Выгодная дружба

Темная душная волна липкого страха стремительно накрывала сознание. Она поднималась откуда-то из середины груди и оттуда с пугающей скоростью расходилась по всему организму, словно разносилась по нему вместе с кровью, что в бешеном, в разы увеличившемся ритме перекачивало сердце. То самое, что просто взрывалось от резкой и просто нестерпимой боли, ударившей по нему вслед за первой волной слабости. Откуда это? Почему? С утра все было так хорошо. Клэйтон как и всегда проснулся и плотно позавтракав, принял свои обычные лекарства и отправился на работу, в семейную компанию, что перешла к нему по смерти отца. - Не засиживайся допоздна! - сказала ему вчера вечером мама, прежде, чем самой уйти спать. Он и сам знал, что ему вредно сидеть по ночам, тяжелая болезнь сердца требовала соблюдать режим. Но очень часто молодой мужчина бессовестно нарушал его, пускай и не совсем по своей воле. Каждый вечер он клятвенно обещал маме и самому себе, что сегодня он обязательно ляжет спать не позднее одиннадцати вечера, но каждый же вечер не сдерживал обещания. Что поделать, если дела компании шли так, что приходилось заниматься ими и дома, вникая в них как можно скорее и глубже, чтобы стать хорошим руководителем, честным и справедливым, как был его отец. Это приводило к замкнутому порочному кругу. Клэйтон засиживался до глубокой ночи и ложился спать уже далеко за полночь, да и то долго еще не мог уснуть, перевозбужденный интенсивной деятельностью мозга. Приходилось пить снотворные, от которых он с утра часто ощущал себя неважно, поскольку вставать приходилось рано, едва ли не в шесть утра. Тогда на помощь приходил стакан очень крепкого кофе, такого, что иной не выдержал бы его крепости и свалился замертво. Мама однажды попробовала глоток и сморщилась, заявив со всей прямотой: - Сынок, как ты можешь пить эту гадость? Да и вредно тебе, прекрати немедленно! Клэйтон вновь обещал, что не будет, но каждое утро все опять начиналось по новой. Результат не замедлял сказываться и вечером, иногда очень поздним, Клэйтон едва добирался до дома, начиная просто умирать к концу рабочего дня. Его лицо становилось сине-зеленым, а слабость не позволяла долго размышлять. Приходилось хвататься за таблетки, принимая их буквально горстями, нарушая все мыслимые и немыслимые дозировки. И вновь мама приходила в ужас, глядя на это. Она всегда безошибочно понимала, когда сын делал что-то неправильное и вредное. - Почему ты такой бледный? - спрашивала она порой - Опять выпил много кофе? Ты же знаешь, тебе нельзя. Но, что оставалось делать? Только то, чтобы не дать ей найти еще и сигареты. Тогда разговор будет совсем иным. Или не будет вовсе, ибо сегодня в обеденный перерыв наступило то, что и должно было явиться закономерным итогом такого небрежного отношения к себе и своей болезни. Ничто не предвещало беды, как всегда, в полпервого дня, Клэйтон вышел из рабочего кабинета, чтобы сходить на обед в ближайшее кафе, в столовой компании всегда было шумно и многолюдно, а он любил обедать в тишине. Однако не успел он пройти и половину короткой дороги до заведения, как понял, что больше и шагу не сделает. В груди сдавило особенно резко и весь воздух словно выпустили из легких, так сильно его стало не хватить. И вот вслед за этим душными и тошнотворными волнами пошла по всему телу слабость, что замедляла шаги, заставляя становиться, прислоняясь к забору. В глазах становилось все темнее, улица перед ними начала качаться и расплываться, теряя четкие очертания. А потом пришла боль, такая острая, но при этом удушающая, словно бы сердце вспороли острым ножом и продолжали еще его там прокручивать. Такая ужасная, что терпеть ее было уже невозможно. Мужчина в последних силах кусал губы почти по крови и прижимал ладонь к груди, прямо к источнику этой боли. Дыхание становилось поверхностным и было ощущение, что оно замрет совсем вместе с сердцем, что временами билось как ненормальное и затем резко замедляло бег почти до нуля. Страх, просто мистический иррациональный ужас заметался по сознанию, ища выход из этого кошмара. И не находя его, больше нагонял панику. - Помогите мне…я, кажется, умираю… - почти прохрипел несчастный, едва владея собой, вытягивая вторую руку, что почти уже не слушалась и хватая ею какого-то прохожего. Клэйтон даже и не рассмотрел толком, кто это был такой. Кажется, мужчина, судя по голосу, ответившему на бесцеремонное касание: - Так, прошу вас успокоится, скоро я вам помогу. Дальше уже было что-то неясное и почти неразличимое. Кажется его кто-то куда-то повел, осторожно поддерживая на каждом шагу, сажал в машину, точнее, фактически укладывал на заднее сидение, потом была короткая поездка, доставившая лишь новую вспышку боли и тошнотворной слабостью, продолжавшей качаться перед глазами серой пеленой. Сквозь этот плотный туман Клэйтон услышал как мужчина куда-то звонил по мобильному и о чем-то договаривался. Впрочем, ему это было все равно, только бы окончились эти мучения и прокатилась ужасная боль. И это случилось, в том плане, что закончилась поездка и его осторожно вытащили с сидения, перекладывая на каталку в незнакомом дворе и стремительно повезли в какое-то здания. Уже когда они достигли коридора, Клэйтон сумел наконец-то рассмотреть своего спасителя, чье лицо озабоченно склонилось над ним. Это оказался еще довольно молодой мужчина, чуть старше него самого, только абсолютно смуглый, афроамериканской расы. Но его большие черные глаза смотрели с участием и состраданием. И голос продолжал убеждать: - Сейчас, потерпите немного, скоро вам станет лучше. Я обещаю это. Потом открыл какую-то дверь и крикнул туда: - У меня пациент! Срочно! Подозрение на инфаркт миокарда! Клэйтон услышал и это, но не стал возражать и сам начав подозревать у себя именно это, слишком сильной была эта боль, такой она никогда не была прежде. Следом каталку привезли в этот самый кабинет, что оказался диагностическим и там провели все нужные в такой ситуации исследования. Для начала переложили на кушетку возле стены, затем медсестра расстегнула на нем пиджак и рубашку и распахнула их, полностью обнажая грудную клетку. Потом опять подошел уже знакомый мужчина, оказавшийся врачом и начались обычные диагностические процедуры. Клэйтон как во сне ощущал холодные касания округлой мембраны фонэндоскопа к груди на всех пяти точках выслушивания. После на место него опустились электроды, проецировавшие волны сердечного ритма на кардиограф, выпускающий бумажную ленту с их записью, посмотрев на которую, врач едва ли не присвистнул. И наконец контрольная процедура, заключавшаяся в том, что по груди пациента, смазанной прозрачным гелем, плавно водили небольшой продолговатой насадкой, а изображение транслировалось на монитор, как серые и черные пятна на белом фоне. Непосвященный человек едва ли понял бы, что это такое, но данный специалист разбирался хорошо и его взгляд при виде этого стал еще более озабоченным. И вот все завершилось, когда он велел медсестре стереть гель и помочь пациенту застегнуться. Затем он велел ей же: - Нитростат внутривенно и потом проводи его ко мне, думаю нам будет, что обсудить. Медсестра кивнула и тотчас начала готовить шприц. Она была темноволосой и молодой, ловкие движения не оставляли сомнений в профессионализме. И вот она подошла к Клэйтону и с осторожностью закатав рукав его рубашки, затянула выше локтя резиновый жгут и протерев вену на локтевом сгибе, начала осторожно вводить препарат. На фоне недавней острой боли в сердце, мужчина почти не почувствовал иглу у себя в вене, даже нашел силы улыбнуться и сказать медсестре: - Спасибо, вы очень внимательны. - А вам сильно повезло, - ответила ему молодая женщина - Доктор Харпер возвращался с обеда и очень удачно оказался рядом, страшно представить, что было бы, приди он позже хотя бы на пару минут. - Я точно бы не говорил тогда с вами, - ответил Клэйтон, радуясь тому, что недомогание и боль понемногу отступали. Еще несколько минут и ему разрешили осторожно встать и пройти в соседний кабинет, где спасший его врач сидел за столом и ждал его. «Доктор Джейк Харпер. Врач-кардиолог» - было написано на стоявшей на столе табличке. Мужчина кивнул вошедшему на место напротив и Клэйтон невольно оглядел обстановку в кабинете. На стене висели несколько дипломов и сертификатов, а еще на полках стояли заспиртованные в банках рыбы и картины с некоторыми их особо красивыми видами. Мужчина улыбнулся и неожиданно для себя спросил: - Вы тоже рыбачите? Доктор ответил, что тоже увлекается этим видом досуга если можно так сказать и потом только перешел к основной части разговора: - Что ж, могу порадовать, инфаркта у вас нет, всего лишь обычный приступ. Но сказал только затем, чтобы потом сообщить наиболее важное и серьезное известие: - Но дело в том, что каждый такой может стать последним, у вас серьезная кардиомиопатия, сердце едва справляется с нагрузкой. Вы понимаете, что это значит? - Простите, но не совсем, - пожал плечами Клэйтон, плохо понимая медицинские термины. - Вам необходимо донорское сердце, - конкретно пояснил новый знакомый, давая понять, что только и сможет полностью убрать опасность повторения подобных сегодняшнему случаев. Клэйтон заметно удивился, такой вариант ему до этого не сообщали. Только обследовали время от времени с подростковых лет, назначали препараты, но так радикально никто не брался решить проблему. И все же мужчина знал, что этому человеку можно было доверять, ведь именно сегодня он спас ему жизнь. Кто как не он теперь является главным человеком по части таких ситуаций. Дело еще и в том, что работая с юных лет в компании отца, а до этого много учась, Клэйтон не имел времени на праздное существование и посему задушевными друзьями так и не обзавелся. У него была мама, коллеги по фирме и деловые партнеры, этого вполне хватало. Но сейчас стало понятно, что ему отчаянно не хватало именно вот такой настоящей мужской дружбы, которую он и увидел сейчас, ощущая к спасшему его человеку всю теплоту дружеских чувств. Джейк это заметил и с радостью отвечал на все вопросы нового пациента, не удивляясь, что тот решил поступить к нему на постоянное кураторство. Проговорили долго и уже после его ухода, Харпер довольно улыбнулся и потер руки с видом человека, нашедшего выход из сложной ситуации. После достал из кармана мобильный и набрав знакомый и любимый номер, произнес в динамик, едва дождавшись соединения: - Сэм, дорогая, у меня прекрасные новости, кажется, наша проблема решена и мои издержки скоро будет, чем покрыть. У меня наметилась очень выгодная дружба, ну просто очень, если не сказать больше… А Клэйтон в это время шел пешком по улице и тихо улыбался, вспоминая недавний разговор и радуясь, что наконец-то обрел настоящего друга. И эта дружба еще оказалась ему очень выгодной. Для них обоих, но только по-разному.