save me

      Тусклая лампочка несколько раз моргнула и погасла. В комнате было ужасно душно, крошечное окошко не открывалось, в воздухе летала пыль, из-за чего было тяжело дышать. Чону нехотя приоткрыл тяжелые веки, раздражённо вздохнул, потянулся к телефону, чтобы посмотреть время. Яркий свет больно ударил по воспалённым глазам, на экране большими цифрами горело 02:42 утра.       Значит он отключился минут на сорок. Пульсирующая боль сдавливала виски, и Чону непроизвольно сжал челюсть. Головная боль стала его постоянным спутником, с того момента, как он заселился в это проклятое общежитие. Удушающая духота и постоянный липкий страх, окутывали его каждый день. На работе, заносчивый наставник, смешивал его с грязью, постоянно ворча о том, какой Чону бестолковый и неспособный. Время когда Чону добирался до работы, казалось ему самым лучшим. Свежий воздух, рядом нет раздражающих людей, нет этих пугающих взглядов его соседей по общежитию, нет недовольных коллег. Но находится на улице долго не выходит. Нужно хоть иногда есть и спать, что с каждым днём у Чону получается все хуже и хуже.       Лампочка над головой зажужжала и пару раз моргнув, снова включилась. Чону сдавленно застонал, приложил ладонь ко лбу и стал подниматься. Во рту было так сухо, словно перед этим Чону наелся песка и теперь он раздирает его горло. Нужно сходить попить, но конечности не слушались. Поднявшись на ватных ногах, Чону упёрся рукой в стену, почувствовав как из-за внезапного головокружения, комната поплыла вокруг него. Прикрыв глаза и пару раз глубоко вздохнув, он сделал шаг к двери. Подергав ручку и убедившись, что все заперто и никто не заходил к нему, он стал отпирать дверь. Руки не слушались, пришлось повозиться с замком, стараясь не создавать лишнего шума. Привлекать внимание этих психов, когда он в таком состоянии, совершенно не хотелось.       В коридоре было темно и тихо, все жильцы наконец заснули. Чону двинулся в направлении кухни, опираясь о стену. Голова продолжала кружится, виски нещадно пульсировали, хотелось расколоть себе череп. Завернув в нужную комнату, Чону потянулся к выключателю. Зажмурившись, он включил свет. Постояв так ещё немного, он открыл глаза и медленными шагами двинулся к раковине.       На кране собирались небольшие капли, еле слышно опускаясь на дно раковины. Но Чону казалось, что вместо них, падали куски бетона, словно это старое здание разваливается на части, невыносимо громко отдавая болью в его голове. Открутив вентиль, он набрал прохладную воду в ладони и плеснул себе на лицо. Приложив мокрые пальцы к глазам, Чону тихо застонал. Сзади послышался шорох, Чону испуганно обернулся, сразу же пожалев об этом. В глазах потемнело и он схватился за край раковины, наклонившись набок.       — Чагия, ты в порядке? — холодный пугающий голос, раздался рядом, Чону моргнул, прогоняя черную пелену, ощутив как его взяли под локоть. Он непроизвольно дёрнулся и хватка на его руке стала сильнее.       Сфокусировав взгляд, Чону увидел перед собой взволнованное лицо соседа из 304 комнаты. Заметив, что парень пришел в себя, Мунчжо взял его под вторую руку.       — Пройдем. — он потянул его за собой. Чону хотел вырваться из крепкой хватки соседа, но тело предательски отказалось слушать своего хозяина и его повело в сторону. Мунчжо снова подхватил его под руки, крепко удерживая на месте.       — Чагия, аккуратнее. — он вновь повел его за собой и в этот раз Чону решил не вырываться, сосед пугал его до ужаса, но в таком состоянии протестировать было бесполезно. Мунчжо усадил его возле стола и куда-то отошёл. Чону упёрся руками на столешницу, положив голову сверху. Боль никак не хотела отступать, сдавливала череп, отдавая в плотно сжатую челюсть.       Бессилие разлилось по телу парня. Чону так устал, что хотел просто отрубиться на месте, но страх, что он находится не в закрытой комнате, а на кухне пугающего общежития, был сильнее. Где-то рядом был странный сосед из 304 и Чону в любой момент ожидал, что тот появится рядом с ножом и воткнет лезвие в его панически бьющееся сердце. Или, что на шум прибегут сумасшедшие близнецы и будут смеясь душить его, как тех бездомных кошек, а затем выпотрошат его, измазавшить по локоть в крови, а извращенец будет стоять в углу и смотреть безумно улыбаясь.       Чону силой заставил себя поднять голову и посмотреть вокруг. Жёлтый грязный свет, больно бил по уставшим глазам. Комната была пуста, так же продолжала противно мигать лампочка, капать вода из крана. Я начинаю сходить с ума, подумал Чону. Сжав пальцами виски, он с силой сдавил их, прикрывая глаза. Кровь громко стучала, пульсируя по венам, горячей лавой растекаясь по измученному телу.       Запястья коснулись прохладные пальцы, Чону вздрогнул, замечая перед собой сидящего на корточках Мунчжо. Он опустил руки, стряхивая пальцы соседа. Мунчжо отодвинулся, выглядя при этом немного разочарованно. Взяв со стола бутылку с водой, протянул её Чону.       Увидев как странный сосед протягивает ему воду, Чону наклонился назад, выставляя вперёд руки, пытаясь отгородиться. Каждый раз, когда он принимал, что-то от хозяйки этого места, потом ему становилось ужасно плохо. Возможно, эта с виду нормальная женщина травит его или подмешивает какие-нибудь наркотики, он уже ни в чем не уверен. Может все его соседи отравляют его, поэтому сейчас Чону разваливается на части, даже не имея возможности нормально стоять на ногах, не то что постоять за себя.       Мунчжо словно прочитав его мысли, нахмурил брови, открутил крышку и поднеся бутылку к своим губам, сделал несколько глотков. Это действие немного успокоило Чону, не будет же Мунчжо сам пить эту воду, если вдруг отравил ее. Ведь так? Чону кивнул и аккуратно взял бутылку из рук соседа. Пальцы немного дрожали, сжимая тонкий пластик. Поднося бутылку к губам, Чону надеялся, чтобы хотя бы руки будут его слушаться и не решат выпустить такую необходимую сейчас жидкость. Тогда он точно опозориться перед соседом, если конечно уже этого не сделал.       Мунчжо продолжал сидеть, смотря снизу вверх, внимательным, изучающим взглядом. Словно пытался разглядеть все шестерёнки, которые шевелились в мозге Чону. Действительно ли он хочет помочь, или просто издевается над больным соседом? Глубоко внутри, Чону не хотел знать ответ. Мунчжо был слишком опасен, Чону чувствовал это. За этой странной добротой и пугающей улыбкой, которую сосед натягивал на свое лицо, скрывалось что-то страшное, отталкивающее, каждый раз оставляя на спине Чону холодок и тонну мурашек.       Прохладная вода приятно растекалась по горлу, утоляя жажду, и Чону не заметил, как выпил практически половину. Поставив бутылку на стол, он вытер рот кистью руки. Мунчжо, все это время прожигающий его взглядом, довольно улыбнулся. Эта улыбка не была похожа на его привычный, пугающий оскал, она была мягкая и словно заботливая. Чону подумал, что окончательно сошел с ума. Этот человек в самом деле беспокоится и хочет ему помочь? Нет, нет, это не может быть правдой. Мунчжо опасен, вот что верно. Ни в коем случае нельзя терять бдительность. Эти мысли грохотом обрушивались на и без того уставшую голову Чону. Мунчжо свёл брови, потянувшись рукой к лицу соседа.       — Что такое, чагия, — тонкие пальцы дотронулись горячего лба, кончиками касаясь намокшей челки. — Ты болен?       Чону не контролируя себя, потянулся за прохладной ладонью, когда сосед убрал ее со лба. Сбитый с толку неосознанным действием, Чону округлил глаза, проследив за тем, как Мунчжо медленно опускает руку. Тот хмыкнул, слегка приподняв уголки губ, довольный такой реакцией парня.       В другой ситуации, Чону почувствовал бы себя неловко, но не сейчас, когда он так отчаянно боролся с болью, нуждаясь в помощи. Он почувствовал себя так отвратительно, принимая эту помощь от человека, которого боялся и возможно даже ненавидел. И Мунчжо знал это. Видел по лицу парня, по его смешанным эмоциям и умоляющим глазам. Казалось, он упивался этим отчаянием, словно энергетический вампир, вбирал в себя эти эмоции, наслаждаясь каждой секундой страдания Чону.       Мунчжо снова поднял руку, касаясь лба и проводя кончиками пальцев по пульсирующему виску, положил ладонь на впалую бледную щеку. Мунчжо осматривал его лицо, Чону буквально чувствовал, как взгляд скользил по его коже. Он весь дрожал под изучающим взглядом. Было невыносимо больно и страшно. Чону хотел уйти, убежать от этих холодных прикосновений рук и глаз, и одновременно остаться так навсегда. Мунчжо наконец убрал ладонь с щеки и поднялся, становясь перед Чону в полный рост, загораживая жёлтый свет позади. Так его силуэт выглядел более устрашающим. Мунчжо нахмурил брови, словно что-то обдумывая. Затем его лицо расслабилось, он нагнулся ближе к Чону, положив руку на его плечо, несильно сжимая.       — Побудь пока тут, — губы Мунчжо снова растянулись в лёгкой улыбке. — Я скоро вернусь. — он отпустил хватку и развернувшись, покинул комнату.       Чону еле слышно выдохнул, коснувшись своей щеки. Боль не отступила, но стала менее значимой. Парня окутала паника. Она медленно подступала к горлу, набирая силу, сдавливала, не давая нормально вздохнуть. Страшно. Больно. Невыносимо. Чону хотел кричать. За что ему это все, он же просто хотел найти хорошую работу, жить рядом со своей девушкой. Но получил только боль и ужас. Работа доставляет ему страдания, девушка не хочет даже слушать его, отсутствие денег, необходимость жить в ужасном месте, с ужасными людьми. И боль. Боль, боль, боль. Головная, душевная, все его тело и душа кричит от этой боли, умоляя спасти его. Чону так устал. Он всхлипывает, поддавшись минутному порыву эмоций. Какой же ты слабак, думает Чону. Руки дрожат, когда он пытает стереть с лица соленые дорожки слез. Но они предательски снова льются по его щекам. Чону злится, трёт лицо и глаза в попытке прекратить это. Не замечает, как Мунчжо возвращается на кухню. Только чувствует сильные руки у себя на плечах и холодные губы, касающиеся его лба.       Мунчжо гладит его по голове, пропуская пальцы, сквозь спутанные волосы. Он что-то говорит, но Чону не слышит. Он плывет на волнах своей истерики, не замечая ничего вокруг. Даже если Мунчжо решит сместить руки на его шею, с силой сдавив, чувствуя как пульс бешено бьётся по его артериям, Чону примет это. Он даже не будет сопротивляться. Он слишком устал. Вместо этого, Мунчжо наклоняется ближе к его лицу, обхватывает ладонями щеки и поднимает выше, заставляя посмотреть на себя. Чону пытается подавить очередной всхлип, сжимаясь под пристальном взглядом холодных глаз. Он не понимает, что от него хотят, что пытаются сказать. Сердце бешено колотиться о ребра, гулом отдавая по ушам. Из уголка глаза сбегает слезинка, Мунчжо подхватывает ее большим пальцем, растирая по щеке. Он больше ничего не говорит, только смотрит. Чону хочется спрятаться от этих глаз.       Спустя некоторое время, которое казалось переросло в бесконечность, Чону чувствует, как начинает успокаиваться. Воздух больше не застревает в горле, давая возможность нормально вдохнуть. Он кивает Мунчжо, пытаясь отстраниться от цепкой хватки. Мунчжо нехотя убирает руки, но продолжает прожигать соседа внимательным взглядом. Он отворачивается, за напряжённой спиной, Чону не видит, что тот делает. Спустя несколько секунд, Мунчжо поворачивается обратно, в одной руке он держит новую бутылку с водой, в другой же, маленькую белую таблетку. Чону снова охватывает паника. Он отшатывается назад, округляя глаза и отрицательно машет головой. Мунчжо замирает, отступая на шаг назад.       — Все хорошо, чагия, — он слегка улыбается, поднимая руку, показывая ее Чону. — Все хорошо, это просто обезболивающее.       Он протягивает соседу раскрытую ладонь, Чону трясущимися пальцами, аккуратно забирает крошечную таблетку. Мунчжо подходит ближе, откручивает крышку на бутылке и протягивает парню. Чону принимает ее, глотает и запивает двумя большими глотками воды. Он чувствует горечь на языке и морщится. Мунчжо снова дотрагивается до него, кладет руку на плечо, поглаживая. Видимо теперь кроме неуместного «чагия», Чону придется терпеть и прикосновения мужчины. В очередной раз закрывая уставшие глаза, Чону чувствует, как кожу на щеке щекочет чужое дыхание. Сил сопротивляться не осталось, хотелось просто наконец уснуть, ведь завтра снова нужно бежать на работу. Дыхание с лица пропадает, как и чужая крепкая рука.       Открыв глаза, Чону понимает, что потерялся в пространстве, он не знает сколько времени прошло, и как долго он уже сидит облокотившись о стол. Боль немного утихла, голова была словно ватная, снова хотелось пить. Заметив стоящую рядом недопитую бутылку воды, он тянется к ней замлевшей рукой.       — Тебе уже лучше, чагия? — он вздрагивает, услышав голос за спиной. Мунчжо обходит его, снова становясь напротив. Заметив, что Чону тянется к бутылке, он берет ее, протягивая ближе.       — Как долго я тут сижу? — Чону морщится, услышав свой непривычно хриплый голос, забирает бутылку.       — Около часа, чагия. — мужчина улыбается ему, сложив руки за спиной, смотрит как Чону залпом допивает остатки воды.       Он тяжело вздыхает, времени отдохнуть совсем не осталось. Через несколько часов, нужно будет уже находится на работе, выслушивая очередные оскорбления от наставника. Чону пытается встать, упираясь ладонью на стол. Мунчжо тут же появляется рядом, протягивая руки, чтобы подхватить соседа.       — Не нужно, — Чону злится из-за своей беспомощности. — Я сам.       Мунчжо останавливается, недовольно хмуря брови, но все же отступает. Чону делает два шага вперёд, ощущая, что ноги все также не хотят его слушать. Он чуть заваливается вперёд, но натыкается на широкую грудь впереди. Мунчжо держит его за плечи, Чону видит, как он слегка улыбается. Мужчина аккуратно обходит его, становясь с боку, придерживая одной рукой за плечо, второй поддерживая под локоть. Чону зол и растерян, но выбора нет, приходится смириться с подобным положением. Вместе они доходят до комнаты 303, Мунчжо открывает дверь, пропуская парня внутрь. Чону не помнит, закрывал ли он вообще дверь, но мысли об этом пропадают, когда сосед заходит за ним следом. Комната маленькая и тесная, двум мужчинам тут явно мало места. Чону смотрит, как его сосед закрывает за собой дверь и начинает волноваться.       — Что ты делаешь? — голос все так же хрипит. Мунчжо продолжает улыбаться, из-за чего у Чону бегут мурашки.       — Не переживай, — мужчина указывает на стоящую сбоку кровать. — Я просто хочу убедиться, что ты отдохнёшь.       — Я могу обойтись и без твой помощи. — он злится и не понимает, что задумал сосед.       — Ты обижаешь меня, чагия. — мужчина делает грустное лицо и качает головой. — Неужели ты думаешь, что я задумал, что-то плохое? Ведь я так переживал за тебя.       Глаза Чону округляются в удивлении, он все ещё не понимает, чего хочет Мунчжо, он благодарен ему за помощь, но оставаться с ним в крошечном закрытом помещении боится и не хочет. Мунчжо стоит спиной вплотную к двери и кивает в сторону кровати.       — Давай же, тебе нужно поспать. — он настойчиво смотрит на Чону, и парень понимает, что у него нет выбора. Он напуган и устал, поэтому просто делает то, что от него хочет Мунчжо.       Кровать противно скрипит под весом его тела, Чону укладывает голову на подушку и смотрит на Мунчжо, боясь закрывать глаза. Мужчина щелкает по выключателю и комната погружается в темноту. Мунчжо делает несколько шагов, доходя до стула, разворачивает его в направлении кровати и садится, Чону чувствует кожей его взгляд. Несколько минут они сидят в тишине, смотря друг на друга. Глаза начинают закрываться, но Чону боится засыпать. Он плавает между сном и реальностью, нервно вертится, сминая простынь.       Почти отключившись, Чону чувствует прикосновение к своей щеке и тихий шепот над ухом.       — Не переживай, чагия, я буду рядом. Я всегда буду рядом.