***
— В чём твоя проблема?! — Ты моя проблема! Через считанные мгновения Шэдоу уже оказалась за спиной застигнутой врасплох ежихи и нанесла мощный удар между колючек на лопатках. Соперница оказалась лицом в грязи, но быстро перевернулась, чтобы отразить следующий удар по спине. Но она была недостаточно быстра – наконец-то она в чём-то оказалась слабее! – и сразу же оказалась в земле ещё и спиной. Когтистая рука моментально оказалась на шее, другая прижимала её за плечи, а всё остальное тело подмято под чёрной ежихой. Она была непростительно лёгкой для своих силовых возможностей, поэтому старалась компенсировать эту проблему. — Сдавайся, и твоя кончина будет быстрой, — её шипение сопровождалось кровожадным оскалом, в котором было отчётливо видно острые, словно бритвы, клыки, явно несвойственные ежам. Буквально на мгновение можно было заметить, что её язык отдаёт зелёным оттенком, но синей ежихе сейчас было далеко не до этого. Она не ответила. Их гляделки заняли всего пару секунд реального времени, но для них казалось, что прошло несколько часов минимум. Хватка Шэдоу на шее соперницы не ослабляла и уступать она не собиралась. Это её шанс окончить свои и чужие страдания. Она покинет этот распроклятый остров и никогда сюда не вернётся. Ни секунды не задержится здесь, как только эта упрямая крыса сдастся. Лишь бы хоть раз взглянула правде в глаза и призналась, что слабее. Хотя бы раз осознала причину за их соперничеством. Лишь бы поняла- — Не дождёшься. Шэдоу оказывается застанной врасплох, когда резко Соник изворачивается невероятным образом и кусает её. Конечно же она отпускает по неосмотрительности и излишней самоуверенности. Ежиха резво оказывается на ногах и бежит, как трусиха. Да, самая большая трусиха во всём этом чёртовом мире. Почему бы иначе она никогда не била в ответ, а только защищалась? Она знает, что слабее совершенной формы жизни, но не признавала самой себе. Конечно не признавала, это навредит её репутации и, о Хаос, самооценке. Шэдоу позволяет ей бежать. Почему – она и сама не может ответить себе на это. У неё был прекрасный шанс покончить с этим. Может даже на глазах у всей деревни, чтобы все знали наверняка, насколько их героиня оказалась фальшивкой. И эти её жалкие друзья в первую очередь... Шэдоу останавливается в своих мыслях уже оказавшись перед входом в пещеру. Всё-таки она не побежала за ней... Какой позор. Сколько ещё она должна будет терпеть это унижение её статуса и жертвовать собственной репутацией? И всё ради чего – ради того, чтобы каждый раз терпеть неудачу? Она уже и сама не до конца понимала, в чём её цель, но в этом она не признается себе также, как и Соник в своей слабости перед ней. Они обе были жалкими по-своему, но в то же время поразительно одинаково. Так, стоп, нет, она не должна симпатизировать с этой неудачницей! Что она должна сделать, чтобы она просто уже сдалась и приняла неизбежное?! Ещё не заходя в пещеру, в её когтях оказалась очередная сигарета.***
Это был абсурд. Полнейший сюр, абсурд и трагикомедия. Шэдоу начинало казаться, что её жизнь катится в никуда с каждым прожитым на этом проклятом острове днём. Всё безумие этой ситуации было для неё чересчур. Она не должна быть здесь. Она не должна тихо-мирно сидеть напротив синей ежихи и жевать кофейные зёрна (удивительно неплохие, откуда она их только достала?), принесённые ей в качестве примирительного подарка. Они должны сражаться. Они должны быть покрыты синяками, царапинами и ссадинами. Их иглы должны быть растрёпаны в беспорядке. Но... нет. Они просто сидели на траве где-то на случайной поляне в этих непроходимых тропиках, и обе были целы и невредимы. Соник, в кои-то веки, молчала, занятая поеданием кокосовой мякоти. Она выглядела удивительно расслабленной для кого-то, кто обедал со своей главной соперницей. Чёрт, да они вообще не должны обедать вместе!.. — Так... ты занимаешься хоть чем-то помимо избиения меня и нахождения в своих мыслях? — вопрос звучит как гром среди ясного неба. Её голос всё то же низкое меццо-сопрано, что она слышала в прошлом месяце, когда не смогла закончить её существование в очередной раз. Она звучит искренне заинтересованной, но Шэдоу не верит в эту искренность. Она же героиня, она обязана выглядеть хорошей в глазах других, даже если это её собственная соперница. Одета она, правда, не совсем прилично – красное бандо слишком плотно облегало её грудь, из-за чего та чуть ли не вываливалась, спортивные шорты ему в цвет и без того были тонкими, так ещё и ширина её бёдер не спасала. Не самый подходящий наряд для героя, но хотя бы это не латексный костюм и на том спасибо. — Тебя касаться не должно, — привычно огрызается Шэдоу, показательно громко раскусив кофейное зерно боковым клыком. Хоть они и расслаблялись тут, пытаясь быть "дружелюбными", но ей надо было оставаться начеку. Это всё может быть ловушкой (если эти болваны вообще способны на что-то настолько сложное), чтобы её высмеять или унизить ещё больше, чем она уже была после той неудачной попытки уничтожить вселенную. Её будние дни всё равно не представляли из себя ничего интересного или разнообразного. Хруст кофе очень быстро отошёл на второй план, куда-то к стуку крови в ушах. — О, да ладно тебе. Неужели совершенная форма жизни живёт даже скучнее меня? — будь они друзьями, то, возможно, чёрная ежиха даже восприняла бы это не так близко к сердцу. Может, она бы распознала, что это не было сказано серьёзно. Может, если бы ей хватало социальных навыков, она бы не злилась так сильно. Может, если бы она просто призналась себе в собственной слабости, то не страдала бы сейчас со всем этим. Но единственное, что она знала сейчас наверняка – она зашипела на соперницу, вскочив на ноги из своего расслабленного положения на земле. Она и в повседневной жизни была выше неё (и в этом даже не было виновато строение её лап или обуви), но сейчас она возвышалась над героиней словно Эверест над всем миром. Она должна была ударить. Она должна была напасть. Оскорбить, начать защищаться. Хоть что-нибудь, чтобы доказать, что она превосходит смертную ежиху. Но из её горла вырывалось только неразборчивое шипение сквозь зубы, которые были единственным препятствием, сдерживающим её язык внутри. Ей хватило пары мгновений, чтобы переступить порог собственной ярости. Она должна была напасть. Может даже прикончить эту придурошную....
И всё же нет. Через секунду она снова была у себя в пещере, а в руке всё ещё был мешочек с кофейными зёрнами. Она доест их позже. Эта фальшивка только и умеет, что портить настроение. Какое ей вообще дело до того, чем она занимается в свободное время?! Они соперники – даже враги. Они должны презирать друг друга. Они должны драться каждую их встречу. Они должны бить и царапаться до крови, пока красный и зелёный не смешаются в коричневый, а после с грязью и поднятой ими пылью! И тем не менее... на Шэдоу не было ни единой царапины, с неё не упало не единой шерстинки или иголки и не капнуло капельки крови. Ровно, как и с Соник. Какой же она была на самом деле жалкой... Этой ночью она глазела на звёзды с наполовину пустой пачкой сигарет и заедая их оставшимися кофейными зёрнами пока на палевой морде обновлялись влажные дорожки.***
Шэдоу всегда старалась абстрагироваться от любых мыслей в такие моменты. Её мысли были слишком хаотичными. Она почти не могла их контролировать большую часть времени. Она не могла рисковать загнать себя в ловушку собственных размышлений. Для неё это была просто временная неприятность. Обычная неуместность, решаемая путём заранее выверенных действий. Определённый алгоритм для достижения одного и того же результата из раза в раз. Хотя чтение давалось ей порой с трудом из-за особенностей современного языка, но она не была глупой хотя бы в этом. Она никогда не испытывала того, что было описано в многочисленных книгах. Наверное, поэтому их и не понимала. Может ей было просто чужды простые эмоции и чувства, свойственные смертным. Ей было плевать. Она не хотела ничего чувствовать в такие моменты, в любом случае. Это просто мешало её существованию. Шэдоу пару раз доводилось застать синюю ежиху за этим процессом по чистой случайности. Их анатомия значительно отличалась друг от друга. Не удивил её тот факт, что она была такой же громкой, как и в повседневности. Чувство стыда явно тоже было ей чуждо – двери в её хижине то не было, как и полноценного стекла в окнах. Слишком широкий эмоциональный спектр. Она этого никогда не понимала. И не хотела. Это то, что делала Соник слабее. Её открытость и доброжелательность были главным изъяном. Её улыбка и искренний блеск в зелёных глазах раздражали неимоверно. Она была слишком самонадеянна к собственному несчастью. Она была настолько импульсивна и хаотична, что непонятно, как её жалкие друзья вообще терпели её... Когда Шэдоу очнулась и начала осознавать ситуацию, её накрыло смешанными чувствами. Ей был отвратителен вид белёсых капель на собственных когтях и пальцах. Ещё больше ей было мерзко от осознания, что их было больше обычного. Как, чёрт возьми?.. нет... она отказывалась в это верить. Это... просто абсурд! Это не могло случиться просто из-за того, что её поток мыслей улетел к Соник. Такого не могло быть! Спеша сбежать то ли от навязчивых мыслей, то ли от самой себя, она вскочила с места и отправилась в другую пещеру. В ближайшие пару дней она туда не вернётся. Ей нужно смыть с себя этот позор. Чуть позже она украла с деревенского склада три пачки сигарет вместо привычной одной.***
Если обед с соперницей посреди джунглей был абсурдом, то прийти прямиком в «Ням Бургер» посреди дня, у всех на глазах, не скрываясь, было каким-то другим уровнем безумия. Шэдоу сама не понимала, что здесь забыла. Пару месяцев назад они с синей ежихой катались здесь в пыли и разнесли один из столов. Но теперь ситуация приняла другой оборот, ведь чёрная ежиха сидела за одним из деревянных столиков, ожидая пока Соник вернётся со своим заказом. Удивительно, что у неё вообще были деньги для оплаты питания. Это место было действительно странным. Здесь не жило ни единого человека и при этом кольца не являлись здешней валютой, только монеты. Ей никогда не понять социум. — Хэй, не засыпай, — знакомое и до боли бесящее меццо-сопрано героини отвлекает её от внутренних размышлений о странности этого места. И правда, она в следующую секунду оказалась напротив со своим подносом. Её одежда никогда не менялась, как и бандана со спортивной лентой на руках и ногах. Иглы, правда, казались, более ухоженными чем в обычные дни. Хотя пара из них всё равно выбивались из общей картины. На секунду показалось, будто изумрудные глаза сверкнули чуть ярче. Словно обрадовались, что на их обладательницу обратили внимание. — Ты точно не голодна? Я поделюсь, мне не жалко. — Не утруждайся, — пренебрежительно фыркает Шэдоу, для пущей картины скрещивая руки на груди. Её собственный укороченный топ с высоким воротником и шорты капри тоже, по правде говоря, вряд ли можно было назвать профессиональной одеждой. Но она не героиня и даже не пресловутая злодейка (ну может не полностью, по крайней мере). Для неё нет норм. Она выше этого. Смотреть как Соник ест, не снимая перчаток, по-своему тревожаще. Очень странное у мобианцев пристрастие к сокрытию рук. Ей самой была чужда вера в эти обычаи, но ей надо было как-то сливаться с обществом. Её когти однозначно вызовут волну подозрения (как и неприкрытые руки в целом). Сама ежиха, кажется, вполне спокойно живёт с этим. Что, в общем-то, не удивительно. Она обладала множеством странностей, помимо своей нездоровой тяги к другим представительницам своего пола (за исключением Эми). Но надо было признать, плюсы у неё тоже были. Немного, по скромному мнению совершенной формы жизни, но были. Однако это не отменяло того факта, что они всё ещё не должны были тихо-мирно сидеть здесь. Но к собственному удивлению, чёрная ежиха не чувствовала настолько сильного раздражения как это бывало. Возможно, она даже была бы искренне вовлечена в бессмысленную и безостановочную болтовню синей, но её мысли сейчас были в другом месте. Всё это становилось страннее и страннее с каждый прошедшим днём. Ну вот почему эта самозванка просто не может оставить её в покое даже когда они находятся за несколько десятков миль друг от друга? Почему она так настойчиво заполняет её мысли? Неужели ненависть и неприязнь настолько цепкие и постоянные эмоции? Шэдоу не могла знать наверняка, её весь период существования не признавали самостоятельным существом, только предметом, над которым можно проводить опыты и эксперименты. Поэтому знания о чувствах и эмоциях у неё были строго ограничены. И она точно знала, как ощущается ярость и желание покончить с жизнью кого-то, кто не воспринимает тебя живой. Но почему эти чувства так отличались от того, что каждый раз заставляла её испытывать смертная ежиха? Одна и та же эмоция может по-разному ощущаться по отношения к разным индивидам? И почему только столь развитые люди не могли описывать это всё более конкретно... — В чём твоя причина? — вопрос срывается с палевых губ Шэдоу раньше, чем она успевает его обдумать. Нерационально и нелогично. Ещё одна черта общения с героиней – у неё резко пропадало любое желание думать, прежде чем сделать. Ей это не нравилось, но она ничего не могла с этим поделать, сколько бы не пыталась. — Конкретно по поводу чего? — Соник останавливается посреди укуса и решает сделать паузу ради ответа на вопрос. Почему на секунду чёрная ежиха понадеялась, что так и случится? Секундное подёргивание синего ухо не должно привлекать её внимание настолько сильно, и она не должна думать о том, чтобы укусить его. — Для всего этого цирка, — Шэдоу фыркает более устало и обиженно, чем должна была. Почему-то она не находит в себе сил или желания держать слишком стойкую маску. Изматывающе. — Почему тогда пришла, раз не нравится? — вопроса в ответ она точно не ожидала. Однако это заставляет её перестать смотреть в деревянную поверхность стола и поднять бордовые глаза на собеседницу. Встретившись взглядами, она уже не находит в себе возможности опустить их обратно. Она уже закончила со своей едой и теперь сидела, подперев щёку одной рукой. Зелёные глаза пристально смотрели в ответ. Они были удивительно искренними и в них даже отсутствовал привычный пофигизм или насмешка. Шэдоу не нашла, что ответить. Она давно потеряла контроль над своим существованием. Для неё это стало более понятно только сейчас. Впервые за долгие годы её это пугало. Теперь, когда она перестала понимать саму себя, она не знала, что и думать. Она ненавидела неизвестность. Наверное, поэтому и зациклилась на этой ежихе вместо того, чтобы просто забыть и перенести свой ареал обитания в другое место. Это было понятно, и она знала, что должна делать. Когда у неё не было чёткой цели, она терялась. Однако сейчас ситуация начинала расплываться в её глазах. Теперь она уже не понимала, что преследует, оставаясь на этом треклятом острове. Именно в такие моменты ей хотелось быть обычной мобианкой. Уж лучше скучная жизнь, чем весь тот багаж, что она таскала с собой сейчас. Без возможности забыть или когда-нибудь встретить свою кончину и перестать мучаться. — Послушай, Шэдоу, — голос Соник раздаётся так внезапно, что она удивляется, как умудрилась остаться спокойной и невозмутимой. Ещё больше она удивляется, видя искрящееся сочувствием выражение лица героини. — Я никогда не пойму, почему у тебя такая ко мне неприязнь и почему мы вообще враги, но... знаешь. Может это и делает меня слабой, но я верю, что во всех есть нечто хорошее. Каждый из нас способен на изменения, если только попытается. Зная тебя, ты вряд ли в подобное веришь или вообще захочешь меня слушать, но... ты никогда не думала о перемирии между нами? Перемирие? Что за бред... и всё же она чуть склоняет голову на бок, молча показывая, что слушает. Она могла потакать ей хотя бы на пару секунд. — Ты, как и мы, явно недолюбливаешь Эггмана, так? Твой Хаос Контроль очень полезен против него, а тебе не помешала бы компания, и кто-то, на кого можно положиться. Защита со спины, если угодно, — синяя ежиха быстро приободряется, начиная воодушевлённо щебетать о своей идее. Она звучит и выглядит убедительно, все слова подаются без единой заминки – она явно порядочно думала об этой идее. И сама, похоже, настолько сильно уверена в своём успехе... Пф, эгоистка. — Я меньше, чем за минуту разобралась с твоими жалкими друзьями. Ты в самом деле думаешь, что мне нужна твоя помощь? — слова по инерции срываются с языка прежде, чем она успевает о них подумать. Старые привычки действительно тяжело умирают. Она почти может видеть, как синие уши, гораздо короче её собственных, вздрагивают от удивления, а огонёк воодушевления заметно притупляется. Шэдоу даёт словам повиснуть в воздухе на пару долгих минут ради нагнетания. Её всё равно очень забавляло, как легко порой можно было расстроить героиню. Она искренне раздумывает над её предложением, пока между ними висит гнетущая тишина. Раз она начала терять контроль над своей жизнью, то, в принципе, можно было потерять его полностью. Вряд ли это настолько сильно изменит её положение. — Ты невыносима и твои действия далеки от профессионализма. Твои друзья даже близко мне не ровня и мне не требуется ваша помощь. Однако я подыграю тебе. Пока что. Как только доктор перестанет быть угрозой, наше перемирие окончено. И оно не будет действительно, если наши цели будут расходиться. Шэдоу не оставляет ей времени среагировать или хоть что-то сказать. Солнце печёт слишком сильно. С её чёрной шерстью это было особенно ощутимо. Хотя она чувствовала, что перегревалась и без тропического жаркого климата. Она не была уверена, из-за чего в её ушах начала стучать кровь – от жары в девяносто градусов по Фаренгейту или из-за внезапного приступа тревожности, который накатил на неё уже после того, как она покинула территорию деревни. Соник не последовала за ней. И на том спасибо. Она не могла ручаться за свой самоконтроль, если бы ежиха кинулась следом. Возможно, она была чересчур иррациональной прямо сейчас, но её существование и так противоречило любой логике. Как добралась до пещеры она не помнила, слишком занятая бушующими мыслями. Здесь было прохладно и сыро. Впервые Шэдоу угнетало ощущение горного сквозняка на кисточках ушей и под ногами. Слишком напоминало ей о стерильно-чистых коридорах, по которым её водили. Разве что там пахло медикаментами и прочими медицинскими гадостями, а не мокрым камнем. Она и сама не знала, как умудрялась здесь ориентироваться и не потеряться. Но это была пища для размышления на другой день. Сейчас ей хотелось только абстрагироваться от внешнего мира насовсем. Поэтому она спускалась всё глубже, пока коммуникатор под перчаткой не пискнул, оповещая о потери связи. Лисёнок, которую Соник звала сестрой, наверняка позаботилась и об этом ради "благополучия команды", или ради чего там стараются в этих ваших группах. Впервые за долгое время усталость взяла над ней верх и у неё не хватило сил даже на одну сигарету.***
Несмотря на конец лета, жара до сих пор стояла под восемьдесят градусов. Шэдоу начинала понимать, почему синяя ежиха носит столь открытую одежду. Хотя это не оправдывало, почему она должна была быть настолько обтягивающей. Возможно, она просто не понимала, поскольку сама была плоской и её бёдра были узкими почти по-мужски. Почёсывание за ушком заставляет её вздрогнуть и сонно разлепить глаза. Синяя шёрстка Соник была удивительно пушистой и мягкой. Неудивительно, что её начало клонить в сон прямо так и здесь. Ей было уже всё равно, если кто-то из друзей ежихи придёт и увидит её вот так. Прошло уже больше года со дня, когда она пыталась уничтожить вселенную. Им бы пора, наконец, перестать жить прошлым. Персиковый пушок чужой груди был слишком идеальной заменой подушки, которой у неё и так никогда не было. Она и не заметила, когда запах лайма перестал её раздражать, а оказывать противоположное влияние. — Я бы сказала, что ты очень мило выглядишь вот так, но, боюсь, ты меня ударишь, — голос героини звучит по-необычному мягким и словно восхищённым, когда она начинает говорить. Её коготки хоть и короткие, но чувствуются на коже под мехом весьма приятно. Шэдоу тяжело выдыхает на данный комментарий, только сильнее зарываясь мордочкой в объёмную грудь. Не то что бы её волновало мнение других, в любом случае. — Тебе явно тут нравится, хм? — Болтала бы меньше – цены б тебе не было, — ворчит чёрная ежиха, крепче обвивая руками без перчаток узкую талию. Скорее всего, Соник было не очень удобно так лежать, хотя бы из-за дополнительного источника тепла поверх неё. Но Шэдоу всё ещё было до лампочки. — Не могу, сама знаешь. СДВГ, все дела, — она говорит это таким тоном, словно это самая очевидная в мире вещь. Шэдоу до сих пор не до конца понимала, как это вообще связано. Эти новые термины были отдельным кошмаром для неё. Она не знает, сколько они так лежали. Но впервые за своё существование бок-обок с героиней, она не чувствовала тех эмоций, которые идентифицировала негативными и неприятными, а с тем и привычными. Её всё ещё пугали некоторые такие моменты, но... кажется, она начинала к этому привыкать. Пальцы в её иглах ощущались успокаивающе. Чужой голос не раздражал как раньше. Запах лайма манил, заставляя хотеть всё ближе. Её существование окончательно утратило свою цель и смысл. И к своему удивлению, она не находила в себе желания это исправлять. У неё сейчас были другие проблемы, требующие решения. Хотя вряд ли их можно было назвать прям проблемами. Уже нет, по крайней мере. Шэдоу кажется, что она не думает, когда протирается носом с Соник в эскимосском поцелуе. Ежиха тоже выглядит удивлённой, но отвечает, тем не менее. Она выглядит неимоверно довольной. Особенно если судить по едва ощутимой от мурчания вибрации в её горле. Чёрная ежиха не была уверена, что умеет также, поэтому в ответ щёлкает языком несколько раз. Судя по удовлетворению, которое она видит в изумрудных глазах, её всё равно понимают. Она чувствует удовольствие от этого осознания. Позволив себе небольшую ухмылку, она укладывается обратно на пригретое место. Чужой гладкий язык между её ушей появляется весьма внезапно. У неё уходит пара секунд дабы осознать происходящее. Её умывают. В других обстоятельствах она бы жаловалась на возможные слюни. Однако ничего подобного сейчас нет. Язык Соник оставляет за собой только едва ощутимую влажность, которая высохнет буквально через пару секунд. Когда она переходит уже на уши, это почти щекотно. Но всё равно приятно. Этим вечером она не притронулась к сигаретам.