Впервые

      Когда меч пронзил сердце смуглого мужчины в первых рядах мятежной армии, к горлу Фэн Синя подступила рвота.       Умей Цзянь У читать мысли, он бы обязательно припомнил будущему Богу Войны эту нелепицу. Хотя чёрт его знает, может, он и умеет. Порой Владыка не только устрашал, но и раздражал своим могуществом.       Фэн Синь с омерзением наблюдал, как тело под его ногами содрогается, а изо рта мятежника сочится кровь. В обожаемых Му Цином зарубежных романах сэппуку описывалось романтично, однако реальность показала, что в смерти мало приятного. На поле боя всегда отвратительно воняет, а безжизненные тела мешаются под ногами.       Но когда мужчина, насаженный на меч, как на шпажку, перестал извиваться и хрипеть, на смену тошноте пришёл страх. Фэн Синь много раз делал это — одерживал победу в поединке. На тренировках, в шуточных (а порой и вполне серьёзных) боях с Му Цином и даже во время репетиции шествия он сумел одолеть Се Ляня, хоть и всё ещё подозревал, что наследный принц поддался. Но это другое.       Впервые юноша участвовал в таком серьёзном сражении, в настоящей войне; впервые из противника ручьём хлынула кровь; впервые под ним валялся только что испустивший дух покойник.       И это произошло так быстро и легко, что у Фэн Синя не было и мгновения на колебания, на осознание. А ведь он всегда считал убийц бесчестными, мерзкими. Сейчас он на поле боя, и это вроде как другое; вроде он выполняет долг перед своим покровителем и страной.       Се Лянь погрузился в сражение и не обращал внимания на остолбеневшего помощника. А вот Му Цин кричал что-то, очевидно, нецензурное, кидая беглые взгляды на коллегу, но не осмеливаясь оторваться от боя и подойти к нему. Фэн Синя это не волновало. Его волновали только наполненные слезами глаза напротив. Видимо, только что он прикончил чьего-то товарища.       Наверное, покойник был для кого-то мужем, отцом. Судя по морщинам на лице, вполне вероятно, что и дедушкой. И пока его близкие будут рыдать по нему, не имея возможности даже достойно похоронить останки, народ Сяньлэ устроит празднование в честь победы. Как будто чужая смерть – повод для радости.       Приятель погибшего сжал копьё до побеления костяшек. Фэн Синь принял оборонительную позу. Обычно он предпочитал нападать первым, но сейчас стоял в ожидании.       С момента первого убийства не прошло и минуты, когда меч юноши был во второй раз запятнан свежей кровью. И он решил больше не считать.