Самое счастливое полнолуние

Если честно, Ремус вообще не умел варить зелья. Он путал ингредиенты или рецепты, слишком долго или слишком мало варил, его зелья взрывались и плавили котлы. И как бы Слизнорт не старался, Люпин самостоятельно не сварил ни одного зелья в своей жизни. В школьные годы он просто ненавидел зельеварение. Единственное, что нравилось оборотню в этом предмете, так это нынешний преподаватель. Он так глубоко ушел в свои мысли, что едва заметил, как перед ним появился полный стакан зелья. Ремус скривился. - Ты пьёшь это зелье второй год, Люпин. - сказал Снейп. - Слаще оно от этого не становится. Мне наоборот кажется, оно становится все более горьким. - оборотень улыбнулся и подошёл к любимому. - Но ты можешь сделать его чуточку слаще. - Не могу. Если я добавлю сахар, отвар мандрагоры потеряет свои полезные качества и образует яд, который может тебя убить, а мне, знаешь ли, этого не надо. - Ну Северус, я же не об этом. - Ремус осторожно положил руки на поясницу зельевара. - Давай, не будь таким грубым, я же знаю , что ты меня любишь. Ведь не зря встречаешься со мной уже как десять месяцев. - Рем, я не понимаю тебя. - устало вздыхает Северус, утыкаясь в плечо оборотня. - Причём здесь наши отношения? - Неужели ты никогда не слышал, что поцелуй любимого слаще всякого мёда? - в голосе так явно звучала улыбка, что Снейпу даже не нужно было поднимать голову. - Я сегодня кроме кофе, из-за одного Долгопупса, который умудрился расплавить котёл и поджечь весь мой класс, ничего не пил и не ел, вряд ли мои губы по вкусу напоминают сахар. Как он это сделал, я так и не понял, но теперь мне придется неделю всё оттирать. - Эх, совсем ты не романтик, Снейп. - Ремус рассмеялся. - А Невилл тебя очень боится, вот и путает всё подряд. И за кабинет не волнуйся. Полнолуние вот закончиться, мы с Сириусом тебе поможем. - Ещё чего! Никакого Сириуса! Он даже хуже Долгопупса! - Хорошо - хорошо, как скажешь. Как бы не хотелось мужчинам обратного, но время шло и солнце садилось. Выпив свое зелье, Люпин направился на выход. На душе было тяжело, ноги словно окутал страх. В полнолуния Ремус всегда чувствовал себя одиноко. Раньше с этим помогали справляться мародёры, и когда они не смогли этого делать, мужчина стал чувствовать себя ещё более несчастным. После оправдания Сириуса это чувство притупилось, ведь теперь оборотень был не один. Но сегодня Сириус не мог провести полнолуние с Ремусом. Поэтому сердце Лунатика было наполнено грустью и страхом. - Рем, Сириус ведь не ждёт тебя в хижине? - на этих словах оборотень замер, так и не дойдя до двери. - А? Да, сегодня он не смог. - Люпин тяжело вздохнул. - Тогда, могу я прийти к тебе сегодня? - голос мужчины дрогнул, но несмотря на это Снейп подошёл к любимому. - Я бы не хотел оставлять тебя одного в трудный момент. Хоть я и не анимаг, но ты ведь выпил зелье. Всё ведь будет хорошо? - Но... Но ведь ты... я чуть не убил тебя, Северус! - руки Люпина тряслись, сам он был бледен, как лист бумаги. - Да, я помню. Это было просто ужасно, я никогда не смогу простить Поттера и Блэка за это. Но представлять как тебе больно, страшно и грустно и никто не утешит тебя, ещё хуже. Не говоря ни слова, Лунатик обнял зельевара. Декан Слизерина почувствовал, как его рубашка намокает в районе плеча. Мужчина был смущён, и всё что он мог сделать, это обнять бывшего Гриффиндорца. - Наверное, мне следовало попросить у Блэка инструкцию заранее, но я как-то не догадался это сделать. Стою теперь, как дурак, не знаю, что делать. Даже не знаю, когда лучше прийти, чтобы не злить оборотня. - от этих слов сам оборотень лишь рассмеялся. - Мы оба выглядим как дураки сейчас. Приходи к полуночи. Брать ничего не надо, это буду тот же я, только большой мохнатый и молчаливый. - С тобой и дураком быть не страшно. *** Спускаться по крутой и рассыпающейся под ногами лестнице было как никогда страшно, но оставить оборотня одного было страшнее. Перед дверью в комнату оборотня Снейп остановился. - Ремус? - голос и руки дрожат. Северус прокашлялся. - Рем, ты понимаешь меня? Ммм, если понимаешь меня постучи три раза по дереву. Стук раздался, и зельевар с глубоким вздохом вошёл. Звенящая тишина напрягает. Люпин как-то рассказывал о психологическом приёме, суть которого Принц-полукровка не запомнил, но там точно говорилось о том, что в тишина побуждает человека говорить. Тогда Северус назвал это бредом, а сейчас готов был поклясться жизнью в правдивости утверждения.