Lonely Spirits, Silent Echoes

- Путь проводника духов – это путь одиночества. – мягко сказал Дзадзюро, но Кена услышала скрытый упрёк в его голосе. Она промолчала. Отец тоже ей об этом говорил, напоминал, учил тому, что им нельзя было привязываться. В этом мире слишком много тех, кому возможность иметь семью и любимых досталась просто так. Проводники духов лишены такого подарка, вынужденные быть вечными нейтральными наблюдателями двух миров. Дзадзюро продолжает смотреть. Его осуждение тяжело оседает на коже, напоминает об ошибке, что она сделала. В первые секунды ей ещё хочется огрызнуться, спросить какое право он имеет судить её, но мимолётное желание проходит также быстро как и появляется. Это будет нечестно. Неправильно. Она должна оставаться нейтральной. Одинокой. Иногда Кена жалеет, что никогда не спрашивала отца о том, как он встретил её мать. Дзадзюро был на этой земле так долго, привязанный страданиями, что впитались в землю, скверной, что очернила воспоминания, и людьми, что всё ещё жалобно умоляли спасти их, не понимая, что они уже мертвы. Она не может просить его продлить свои страдания. Это слишком жестоко по отношению к тому, кто так долго вёл её по этой деревне, рассказывая секреты её сил чтобы она осталась живой. Но её путь здесь был таким долгим… Кена потеряла счёт годам, проводя почти каждый день отвоёвывая осквернённую землю обратно, и проводя духов через грань. Бени и Сайа были первыми к кому она привязалась, но стоило помочь им избавиться от скверны на их брате, и они оставили её, проходя всей своей маленькой семьёй за грань. Это было больно. Но правильно. Духам не место на земле живых. Им нужно идти дальше. Дзадзюро тогда напомнил ей о её предназначении в первый раз. Она не могла позволить себе отвлекаться. Тлен знает это, следуя за ней по пятам, и один только взгляд на крохотные тела почему-то наполняет её сожалением. Потратив почти два года на Таро, было сложно не привыкнуть к его братьям. Иногда Кена думает, что она плохо слушала своего отца, раз так быстро забыла его советы. Нейтральность проводников душ работает в обе стороны. Она обеспечивает миру спокойствие, и защищает их самих от разбитых сердец. - Я знаю. - тихо признаётся она, и Дзадзюро смягчает свой взгляд. - Так ведь будет только больнее. В юности мы все делаем ошибки, но когда-то наступает пора осознать их. Кене снова нечего ему на это ответить. Ей удалось остаться нейтральной к Адире, пусть душа и обливалась кровью, когда Ханна делилась крупицами их общих историй. И пусть это больно — такова задача проводников. Они закаляют свои сердца, и эмоции не мешают им делать свою работу. И какое-то время ей кажется что она справляется. Три года на территории Адиры проходят в поту и крови, но она отпускает их куда легче чем братьев Таро. Ей даже удаётся не заплакать. И после этого кажется, что всё будет хорошо, что она станет таким же наблюдателем, таким же нейтральным присутствием как и её отец когда-то был... Но она привязалась. Опять. К касаниям сильных рук, к рокочущему голосу, шепчущими сладкие обещания, к тому насколько защищённой она себя чувствует в чужих объятиях... От Тоси веет силой и могуществом. В его глазах дикое пламя, голодное, всепожирающее, готовое поглотить любого, и показать все мучения ада. Но Кена не боится. Потому что эти глаза всегда смотрят на неё только с нежностью, а руки никогда не делают больно. Он больше не живой, всего лишь очередная неупокоенная душа, но проводники душ материальны для обоих миров, и ей всё сложнее заставлять себя забывать то ощущение дома, которое приносит ей осквернённый дух. Тоси — последний. Скверна цепляется за него, и Кена знает, что эти земли не исцелятся, если он останется здесь. Дзадзюро видит, что она не хочет его отпускать. А без него и он не найдёт своего покоя. Кена продолжает тянуть. Тоси враждебно скалится на своего друга, пряча её в своих руках. Он большой собственник, даже когда рядом почти никого нет, а она раз за разом обещает, что принадлежит только ему. Нейтральность кажется недостижимым понятием с тем, как часто она это повторяет. Был бы её отец разочарован? Путь проводника душ — путь одиночества, и Кене бесконечно жаль, что она так плохо поняла этот урок. В конце концов, ей придётся помочь Тоси пойти дальше. А она останется одна. Как и должно быть. И Дзадзюро плевать на то, как сильно это повлияет на её жизнь, плевать на то насколько потерянной она себя чувствует, только думая о том, что будет после этого. Тоси сумел её очаровать, привязал её к себе, а она недостаточно труслива чтобы отрицать что влюбилась в него. Была бы она обычной деревенской девушкой, мечтала бы о свадьбе, о долгих ночах и тёплых поцелуях, но всё о чём она мечтает сейчас - удержать его, привязать себя к нему, больше не быть такой одинокой, когда все её оставляют. Она забывает обо всех своих переживаниях, когда Тоси сажает её на свои колени, пока они смотрят на верхушку заледенелой горы, когда Кена плетёт ему цветочные венки, когда он кладёт свою голову её на колени, прикрывая глаза… Её сердце умирает от нежности, задыхается от боли, потому что это всё кажется… таким нормальным. Если она закроет глаза, на мгновение она может обмануть себя, убедить, что его руки ощущаются тёплыми. Если занять себя поцелуями, она может проигнорировать растущие кроваво красные цветы, что продолжают тянуться скверной во все стороны. Если слышать только ласковый шепот её избранника, тишина этого места не будет так слышна… Отрава на этой земле пытается дотронуться до неё. Она действует осторожно, не понимая почему Проводник Душ бездействует, смеет надеяться, что сможет осквернить и её тоже. Кена спрашивает себя, сколько ещё она сможет не обращать на это внимание, перед тем как её душу развеет красными искорками, семенами для новых убийственных цветов. Дзадзюро смотрит. Тоси нежно улыбается ей. Она не может сдержать слёз. Может ей стоит сбежать пока не поздно? Бросить эти земли на произвол судьбы, спасти себя от пыток для своего сердца, когда ей придётся изгнать Тоси из этого мира… Может расстояние разорвёт её сущее от горя, но её любимый останется… Здесь? Духам здесь не место. Они к чему-то привязаны, но их существование завязано на страданиях, и чем дольше они ходят по территории живых, тем более озлобленными становятся их души. Она знает, что Тоси её любит. Но готова ли она сама заплатить за эти чувства его болью? Скверна поедает её руку. Кожи на ней почти не осталось — всего лишь почерневшее мясо, из которого прорастают корни, и любое движение ей отдаётся глухой болью. Такова была плата за то счастливое время, что она провела со своим возлюбленным. Но Дзадзюро прав. Путь Проводников Духов — это путь одиночества. А она уже затянула всё это на слишком долгое время. Пальцы правой руки сжимаются тяжело, скрипя древесной корой. Они взрываются агонией, когда она снова берётся за свой посох, позволяя энергии духов снова течь по своему телу. Ту часть тела, что была полностью отравлена скверной уже не спасти, но ей это не нужно. Она справиться и так, или умрёт пытаясь. Тоси смотрит растерянно, когда она призывает его в Зал Вождей, судорожно сжимая пальцы на посохе. Слёзы рассекают ей щеки, а сердце воет в агонии, но она должна это сделать. Он пытается её успокоить, убедить перестать делать себе больно, не вынуждать его с ней сражаться… У неё больше нет права медлить. Скверна считает так же. Её влияние берёт верх над сознанием Тоси, скалиться его лицом, натравляет на неё все свои силы, не жалея ничего, и Кена почти умирает куда чаще, чем ей бы хотелось признаться. Атаки получаются неточными, когда рука ощущается почти мёртвой, а её противник тот, кого она поклялась любить всю жизнь, и отрава пытается этим воспользоваться. «Не надо.» - умоляет её разум, когда Тоси рычит, получая урон. «Не надо.» - кричит сердце, когда его копья почти протыкают её насквозь. «Не надо.» - шепчет она, когда тлен отчищает своего падшего бога, оставляя Тоси проигравшим. - Мне жаль! Мне так жаль! - Кена захлёбывается в слезах, не смея подходить ближе к очищенному духу своего любимого, и Дзадзюро качает головой. Он больше не смотрит на неё, только на Тоси, ожидая его слов и решений. Его желание получить покой, течёт в воздухе, пока он мирится со своим другом. Кена заставляет себя затихнуть. Это момент, в который она не должна вмешиваться. Поэтому она глотает слёзы, отворачивается, и больше не кричит о своей боли. Её сердце уже не склеить. Пора наконец принять то одиночество, что было ей предназначено с самого начала. - Кена. - зовёт родной голос, и широкие ладони поднимают её голову за подбородок, печально осматривая заплаканное лицо. - Всё хорошо, милая. Всё хорошо, я тебя не виню. Ты сделала то, что было правильным. И слёзы идут новой волной, и их так много, что ей кажется, что она тонет. - Это не прощание. - на этот раз его губы действительно тёплые, когда он сцеловывает влажные дорожки на её щеках. - Я буду тебя ждать. Его руки проводят по следам скверны на теле, что остались мёртвыми напоминаниями об её ошибке, и взгляд его становится полным вины и сожалений. - Тоси, нам пора. - зовёт Дзадзюро. Кена продолжает плакать, переплетая их пальцы. - Я обещаю. Я буду ждать, милая. - шепчет вождь, перед тем как оставить на её губах последний тёплый поцелуй, и прислониться головой к её лбу. - Но не лишай мира живых своего присутствия так быстро. У тебя будет ещё много возможностей быть счастливой. Духи не вспоминают своих привязанностей, когда проходят через вуаль. И всё же… - Обещай, что не забудешь меня. - на этот раз её слёзы куда тише, и Тоси стирает их большим пальцем — Я не хочу остаться одной. - Обещаю, - серьёзно говорит Тоси, пряча её в своих руках в последний раз. - Ничто в этой вселенной не заставит меня забыть тебя. Когда она открывает глаза, рядом больше никого нет, а земля восстанавливается от скверны, принимая свои настоящие цвета. Энергия пульсирует, снова показывая путь к тем, кому нужна помощь Проводников Духов. И может на этот раз… Её путь не будет таким одиноким, если ей будет к кому вернуться.