Dark Desires

Латифа тяжко вздохнула, взбираясь по высоким ступенькам к дверям библиотеки Академии. Она уже месяц ходила туда ежедневно и сидела с самого открытия и до тех пор, пока её не выгонит библиотекарь. Она уже сто раз прокляла ту открытую лекцию мадам Фарузан, на которой её черт дернул задавать слишком много вопросов. А затем тот же черт вместо неё согласился пойти на курс этой сумасшедшей учёной. Будучи не самой смышленой, однако одной из самых усердных учениц Хараватата, она первые недели думала, что осилит учёбу у старейшего профессора Академии. Однако, оказавшись один на один с двумя мелкими каменными табличками из пустыни, которые стали её заданием на семестр, уверенность угасла, словно пламя костра под проливным дождём. Июнь выдался как некстати жарким и влажным, из-за чего ходить в форме Академии в библиотеку было невозможно: плотные слои ткани не пропускали воздух и лишь сохраняли излишнее тепло воспаленной кожи. А яркие палящие солнечные лучи, просачивавшиеся через стеклянный потолок помещения, делали из библиотеки настоящую сауну. К счастью, у Латифы было несколько подходящих летних лёгких платьев, не слишком открытых, чтобы её отчитали за неподобающий внешний вид. И в этот раз она была в одном из них — лёгком и струящемся, усыпанном узорами цветов. Длинные алые волосы были собраны в небрежный пучок, лишь бы открыть влажную от пота шею. Войдя в помещение, её сердце забилось быстрее при виде высокого статного мужчины, сидевшего на месте библиотекаря. Вот уже неделю секретарь Академии замещал усталого старика, неспособного стоически перетерпеть аномальную жару. Девушка уже три года как была влюблена без памяти в Аль-Хайтама, как и вся остальная женская часть её курса в Хараватате. Но студентка прекрасно понимала, что у неё не было ни единого шанса, так как прекрасное лицо секретаря никогда не выражало ничего, кроме полного безразличия. Поэтому она позволяла себе лишь любоваться им издалека в минуты отчаяния и усталости от переводческого задания. И в этот раз она подошла к столу с отложенными книгами, где она хранила нужные словари и исторические справочники, однако их не было на месте. Оглядевшись, Латифа нервно вздохнула и после секундного колебания подошла к Аль-Хайтаму. — Господин секретарь, — девушка начала издалека, — вы не видели кипу книг по истории королевства царя Дешрета, самоучители по языку королевства и словари? Я оставляла их вчера… — она осеклась, увидев, что мужчина опирался спиной как раз на её книги. — Какие ещё книги? — среброволосый мужчина даже не оторвал взгляда от брошюры, которую читал. Латифа сглотнула вязкую слюну и судорожно зачерпнула раскалённый воздух ртом. — К… Как раз вот те, на которых вы сидите. — Ааа, — секретарь равнодушно усмехнулся, отодвигаясь, — на них не было записки с бронью, я уже собирался пойти их расставлять на места. Тебе повезло. Студентка осторожно юркнула за стол мимо мужчины и осторожно, стараясь его не задеть, подхватила тяжелую кипу. До острого нюха секретаря донесся нежный аромат фиалок и сумерских роз, исходивший от девушки. Подняв взгляд, он увидел, как та пыталась за один раз оттащить все книги, которые никак не хотели помещаться в её руки. Еще минута — и фолианты рассыпались по полу, а девушка присела на корточки, пытаясь снова их собрать. Тяжело вздохнув и отключив звук в наушниках, Аль-Хайтам поднялся, неспешно подошел к девушке и присел рядом с ней, помогая собрать книги. Когда в руках студентки снова была высоченная стопка, он одним ловким движением перехватил ношу и понес к ближайшему свободному рабочему столу. — Господин секретарь, — Латифа ахнула, тяжело сглатывая, глядя на широкую спину, обтянутую влажной тонкой тканью одежды, — право, не стоило. — Все в порядке, — странная улыбка тенью мелькнула на губах Аль-Хайтама, — удачной работы. Секундное замешательство растворилось в кипящем воздухе, и девушка села за стол, достала из сумки каменные таблички, листы пергамента и чернила. Ее ждал очередной тяжелый день. Она уже не ждала, что на нее найдет озарение, поэтому просто усердно трудилась, в надежде, что рано или поздно это приведет хоть к каким-то результатам. Прошло пол дня. Аль-Хайтам оторвался от книги и его взгляд упал на красноволосую девушку. Ее раскрасневшееся лицо было в чернильных пятнах, а зубы намертво вцепились в тонкую кожу губ, раздирая. Она была так увлечена работой, что не замечала ничего вокруг. Тяжелые волосы высвободились из тугого плена прически, волной расправляясь по спине, прилипая к мокрой от пота ткани. Дернувшись, студентка выпрямилась и еле слышно выругалась. — Твою ж мать. Это просто невозможно. От нее веяло отчаянием. Усмехнувшись, секретарь встал из-за стола. Ему стало безумно интересно над чем уже столько дней корпела эта девчонка, что доводило ее до исступления. — Я могу чем-то помочь? — он склонился, глядя на таблички и пергамент, — хм, здесь ошибка. Правильный перевод: «поклонение», а не «склонить колени». Латифа дернулась и подняла взгляд на Аль-Хайтама. — Ч…Что? Но как вы это перевели? В словарях нет этого слова. — Все очень просто, нужно только найти связь с остальными известными словами в предложении и обратить внимание на детали. Видите как здесь изгибается символ? — Да. — Так вот, это указывает, что здесь существительное, у глагола будет этот хвост без изгиба. Поняли? Студентка кивнула, зачеркнув ошибку и записав правильный перевод. — Вы… Многое знаете о языке королевства царя Дешрета, так ведь? Аль-Хайтам кивнул. Он все так же нависал над девушкой, смущая. Ее сердце в момент стало биться яростнее и быстрее, а руки дрогнули. — Это так. Язык сложный, но выучить его все же возможно. Правда, большинство учебников в библиотеке — мусор, не учитывают часть словообразовательных приемов, из-за чего вводят в заблуждение учащихся. Положив ладони на стол, Латифа посмотрела в глаза секретаря. — Тогда… Вы не могли бы мне дать лекцию? Хотя бы одну? Прошу вас, боюсь, сама я не в силах разобраться. Огонь, горевший в глазах, неподдельный интерес и стремление к знаниям заинтересовали мужчину. Усмехнувшись, он выпрямился и скрестил руки на груди. — С чего бы? — Я хочу знать ваш секрет. Как вы изучаете неизведанное, еще никем не записанное. Как вы переводите то, что еще никто не смог расшифровать. Вы знаете систему обучения Хараватата, господин секретарь. Но с этими знаниями мне все еще неподвластны многие тайны, — ее голос дребезжал, — и я хочу большего. Столкнувшись с заданием мадам Фарузан, я поняла как мало знаю, как много мне нужно трудиться и сколько времени упущено впустую, сидя за тысячу раз переведенными манускриптами. Привалившись бедром к столу, Аль-Хайтам пальцами подцепил одну из каменных табличек, внимательно рассматривая надписи. — Хитро, — он промурлыкал еле слышно под нос, — значит, студенты переводят таблички из места ее заточения, интересно, — опустив древность обратно на стол, он выпрямился, — хорошо. Но мое время стоит дорого. Подходите завтра, я объясню некоторые моменты, вам должно стать легче. — Спасибо! — студентка просияла, — Я обязательно приду. Она быстро засобиралась, сложила материалы обратно в сумку, стерла с пальцев чернила салфеткой, обвязала книги бечевкой и положила сверху листок с бронью. Откланявшись, она пулей выскочила из библиотеки под безжалостное солнце. Секретарь взглянул на листок на стопке и тихо усмехнулся. — Латифа, значит. Весь оставшийся день студентка перечитывала вновь и вновь свои конспекты и учебники по языку пустынного королевства Аль-Ахмара. Она смотрела на записи уже немного иначе — одной фразы Аль-Хайтама хватило, чтобы она смогла увидеть в написанном больше. Некоторые моменты стали понятнее. Но все равно этого было недостаточно для того, чтобы доделать задание. Следующий день наступил слишком быстро, а ночная прохлада не успела остудить раскалившийся добела город. Латифа уже и не знала что надеть, чтобы не слишком сильно страдать от погоды, даже кожа уже казалась излишней, и если бы она могла ее снять, то с великим удовольствием сделала бы это. Однако, пришлось втискиваться в очередное платье, последнее из чистых. И оно уже было на грани открытости — широкое и глубокое декольте, юбка плотно облегала бедра, расклешиваясь лишь к подолу. Тяжело вздохнув, девушка вновь собрала волосы в высокую прическу и направилась в библиотеку. Аль-Хайтам снова был там, на том же самом месте библиотекаря. И вновь не обращал внимания на все происходящее вокруг. В его руках была пестрая книга издательского дома Яэ. — Доброе утро, господин секретарь, — Латифа чуть склонилась, и мужчину вновь окутал аромат фиалок и сумерских роз. Подняв взгляд, он отключил наушники. — Вы готовы к лекции? — книга легла на стол. Обычно, многие стеснялись факта чтения зарубежных легких романов, однако секретаря это нисколько не смущало. — Да, я взяла пергамент, перо, старые конспекты, таблички. И мору, — озорной огонек блеснул в глазах девушки, — я помню, что ваше время дорого стоит. Мужчина хмыкнул и встал из-за стола. — Идите за мной, нам нужно место потише. Медленно петляя между книжными полками, Латифа смотрела на идущего впереди мужчину и все никак не могла отделаться от мысли, что ей повезло. Сколько раз она пыталась привлечь его внимание заковыристыми вопросами несколько лет назад, сколько лет она наблюдала за ним издалека, зная, что не сможет его заинтересовать. Но вот, наконец-то сейчас он будет ее обучать, открывать свои исследовательские тайны. Многие ли могли этим похвастаться? Наконец они зашли в нишу, где стоял стол, заполненный бумагами. Взяв по стулу, они сели, и Аль-Хайтам начал лекцию с того, что просмотрел записи девушки, сделанные мелким витиеватым почерком. Она записывала скрупулезно, отмечая даже мелкие слова лекторов. Довольно ухмыльнувшись, мужчина отдал студентке пухлую тетрадь и начал рассказ. Слова медленно растекались в кипящем воздухе. Латифа с трудом фокусировалась на теме, время от время сглатывая густую слюну. Страшно хотелось пить и лечь, но секретарь так интересно объяснял, что она никак не могла оторваться от записей и попросить перерыва, о котором ее тело молило. Аль-Хайтам внимательно следил за состоянием студентки. Влажное тугое платье намертво прилипло к телу, капли пота медленно стекали с шеи на грудь. Вновь намертво закусанная губа треснула, покраснев. Лихорадочный румянец сиял на лице девушки. И вместе с ароматом цветов она выглядела так пленительно. Неотразимо. В ней было что-то, заставлявшее его сердце биться чаще, пробуждая в нем потаенные желания, ранее недоступные и скрытые. Сознание Латифы начинало постепенно мутнеть. Солнце находилось в зените и нагрело макушку девушки, из-за чего та почувствовала подступающую тошноту. — Господин секретарь… — Аль-Хайтам, — поправил ее мужчина, — называйте меня по имени, Латифа. — Кажется, мне нужен небольшой перерыв. Позволите? — она с трудом встала, покачиваясь. На стуле остался влажный след от ее больших круглых ягодиц. — Конечно, — секретарь кивнул, вставая. Он сам был уже насквозь мокрый, тело вскипало, — можем пойти в мой кабинет, там должно быть прохладнее. Латифа лишь слабо кивнула, думая о живительной влаге. Возможно, из-за перегрева, но она чувствовала жжение на запястье под повязкой, которую носила не снимая, говоря всем, что у нее есть слабые проявления Элеазара на коже. Но на самом деле она прятала свою главную тайну, о которой сама толком ничего не знала. Метка, круглый витиеватый шрам с символами. Чаще всего он был белым, но иногда раскалялся докрасна, как сегодня. И эта боль была невыносимой. Стараясь терпеть, она вновь шла за Аль-Хайтамом, сдерживая мучительные стоны, зревшие в ее глотке. Она не знала как облегчить свои страдания, за несколько лет она так и не нашла средства. Ни лечебные мази, ни примочки, ни даже холодная вода не могли потушить этот пожар, что постепенно распространялся на все тело, выламывая кости и выжигая плоть изнутри. Оказавшись в прохладном помещении, студентка с трудом смогла сфокусировать свой взгляд на окружении: письменный стол, стул и несколько шкафов, доверху заполненных документами. — Выпейте, — мужчина протянул чашку воды. Его обыкновенно твердая рука подрагивала, то ли от измождения, то ли от нетерпения. Кровь бурлила внутри него. — Спасибо. Живительная влага смогла немного освежить измученное тело девушки, но не разум. Прохлада комнаты лишь усиливала жжение метки. — Вы в порядке? — секретарь не смог сдержать порыв и подошел вплотную к Латифе, касаясь ее. Она вздрогнула. И стоило ей почувствовать жар тела и прикосновение кожи мужчины, как боль начала успокаиваться. — Д…Да… — неуверенно пробормотала студентка, неловко отшатываясь и прижимаясь к Аль-Хайтаму, из которого вырвался тяжелый выдох. — Латифа, — светло-бирюзовые глаза потемнели, — вы точно в порядке? — грудь мужчины тяжко вздымалась. Он был слишком близко. Ей хотелось отодвинуться от него, спрятаться, сбежать. Но в то же время ее тянуло к нему, сухой запах книжных страниц смешивался с потом, дурманя. — Я… — она осеклась, раскрыв губы в изумлении. Его лицо было слишком близко, манило коснуться его. Он возвышался над студенткой, давя, словно требуя подчинения. И студентка хотела этого, нет, это желание стало ей, толкало ее на необдуманные поступки. Встав на цыпочки, она коснулась губами шеи секретаря. Судорожно втянув воздух, Аль-Хайтам схватил Латифу за талию и вжал ее в книжный шкаф. Склонившись ниже, он губами поймал ее губы и жадно, но коротко поцеловал ее, пытаясь проверить свою реакцию. На самом деле он хочет ее или это все только влияние сумасшедшей жары? Но нет, ее мягкие сухие губы, влажный язык и ее движение к нему лишь усилили жажду. Она. Она была ему нужна, и в этот момент весь мир вокруг исчез. Жадно сгребая ее в объятья, мужчина углубил поцелуй, сплетая языки. Он хотел почувствовать вкус, услышать мелодию стонов, сжать мягкое тело до боли. Все это казалось чистым сумасшествием, но студентка отзывалась взаимностью, вжимаясь теснее и нежно касаясь ладонями его груди. С трудом оторвавшись, Аль-Хайтам хрипло шепнул: — Ты сводишь меня с ума, Латифа. Почему? Девушка лишь выдохнула со стоном. Не дождавшись ответа, мужчина пальцами впился в мягкие бедра. Она была податливой в его руках, без слов подчиняясь. Его касания, поцелуи, его дрожащий от возбуждения голос. Все заставляло ее желать большего, отключить разум и поддаться страсти. — Прошу, — она хрипло взмолилась, — прошу, Аль-Хайтам… Этого было достаточно. Оттолкнув и повалив ее на стол, секретарь задрал подол платья и снял ее промокшее насквозь белье. Она была красива даже там. Гладко выбритая, мягкая, сочащаяся блестящей влагой. Латифа раздвинула ноги шире, чтобы дать ему лучше рассмотреть, приглашая. Она не чувствовала стыда или страха, открываясь перед ним. И большего ему было не нужно. Мягко коснувшись припухших складок, он толкнул внутрь два пальца, проверяя ее реакцию. Девушка изогнулась, громко вздохнув, плотные стенки сжали пальцы мужчины. Он медленно прощупывал ее изнутри, смотря как меняется выражение лица. Удивленное, радостное и жаждущее. Сдерживаться больше было невозможно. Штаны с громким звоном от бляшки ремня упали на пол и перед глазами студентки предстал большой пульсирующий член Аль-Хайтама. Вены вздулись витиеватым узором, а головка была влажной от смазки. Девушка двинула бедрами, в нетерпении, взгляд умолял. Она хотела его, больше, чем чего-либо еще на свете. И мужчина поддался, медленно входя внутрь лона. С громким стоном Латифа изогнула спину. Он заполнял ее целиком, болезненно растягивая. Но эта боль тут же отзывалась удовольствием, была сладкой. Первые движения были неспешными, мужчина давал ей привыкнуть к его размеру, принять его. — Умоляю, хозяин… — эти слова невольно сорвались с ее губ, неосознанно. Словно что-то управляло разумом. Хозяин. Какой громкий титул. И почему-то он очень нравился секретарю, настолько, что он резко начал вдалбываться внутрь, с силой двигая бедрами. Девушка вскрикнула, но мужчина сразу же зажал ей рот, заставляя быть тише. Стоны с трудом пробивались сквозь широкую ладонь, отзываясь каждому движению. И не прошло и пары минут, как стенки влагалища сжались, знаменуя оргазм, а глаза закатились. Латифа сжалась пружиной в руках Аль-Хайтама. Ему же хватило еще пары движений прежде чем он вышел и кончил на ее бедро. Отдышавшись, он быстро оделся. Разум все еще гудел от того, что произошло. — Так значит, хочешь, чтобы я был твоим хозяином? — губы изогнулись в кривой усмешке. Девушка коротко кивнула в ответ. Взяв со стола салфетку, она аккуратно вытерлась и сползла на пол. — Ты странная, Латифа. Ты хочешь странных вещей. Но мне это нравится, — мужчина сел на стул. — Я знаю, — она слабо улыбнулась в ответ, — но я больше ни о чем не могу думать. — Хорошо, — Аль-Хайтам скрестил руки на груди, задумавшись, — ступай. Завтра жду тебя у себя в кабинете. Хочешь быть моей — значит, будешь. Но я жду от тебя полного и беспрекословного послушания. — Да, хозяин, — студентка склонилась в поклоне. Мужчина подцепил пальцами ее трусы, что валялись на полу. — Это я оставлю себе, как сувенир. Заберешь позже, поняла? Теперь свободна. Стоило двери захлопнуться за девушкой, как секретарь с силой сжал влажную ткань пальцами, а глаза демонически блеснули. Наконец-то. То, чего он ждал так долго наконец-то произошло. Труды не прошли даром, а это значило, что дальше его ждало еще много неизведанного.