Часть 1
29 января 2024 г. в 16:42
Оглядываясь в прошлое, Тоука думает, что должна была ожидать такого поворота событий.
Смотря на экран с прибытием, она видит, что полет из Такамацу записан, как задержанный на 1 час, вероятно из-за погоды и приближающегося Рождества — или скорее Нового Года. Она вздыхает, раздраженная и разочарованная, прямо как делают сотни других людей в аэропорту.
— Я не собираюсь сидеть в толкучке другой час, — Аято жалуется, вставая с его места рядом с ней. — Идём домой.
— Не веди себя, как больший засранец, чем ты являешься, — Тоука говорит своему брату, смотря на него. — Мы обещали папе, что подождём его, мы вдвоём. Хочешь всё испортить?
Аято хмурится и издаёт звук, звучащий, как «тцк», но не направляется к выходу. Вместо этого он топает каблуком его ботинка по полу и говорит:
— Ну, я не знаю насчёт тебя, но я собираюсь в кафе, здесь чертовски холодно и я голоден.
Тоука прячет улыбку и поднимается с её стула, отчитывая его «Следи за своим языком, идиот». Заставлять Аято ограничивать ругательства кажется бессмысленным; он достаточно взрослый, чтобы принимать такие решения самому, но всё ещё достаточно молодой, чтобы некоторые люди неодобрительно смотрели на него.
— И кто это говорит? — Аято усмехается, когда они начинают идти среди толпы в аэропорту. — Тебе напомнить, кто из нас боролся очень вербально на сочинение о классической литературе несколько дней назад?
— Эй, не начинай это сейчас! — Тоука не хочет думать об этом задании; вообще не хочет. Тогда она очень расстроилась и… из её рта могли вылететь несколько неподходящих слов. Ну, она вероятно всё равно не примерная старшая сестра.
Здесь в аэропорту есть несколько фаст-фуд ресторанов и кафе, но многие из них уже полные и Тоука обдумывает отказаться от этой идеи и вернуться в зал ожидания. Аято, однако, замечает место, что подаёт горячие сэндвичи и несмотря на её протесты, поворачивается и толкает дверь. Она только закатывает глаза и следует за ним внутрь.
По крайней мере, здесь тепло, что Тоука признает. Когда приходит их очередь, она заказывает кофе — обычный чёрный кофе, не что-то, названное подозрительно, как Рождественский латте или Веселый маккиато — пока её брат покупает длинный сендвич и горячий шоколад. Это никогда не перестаёт веселить её; как бы сильно Аято не действует грубо и тому подобное, он действительно ненавидит кофе.
— Хорошо, дорогая сестра, давай займёмся поиском сидений? — Аято спрашивает удивительно вежливо, занятый его едой.
Ну, насчёт этого. Тоука внимательно осмотрела помещение, и не нашла свободного стола, так что кажется, им придётся поделиться. У окна есть стол, рядом с углом кафе, и Тоука шагает туда, Аято идёт за ней.
— Прощу прощения? — На звук её голоса парень отвлекается от книги, которую читает, выглядя немного удивлённым. Он моргает на неё светло-синими глазами. — Можем мы сесть за ваш столик? Здесь немного занято…
Он кивает, вкладывая закладку между страницами.
— Конечно, — он говорит и обращается к девочке рядом с ним. — Хинами-чан, ты не против?
Она также читает книгу — редкое зрелище, но Тоука признаёт — им подходит — и смущённо улыбается им.
— Нет, совсем нет, братик, — она отвечает и берёт сумку с сиденья рядом с ней, создавая место для Аято, который только стоит с её сендвичем и шоколадом, выглядя немного пораженным. Тоука почти смеётся; её брат не очень хорошо справляется с добрыми людьми.
— Э, спасибо, — Аято в итоге бормочет, падая на край сиденья с его едой.
— Спасибо, — Тоука говорит за них обоих, садясь рядом с парнем. Вначале он выглядел серьёзно, но сейчас вблизи она думает, он не может быть намного старше неё, в этом сером свитере и паре потёртых кроссовках. Вероятно, студент колледжа. — Я Тоука, это мой брат Аято, — она представляет их.
— Приятно с вами познакомиться. — Парень улыбается им. — Я Канеки Кен, а это Хинами-чан.
Тоука думает об этом «братик» и кратко удивляется родственники ли эти двое. Однако что-то из этих мыслей должно быть показалось на её лице, потому что Канеки смеётся.
— Мы не кажемся родственниками, верно? Ну, мы не родственники. — Он отпивает кофе и это напоминает Тоуке о её собственном напитке. — Мы ждём маму Хинами-чан, Рёко-сан, но её рейс из Хакодате очень задерживается.
— Ну, то же самое для нас, — Тоука говорит, слегка вздрагивая и опуская её чашку. — Наш папа возвращается из Такамацу, но кажется он прибудет сюда через час или около того.
— Из-за погоды задержки настоящая неприятность на этой неделе, — Канеки заявляет, оглядывая место; многие люди едят и говорят с рождественской музыкой, играющей на заднем плане, как Тоука замечает только сейчас. Почему-то это даже не так раздражает.
— Да, это так, — она соглашается и тишина опускается на их стол, прерываемая только Аято, шуршащим его сендвичем. Тоука не очень хороша в разговорах и прочем — ну, это другое с клиентами, особенно когда они становятся постоянными, но с какими-то незнакомцами, которых она не встретит снова? Она считает это немного… странным. Она надеется, время пройдёт быстро.
Спустя две песни Хинами отвлекается от её книги и говорит.
— Он вкусный, Аято-кун? — она спрашивает, смотря на почти съеденный сэндвич.
— Э, да, — он отвечает, проглатывая кусок. — Хочешь попробовать?
Тоука сдерживает раздраженный вздох в её груди. Её брат раздражающий засранец большую часть времени, но иногда девушки, кажется, влюбляются в него. Ну, за исключением случаев, когда у него томатный соус на лице, прямо как сейчас. Она кидает в него немного салфеток и приказывает вытереть рот; она не настолько жестокая сестра и человек, чтобы позволить Аято выставлять себя дураком слишком долго.
Хинами легко смеётся — однако не насмешливо.
— Нет, я и братик разделили чизкейк, — она говорит. — Говоря об этом, я и мама с нетерпением ждём завтра, мы надеемся, ты придёшь помочь нам приготовиться печенье, — она добавляет, выжидающе смотря на Канеки.
— Ну, если ты настаиваешь так сильно, — он отвечает, улыбаясь ей. «Они могут не быть братом и сестрой» Тоука думает, «но они ведут себя так. Ну, точно больше, чем я и Аято».
— Простите, что прервали ваше чтение, — она заявляет, когда Хинами делает глоток ее капучино и возвращается к книге.
Теперь очередь Канеки отвести взгляд от книги.
— Ничего, — он успокаивает, смущённо потирая шею. — На самом деле, мне немного стыдно за чтение в вашем присутствии, но… — Тоука не уверена, что он имеет в виду под этим; вероятно либо, что книга очень интересная, либо он не очень хорош в общении тоже, или оба.
— А что ты читаешь, Канеки-сан? — Тоука спрашивает, надеясь, что разговор как-то продолжится отсюда.
— О, это «Дорогой Кафка», первая работа Такацуки Сен. Я читаю её второй раз, и опыт даже тревожнее, чем в первый раз. Хм, думаю, это лучшее слово для описания работ Такацуки-сенсей: тревожные. Он кажется расслабленнее и увереннее, когда говорит о книгах, она решает. — Ты читала что-то из её работ, Тоука-чан?
Она качает головой.
— Звучит… интересно, но я не уверена, что она в моем вкусе.
— О. — Канеки выглядит немного разочарованным, но затем он задумчиво кивает. — Да, я понимаю. Тогда, возможно классическая литература?
Напротив неё Аято почти давится горячим шоколадом и Тоука пинает его по голени под столом.
— Я пытаюсь сфокусироваться на науке эти дни, — она отвечает — это не ложь, в конце концов, — и, чтобы избежать вопросов потревожнее, она замечает. — Хотя ты кажешься очень увлечён книгами, Канеки-сан.
— Ну, я предполагаю, поэтому я изучаю японскую литературу, — он говорит на это.
Вскоре официантка приходит, предлагая налить кофе в их чашках; вместо этого и Аято, и Хинами заказывают другой горячий шшоколад.
— Тебе не понравился кофе, Тоука-чан? — Канеки спрашивает, когда официантка оставляет их стол.
Она опускает взгляд на её чашку и вздыхает.
— Не особо, — она соглашается. — Я работаю в кофейне, так что думаю я очень требовательная.
— А, что ж, мне тоже не очень понравилось, — Канеки заявляет, почесывая щеку, — но я не могу жаловаться в таких обстоятельствах. Хотя, ты работаешь в кофейне?
Тоука кивает.
— Я официантка в Антейку.
— Хм, кажется, название мне знакомо, — он вслух удивляется.
— Это рядом с университетом Камии и…
— О, я учусь в Камии, — Канеки говорит. — Но я не думаю, что был в этом месте.
Она скрещивает руки.
— Хм, ты вероятно ходишь в популярное Кисеки на другом конце улицы. — Тоука хмыкает, немного раздраженная. — Я признаю, их кофе хорош, но не сравнится с нашим.
— Моя сестра очень гордится вареным кофе и всем прочим, — Аято говорит, закатывая глаза.
— Эй, засранец, только потому что Йошимура-сан не предложил тебе работу на полставки потому что ты, ну, засранец, это не значит, что ты можешь веселиться над людьми, которые усердно работают, — Тоука шипит ему.
— Вы двое ведете себя жёстко, но я могу сказать, вы заботитесь друг о друге, — Хинами заявляет, удивительно честная.
Рот Аято открывается, но после мгновения он приходит в себя и отвечает, поворачивая голову.
— Тц, не говоори таких глупостей так прямолинейно.
Хинами смеётся на это.
— Аято-кун, не нужно смущаться из-за такого.
— Я- я не смутился!
— Что ж, в любом случае, — Канеки тихо говорит, смотря на неё, пока Аято и Хинами препираются на заднем плане, — думаю, я должен заскочить в Антейку до Нового Года. Я надеюсь, ты приготовишь очень вкусный кофе, Тоука-чан.
Она моргает, почему-то растерянная.
— Это вызов?
Канеки выпрямляется на его месте, испытывая немного неудобства.
— Что? Нет, я только-
— Хорошо, я приготовлю тебе лучший чертов кофе в твоей жизни, а потом мы посмотрим, как все Кисеки подойдет тебе!
Только после мгновения Тоука понимает она могла немного повысить голос. Вероятно немного слишком громко, поскольку многие люди бросают на них странные взгляды. Аято только прикрывает половину его лица рукой, будто он отказывается общаться с ней.
Что ж, ладно, она облажалась и позволила своему языку и характеру взять над ней вверх. И она справлялась вполне хорошо до сейчас. Поэтому Тоука обнаруживает: иногда говорить с людьми — сложно. Она заканчивает… срываясь.
Но Канеки только смеётся, прочищает горло и говорит.
— Ладно, это обещание, Тоука-чан.
Тоука потеряна и её щеки кажутся слишком тёплыми.
— А, Тоука-сан, Аято-кун, — Хинами говорит тогда, привлекая их внимание. — Разве вам не пора?
Тоука смотрит на свой телефон; девочка права, самолет их папы должен сейчас приземлиться. Этот час прошёл удивительно быстро.
Однако прежде чем уйти Тоука застегивает свою куртку и говорит:
— Помни, Антейку. — Она смотрит на Хинами и улыбается. — Конечно же, ты можешь прийти тоже, если хочешь.
— Спасибо, — она легко отвечает, когда Канеки кивает. — Мы там будем.
Аято в нескольких шагах от неё, так что Тоука бежит из кафе в толпу.
— Ты даже не попрощался, — она отчитывает его, идя в ногу.
— Я не хотел тревожить тебя и Канеки-сана. — Он бросает на неё дразнящий взгляд, но она знает лучше, чем смущаться из-за такого.
— Не будь таким глупым, ты снова встретишься с Хинами-чан, — Тоука говорит, усмехаясь.
— Ха? Как будто меня волнует! — Аято небрежно качает головой, но кончики его ушей ярко-красные. Тоука думает, это немного мило. — Лучше поторопись или мы опоздаем на вход.
На это она смеётся, но начинает идти тише, думая, что может аэропорты не так уж и плохи.