Пепел сгоревших веток цветущей сакуры.

Мысли скользили сквозь её голову подобно ветру, подхватывающему длинные темно-русые волосы, позволяя закатному солнцу превратить те в золотистые нити. Обрыв больше не вызывал страх — скорее трепет. Горы сейчас величественно приглашали в пространство вечного. Дышать было определенно легче, ведь здесь она смогла вымыть свои легкие от липкости тревоги и страха. Наверное, это было правильное решение — она не могла сказать наверняка. Кто знает, что еще встретится ей на пути? Но она ценила те воспоминания и опыт, которые теперь осели где-то внутри сердца невесомым пеплом сгоревших веток цветущей сакуры. Возможно, было бы эгоистично обижаться на какие-то мелкие, мерцающие в памяти вспышки его слов, а вернее — вспышки молчания. Молчания до дрожи в руках многозначащего и говорящего или же напротив — туманно скрытного, неясного уязвленному сердцу. Однако это же молчание её восхищало в нем. Уверенность в теплой поддержке без слов, в уютных и важных руках, крепко сжимающих в объятиях, во взгляде, безмолвно шепчущем о самом нужном, существенном, буквально сакральном. Она любила молчать и понимать друг друга без слов. Любила чувство полной расслабленности, когда не было необходимости усердно ломать разговорами неловкие паузы и тишину. О нет, тишина — это её любовь, спокойствие — сила, гармония — страсть, искреннее счастье. И свою гармонию она находила в нем. В его ощутимой заботе, невесомых прикосновениях, подобных падению осеннего листа, в чуткой осмотрительности и уверенности в ней самой. С ним она чувствовала себя неуязвимой, такой какой она хотела бы быть, без игры в незаметный огонек на кончике ветви — простое принятие того, что спина может опереться на другую спину без сомнения и расчётов. Казалось, он просто бережно успокоил её мечущуюся душу, позволив этой резвой птичке наконец осесть на палец своей руки. Можно ли ей было просить о большем? А главное, нужно ли? Нет. Она нашла путь к своему счастью, собираясь на равных пройти его вместе с ним. А в конце — стоять на вершине у самого обрыва, открывая разум для благоговейной гармонии с собой, ним, природой, миром. Она не думала о том, что они будут вместе до самой своей смерти, или о том, что может случиться в будущем. Скорее, она жила, ощущая, принимая, наслаждаясь, благодаря судьбу за такого человека рядом. Надеяться на что-то было не в её манере: надежда — опасная вещь для женщины с её прошлым. Она верила, что смысл жизни в том, чтобы испытывать её как какое-то чувство, погружаясь вновь и вновь в каждый момент. Может быть, она нырнула слишком глубоко в это лазурное озеро любви. Но она не жалеет, определенно нет. Теперь же что-то приходит вместе с ветром: мягкой рукой, поглаживая скулы и растрепывая волосы, он слегка пощипывает мурашками, заставляя слезиться глаза. Да, она убеждала себя в том, что слезы каплями утренней росы стекали только из-за ветра... Сейчас она определенно научилась сама искать спокойствие исключительно в себе — без помощи человека за спиной. Она действительно чувствует неимоверную силу, что помогла ей дойти до самого конца, до самой вершины. Долгий и упорный путь, который они начинали вместе, теперь мелькал позади туманными воспоминаниями и красочными ощущениями. Она сохранила с трепетом порхания бабочки ту тишину, которую нашла рядом с ним, окутав свое сердце этим полотном глубинной чувственности. Но единственного она понять не могла до сих пор, стоя на вершине пути к своему счастью совершенно одна. В потоках ветра сознания она пыталась отыскать тот момент, когда лишилась гармонии уже навсегда. Притворялась, что искала, ведь знала ответ и прежде. Её гармония испарилась дымом костра, растеклась багряно-вишневой рекой крови, потухла вместе с блеском в его глазах, оставив её одну на их общем пути с растерзанным в клочья сердцем, разбитыми в кровь кистями нежных рук и охрипшем, оборванным голосом, застрявшем где-то внутри, выбитым истошным криком отчаяния... Она дошла до конца их пути одна. Обрыв больше не вызывал страх — скорее трепет. Трепет перед действительно завораживающим видом. Она искренне желала бы смотреть на эту живописную роскошь природного мира вместе с ним. Было больно, но все еще тихо. Лишь твердая уверенность в одном: он безусловно горд тем, что она дошла до конца, смогла, справилась. Теперь ветер осторожно коснулся потрескавшихся губ, и она улыбнулась. Солнце забавно перепрыгивало между ресничками чуть прикрытых глаз, прощаясь на этот день. Кто знает, что еще встретится ей на пути?..