и переплел их пальцы вместе. Их руки лежали на груди у старшего мужчины. Пол приподнял голову и поцеловал кончик большого пальца Джона. А затем внезапно легко обхватил его губами и начал медленно, нежно и задумчиво облизывать и посасывать. По его глазам, можно было сказать, что он находится в каком-то трансе, полусне и не особо думает о том, что делает. Джон все это время лениво, через полуприкрытые веки наблюдал за каждым действием Пола. В его голове не проносилось ни одной мысли, все было как будто в замедленной съемке. Когда юноша начал облизывать его палец, в голове все ещё было пусто, и даже до того, как он успел подумать, с губ сорвалось: — Отсосешь мне? Пол выпустил палец изо рта и поднял взгляд на Джона. Его глаза в первое мгновение выражали как будто непонимание и… надменность? Но оно прошло, он плавно моргнул, и спокойствие отразилось в каждой черте его лица, а на губах появилась улыбка. В общем его вид был настолько благостный, и нежный свет от ламп придавал такую мягкость его лицу, что Джон на секунду не связал, что предложил такой невинной особе такое дело, а особа, судя по всему, согласилась. Пол приподнялся и сблизил их лица, носы. Он нежно соединил их губы, раздвинул языком и скользнул внутрь. Джон ощущался как смесь недавно выпитых виски и вина с лёгкой щепоткой его собственного вкуса. Во время поцелуя Пол продолжал улыбаться, в то время как его рука сначала нежно поглаживала линию подбородка Джона, а потом начала спускаться. Он почти невесомо прошёлся кончиками пальцев по шее, расстегнул одну пуговицу рубашки, спустился ещё ниже и взялся за ремень. Джон шумно выдохнул и ухмыльнулся в поцелуй, что, впрочем, сделал и Пол, когда соскользнул рукой ещё ниже. Он резко схватил пах, который постепенно начинал твердеть, и сжал, вызвав полустон Леннона. — Хорошо? — осведомился Маккартни, слегка приподняв брови. — Ну, на 5 из 10 пойдёт, не жалуюсь, — развязно сказал мужчина, ерзая на месте. Пол лишь хмыкнул, перемещаясь ниже. Он расположился между крепких ног Джона, которые тот постарался развести пошире. Юноша спокойно, неторопливо расстегнул ремень, затем ширинку. Решив немного подразнить Леннона, он задержал над трусами горячую ладонь, не касаясь, а лишь обдавая теплом, при этом забираясь под рубашку другой рукой, нащупывая грудь. Джон протяжно промычал, призывая к продолжению. Намёк был считан, издевательство закончилось, и резким, грубым движением белье вместе со штанами было снято. — Ну-ну, что тут у нас? — лениво проговорил Пол, додрачивая член до состояния полной эрекции и вдыхая тяжёлый, пьянящий мускусный аромат. — Хороший такой экземпляр, нарасхват, очень хвалят, — тяжело дыша, попытался пошутить Джон. — Брать будете? — Сейчас, я его повнимательнее изучу, — басист подул на кончик, лукаво, но по-доброму улыбаясь. В его глазах светилась чистая, почти детская радость и озорство. У них обоих сегодня было много дел, эмоций, переживаний, и в этот вечер трудного дня, стряхивая с себя заботы, Пол был просто рад увидеть Джона. Увидеть, его улыбку, его глаза, в которых, пусть сквозь похоть, было любование им, Полом, была любовь и, кажется, то же чувство радости. Джон действительно соскучился по любимому. Свою нежную радость он прятал за шторкой непрекращающихся шуток, но Пол слишком легко её отодвигал и все понимал. Джон поерзал от дуновения и снова промычал. Пол начал действовать. Хоть он был в настроении поозорничать, но мучить не хотелось. Он нежно поцеловал розовую влажную головку, а затем широко провел языком где-то от середины члена вверх. Всё это время он не прерывал зрительный контакт с Джоном, у которого от каждого движения Пола подрагивали ресницы. Его сердце колотилось, а возбуждение завязалось тугим узлом внизу живота, отдавая холодными волнами во все части тела, стуча в висках. Ох, сколько бы сейчас отдал Леннон за то, чтобы внезапно стать зрячим или хотя бы надеть очки, но первое так просто было невозможно, а второе не представлялось реальным — отвести взгляд хоть на секунду, а тем более крутиться, чтобы отыскать неизвестно куда детые очки было сейчас выше его сил. Когда Пол взял в рот головку и принялся тщательно и нежно её вылизывать, используя все свои навыки, Джон вплел свои пальцы в его чёрные, шелковистые волосы. Закончив заниматься этим ровно столько времени, сколько Маккартни посчитал нужным, он отстранился, специально оставляя тянуться ниточку слюны. А затем вкрадчиво произнес: — Но только давай как обычно, хорошо? Без рук, — Пол страшно не любил, когда Джон брал инициативу на себя во время минета. В свое время, когда они только начинали, Леннон вообще не очень интересовался предпочтениями и пожеланиями партнёра. Лишь на уровне примитивного: «ну подрочить же оно же ему приятно, да? Ну и нормально. А когда мне приятно, то ему чего». Пол ещё не чувствовал себя так уверенно, не понимал, может ли качать права, и, конечно, поддавался. Страшно потом бесился про себя, но обсуждать не решался. И с того времени после любого необоюдно одобренного проявления серьёзной грубости в их сексе Пол чувствовал себя не очень. Он не хотел как сам причинять дискомфорт Джону, так и чтобы дискомфорт причиняли ему. Когда они окончательно поравнялись в глазах друг друга и ситуация начала меняться, появилось это «правило». Оно должно было бы существовать как негласное, но порой Пол просто предпочитал напомнить, чем испытывать судьбу. Так и сейчас ему показалось, что глаза Джона как-то слишком заплыли похотью. –Да без б, — небрежно кинул Джон, не отводя взгляд от губ Пола, но руку не убрал. Юноша решил довериться. Плотно обхватив член губами, он медленно опустился на него, сильно посасывая и работая языком. Взяв чуть больше половины, он начал двигать головой. Джон постепенно издавал все больше звуков. Низких, грудных, вызывая вибрации, затем добавляя больше голоса, более протяжных, нуждающихся. Не имея ни малейшего стеснения, он стонал на все лады, разве что, не пускаясь в крики, а оставаясь на средних частотах. Полу это нравилось до невыносимости. Каждый малейший звук от мычания и шепота до последнего ругательства доставляли ему скорее эстетическое удовольствие. Оно, тем не менее, помогало и физическому, находя себе форму выражения в ответных стонах, поднимающихся вибрациями прямо по члену Джона. Чем стон Джона был красивее, тем сильнее стонал сам Пол. Юноша активно работал, размахивая головой. Его руки блуждали по талии и бердрам любимого, надавливали, массировали. Джон же сжимал одной рукой диванную подушку, а другой пряди Пола. Иногда Маккартни выпускал член изо рта и принимался вылизывать. Особенно кончик, наиболее тщательным и дразнящим образом, помогая себе рукой у основания. Потом вновь насаживался и с каждым разом постепенно все более пропускал в горло (настроение было хорошее, хотелось порадовать дорогого). А рука в волосах все больше сжималась, и уже начинала приносить дискомфорт, но активных действий не предпринимала, что не могло его не радовать. — Ааааххх, — в совершенном, кристально чистом блаженстве, уже не требующем ни слов, ни ругательств, на выдохе выдавал Джон. — Ахм, черт, мм, Пол, давай ещё немного быстрее, я близко, — галантно решил попросить Джон, все-таки придерживаясь просьбы Пола. Хотя по ощущениям Маккартни, рука Леннона все-таки иногда придавала ему ускорения, да и бедра на месте не сидели. Но просьбу парень все-таки услышал и постарался опуститься на член несколько раз до упора. Вышло как вышло, но ещё несколько секунд тягучего удовольствия и Джон сладко, долго и низко простонал, изливаясь в горячий рот. Времени на подумать Полу не осталось, да и текло все сразу в горло, так что он слегка закашлялся, отстраняясь. За время тесного общения с Джоном у него уже раз десять отпало всякое отвращение по этому поводу. Но раз уж так вышло, его любимой маленькой проделкой было сразу кинуться на Джона целоваться, чтобы тот распробовал всю степень подвига, совершенного для него. Леннон даже поначалу протестовал, но со временем смирился и пообвыкся. Пол легким движением поднялся и, поставив одно колено рядом с бедром, а другое оставив полусогнутым между ног Джона, грубо столкнул их губы в поцелуе. Он немедленно запросился в рот любимого и вошёл в него беспрепятственно, давая почувствовать Леннону себя на вкус как можно более ярко и свежо. И не сказать, чтобы последний не получал от этого удовольствие. Было что-то, сбивающее с ног, грязное, в том, чтобы попробовать себя. Они долго, глубоко, увлечённо целовались и, казалось, потеряли счёт времени. Руки переплелись с волосами, схватили затылки, языки беспорядочно плясали в чужих ртах, глаза пожирали друг друга больше, чем губы. Но когда Джон немного отошёл от оргазма, он ненавязчиво решил напомнить Полу про его собственное возбуждение, жадно обхватив его ладонью через брюки и сжав. Юноша низко застонал, разорвал поцелуй и слегка откинул голову в блаженстве. — Продолжим? — на выдохе сказал Маккартни. — Хочешь почувствовать Джонни в себе? — расплываясь в похоливой улыбке до ушей, промурлыкал старший мужчина. Пол прислонился к его уху и низко прошептал: — Если ты после минета меня ещё и трахнуть собрался, то ты вкрай оборзел, Леннон. Он откинулся и посмотрела на Джона немного сверху: — Помни правила, сынок. Ещё один обычай, появившийся в ходе развития их отношений. Как-то раз случилось так, что они оба, а особенно Джон, перебрали, перекурили и/или многовато приняли, и первый раз поменялись позициями. С тех пор Пол просто не мог лишиться такого счастья. Но чтобы воплотить в реальность несбыточную мечту аля «и рыбку съесть, и на хуй сесть», надо было как-то дипломатично обставить это все перед Ленноном. И так правило, что тот, кто получает первое удовольствие, ложится под второго, вошло в обиход. И удивительным для Пола образом закрепилось… — Ну-ну, не куксись, принцесса. — От спящей красавицы слышу, — бросил в ответ Маккартни. Он принялся жадно целовать шею любимого и срывать с него рубашку. Джон, в свою очередь, тоже решил сначала избавиться от рубашки на партнере, а потом перешёл к самому интересному, расстегнув ремень и ширинку. Набухший член развратно выпирал из трусов, уже изрядно промокших. Джон подразнил Пола также, как тот делал с ним недавно, но ему это быстро наскучило, и он спустил лишнюю ткань с бёдер. Леннон медленно начал водить широкой ладонью по горячей плоти, распределяя смазку. Его губы блуждали по обнаженным плечам любимого, периодически припадая к соскам. Пол самозабвенно стонал, обвивая руками шею и запуская пальцы в волосы Джона. Внезапно он навалился на Леннона всем телом и уложил его на диван. Стряхнув с ног последнюю одежду, он кинулся целовать плечи, грудь, все тело возлюбленного, блуждая по нему руками. Он составлял дорожки из нежных поцелуев на груди и животе, а потом хаотично оставлял лёгкие прикосновения губами в разных местах. Джон водил руками по спине, позвоночнику Пола. В какой-то момент Маккартни хмыкнул, как будто что-то вспомнив. Он оторвался от своего занятия, выпрямился и начал крутить головой в разные стороны. — Эй, ты что потерял? Я тут! — Джон помахал рукой у него перед носом. — Да блин, смазки рядом нет. Может, поменяем столь привлекательную перспективу трахаться на узком диване на более приземленный и обыденный вариант спальни с кроватью? — Хм, я подумаю, — короткая пауза с самым интеллектуальным лицом, которое только возможно. — Я подумал. Я согласен. — Тогда давай в ту, которая на первом этаже, гостевую. — Вечно ты не хочешь водить меня в ваше с Джейн семейное гнездышко. ~a few moments later~/голосом из Спанчбоба Уютная гостевая спальня, где включены прикроватные лампы, дающие мягкий жёлтый свет. На большой кровати два человека обнимались, целовались и пристраивались друг к другу. Пол, взяв в руки баночку с вазелином, легким движением открутил крышку и нанес на три пальца, тщательно растирая. — Давай быстрее, а? А то у тебя вид такой, как будто ты алхимик, стряпующий новое заклинание, — нагло сказал Джон, иронично глядя на Пола. — А что? Очкуешь? — Не. Сме. Шно. — Пхпххп, смешно. Просто у людей субъективное восприятие юмора. Пол уселся между бёдер Джона. Он аккуратно протолкнул один палец и подвигал им, а другой рукой погладил мышцы живота, чтобы снять напряжение. Джон шумно выдохнул. Палец был хорошо смазан, поэтому не вызвал проблем. У них несколько недель не было близости, поэтому задача была растянуть чуть тщательнее, чем обычно. Попытка номер два: добавляем второй палец. У Джона реакция почти та же. Хорошо. Двигаем ими, разминаем, растягиваем, работаем как ножницами, стараемся побольше растянуть кольцо. Джон морщится. — Не концентрируйся, расслабься, — Пол поцеловал Джона за ухом, в щеку, в губы и на них задерживается. Кольцо становится чуть мягче и начинает растягиваться. Работаем неторопясь, важно не суетиться. Попытка номер три: вводим третий палец. Вошёл, уже хорошо. Пора бы заняться системой поощрения и нащупать простату. — Ааааахххх, — Джон стонет в поцелуй. Отлично. Ещё немного массируем, растягиваем. Все двигается достаточно свободно. Готово. — Я вхожу? — Пол нежно ещё раз поцеловал Джона. Тот кивнул. Он пристроился сзади, навис над Джоном и толкнулся, получив порцию сладких стонов. Работа с растяжкой была проделана характерным для Пола образом идеально и тщательно, поэтому Джон практически не испытывал боли. Во всяком случае той, которая ему бы не нравилась. Медленно и постепенно юноша вошёл до упора, давая привыкнуть любимому к ощущению наполненности, и… остановился. Джон начал безуспешно дёргать бёдрами. — Волшебное слово? — слегка отстраненно, с приподнятыми бровями, поразительно спокойным голосом сказал Маккартни и заправил одну прядь волос Джону за ушко. — Иди нахуй, Пол, серьёзно?! — Нет, там другое слово. — Иди в жопу, Макка! — Но я уже в ней, — беспомощно возразил Пол, сдвинув бровки домиком, и попытался поцеловать любимого в щеку, но тот начал мотать головой по подушке. — Смотри, первая буква — п, вторая — о, третья — ж… — после каждой буквы юноша оставлял по одному поцелую на ключице Джона. Леннон не вытерпел. Он схватил Маккартни за плечи, обхватил его бедра своими и начал спихивать на бок. Они боролись так какое-то время, пока Пол не потерял равновесие. Тогда Джон легко их перевернул, все ещё соединённых в области паха, и оказался сверху, тут же начав быстро двигаться. — Какого, ах… Джон, какого хуя? — Твоего, — просто ответил Леннон. Он стонал, издавая грудные, низкие звуки. Двигаться старался так, чтобы насаживаться максимально глубоко и сжимать в себе Пола как можно сильнее, соблюдая полное отсутствие ритма, чтобы заставить любимого стонать в голос. Маккартни же полностью потерял голову. Он лихорадочно старался крутить бёдрами, чтобы попадать по простате. В итоге, у него это получилось, и он первый вызвал у Джона стон, который тот сам старался выбить из Пола. Поражало, что даже тут они старались произвести друг на друга впечатление. — Ах, черт, Джон! — Пол приподнял голову. — Волшебное слово? — Леннон расплылся в ехидной ухмылке. — Да нет же. Я ж сейчас кончу, тебе самому заканчивать придётся. — Одно твоё слово, пупсик, — моментально согласился Джон и практически остановился. Он начал невозможно медленно, чувственно двигаться, при этом взявшись за собственный член, начав его надрачивать в комфортном для себя темпе. Пола сводили с ума темп и картинка, открывающаяся перед ним: Джон, раскрасневшийся, с растрепанными волосами, мутными глазами, заплывшими похотью фактически ублажал сам себя и стонал все с большим интузиазмом на зло партнёру. Пол еле терпел, это была невыносимая пытка тягучим, вязким удовольствием. Но он ждал. И как только он заметил, что рука Джона начала чуть быстрее двигаться члене, приближаясь к разрядке, он резким движением поднялся и опрокинул любимого на спину, вновь оказавшись сверху. От этой рокировки у них обоих слегка закружилась голова, и желание разлилось с новой силой. Пол сам схватился за член Джона и начал работать рукой и бёдрами в бешеном темпе, согласовывая движения и толчки. Громкие шлепки кожи о кожу, стоны, переходящие в крики наполнили комнату. Джон обхватил бёрда Пола ногами, выгибая спину, стараясь насладиться любимым в полной мере. Маккартни вновь вошёл наиболее удачным образом и попал по простате. Джон с развратным, надрывным стоном кончил первый. От судорог его оргазма следом кончил и Пол с не менее несдержанным стоном. Маккартни завис над Ленноном, прижимая их лбы друг к другу, глядя в глаза и дыша в унисон. Он медленно вышел и повалился набок, раскидывая конечности по всей кровати. Оргазм придавил их обоих к кровати. Они лежали, наслаждаясь сладким послевкусием, чувствуя, как ноют мышцы, сердце стучит в висках, и прислушиваясь к тяжелому, загнонному дыханию друг друга. — Ну как? — довольный и собой, и партнёром осведомился Джон, немного отдышавшись. — Ну, на 5 из 10 пойдёт, не жалуюсь, — процитировал Пол самого же Джона, и они залились диким хохотом. Совершенно мальчишески лучезарным, как будто они были на детской площадке, а не в кровати. Чувство чего-то родного, тёплого, радостного и легкого наполнило их сердца. Казалось, что больше ничего не нужно, что все уже есть. Они там, где должны быть, и время не бежит и не тянется, а идет так, как надо. Все в полном порядке и становится лучше. Все время. Насмеявшись и навалявшись в кровати, Пол встал и проковылял до ванной. Он принёс полотенца, чтобы дать и Джону привести себя в порядок, вновь плюхнувшись и распластавшись на матрасе. Спустя еще пару минут Джон начал ходить туда-сюда по комнатам. Ему нужно было в ванну, ему нужно было к разбросанным вещам, в которых остались его сигареты, ему нужно было на кухню и т.д., и т.п. Пол, лёжа на кровати, закурил, глядя в потолок. Ему все ещё было жарко, поэтому он перелег на прохладную часть простыни, и сейчас наслаждался разницей температур. В комнате помимо дыма от сигарет пахло чем-то невероятно уютным. «Разве это может быть запах нашего секса? Наверное, постельное белье… ну, и немного наших запахов.» Уже была ночь и кроме шагов Джона по дому и все также тикающих часов ничего не было слышно. — Чё лежишь, Макка? Ты же обычно бегаешь сразу после секса, — кинул на него взгляд Джон. И с хитрой, довольной ухмылкой добавил: — Или устал? Пол молча перевел на него взгляд и смотрел несколько секунд своими огромными, темными, сверкающими от света ламп глазами. Он, вытянувшись во весь рост, лежал совершенно обнаженным. Мягкие, тёплые тени подчеркивали все изгибы его тела: круглые плечи, мышцы рук, слегка выступающие ребра, вздымающийся от дыхания живот и далее… Джон был загипнотизирован: «С него бы картины писать. Может попробовать… Ну херувим какой-то.» Пол легким движением встал с кровати. Джон вновь залюбовался: в этом рывке была сила крепкого мужского тела. Все мышцы сократились и вновь были подчеркнуты освещением. Маккартни пошёл мимо Леннона в гостиную, похоже, искать белье и ответил: — Пойдём со мной к фортепиано. Я тут кое-что придумал. — А я думал, мы продолжим… — А кто спорит?