Вспомнились слова ангела-хранителя о том, что его подопечный, в которого он её поселил, попал, как и она в аварию. Поэтому как только её душа основательно обосновалась в новом теле, Наталья решает первым делом определить масштаб бедствия. Как-то быть милой, будучи инвалидом, изначально сложновато. Не открывая глаз, она решает проверить в первую очередь наличие конечностей. Проверка началась с самых ближних, то есть с рук. Попытка пошевелить пальцами далась ей сложно, но все же они двигались, а значит обе руки были на месте. Проверяя ноги, она почувствовала, что одна из них была зафиксирована, это значило, что она повреждена, вторая же была совершенно здорова. Разобравшись в том, что все конечности она чувствует, и они практически в порядке, она поняла, что ещё и с позвоночником все хорошо. Сделав банальную диагностику своего нового тела, на которую у неё хватило знаний, Натали пришла к выводу, что не так всё плачевно. Обо всех остальных травмах ей поведает её лечащий врач. Успокоившись, что не случилось ничего непоправимого, она, наконец-то решается открыть глаза, чтобы осмотреться и понять, где она всё же находится. Хотя больница и в Африке больница, есть и отличие — толщина кошелька попавшего в неё пациента. Сделав вдох-выдох, она приоткрывает глаза. Светлая, довольно большая палата говорит о том, что это учреждение не из дешёвых. В прошлой жизни ей приходилось побывать в стационаре обычных больниц, а по работе бывала в частных клиниках, где сразу были видны различия. И теперь она лишь по освещению комнаты может определить к какой категории относится больница. Дальнейшее изучение помещения она старалась делать с минимальным движением головы. Итог даёт понять: у её тела или его родственников кошелёк нужного размера, раз те могут позволить себе отдельную палату, причём категории «вип».
— Господин Рочестер, — где-то рядом раздался приятный мужской голос. — Мы рады, что вы пришли наконец-то в себя. Как вы себя чувствуете? — довольно молодой медбрат наклонился над ней, он так неожиданно появился, что она не сразу сообразила, как он её назвал, а когда до неё дошло…
«
Что?!» — она чувствовала, как начинает закипать внутри.
— «Охренеть, так это что же, я мужчина? Этот ангел-хранитель совсем из ума выжил?» — мысленно начинала буйствовать Натали, смотря на встревоженного симпатичного медбрата, который со всем вниманием смотрел на неё, ожидая ответа на свой вопрос. Натали была так шокирована новой информацией, от чего повозмущаться хотя бы в себя было в приоритете, чем отвечать на чей-то вопрос. Тем более её сейчас интересовали другие ответы на её же вопросы, и Натали понимала, начни она их сейчас озвучить вслух — это прямой путь в психушку, вот и приходилось ей возмущаться мысленно, позабыв про медбрата. — «
Это что же, я мечтала быть для кого-то нежной фиалкой, а буду брутальным самцом для какой-то бабы? Очуметь не встать», — её гневу не было предела, ей срочно захотелось вернуться на ту дорогу и высказать этому ангельскому шутнику-фантазёру всё, что она о нём думает. — «
Ну и как он себе представляет, что я смогу сделать какую-то женщину счастливой, если я сама женщина хоть и в теле мужчины?» Она даже не представляет, как ей быть, ведь она как-то не наблюдала за собой каких-то наклонностей при виде красивой женщины или девушки. У неё даже никогда не возникало желания замутить ни с одной из них. Единственное желание, которое иногда появлялось к этим особям, так это оттаскать одну из них за лохмы и за длинный язык, и это были самые яркие чувства к своему полу.
«А здесь придётся охмурять какую-то бабу? Боже, о чём он только думал?» — наконец-то выдохнув от всех эмоций, она уже спокойно подумала. — «Ну всё, и здесь мне не выполнить свое предназначение. Вот попадись мне этот аферист, не битым он точно не уйдёт», — она наконец-то закончила вести диалог сама собой, обратив внимание на того парнишку, который в тревоге уже начал проверять показатели приборов, не дождавшись ответа от пациента.
И здесь она услышала, как в её палату зашёл ещё кто-то и быстрые шаги приблизились к её кровати. И когда Натали увидела того, кто зашёл, сразу обомлела. Она смотрела, мысленно истекая слюной на мужчину её мечты, ведь именно такого типажа героя любовных романов она представляла в своих фантазиях. Незнакомец, что с неподдельной тревогой смотрел на неё, был не просто красив, а божественно красив, светло-серые глаза, волевой подбородок с небольшой бородкой, а двухнедельная щетина так сексуально подчеркивала его лицо, придавая ему ещё более мужественный вид. Наталья скользнула взглядом по его губам и замерла, они были настолько идеальной формы, что ей до чёртиков захотелось их немедленно попробовать на вкус. Она даже не удивилась этому порывистому желанию, ведь уже давно изменяла своему мужу с разными мужчинами, только, к сожалению, в своих фантазиях, изменять ему по-настоящему ей не хватало духу.
— Рид, как ты себя чувствуешь? — от его чарующего голоса она окончательно поплыла. И в голове была лишь одна мысль: — Что именно для него она хотела бы стать той нежной фиалкой, а не брутальным самцом для какой-то бабы, — не отрывая своих глаз от этого красавчика, она сожалела, что ангелу вздумалось закинуть её в тело мужчины, а не женщины, и чувство сожаления уже начало угнетать её. Но всё же она решила узнать, кто этот красивый мужчина, и, возможно, они окажутся хотя бы родственниками, и у неё будет возможность хоть иногда любоваться им, — думала Натали, все же решившись спросить его:
— Кто вы? — только сейчас она услышала свой новый голос, он показался ей довольно приятным, он был немного бархатистым. Пока она анализировала свой голос, не отрывая свой взгляд с незнакомца, она заметила, как её вопрос вызвал на его лице гамму эмоций: панику, ужас и горькое разочарование. Последняя эмоция на лице мужчины ее очень заинтересовала, Натали даже сначала подумала, что ей показалось.
— Рид, ты серьёзно или прикалываешься? — она видела, как на его лице разочарование сменилось недоверием.
— Нет, я действительно не знаю, кто вы. Так вы скажете всё же, кто вы?
— Рид, я твой муж Дик, — от такого поворота она чуть не задохнулась, а вскоре её накрыл истерический смех. Весь этот день был для неё полным сюрреализмом, и, кажется, шкала её адекватности на происходящее только что превысила свой лимит. Авария, встреча с её ангелом-хранителем (оказывается они существуют), посвящение им же в его гениальный план, из-за которого он устроил ей эту аварию. А согласившись в итоге с этим генератором чудных идей, она оказалась в теле мужчины и только тогда поняла, что не учла одну маленькую деталь: она не знала, с кем связалась. И последнее, как вишенка на торте — она жената на мужчине своей мечты, и вроде — ну живи да радуйся, только вот было жирное «НО» — они оба мужчины. А это означает, что ко всем сложившимся прелестям её новой жизни, она ещё и педик. Нет, что вы, она не была гомофобкой и даже любила почитывать рассказы про такую любовь, просто весь этот гениальный план её ангела-хранителя свалившийся на её бедную голову, сильно пошатнул её устойчивую психику. И как результат всех этих незабываемых событий, её накрыла запоздалая истерика в виде неудержимого хохота. Ну, скажем так, без смеха это спокойно принять крайне сложно. Ей было безумно смешно и больно одновременно, от хохота болели ребра, а значит, они были сломаны. Медбрат сразу сообразил, что происходит с пациентом и быстро вызвал врача. Пришедший врач, осмотрев истерически хохочущую Наталью, потребовал немедленно вколоть успокоительное. Через какое-то время лекарство начало действовать, истерика заканчивалась, и когда она сошла на нет, она почувствовала, как её затягивает в такой необходимый ей сейчас сон. Дик, наблюдая за тем, как муж перестал истерически смеяться, а вскоре и вообще уснул, решил обсудить состояние Рида с его лечащим врачом.
— Скажите, профессор Форман, что с моим мужем? — он сразу же задал свой вопрос профессору, как тот закончил проверять показатели на приборах. Честно говоря, реакция Рида его насторожила. Профессор предупреждал, что травма, полученная при аварии, а после полная остановка сердца на целых десять минут, может привести к последствиям, и он был уже морально готов к любому исходу, даже к тому, что Рид не сможет ходить. Но к истерическому смеху на его слова, что они являются мужьями, он точно не был готов.
— Что тебя насторожило, кроме истерики? — Формон внимательно посмотрел на него.
— Он меня не узнал, и это не было шуткой с его стороны, он действительно меня не помнит.
— Как я уже тебя предупреждал: когда он придёт в себя могут быть последствия от полученных травм. И потеря памяти — одно из них. Когда он проснётся, мы узнаем каких ещё сюрпризов стоит ожидать, а пока ему нужен сон, — профессор старался говорить как можно спокойнее, но при этом не вселять больших надежд сыну его друга. Ведь он действительно не знает, что преподнесёт пробуждение его мужа. Уже то, что тот вообще жив, можно посчитать чудом, а какой эта жизнь будет им предстоит ещё узнать.
— Профессор, а как вы думаете, память вернётся к нему? — Дик смотрел на профессора с надеждой, хотя и знал, тот не даст ему сейчас никаких прогнозов. Он даже после операции не давал никаких гарантий и готовил к тому, что стоит готовиться к худшему исходу. Но Дик упорно верил в лучшее, он даже ни на секунду не задерживал в своей голове мысль, что Рида не станет.
— Ричард, я не знаю, ещё рано что-то обсуждать, нужны обследования, но в любом случае, я могу сказать одно, в его случае фифти-фифти. Память может вернуться или нет, а, может быть, и частичное возвращение, нужно время, и я советую тебе пойти сегодня домой и отдохнуть, Натан сегодня точно не проснётся. И тебе нужен сон, ты плохо выглядишь, теперь тебе нужны будут силы, — профессор похлопал Дика по плечу, по-дружески поддерживая его этим жестом, как бы говоря: будь сильным и не падай духом, главное — он жив, а остальное лишь дело времени. Дик улыбнулся впервые за эту неделю, пока его муж лежал в коме после аварии. В этот раз он решил действительно послушать профессора и поехать домой, он и так здесь торчал всё это время. И раз Рид пришёл в себя, он может спокойно эту ночь провести дома в своей постели. Дик покинул палату вместе с профессором и, попрощавшись с ним, отправился домой.
***
— Рид, брось ты его, а то разобьёшься, — кричал малыш примерно восьми-десяти лет, стоя под деревом, по которому взбирался ребёнок, примерно того же возраста. Рид лез на дерево, потому что самолёт, который они пускали, зацепился за нижние ветви, хоть и был он не так высоко от земли, но попытки достать его палкой или сбить камнем ни к чему не привели. И единственным решением было лезть на дерево, и Рид полез сам, ведь Дик не полезет: боится высоты. Самому же Риду порой казалось, что он практически ничего не боится и готов полезть даже на самую высоту, но требовалось лишь на две нижние ветки высокой старой сосны.
— Дик, не переживай, я практически достал, — крикнул ему Рид, цепляясь за смолянистые ветви. Он подтянулся и уцепился за нужную ветку, перебирая ногами по шершавому стволу, ещё немного, и вот он уже оседлал толстую ветвь. Осталось лишь немного проползти по этой ветке и он у цели. Цепляясь, как обезьянка за ветвь, он двигался вперёд, и вот он на месте, протягивает руку и пальцами сталкивает самолёт вниз.
— Лови, — кричит Рид своему другу, но тот даже и не собирался отрывать своего тревожного взгляда от друга, который был сейчас на такой опасной высоте.
Он следил, как Рид полз по сосне, и тихо шептал:
— Только не упади, только не упади.
Самолёт уже давно спланировал на землю, а Дик так и стоял, следя за тем, как Рид ползёт обратно, продолжая шептать всё те же слова, как заклинание. И вот до земли оставалось буквально несколько метров, и ноги Рида не удерживаются, и он падает вниз, причём даже ни капли не испугавшись. Оказавшись на земле, к нему сразу подбежал перепуганный Дик и быстро осмотрел друга, чтобы оценить его повреждения, и выдохнул, убедившись, что падение завершилось лишь порванными штанами и ссадиной на коленке.
— Дик, да фигня это, подумаешь царапина, — Дик смотрит на него сердитым взглядом.
— Вот сдался тебе этот самолёт, стоило ли так рисковать? А вдруг бы ты сорвался и убился бы? — Дик чувствовал, как страх за друга отпустил, и сейчас на его место пришёл гнев.
— Дик, ты с ума сошёл, мы этот самолёт полдня мастерили, я вон даже палец порезал, пока крылья стругал, и ты хотел, чтобы я не попытался его снять с дерева? Тем более не так уж и высоко было, и ты зря на меня злишься, — Рид не понимал, почему Дик так злился на него, но, а с другой стороны ему было приятно, что друг за него так переживал, он бы, наверное, тоже бы переживал, если бы тот полез куда-то, где было бы опасно.
***
Наталья открывает глаза и не сразу понимает, где она находится, и даже в какую-то минуту ей кажется, всё произошедшее вчера было лишь сном. Но, окинув палату взглядом, понимает, то сумасшествие не было сном, и она действительно в другом альтернативном мире в теле мужчины. И даже больше: мужчины, который женат на таком же, как и он, мужчине. Сейчас ей казалось произошедшее таким бредом, что захоти она с кем-нибудь поделиться всем этим, её точно бы сразу же упекли в психушку, потому как она и сама до сих пор не может полноценно поверить в произошедшее, и кажется, что вот сейчас прозвенит её будильник, стоящий на прикроватной тумбочке, и она проснётся. И даже смотрит на часы, словно пытаясь представить, сколько сейчас времени в её мире, и когда уже зазвенит этот гребаный будильник.
— Ну что, Натан, как ты сегодня себя чувствуешь? — голос мужчины в белом халате, прерывает её ожидания и мысли, возвращая в сумасшедшую реальность, которую, как бы она не сопротивлялась, придётся принять и как-то умудриться в ней сосуществовать.
— А разве меня зовут не Рид? — задаёт в ответ вопрос Наталья, удивившись что и здесь её зовут так же, как и в её мире.
— Рид — это твоё второе имя, и им тебя зовут, как правило, только твои друзья, — выслушав довольно уже зрелого по виду доктора, она удивилась, что он знает такие подробности её нынешней жизни.
— Так значит, вы не друг? Но знаете такие подробности. Или у вас это прописывается в медкарте при поступлении, — мужчина рассмеялся на её вопрос, а после ответил:
— Я друг твоего отца и зовут меня Марк Форман, а тебя знаю довольно хорошо, вот поэтому я знаю такие детали о тебе.
— А, тогда понятно.
— Так, раз мы выяснили, откуда я знаю о твоём имени, теперь ты можешь ответить на мой вопрос?
— Вроде неплохо для человека, который попал в аварию.
— А точнее?
— Что именно вас интересует? Не вернулась ли ко мне моя память? Нет, не вернулась.
— Об этом я уже и сам догадался, я про другое. У тебя что-нибудь болит? — друг его отца улыбнулся, и улыбка была довольно приятной, Наталья сразу её оценила.
— Да вроде нет, — она попыталась прислушаться к своему телу, пытаясь почувствовать все, на что вчера не обратила внимание, но нового дискомфорта в теле не появилось.
— Ладно, давай тогда я тебя посмотрю, — доктор приблизился, наклонился и маленьким фонариком посвятил сначала в глаза, вызвав этим неприятные ощущения, после проверил реакцию ног и рук и напоследок посмотрел показатели приборов, а удовлетворившись проверкой, вновь заговорил:
— Ты прав, для человека, который чуть не погиб в аварии и пережил клиническую смерть, а потом ещё неделю пролежал в коме, ты вполне в сносном состоянии. Можно даже сказать, что ты родился в рубашке, — услышав про то, что Рид чуть не умер и к тому же пролежал целую неделю в коме, Наталья снова ужаснулась.
«Так это получается, что всё же не ангел подстроил аварию с Ридом, а, как там говорил этот аферист… помогли доброжелатели? Что-то мне это не нравится. А вдруг эти доброжелатели, не получив результат своих стараний, захотят закончить начатое? И только вот сейчас они покончат уже не с Ридом, а со мной? Но умирать я точно не собираюсь», — мысли крутились в голове Натали, как у заправского детективщика, не зря же она детективы любила с таким же безумством, как и любовные романы, вот они и помогают начать не пропускать мимо нужные вещи, тем более, если это касается её нынешней жизни.
— Так, сегодня сделаем тебе МРТ, и если там всё отлично, то думаю через пару недель тебя можно будет выписать, — доктор продолжал свои врачебные речи, врываясь в мысли Натальи, у которой мысли текли уже совсем в другом направлении.
