Подопечные и с чем их едят

Северус открывает глаза. Ощущения странные. Шея всё ещё болит от укуса Нагайны, но намного меньше чем он ожидал. Может, отравление? Но у Нагайны не тот яд, что обезболивает, скорее Волдеморт наделил её ровно противоположными свойствами — так что дело здесь явно не в змее… Теперь Северус концентрируется на происходящем. И не зря — до его измученного предсмертной пыткой мозга всё же доходит, что оказался он вовсе не в Визжащей Хижине, а на странной версии вокзала Кингс-кросс. Почему странной? На настоящем вокзале поезда никогда не уезжали в сизый, клубящийся дым и уж тем более не были переполнены магами (минтии пестро поблёскивают на странном, даже блеклом свету — а стоит он вовсе не на платформе 9 и ¾. Это… Но цифры словно смазаны и как бы он не старался, Северус в упор не может разгядеть даже контур номерных табличек. В следующую секунду до Северуса доходит, что он даже не лежит — сидит на металлической лавочке посередине платформы, ровно между двумя только что прибывшими поездами. Про недавнее время прибытия он судит по толпам людей, как раз выходящим из вагонов — странное, редкое совпадение, что оба поезда приезжают одновременно. О том, почему с двух краёв платформы (а данная станция, если это всё-таки Кингс-кросс, не конечная) поезда приезжают с одной стороны, Северус не задумывается. — Простите, мистер?.. Северус резко оборачивается, только сейчас понимая, что он не единственный человек на холодной, металлической лавке. Рядом с ним сидит человек примерно его возраста, если бы сам Северус выглядел на свой — хотя ему всего 38, внешность у него на все маггловские 50. Так и у незнакомого мужчины рядом с ним уже начала проявляться лёгкая седина в тёмно-русых, аккуратно уложенных волосах — и, в отличие от Северусовых, чистых. Незнакомец вежлив, сдержан и абсолютно невзрачен — встреть его Северус среди многочисленных улочек Лондона, скорее всего проскользнул бы взглядом мимо. Единственной чертой, выделяющей мужчину из толпы Северус мог окрестить только отсутствие одного глаза — на его месте виднелся аккуратный высеченный шрам. Северус вспомнил Аластора Грюма и его незаметно передёрнуло. — Снейп, сэр. Профессор Снейп. А вы? — Гарри — Северуса передёрнуло уже вполне заметно — Харт, но если вам будет удобнее, можете звать меня Галахадом. Гарри — Галахад — оказывается намного внимательнее, чем изначально казалось Северусу. — Если вы Галахад — предлагает Снейп — тогда я Северус. Галахад не упускает из виду, что Северус предпочитает обращаться к нему не по имени — здоровый глаз (серый и невзрачный, как подсознательно замечает Северус) слегка прищуривается, но он никак не комментирует. После этого оба какое-то время молчат — почему-то никто из них внезапно не знает, о чём говорить дальше. — Интересное имя, Галахад, — спустя какое-то время замечает Северус, — как из легенд? Харт мягко улыбается. — Да, верно. Вы и сами одарены непростым именем. Древний Рим? — Не совсем, отец едва не назвал меня Тобиасом. Слава Мерлину, матери удалось отвоевать право хотя бы на первую половину имени. — Ах, Мерлин… И Галахад мысленно погружается в себя. Учитывая одно из имён собеседника, Северус не удивился бы и наличию в его жизни человека с именем Мерлин. — Что, и такого знавали? — Знавал, конечно, мой лучший друг. И отличный специалист в своём деле. — Кто вы, мистер Галахад? Северус решает спросить прямо. Он до сих пор не знает, почему сидит на этом странном вокзале и общается с незнакомым мужчиной, носившим такие противоположные по значимости для самого Северуса имена. — Я всего лишь портной, профессор. Ателье Кингсман на Сэвил-Роу, если точнее. Лучшие специалисты во всей стране. Тут Северус обращает внимание на убранство собеседника — и дейтсвительно, тот одет в маггловский костюм. Заметно, что тот сделан на заказ — идеально сидит, сшит по слегка нестандартному крою и идеально подчеркивает фигуру мужчины. Телосложение Харта напоминает самого Северуса — может только тот слегка шире в плечах. — И глаз вы потеряли, проткнув случайно особо шальными ножницами? — Как грубо, профессор. А я вас не спрашивал, какая формула оставила вам такие раны на шее. Северуса это не останавливает. — Змея. Огромная и отвратительная. Вас тоже? — До змеи ему было далеко, уверен, ваша противница бы сильно оскорбилась от такого сравнения. Нет, в моём случае было гораздо проще — одна пуля и я, по видимому, мертв. — Странно, шрам выглядит старым… — Так и у вас не свежий укус, профессор. Это многое объясняет. И впрямь, крови, стекающей с раненой шеи, Северус тоже не чувствует, как и положенной в таких случаях ослепляющей боли. — Выходит, мы в равном положении. — Выходит, что так. И они снова замолкают. И вновь Северус, несмотря на годами тренированный самоконтроль, сдаётся первым. — Как думаете, Галахад, мы должны отсюда уехать? — Если мы отсюда уедем, то обратно вернутся уже вряд-ли сможем. — Вы знаете, где мы? — Это место слегка напоминает Кингс-кросс, но это далеко не те платформы, коими я и мои друзья обычно пользуемся. — И кто же ваши друзья? Другие рыцари Круглого Стола? С Артуром тоже лично знакомы? — внезапно переключается на другую тему Северус. — В том числе. Артур наш директор, и традиционно нас всего двенадцать — и ни одним сотрудником Кингсман больше. Я лишь один из многих сотрудников. Мы с Мерлином попали на эту работу вместе, но, видимо, дальше ему придётся нести бремя Мерлина вместе со следующим Галахадом. — Вы что, предаёте титулы по наследству? — Можно выразится и так, хотя мы редко связаны кровным родством друг с другом. — Странный из вас портной. — Так и вы, профессор, не совсем простой преподаватель. — Сомневаюсь, что у нас с вами есть что-то общее. — Поверьте, в нас точно больше общего, чем вы думаете. Северус чувствует себя странно. В этом месте он словно вообще не может поднять годами поднятые щиты окклюменции, а собеседнику тем временем практически не требуется времени на такую банальную словесную провокацию. — Вряд-ли вы работали на психа под прикрытием 17 лет, шпионя на «светлую сторону» и изображая удовольствие от чьих то смертей, пыток и страданий. Да и список собственных жертв у вас явно короче. — Нет, шпионить за психом мне пришлось всего от силы пару дней, но перед смертью я убил почти сотню человек, абсолютно этого не осознавая. — Что, прям взяли и убили? Собственными руками? — Кого руками, кого пулей, кого другими подручными материалами… А потом я вышел из здания и меня подстрелил псих, взявший меня под контроль. — Значит, убийтства были всё же под принуждением, а не добровольно. — даже как-то разочарованно протягивает Северус. — Это за последние два дня. До этого список тянулся уже долго и заканчиваться не собирался. Смотря на вас, я тоже не думаю, что вы стали бы добровольно причинять кому-то физический вред. Ментально — охотно верю, но физически… — Я не хотел смертей, когда ступил на этот путь. Всего лишь признания. Внимания. Хоть каплю с её стороны, — тут Северуса понесло уже совсем в далёкое детство. — А в итоге я убил её чуть ли не собственными руками. — По моей вине тоже погиб близкий человек. Теперь вот пытаюсь отплатить за собственную ошибку его сыну. Хороший парень, жаль, что я почти не успел его узнать. Возможно, мы бы сдружились. — Мой подопечный за 7 лет, пока я его обучал, почти вызвал у меня аневризму. Сотрясение мозга точно было, нервных срывов несколько, вот, теперь умер, лишь бы чертов мальчишка выжил. — Вы его настолько ненавидите? — Примерно настолько же, насколько любил его мать. — И что, он совсем на неё не похож? Даже характером? Вот Эггси — вылитая Мишель, хотя характер у него полностью от Ли. И глаза. Глаза тоже отцовские. — Поттеру только глаза от Лили и достались. — Вы точно уверены? Северус, вопреки собственному желанию, задумывается. Не уверен. Но как же? Мальчишка нагл, дерзок и абсолютно не признавал его авторитет. Неет, точно уверен. — Уверен, ваш подопечный был по отношению к вам намного более почтителен. — О, в нашу первую встречу в его более осознанном возрасте он назвал меня «аристократом с серебряной ложечкой в заднице». Северус думает, что даже Поттер не позволял себе такой наглости. — И вы после этого с ним разговаривали? — Более того, я дал ему шанс получить работу в качестве моего коллеги. Не знаю, примут ли его теперь обратно, так как последний тест он с тресоком провалил. — Да уж, Поттер тоже никогда не был особо одарённым в моём предмете. — О, Эггси прошёл до момента, когда из 12 кандидатов остался только он и мисс Мортон. Увы, мальчик слишком приявязан к своему питомцу и в стрессовой ситуации был готов скорее пристрелить будущего директора чем собственного пса. Здравомыслие, к моему огромному сожалению, покинуло бедного мальчика — по весу пистолета можно было бы догадаться, что пули холостые. Испытание было очень простым. Представив на месте описанного «Эггси» Поттера, Северус понял что тот повёл бы себя в подобной ситуации идентично. Но… — Да где вы, чёрт возьми, работаете?! — Что ж, ателье Кингсман десятилетиями служит надёжным прикрытием агенству, контролирующим все спецслужбы страны — я агент Галахад. Портной из меня бы действительно вышел среднего уровня. — В навыках преподавания высшую оценку мне бы тоже вряд-ли поставили. — О, так мы с вами всё-таки коллеги, профессор. Северусу не слишком хотелось об этом задумываться. — И как вы терпите этого «Эггси»? — Мы поговорили, потом я за пять минут обезвредил группу личностей, угрожавших много лет его здоровью и домашней жизни и в глазах Эггси как лично я поднялся гораздо выше. Потом мы общались, я помог ему с работой, он помог мне — так мы и стали чуть ближе. Могли стать друзьями, наверное, не погибни я так рано. — То есть, мне нужно было доказать Поттеру свою значимость? Всего лишь? Хватило бы пары лишних воспоминаний в думосборе… Погодите, а ваш Эггси знал о причастности вас к смерти его отца? — О, конечно. С этого началось наше знакомство. Я сразу сообщил ему, что его отец спас мне жизнь, поэтому я попытаюсь помочь ему, чем смогу. Моя ошибка стоила Эггси отца. Вырасти он в полноценной семье, в Кингсман его привёл бы не я и не слепой случай. — Чертов думосбор… — Не уверен, что хочу знать, что вы имеете в виду. — Не хотите. — Значит, не хочу. Несколько минут они оба проводят в комфортной тишине. Галахад внезапно резко дёргается, слегка испуганно оборачиваясь к туману в одном из концов платформы. — Кажется, мне всё-таки ещё рано уезжать. Меня зовут. Вы слишите? Агент, просыпайтесь. Вы с нами, агент? — Нет. — две секунды спустя отвечает Северус, так и не услышав произнесённых Хартом фраз. — Но, возможно, я и не должен их слышать, а вам действительно пора. Гарри «Галахад» Харт медленно поднимается с лавки. Он замирает — взгляд его по прежнему устремлён в туман. — Я хочу жить. — серьёзно произносит он. — Возможно, и вам стоит. Если будут звать — идите. Сдаётся мне, у вас с «Поттером» ещё тоже не всё потеряно. — Это вряд-ли. Я отправил его на смерть. — Что, первый раз? Северус впадает в ступор. А ведь действительно. Выживал же мальчишка до этого. Как там говорилось в пророчестве.? — Спасибо вам, Гарри Харт. И удачи. Агент слегка улыбается на собственное имя. — И вам Северус, и вам. И он уходит в туман. Северус одиноко сидит на лавочке ещё несколько минут. Туман в конце по прежнему клубится — хотя его никто не зовёт. А может и не должен? — Профессор… Северус резко дергается. Не может быть! Но нет, шёпот вновь повторяется и на этот раз даже чуть громче. — Профессор, не умирайте, пожалуйста. — Не буду. — тихо шепчет Северус и тоже поднимается с лавочки. Туман приветливо влечёт сизыми клочьями.