Не Прелюдия

Собственные вены окаменели, ставши ветками. Сердце чугун груди потерял уголь. А кожа выцвела от луны. Все это славно, да только излюбленную работу никто же не отменял, преступников ловить нужно, закону служить, а Петру Хазину поклоняться. Ведь именно благодаря этой надменной суке Гром довольствуется не ледяным полуфабрикатом, а свежей, горячей, пахучей. Смена неторопливо заканчивается и сумрак настигает город, который в свою очередь отбивается люминесцентном. Димка уже давно домой укатил к своей любимой, остатки сотрудников рассасываются с каждой минутой, а Хазин все сидит над бумагами кольцами очерчивая важное. Сердце того не бьётся по моральным, а не физическим причинам, мол никого не люблю, никого не жалую. У Игоря от сия утверждения всегда вырываются нервные смешки, стук та слышит, когда ближе подходит и руками, сжимающими, с каждым глотком которые становятся теплее, тем самым учащая удары моторчика оппонента. Ну а на данный момент Петр сидит и выжидает, даже всю ерунду отложил на край мебели. Игорь он и впрямь как гром средь неба ясного, в полумраке дворовых фонарей приближается охотясь. Хотя знает, что мнимая жертва не убежит, да и голоса не подаст, наоборот может даже подставиться. Ему думается, что это инстинкт, Хазину, что прелюдии. Ледяные, увесистые ладони ложатся на острые плечи, разминаясь, одной вверх к шее, другой на грудину. И так трепетно и нежно Петр не любит, может даже презирает, но прощает. Ему бы быстрее, ярче, больше, сильнее, а Игорь в волынщика превращается постоянно. – Слушай давай там как-то фасте, я домой хочу, – смотрит в измученном предвкушении на мужчину и думает, что действительно, чтоб выдержать такое нужно не одна смерть. А Гром как мать Тереза отстраняется, и с каменным лицом сообщает: – Ну поехали, – подбирает спортивную сумку, кинутую у стола, открывает дверь и приглашает Хазина, джентльмен херов. Подает и помогает надеть пальто, поправляет неуместные складки, наскоро целует в висок, Хазину кажется, что Игорь клишированный, глупый персонаж из комедии, что таких в реальности не бывает. Но вот он, стоит расправив плечи, ждет пока Петя докурит, и знает же, что не ради крови евойной поедет, и не ради плотских утех. Возможно их когда-то озарит безвыходность положения, и они потеряются как в море корабли, или наоборот, причалят к одному порту и станут местными достопримечательностями, легендами для детишек.