***
Учителя, словно в отместку за шумный праздник, завалили студентов горой домашних заданий. В этом году нет давящих экзаменов, но впереди маячит ЖАБА, а значит нужно вложить максимум знаний в головы учеников. — Я больше не могу! Сэллоу бьётся головой о библиотечный стол, отодвигая книгу по зельям и кривя губы, словно это что-то омерзительное. Оминис хмыкает, не отрываясь от своего эссе по травологии, а Стеф смеется. — Лучший дуэлянт Хогвартса повержен книгой по зельям? Себастиан привычно дует губы, опуская голову на согнутый локоть и черкает что-то на куске пергамента пером. Грин с любопытством следит за мечтательным выражением лица друга, а потом перегибается через стол и смотрит, что там такого. — Басти, я не знала, что ты так хорошо рисуешь! – ахает она. На пергаменте изображена фигура девушки на метле, в которой чётко прослеживаются черты их сокурсницы. Он улыбается и, откладывая перо, берёт палочку. Лёгкий взмах, и фигурка оживает, выписывая бочки и пике на бумаге. — Имельда, даже нарисованная, любит выпендриваться. Тихо хихикает блондинка, садясь на место. — Не понимаю, как вас свела судьба. Вы слишком похожи. Она задумчиво смотрит на друга, подперев ладошкой щеку. Себастиан молча пожимает плечами. — Их сплотила общая беда. Они одновременно поворачиваются к Мраксу, удивлённо поднимая брови. — Обоих сделала новенькая пятикурсница в том, в чём они считали себя лучшими. Как само собой разумеющее, ответил он на их озадаченные взгляды. — И почему мы дружим? Обиженно пробурчал Сэллоу, но возражать, почему-то, не стал. Стефи ласково растрепала его и без того лохматую макушку и улыбнулась. — Ты несправедлив, мой принц. Басти, выходя на дуэль на ЗОТИ, не знал, что у меня уже есть опыт, выходящий за предел простой Левиосы, вот и попался. Имельда просто недооценила Уикса и его улучшения. Всё же, моя Небесная коса была последней модели, ещё и с хорошими усилениями. — Синдром самозванца. Хмыкнул Оминис, не желая спорить. Грин покраснела и по-детски скорчила ему гримасу: всё равно ведь не увидит. — Басти, сходи, развейся. Мы весь ноябрь просидели за учёбой в библиотеке. Зелья спишешь у меня. Я сделала их ещё на той неделе. — Ты лучшая, Снежинка! Себастиан подскакивает, оживленно собирая свои школьные принадлежности и поспешно закидывая в сумку. — До встречи! Он подмигивает Стеф и, схватив книги, едва не бегом отправился сдавать их строгой библиотекарше. Может, ему удастся уговорить Рейс полетать на поле сегодня. — Ты его балуешь! — Тебе ведь тоже надоело слушать его страдальческие вздохи. Пусть освежится. Мы тоже давно не проводили время вместе. Она накрывает его ладонь своей и он, улыбаясь, переплетает их пальцы, отложив книгу в сторону. — Раз Сэллоу сбежал на свиданку, то почему бы и нам не отдохнуть только вдвоём. Поднеся её руку к лицу, он легонько коснулся губами тонких пальчиков. — Лучшая идея за месяц. Радостно подпрыгнув на месте, восклицает Грин, но тут же втягивает голову под неодобрительным взглядом мадам Пергамм. — Я забегу в комнату, переоденусь и скину сумку. Встретимся в Крипте? Она поспешно вскочила, целуя его в щеку. — Звучит, как отличный план! Мракс расплывается в довольной улыбке, слыша неподдельную радость в её голосе. — Я допишу и скоро буду, книги тоже оставь, я сам сдам. Получив ещё порцию благодарственных поцелуев, он подумал, что стоит чаще устраивать такие сюрпризы любимой. Полезно иногда просто отдохнуть от школьной суеты и просто посидеть с ней в обнимку, наслаждаясь её теплом и лаской.***
Стефани добралась до Крипты только спустя полтора часа. Растрёпанная и немного злая. На удивление, Оминиса ещё не было на месте и она, облегченно вздохнув, принялась зажигать жаровни, чтобы осветить помещение и немного согреться. Трансфигурировав одну из бочек в неказистый столик и выложив добытые на кухне у эльфов бутерброды с тыквенным соком, довольно улыбнулась. На ужин они сегодня вряд ли попадут, а Мракс в принципе часто забывал о том, что его организму нужна еда. Механизм двери пришёл в движение, пропуская внутрь Оминиса. Грин расплылась в улыбке, предвкушая приятный вечер, но увидев его хмурое лицо, занервничала. — Стефани Грин, не объяснишь мне, почему вместо того, чтобы сидеть тут с тобой в обнимку, я провёл 40 минут в кабинете нашего декана? Он остановился в полуметре от неё, сложив руки на груди. Вся его поза выражала негодование и ожидание внятного ответа на вопрос. — Ну я… А что он от тебя хотел? Попыталась она увильнуть от ответа. — Не юли, змея, ты прекрасно всё знаешь! Меня буквально обвинили в том, что я отправил выпускника на больничную койку. — Вот топеройка бешенная! Надо было ему весь язык оттяпать! Стефани зло топнула ногой, досадуя на то, что была слишком добра к обидчику. Брови Мракса поползли вверх. — Что произошло? — Прости, мой принц. Я забежала на кухню, но на обратном пути столкнулась с Розье. Ну, ты знаешь, какой мерзкий и грязный у него язык. Я лишь немного его укоротила. — Что ты сделала? Оминис сокрушённо покачал головой. — Мерлин, душа моя, неужели тебя нельзя оставить одну ни на минуту? — Ты злишься? Я объясню профессору Шарпу, что это была я … — Конечно я злюсь, но не на то, о чём ты думаешь… Он тяжело вздохнул, приближаясь к ней и обнимая. — Меня злит, что тебе вообще пришлось что-то делать. Видимо, сломанного носа и полёта с лестницы ему не хватило. — Полёта? Девушка заглянула в лицо слизеринца, и он тихо засмеялся, целуя её в вздернутый носик. — Ох, ты серьёзно думала, что Сэллоу, по доброте душевной, просто довёл избитого товарища до больничного крыла? Он ничего тебе не сделал? Оминис вдруг отстранил её, обеспокоено огладив плечи и руки, исследуя лицо. Она хихикнула, когда пальцы легонько скользнули по шее. — Всё в порядке, он просто снова стал извергать тонны мерзостей. — Он опять оскорбил тебя? Девушка замялась, не желая рассказывать о случившемся, тем более, она сама решила проблему. — Скорее тебя. Лишь буркнула она. Злость на неугомонного идиота семикурсника вскипела с новой силой. — Пожалуйста, не заставляй меня повторять всю эту грязь. — Ладно, душа моя, я всё равно всё узнаю потом. Давай просто отдохнём от учёбы. Я очень скучал по тебе. Она радостно кивнула, усаживаясь с ним на диванчик и, притянув парня, уложила его головой к себе на колени. Оминис обожал проводить время так, ощущая, как она перебирает его волосы, нежно массируя кожу, то и дело срываясь на откровенную ласку. — Расскажи про свою магию. Внезапно попросил он, от чего девушка вздрогнула и замерла. — Что ты хочешь знать? — Всё, что ты пожелаешь мне рассказать. Она тяжело вздохнула. Этот разговор висел между ними недосказанностью. Впрочем, как и несколько других тайн, которые она не знала, как ему открыть. — Наверное, всё же давно стоило с тобой поговорить, но я всё откладывала, пытаясь получить для себя ещё немного времени. Он открыл глаза, поворачиваясь в её сторону. Туманный, незрячий взгляд словно смотрел прямо в душу. — Начинаю подозревать, что мне не понравится то, что ты расскажешь. Она криво усмехнулась, кивая не столько ему, сколько самой себе. И правда, ему это не понравится. — Я обрела магию совершенно внезапно. И, как ты понимаешь, управлять ей было весьма сложно. К несчастью, древней магии никто не обучает. Даже чертовы хранители не смогли мне ничего пояснить. В итоге я училась методом проб и ошибок. В том году условия были весьма специфичными для мирного обучения, и итогом стало то, что я прекрасно научилась использовать её разрушительную силу. Бить и защищаться. — Поэтому не стала учить Круциатус в скриптории? — В том числе. Чтобы сделать больно, мне не нужны пыточные заклятия. — Ну, это я уже понял! Усмехнулся Мракс, пытаясь немного разрядить обстановку. Он снова удобно устроился на её коленях, прикрывая глаза и сосредотачиваясь на её голосе. — Я не шучу. Я превращала «Пепламб» в пауков и давила их каблуком, распыляла в прах гоблинов и могла часами бить браконьеров об землю, лишь используя свою магию. Это страшно, Оминис. Я едва не сошла с ума. Тряхнув головой, Грин отогнала видения прошлого, решив, что раз уж начала, то надо рассказать всё до конца. Мракс молчал, давая ей время собраться с мыслями. — Сначала это окрыляло, давало ощущение безопасности и, что скрывать, вседозволенности. Вломиться в лагерь врагов и раскидать их, словно кукол за четверть часа, ну разве не повод для гордости? Но потом, когда Бастиан стал стремительно погружаться в тёмные искусства, я испугалась. Мы с ним очень похожи в этом. Правда, мне хватило сил и ума не утонуть в этом окончательно. Я отказалась учить Круцио потому, что знаю твою историю и не хочу иметь ничего общего с тем, что причиняло тебе боль. Он молчал. Лишь взял её руку и легонько прижался губами к запястью. Собрав всю свою смелость, она продолжила. — Но я согласилась выучить Империо. Буквально выпалила Грин, зажмурившись. Тишина. Он всё ещё молчал, ожидая продолжения. — Когда я поняла, что творю своей силой, мне стало плохо. Я не могла её не выпускать, иначе меня просто распирало изнутри, но и продолжать уничтожать всё на своём пути я тоже не хотела. Это стало отличным выходом. Я избегала открытых схваток, они просто сами друг друга уничтожали. Я считала это более гуманным и справедливым способом. По крайней мере, всяко лучше того, в котором тело бьют об землю и ломают все кости. Повисла тишина. Грин ушла в себя, снова переживая события 5 курса, думая, был ли у неё другой выбор, могла ли она поступить иначе, и что бы из этого вышло. — Почему ты решила рассказать мне именно это? Оминис нарушил тишину. — Не хочу, чтобы это стояло между нами. Лучше ты узнаешь сейчас и у тебя будет выбор. Она вынырнула из жутких воспоминаний, передергивая плечами, словно скидывая груз. — Интересно, это какой такой выбор у меня должен быть? Он усмехнулся, отрывая голову от её колен и сел, повернувшись к ней. — Хотя бы тот, что ты сможешь остановить всё, пока не зашло слишком далеко. — Слишком? Он иронично вздёрнул брови и протянул руку к её лицу. Ласковое касание к щеке заставило её зажмуриться, в попытке сдержать подступающие слезы. — Думаешь, мы не перешли эту черту, душа моя? В наших отношениях уже очень много этого «слишком». Стеф, я всё это знаю. Давно. Задолго до того, как ты подарила мне свой первый поцелуй. — Откуда? Он горько рассмеялся её удивлению. — Ты забываешь, из какой я семьи. Для Грозы троллей ты слишком беспечна к своим врагам. Насколько мне известно, ты никогда не проверяла, живы ли они, а живых оказалось не мало. И многие из них оказались вхожи в наш дом. — Оминис… — Помолчи. Ты сама решила рассказать именно это, и теперь дослушай меня, пожалуйста. Мне было нелегко принять всё это, но времени летом было предостаточно. Я совру, если скажу, что мне это нравится, но ты защищалась и защищала нас всех. — Как легко, однако, оправдать все простым «защищалась». Горько улыбнулась Грин, рассматривая свои руки, сложенные на коленях. — Уж поверь, мне легко точно не было. Самым страшным откровением для меня стало то, что я понял, что применил бы любое непростительное, если бы мне пришлось защищать тебя. Наплевал бы на все свои принципы. Так что я не имею права тебя осуждать. — Вот уж спасибо! Обойдусь. Зло выдохнула девушка, подскакивая с места. Одна мысль, что Оминис, её Оминис может погрязнуть в тёмной магии, вызывала в ней неконтролируемый гнев. — Да постой же ты, неугомонная! Он перехватил её за руку и притянул к себе, усаживая на колени. — Я просто хотел сказать, что люблю тебя, несмотря ни на что. Я рад, что ты рассказала мне это, но давай перевернём эту страничку и будем жить этим днем, а не ворошить прошлое. — В следующий раз, будь любезен, говори сразу суть, а не пускайся в размышления. Поверь, мне по горло хватило Сэллоу с его тьмой, и к тебе я не буду столь же милосердна, если вдруг ты сделаешь такую же глупость. Хватит с нас тёмных искусств ни во благо, ни во зло. Он согласно кивает и решает перевести её мысли в другое русло, нежно целуя за ушком. — Скоро Рождество! Меняет тему Мракс, запуская пальцы в белоснежный шёлк её волос, наматывая на пальцы шелковистые пряди. — Мне придётся встретиться с родителями. Они специально прибудут из Франции, чтобы увидится. — Ты француженка? Оминис улыбнулся очередному открытию, как много он ещё не знает об этой девушке. — Хочешь, чтобы я рассказала о своей семье? Тихо спросила Стеф, улыбаясь. — Нет. Точнее, это неважно, душа моя. — Ты об этом пожалеешь. Смеясь, ответила она, понимая, что сейчас он прямо заявляет ей, что ему плевать на статус её крови. — Спорим на галеон? Предлагает Мракс, усмехаясь, и протягивая руку. — Спорим. Она легко соглашается, сжимая его ладонь и наклоняется, чтобы тихо прошептать. — Если выиграю, куплю себе что-нибудь кружевное. Оминис давится воздухом, краснея, и отворачивается. — Ты невыносима, душа моя, нравится меня смущать? — Почти также, как и целовать. Тихо посмеиваясь, она касается губами его щеки. — А что ты будешь делать на праздники? Он пожимает плечами, улыбаясь мимолетной ласке. — Останусь в школе. Я не люблю семейные торжества. Радостно хлопнув в ладоши, Стеф чмокнула его в нос, отчего он смешно поморщился. — Значит, проведём каникулы вместе. — Очень на это надеюсь. Оминис прижал её к себе, с мыслями, что всё это слишком хорошо, слишком потрясающе то, что она с ним и любит его. — Ты любишь меня? Вопрос звучит робко и так по-детски, но ему нужно ещё одно подтверждение, что всё это реальность. — Так, что сердцу тесно в груди. Просто и обезоруживающе честно шепчет она, в ответ прижимаясь щекой к его груди, и слыша, как нереально быстро стучит его сердце в ответ на её признание.