***
На пороге стояла довольно миловидная девушка. Было бы приторно и тошно говорить о её невинной красоте. Длинные тёмные волосы, скромный взгляд, аккуратные черты лица, не слишком симметричные глаза. Рассказывай эту историю Фридрих, дальше продолжать ему было бы уже противно. Какая она в его жизни? Уже сотая? Или даже сто пятая? В любом случае, весьма хорошо, что она пришла. «Поссорилась с кем-то из родственников? Пребывает в унынии? Может, действительность опротивела?.. Или в монаха влюбилась?» — сдерживая азартную усмешку, гадал Фридрих. — Проходите, фройляйн. Вы верно заблудились, раз попали к такому отшельнику, как я? — попытался сделать сочувственный вид. Обычно спустя чашку-другую чая жертвы уже сами рассказывали Фридриху, как их соблазнить и какой червь сомнения поселился в их душе. Что роится в головах иных, он читал по лицам и манере говорить, ну а фройляйн Эльза (та, которой на этот раз посчастливилось быть его гостьей)… — Чиста и непорочна? — смеясь повторила она за Фридрихом. — Вы меня смущаете! Вообще-то его целью и было ее смутить, вот только о чистоте Эльзы он говорил неиронично. — Но я думаю, мне уже пора домой, меня ждут! Гнилое сердце резко напомнило о своём существовании, и Фридрих попытался продолжить: — Давайте я вас провожу, фройляйн. Может, вам что-то нужно? Вас ничего не беспокоит? — Последняя попытка нащупать слабое место, хотя Фридрих и знал: Эльза ему неподвластна. В ответ она молчаливо улыбнулась и поспешно удалилась. — Так с какого перепуга ты ко мне вообще попала, этакий ангелочек? — прошептал Фридрих ей вслед.***
Эльза спустя некоторое время благополучно добралась до города, на окраине которого и расположился этот лес с секретом. Было спокойно на душе. Эльза находилась в абсолютном равновесии, в отличие от многих юных натур. Если бы она только слушала шуршание ветра, деревья и звуки природы, непременно могла бы себе что-то нафантазировать или даже почувствовать чьё-то присутствие, впрочем, как и если бы она пребывала целиком и полностью в своих мыслях. Но она была сильна духом. Эльза подходила к своему скромному дому. Уже с улицы, через окна, украшенные розами, можно было увидеть, что обстановка довольно тесная, непросторная. В доме было много книг, стол, спинет, небольшой диван, кухня и две спальни. В центре самой большой комнаты во что-то как всегда играл её младший брат Вильгельм, хотя Эльза сказала ему обязательно прочитать книгу к её приходу. Однако столь бедная обстановка была гораздо богаче покоев Фридриха. Эльза вспоминала свою прогулку. Ясно перед её глазами стояла его комната. Стол, две чашки, небольшой чайник. Потрёпанный диван нездорового зеленого цвета в глубине. Два деревянных стула, которым уже давно было пора на покой. Ни одного цветочного горшка. Ни одной книги. Ни одного шкафа. Ни одного комода или ящика. Голые деревянные стены. Ни картин, ни портретов, ни фотографий, ни икон. Эльза мысленно поблагодарила Бога за то, что ушла из леса живой и невредимой. Возвращаться мыслями к встрече с Фридрихом ей не хотелось. Подходя к крыльцу, Эльза проведала свои розы. Они были нежными, белыми, свежими и росли не столько от тщательного за ними ухода, сколько от любви. В мыслях Эльзы вновь вспыхнул Фридрих. Этот сад. В нём были только сорняки. И казалось… Казалось, что не только они. Казалось, что там кто-то был, прямо под ногами. Эльза осеклась. «Подножка», поставленная ступеньками, на которые она неосторожно взошла, привела в чувства. Этот человек… У него были смеющиеся глаза болотного цвета. Он хрипло дышал. И губы. Что же было не так с этим губами? — Эльза! — Это Вильгельм был рад встретить старшую сестру. Лицо её моментально просияло, а все страхи рассеялись. Они побежали навстречу друг другу… — Стой. — Голос мальчика неожиданно стал низким, гулким и рубящим. Он не дал сестре приблизиться. — Кто стоит у тебя за спиной?..***
Ох, любит же Вильгельм напугать Эльзу. Оказалось, он имел в виду, что кто-то стоит у них за окном и стучит в дверь. Конечно это был… — Герр Фридрих? Вы что, следили за мной? — Я и сам шёл в город и случайно увидел розы у вашего крыльца. Я имею в виду, я не знал, что оно ваше. — Фридрих лукаво улыбнулся, стараясь показать, что Эльза ему в самом невинном смысле понравилась. Как и предполагалось, комплимент растениям, впитавшим любовь девушки, подействовал. Дальнейший диалог уже происходил на улице. В дом, конечно, Эльза Фридриха не пустила. Стоит просто больше слушать и меньше рассказывать о себе. Люди любят выговориться. — А в вашем саду сорняки! Почему? Вопросы в планы Фридриха не входили, но что по… — Делать что-то действительно с ними нужно. Я, знаете ли, уже слишком стар, чтобы с ними разбираться. А сорняки… Они у меня в душе. — Надо бы уже перевести разговор в какое-то более обсуждаемое русло. Говорить о растениях совсем не хотелось. — Никогда не поздно прополоть сорняки, особенно те, что в вашей душе. И сколько же, интересно, вам лет? — Несмотря на возраст, лицо Фридриха не было старым, а волосы так и не поседели. — Много, фройляйн. — Снова напала с вопросом. Нельзя закрыться полностью. — О, я помню ещё события революции. — Но с другой стороны можно играть в мужчину-загадку. — Вот так новость. Последняя революция у нас была два года назад! — За вами молодыми не уследить! — Отшутился. — А мне от всех этих событий не по себе, — даже не улыбнулась, — я осталась одна с братом. А вот и история наклёвывается. Отлично, осталось только сделать понимающий взгляд и внимательно слушать. (Можно не вникать). Но… — Ваши родители… — Вопрос вырвался сам собой. — А что потом? — Фридрих продолжал прерывать рассказ девушки своими, казалось бы, ненужными репликами. — Я вам сочувствую. — Это слово было странно произносить, будто само вырвалось. — И они говорят, что это ради общественного блага… — Поверьте, я знаю не понаслышке, они в это верят. — И вот Фридрих уже целый час искренне беседует со своей жертвой. — Но я знаю, ваша вера непоколебима! — Они стояли так близко друг к другу. Забывшись, Фридрих припал к её руке своими гнилыми губами. Эльза отпрянула, будто обожглась. Стало противно. И этот запах ударил в нос. — Нет. Уходите. — Два коротких слова.***
Фридрих пришёл обратно к себе. Ему почти удалось её соблазнить. Он почти вспомнил, каково это, жить. Ещё ни разу, продлевая свою жизнь, впитывая силу чужих сердец, он не чувствовал себя таким живым, как сейчас, на пороге смерти. Фридрих оглядел свою голую комнату. Перед глазами стоял дом Эльзы. Белые розы, излучавшие любовь, маленькие наполненные комнаты, её непослушный младший брат. Он вспомнил, каково это, говорить с кем-то. Он вспомнил, каково это, влюбиться, а не испытывать тупое влечение. Он вспомнил, каково это, жить, а не продлевать жизнь. И умирать совершенно не хотелось. Мысли прервал резкий стук в дверь. Эльза. Девушка непоколебимой веры пришла к нему ночью. В её глазах читались сомнение и страсть, влюбленность и неуверенность. И зачем она пришла? — Я ваша. — То ли читалось по губам, то ли она сказала это вслух. Фридрих сжал её почти до боли. Ему так хотелось жить. Теперь он мог делать с ней, что хотел. Но в глазах Эльзы читался лишь страх. Дура. Её было так легко соблазнить, хотя она была самой стойкой из всех. Фридрих отпрянул сам. — Нет, я этого с вами не сделаю. Вы уйдёте и останетесь чистой. Вы будете жить. У вас в конце-концов маленький брат, там, один дома. Вас ждут ваши белые розы. Фридрих держался за ствол дерева, чтобы не упасть, но ему этого так и не удалось. Сердце Фридриха перестало биться. Оно полностью превратилось в гной, и этот гной вытек. Фридрих всё ещё держался, когда через его зияющую рану стало насквозь видно дом.***
Где-то в лесу, неподалеку от одного немецкого города N, стоял одинокий дом. Внутри никто не включал свет. Чёрные ели склонялись над домом, скрывая его от мира. В дом никто не входил. Из дома никто не выходил. В маленьком саду около дома никто не пропалывал сорняки. Их там и не было. В маленьком саду около дома на этой богатой перегноем почве цвели розы.