Ночь на привале

      Ночная пустыня… довольно занимательное зрелище, если ты бываешь тут не часто, а Джон попал сюда буквально впервые. Днём – жара, такая, что если бы не специальное защитное белье, он, наверное, сварился бы в своей броне заживо. Цевье автомата нагревается настолько, что без перчаток обжигает руки, а солнце печет хуже вулканической земли, что даже местные палы, уж кто привык к таким условиям, предпочитают скрыться в тени каменей, дожидаясь, пока жестокое светило поумерит свой гнев. К вечеру становится холоднее, пока не наступает ночь, и жар дня сменяется морозом. Песок остывает быстро, и если ты не взял с собой теплую одежду, то легко можно замерзнуть. К счастью, Джон был готов и озаботился тем, чтобы защитить себя от местных условий.       Потрескивал костер, сухая древесина, добытая из ближайшей рощицы местных деревьев, маленьких и скрюченных, горела словно политая бензином, распространяя жар на метры вокруг. Вообще, ему бы уже пора выдвигаться – в конце концов заказ сам себя не выполнит, но… он посидит тут ещё немного. Палов много, и хоть ему нужен один конкретный вид, проблем с тем, чтобы исполнить пожелание заказчика не будет. Однако…       Зашуршал песок, и мужчина, схватив винтовку, резко развернулся, наставляя её на источник звука. После пламени костра вокруг было почти ничего не видно, даже несмотря на полную луну в небе, но и так он легко заметил, что там была только вершина дюны. Расположившись в небольшой низине между несколькими песчаными барханами, он легко смог скрыть свой костер от недоброжелателей, но вместе с тем и сильно ограничил себе обзор.       - Показалось?.. – Прошла минута, другая, однако звук так и не повторился. Подождав, для верности, ещё немного, он опустил оружие и, хмыкнув, развернулся обратно. Может кому-то такое показалось бы излишней паранойей, но после своего появления в этом странном месте именно она и спасала ему жизнь несколько десятков, а то и сотен раз.       Резкий свист, он хватается за автомат, поворачиваясь обратно и с металлическим щелчком снимая его с предохранителя, однако мгновение спустя резкий удар выбивает огнестрел из рук, отчего он со звоном улетает в песок. Мысль о необходимости последующей чистки оружия появляется и исчезает так же быстро, Джон защищается одной рукой, хватаясь второй за нож и словно пулей выстреливает его в сторону предполагаемого противника, как тот, успев среагировать, перехватывает оружие на лету. Мир замирает, и мужчина, наконец, смог оценить, кто ему противостоит.       Палдекс Номер 69, Ловандер. «В поисках ночи любви он всегда за кем-нибудь гоняется. Сначала проявлял интерес только к другим палам, но в последние годы стал тянуть свои нечистые лапы и к людям.» Мысли о том, что делать и как из этой ситуации выйти живым резко пропали, стоило ему только взглянуть в глаза огромной, примерно двух метров ростом розовой антропоморфной ящерице. Блестящие в отсветах костра фиолетовые, ближе к лиловым змеиные зрачки отражали плотоядное желание их хозяина. И вопреки изначальным предположениям Джона, этот Пал был голоден вовсе не в привычном понимании.       - О нет-нет-нет, сука, я приехал сюда не для того, чтобы быть изнасилованным ебучей ящерицей. – Воскликнул он, но эти слова, казалось, только раззадорили пала. Медленно, словно наслаждаясь собственным превосходством, он показал Джону, что у него ещё оставались свободными дополнительные конечности, представляющие собой плоские, чем-то напоминающие волосы отростки на его голове, и, медленно, с предвкушением облизнув губы, потянулся к нему. – Блять! Не смей, падла, я тебя разделаю как бог череп…мпхм-пхм!       Однако его возмущения потонули потоках слюны, стоило только рту пала коснуться его. Неправильный, нежеланный поцелуй обжег губы напалмом, выбивая из головы все мысли, оставляя только ощущение опустошенности и… что-то непонятное. «Не пытайтесь вступать с Палами в ближний бой…» Пронеслась в голове запоздалая цитата из книжки, найденной им в продаже у одного торговца. «В большинстве случаев они быстрее и сильнее вас.»       С каждой секундой затягивающегося действа Джон чувствовал, как напряжение его рта, который он сжал, казалось, с силой промышленного пресса, лишь бы не пустить похотливое создание дальше губ, ослабевало. И было тому причиной не его желание, а распространяющееся ощущение паралича, всё дальше и дальше заходившее по его кровеносным сосудам, заволакивая происходящее туманной дымкой.       Он боролся, как мог, из тех сил, что ещё оставались, но буквально через десять секунд язык ящерицы смог ворваться ему в рот полностью, сплетаясь в страстном танце с его собственным, и это произвело на его разум эффект разорвавшейся бомбы, выбивая любые мысли о сопротивлении взрывной волной. Нож выпал из его ладони, звякнув о металл наплечника и упав на песок, а сами руки медленно переместились на тело Пала, низко заурчавшего от столь желанного внимания.       Представление пошло на второй акт, и теперь уже Джон, не имея в голове ни единой здравой мысли со всей самоотдачей целовался в засос, в самом настоящем французском поцелуе со столь неожиданным для него Ловандером, исследуя гибкое, мощное тело, податливо отзывающееся на каждое его движение. Мягкая, почти атласная кожа ящерицы была близка к тому, чтобы назвать её идеальной, а нежный мех на груди в виде сердца придавал ей ощущение плюшевой игрушки, случайно оставшейся на кровати во время процесса соития.       Сам Ловандер тоже не терял времени даром, и стоило ему... убедиться, что «клиент поплыл», как он тут же разорвал поцелуй, лишь тонкой ниточкой слюны между ртами напоминавшей о произошедшем, и резко переместился вниз, буквально срывая своими лапами штаны с горе-наемника. Стоило ящерице увидеть, что за столь мешающими ей отрезками ткани её ожидал уже полностью стоящий член, как радости его не было предела, что выразилось в счастливом повизгивании. Пал отстранился, открывая Джону вид на его стройную, поджарую, столь сексуальную сейчас фигуру, что до мужчины только дошло - он так и не понял, какого пола его партнер. Что-то внутри неприятно ёкнуло, но тут же исчезло – в текущем состоянии его это волновало в последнюю очередь.       Впрочем, густой, мускусный запах и тонкая ниточка влаги, протянувшаяся к земле из места между ног ящерицы, всё же дала ответ на неозвученный вопрос. Подойдя поближе, Пал взгромоздилась всем своим немалым весом на бедра Джона, и он ощутил обжигающей кожу жар, распространяющийся от места их соприкосновения, волной пробегая по всему телу, заставляя взять самку за предполагаемую задницу и с силой сжать, вызывая довольный, чертовски горячий вздох. И если бы он не принадлежал этой похотливой ящерице, то мужчина набросился бы на неё прямо сейчас. Ловандер заметила эту мимолетную неловкость, и, ехидно посмотрев на свою добычу, взяла лапой член, направив его на свою мокрую, уже готовую щелочку.       Пал не раздумывала долго, и стоило только нащупать нужное направление, как она резким, быстрым движением насадилась на него до упора, а Джон почувствовал, что кончает, настолько велико было перевозбуждение. Но вопреки всему, член не упал, оставаясь таким же твердым внутри чертовски узкой, но вместе с тем до пожара в чреслах горячей и мокрой киске самки. Даже не замечая этого, его партнер, застонав, начала двигаться, с каждым хлестким, словно удар движением выдавая из своей глотки стон за стоном, перемежающимся активным дыханием Джона и хлюпающими звуками, непристойным аккомпанементом наполнившими пустынную ночь.       «Второй раунд», тоже не продлился долго, и буквально через несколько минут Джон кончил вновь, наполняя киску Ловандера, под её довольное урчание. Потянувшись, она поймала его губы своими и запустила язык внутрь, одновременно вновь начиная медленно двигаться на его члене, словно стараясь выдоить его досуха. Песок под ногами уже был насквозь мокрым от смеси соков и спермы, неприятно налипая на тело, но двое сношающихся этого не замечали, полностью поглощенные друг другом, переплетающимися телами, разрывающими разум ощущениями от сжимающейся киски и беснующегося языка, наслаждаясь каждой секундой. В какой момент он потерял счет времени, Джон бы не ответил – после третьего оргазма события в его памяти начинали размываться, превращаясь в калейдоскоп из картинок и ощущений… очень приятных ощущений. Кадр, и он сношает стонущую самку, взяв её сзади. За её беснующимися словно змеи головными отростками можно было заметить полный вожделения, похоти и экстаза взгляд, направленный ему прямо в душу. Ещё кадр, и он лежит на прохладном песке, а Ловандер изо всех сил делает ему лучший в жизни минет, заглатывая член целиком, обвивая его во рту языком. Следующий – костер уже потух, а на небе пробивается заря, и похотливая ящерица пытается вернуть его к жизни, надрачивая упавший даже несмотря на конские дозы афродизиака половой орган, а сам Джон пустым взглядом смотрит прямо на неё, ощущая, как внутри вновь просыпается возбуждение. После этого воспоминаний не было – только тьма, постепенно сменившаяся забытием.              

***

             Джон открыл глаза и, прищурившись от яркого солнца, зашелся в кашле, отхаркивая скопившуюся за ночь мокроту. Костер давно потух, из одежды на нём было… ничего, но холодно не было. Он пошевелился и почувствовал, как рядом недовольно заворочалась его ночная пассия, вымотанная этим рандеву едва ли не больше, чем он сам. Он аккуратно, стараясь не разбудить Пала рукой нашарил каким-то чудом оставшуюся рядом сумку, а в ней – палболл, самый обычный, синий, но, как ему казалось, большего сейчас и не нужно было.       Стоило ему повернуться обратно, как он встретился взглядом с Ловандером, которая с интересом наблюдала за его действиями. С прошлой ночи, в её фиолетовых глазах теперь было не только… желание, но и некоторая… доброта, когда она смотрела на него? Не издавая ни звука, она осторожно коснулась когтем палболла и, под знакомый звук, исчезла внутри, без малейшей борьбы, лишь на прощание ехидно взглянув на Джона.       Мужчина встал, и, не торопясь, собрался, сворачивая лагерь после затянувшейся до неприличия стоянки. Весьма иронично, что его заказом как раз и был Ловандер, но… пожалуй, заказчику придется подождать ещё немного. Конкретно эта… особь останется с ним.